Иллюзия свободы

Надежда Зарецкая (2024)

Молодая учительница истории жила спокойной, размеренной жизнью, но одно событие за другим вовлекло девушку в невероятные приключения. Приключения приведут девушку в самое сердце, сосредоточие интриг и власти. Потери, предательство, пытки, погони, научные эксперименты, искусственный интеллект, тайные организации и не только с этим предстоит столкнуться героине. Она много нового узнает о себе и семье, которая и вовлекла в историю. Неожиданная правда о родителях причинит боль сильнее, чем смерть всей семьи. Благодаря испытаниям, девушка становится сильнее, однако сможет ли она справиться с тяжким грузом или станет чьей-то марионеткой? На помощь девушке придут хакер и доктор. Узнайте, чем всё закончится.

Глава 2

Неделя прошла без приключений: дом, работа, дом. Если вспомнить, кем я работаю, то без приключений — наверное, неверное выражение. У учителя каждый день на адреналине. Необходимо быть в нескольких местах одновременно, успевать за день выполнить с десяток бумажных работ, при этом, не забывать проводить уроки на высшем уровне. Участвовать в различных мероприятиях, как с детьми, так и без них. А после уроков — репетиции по случаю выступления в городском конкурсе среди педагогов, «Учитель может всё!». Как показывает практика, в школе также существует дедовщина, на подобные организации отправляют молодых. Вы могли уже догадаться, что я одна из тех везунчиков, что имеют счастье участвовать в этом концерте. Однако, чтобы мы не заняли, как говорится, первое место с конца, нам в помощь дали Татьяну Ивановну, напомню, педагог-организатор.

Я, Татьяна и ещё два молодых специалиста, на подтанцовке у учителя музыки. Для меня это, ещё то испытание, неумение танцевать вкупе с небольшим страхом сцены.

— Женя, ну что ты, как заржавевший железный дровосек? — Ругала меня наш вокалист. — Двигаться надо плавно, с кошачьей грацией! Представь, что в зале сидит мужчина, которого ты хочешь завлечь в свои сети. Действуй, Женя! Действуй!

— Боюсь, если я начну действовать, у мужчины отпадёт желание посещать подобные мероприятия, не то что, попадать в мои сети. А единственная грация, коей я обладаю, это слепого крота с нарушенной координацией.

— А ну-ка, отставить! Повторим, Женя: встань позади и учись плыть по волнам музыки! И раз… Два… Три, поехали!…

В таком темпе пролетела неделя. Я уже с нетерпением ждала, наших маленьких субботних посиделок. Хотелось расслабиться, отдохнуть с хорошей компанией.

В назначенный день, как и планировалось, сразу после утреннего прогона танцевальных па, мы с Таней поехали в магазин. Сколько бы раз, ни обзывали мой крутомобиль развалившейся таратайкой, он ни разу ещё не подводил.

— Иди в мясной отдел и возьми что-нибудь, для начинки в пиццу. — Не успели мы войти в магазин, как подруга приступила мной командовать.

— Сама иди, а то я возьму что-то, а ты потом скажешь, что это не то. Я лучше буду тележку катать, а ты бери продукты. — Водрузившись транспортным средством, я последовала хвостиком за командиршей.

Прошло минут сорок, меня посетила мысль, что одной тележки может не хватить.

— Как думаешь, сколько пицц сделать? Четыре нам хватит?

— Тань, ты столько всего набрала, что мне кажется, всю школу можно будет накормить.

— Давай пива возьмём, выпьем, пока будем готовить.

— А что из спиртного у нас будет?

— Остальные принесут вино.

— Ладно, иди на кассу, а с выбором пива я справлюсь. — Действительно, в спиртном я разбираюсь лучше, чем в готовке.

Назад мы ехали, слушали музыку, подпевали и смеялись. Со стороны могло показаться, что мы уже выпили.

Процессом приготовления праздничного ужина, как и оговаривалось, занимается старшая девушка, а я просто стараюсь не мешаться под ногами и незаметно стаскиваю со стола всё, что подвернётся под руку. Ну а что? Я голодная, с утра ничего не ела.

— Пиво будешь?

— Давай и положи майонез на яйца.

— Угу. — Приложившись к пиву, я приступила к выполнению указания.

— Женя, скажи мне, в твоём роду,случайно, евреев не было?

— Не поняла?

— Майонеза наложила, как украла!

— Ну так предупреждать надо, что на одну порцию, полбанки выливать необходимо!

— Давай доделывай и иди посуду мыть.

Сделав работу над ошибками, занялась посудой. Гости уже начали приходить, собралось нас немного, шесть человек. Здесь присутствовали люди, которых я глубоко уважаю и которых ставлю себе в пример. Надеюсь, что когда-нибудь стану, таким же потрясающим педагогом, как они. Смотрю на этих людей в возрасте и вижу неограниченный поток энергии и таланта. Учитель — это такая профессия, в которой нужно уметь всё. Люди этой направленности, являются хорошими артистами, юристами, политиками, и самое главное, матерями для сотни детишек. Учитель — пророк, который должен видеть будущее и подготовить наше поколение, к этому будущему. И всё это я вижу, в собравшихся здесь женщинах.

Разместив всех за небольшим столом, ломящимся от различных блюд, хозяйка всё бегала между кухней и гостиной, пытаясь разместить ещё тарелки с яствами.

— Татьяна Ивановна, хватит мельтешить. Бокалы наполнены, сядь уже.

— Ну тогда вам, Светлана Александровна, предоставляется честь произнести первый тост. — Наконец, устроив свою персону за столом, произнесла подруга.

— А что тут говорить? Нам всем известна причина, по которой мы здесь собрались. Вот и выпьем за нас, умных, прекрасных и обворожительных женщин! — Под одобрительный гул, вверх поднялись бокалы.

Как вы думаете, о чём могут говорить учителя, когда отдыхают? Правильно! О работе! Детях и школе! Любая, даже отдалённая от образования тема, каким-то образом переводилась на школу. Каждый раз, зарекаясь не говорить о работе, мы всё равно к ней возвращаемся, сегодня не исключение.

— На понедельник, в пять часов назначили педсовет. Видели объявление?

— Две недели назад было же.

— Это по поводу приёмных детей Карпенковых, они снова сбежали, милиция нашла их вчера вечером на вокзале.

— Думаю, их переведут в другую приёмную семью.

— Просто, их не надо было разделять со старшей сестрой, оставили бы всех вместе, и нет проблем.

— Видимо, это и будет главной повесткой дня в понедельник. Ну, может, ещё заодно промусолим пару старых-новых декретов от министерства образования.

— В общем, как всегда, один важный пункт, а дальше будем переливать из пустого в порожнее.

Педсовет — это когда собираются все учителя школы в одном кабинете и выслушивают одну и ту же информацию. Действительно важная и полезная новость, бывает редко. Но педсоветы должны проводиться, и ничего с этим не поделаешь. Однажды мы заседали более пяти часов и домой отправились, после десяти вечера. Муж одной из наших учительниц, был настолько возмущён, что пожаловался в отдел образования. Результат его действий, вылился в ещё одно, незапланированное совещание.

— Так, девочки, давайте уже отдохнём от работы и обсудим другой, не менее важный вопрос! — Ухмыляясь, предложила моя подруга.

— И какой же? — Поинтересовалась Аллочка Васильевна, наш библиотекарь и учитель литературы.

— Лыскович, сколько тебе лет?

— Двадцать пять. К чему ты клонишь?

— И когда мы уже, отправим тебя в отпуск по беременности и родам?

— Когда ты, Тань, пойдёшь за третьим ребёнком, я сразу за тобой.

— Да хоть прямо сейчас! Всё Лыскович, пора тебе заняться этой задачей! Надо тебе найти мужика на одну ночь!

— Может, мужа одолжишь?

— Татьяна права, тебе двадцать пять, пора уже задуматься о детях. — Вступила в разговор Светлана Александровна. — Чем ты старше становишься, тем сложнее рожать. Желательно родить до тридцати лет, нечего тянуть резину.

Это уже, не первый такой разговор. Мне всё время напоминают, что пора завести семью. Но меня немного пугает это. Я не способна ничего дать ребёнку: ни хорошее воспитание, ни собственную крышу над головой. Плюс я одна, а ребёнку нужны оба родителя. На пособие, не смогу поднять самостоятельно ребёнка. И да, я понимаю, что это всё звучит как отговорка, поэтому я решила лучше промолчать. Тем более, от меня и не требовался ответ, всё прекрасно обсуждалось и без меня.

— Женя, мы даже скинемся тебе на искусственное оплодотворение, сразу на двойню. — От Александровны я такого не ожидала. Хоть она и биолог, но мне всегда казалось, что она за естественный ход событий.

— Купим коляску, кроватку. Одежду Таня даст. — Продолжила разговор Алёна Дмитриевна, учитель иностранных языков.

— А главное, на целых три года уйдёшь в отпуск, отдохнёшь от школы! — Подмигивает мне хозяйка дома.

Я же говорила, они и без меня все решат, уже и планы настроили. Я только сижу и слушаю. К моему облегчению, с моих детей, разговор плавно перешёл на наших учеников. Дальше беседа пошла по накатанной дороге.

Так вечер и прошёл, под бокалы с красным вином, закусками и разговорами. И когда мы уже собирались расходиться по домам, мой телефон неожиданно ожил, что весьма меня удивило. Уже довольно поздно, и у меня нет людей, которые могли бы так поздно звонить. На экране телефона мелькал скрытый номер. Извинившись перед коллегами, я вышла в соседнюю комнату.

— Да?

— Евгения Максимовна? — В трубке раздался хрипловатый мужской голос.

— Да, кто это?

— Меня зовут Владимир Владимирович Летяго, я работаю с вашим дядей. Вы наверное, не помните меня, но мы виделись с вами пару раз.

— Да, я припоминаю вас. Но зачем вы мне звоните?

— Несколько часов назад, Константина доставили в больницу с множественными огнестрельными ранениями.

Всё как будто замерло, и я поняла выражение «Земля уходит из-под ног». Я перестала чувствовать своё тело. Я забыла, как дышать. Мозг отказывался воспринимать полученную информацию. В руке всё ещё крепко сжимаю телефон, из которого слышится обеспокоенный голос мужчины:

— Евгения, вы меня слышите? Евгения?

— Да? — Еле выдохнула в трубку.

— Женя, понимаю, что вам тяжело, я скину вам сообщение с адресом больницы.

— Хорошо. — И я сбросила вызов.

Мир остановился. Не знаю, сколько времени уже сижу на полу. Да и как оказалась там? Мой пустой взгляд, был направлен в никуда. Я не понимала, что происходит. На телефон пришло обещанное сообщение, но я никак не могла заставить себя, посмотреть на него.

— Малая! Все уже… — В комнату заглянула Татьяна, но осеклась на половине фразы. — Эй, Женя, что с тобой?

— В дядю стреляли… Он в больнице. — Слова прозвучали, отстранённым механическим голосом.

— В какой больнице?

— В сообщении адрес. — Подруга выхватила у меня из рук телефон. Посмотрев адрес, она кого-то позвала.

— Алёна Дмитриевна, ваш муж сейчас на работе?

— Нет, а что надо?

— Я сама поеду. — Поняв, чего хочет Таня, я подала голос.

— Женя, туда ехать не менее восьми часов. — Пытаясь как можно мягче, обратилась ко мне Таня. — Ты выпила. Тебе нельзя за руль.

— Я не пьяная.

— Если тебя остановят, ты точно никуда не доедешь. Сиди здесь, сейчас всё решим.

Умом я понимала, что подруга права, но моё сердце разрывалось и требовало действий. Таня ушла на кухню с остальными, что-то обсуждать. Я опять ушла в свои мысли, думая о том, что я трачу время впустую вместо того, чтобы уже ехать. Через пятнадцать минут, педагог-организатор подтвердила свою профессию.

— Одевайся, нас отвезёт в больницу муж Дмитриевны.

— Нас?

— Я поеду с тобой.

— А дети?

— С отцом посидят. Так, сейчас заедем к тебе, возьмёшь необходимые вещи и выдвигаемся.

Я молча встала и вышла из квартиры, спиной чувствуя, что Татьяна идёт следом. Все мои действия были на автопилоте, что творится вокруг, даже не замечала. Не знала, разошлись все или ещё находятся в квартире.

Заскочив домой, я схватила дорожную сумку, покидала в неё первые попавшиеся под руку вещи и выбежала на улицу. В машине ждали Таня и Анатолий Петрович, муж нашего педагога иностранных языков.

— Анатолий Петрович, спасибо, что согласились помочь мне.

— Евгения Максимовна, не стоит благодарности! Я считаю это своим долгом. Как вы помните, я сам милиционер, и прекрасно понимаю ваши чувства. На нашей службе, может случится всё что угодно, к сожалению, наши семьи страдают чаще всего.

— Всё равно это, не уменьшает моей признательности. Сейчас ночь, а вместо того, чтоб быть с семьёй и отдыхать, вы вызвались мне помочь, и я это очень высоко ценю.

— Не думайте сразу о плохом: вашего дядю доставили в больницу, сейчас за его жизнь борются, а значит, есть надежда. — Мужчина поспешил меня поддержать.

Дальше мы едем молча, мне не хочется ничего говорить и ничего слушать. Я пытаюсь понять, как такое могло произойти? Костя часто ездит по командировкам с административными вопросами. После того, как дослужился до полковника, он возглавил отдел и все его обязанности заключались в бумажках, он давно оставил полевые работы. Так как получилось, что в дядю стреляли? Что за командировка в этот раз была? Кто стрелял? Во что он ввязался? Кто мне даст ответы на эти вопросы?

Неизвестность меня убивает, мы едем слишком медленно, хотя спидометр практически зашкаливает. Внутри всё разрывается, мне хочется кричать, хочется выпрыгнуть из машины и бежать, как будто так будет быстрее. Я не могу спокойно сидеть, задыхаюсь. Это паника? Или отчаяние? Я открываю окно, несмотря на то, что сегодня холодная ночь, мне нужен свежий воздух. Нужно прочистить мозги, успокоиться и взять себя в руки. Я никогда не паниковала и сейчас не должна. Но Костя моя семья, кроме него у меня больше никого нет. Мы с ним столько пережили, я не могу его потерять. И не потеряю! Он выкарабкается! Он крепкий мужик!

Немного успокоившись, я обратилась к водителю:

— Анатолий Петрович, пожалуйста, позвольте мне сесть за руль? Я немного пила, и алкоголь уже выветрился. Вождение меня успокаивает.

Как ни странно, мужчина припарковался на обочине и вышел из машины, уступая мне место. Управляя машиной, я почувствовала хоть какое-то действие с моей стороны, и это действительно успокаивает.

По дороге, к моему облегчению, нам не встретилась ни одна патрульная машина. Видимо, нам сопутствует удача, если в такой ситуации можно так выразиться.

***

В больницу мы прибыли к девяти часам утра. Несмотря на усталость, я бегом отправилась к регистрационной стойке:

— Здравствуйте, к вам поступил Лыскович Константин. Можно узнать, что с ним?

— Минуточку, — девушка за столом, застучала пальцами по клавиатуре в поисках информации, — да, Константин Фёдорович поступил к нам в полпервого ночи и его до сих пор оперируют. Вы можете пройти в комнату ожидания, когда операция закончится, к вам выйдет хирург. Комната прямо по коридору до упора и на лево.

— Спасибо.

Опять незнание, опять ожидание. Я хожу кругами по комнате, пока ко мне не подходит Таня и не протягивает стаканчик с кофе. Она знает, что я пью чай, но видимо она поняла, что сейчас мне нужен стаканчик крепкого кофе. Взяв напиток, подошла к окну, за которым открывался прекрасный пейзаж, но он меня не интересовал.

Прошло несколько часов, а я всё ещё стою возле окна и пью третий по счёту кофе. Подруга уснула на жёстком неудобном стуле, а Анатолий Петрович поехал на поиски недорогого отеля. Вечером им надо ехать обратно, завтра на работу. Мужчина снимет комнату, выспится там, а после комната останется за мной.

Кстати, по поводу работы, надо и мне разобраться с этим вопросом. Пошарив по карманам, я достала телефон и нажала вызов нужного мне номера. Долго ждать не пришлось:

— Да?

— Екатерина Борисовна, здравствуйте, это Женя Лыскович. Извините, что беспокою в выходной день.

— Да, Евгения, что вы хотели?

— Я хочу попросить у вас отпуск за свой счёт на неделю, по семейным обстоятельствам. — В голове промелькнула мысль, что, если директор не даст отпуск, я всё равно не появлюсь на работе, и пусть увольняют, мне всё равно.

— Хорошо, только напишите заявление от своего имени, я завтра его подпишу. — Видимо, у нашего директора было хорошее настроение, или ей была уже известна моя ситуация. Всё-таки городок маленький, и новости разносятся со скоростью молнии.

— Спасибо, Екатерина Борисовна. Передам вам заявление, через Татьяну Ивановну.

— Хорошо, до свидания, Евгения.

— До свидания.

Спрятав телефон в карман, оглянулась на Таню: она всё ещё крепко спит. Покинув комнату, я направилась к медсестре, с которой с утра разговаривала.

— Извините, — окликнула девушку, копающуюся в документах, — можно у вас попросить лист бумаги и ручку?

— Да, конечно, — она достала несколько листов и протянула мне с ручкой, — вот, держите.

Не отходя от стола, я тут же написала заявление и отдала ручку. Попрошу Таню передать бумагу, когда та проснётся, а пока вернулась к своему месту возле окна.

Прошло ещё несколько часов, а операция всё ещё продолжалась. Педагог-организатор проснулась и отправилась на поиски еды. Я со вчерашнего дня ничего не ела и несмотря на переживания, подумала, что это неплохая идея.

— Я принесла тебе двойной чизбургер и картошку. — Подруга вернулась с двумя пакетами, один из которых кинула мне.

— Спасибо.

— Здравствуйте, вы родственники Лыскович? — В комнату зашёл мужчина лет сорока, в хирургическом халате.

— Да, я его племянница. — Подскочив к врачу, ответила я.

— Как к вам обращаться?

— Евгения.

— Евгения, меня зовут Александр Юрьевич, я оперировал вашего дядю. — Представился врач. — Мы только что закончили операцию, ваш дядя попал к нам с огнестрельными ранениями. К сожалению, пули задели важные органы. Одна из пуль повредила плевру и лёгкое, что вызвало клапанный пневмоторакс. Вторая пуля прошла насквозь через сердце, но зацепила только перикард, это ранение не представляет угрозы для жизни. Однако, пока мужчину довезли до нас, кровотечение из пересеченных перикардиальных сосудов, привело к тампонаде сердца. В первую очередь, мы уделили внимание этим двум ранениям. После перешли, к двум проникающим ранениям в живот, с повреждением паренхиматозных органов. Во время операции была остановка сердца, сердце не билось тридцать две секунды. Также у вашего дяди, большая кровопотеря. Мы сделали все, что в наших силах. Теперь остаётся ждать, когда он очнётся, и тогда можно будет делать прогнозы.

— Спасибо. А к нему можно? — Я мало поняла из того, что сказал доктор, только что операция была очень тяжёлой, и у него четыре ранения, и он всё ещё в кризисном состоянии.

— Он сейчас в послеоперационной палате, туда никого не пускают. Завтра его переведут в другую палату, тогда вы сможете навестить его.

— Спасибо вам.

— Я прошу прощения, если у вас больше нет вопросов, позвольте мне оставить вас. Как вам, так и мне, необходим отдых. — Мужчина действительно выглядел изрядно измотанным, и это неудивительно, после такой длительной операции.

— Да-да, конечно. Ещё раз спасибо вам, доктор.

— Это моя работа. До свидания.

— До свидания.

— Женя, — позвала меня подруга, всё это время стоя́щая у меня за спиной. — Поехали в отель? Тебе действительно надо отдохнуть, а завтра с утра снова сюда приедешь. Пока к нему не пускают, бесполезно здесь находиться. Поехали? — Я кивнула и, ничего не говоря, пошла на выход.

Я оставила свой номер телефона медсёстрам, чтобы в случае чего, они позвонили мне. Анатолий Петрович снял односпальную комнату недалеко от больницы, так что я быстро доберусь, несмотря на отсутствие машины.

Поужинав в кафе при отеле, провела мужа нашей учительницы и подругу, которой вручила заявление с инструкцией, и вернулась в комнату. Прежде чем лечь спать, решила принять душ. В моём номере есть дверь, ведущая в маленькую ванную, тут есть маленькая душевая, туалет и умывальник. К моему удивлению, на полке лежит сложенное полотенце и одноразовый набор мыльных принадлежностей. Это дешёвый отель, и видеть в нём даже такие мелочи, немного неожиданно. В своей сумке я обнаружила, что прихватила только один шампунь, поэтому благодарна за принадлежности, лежащие в ванной. Схватив чистую одежду, направилась в душ. Под сильной струёй горячей воды поняла, что сильно озябла и долго не могла согреться. Я так и стояла, пока моя кожа не стала болеть и не приобрела цвет раскалённого металла. После я быстро помылась и вышла из ванной.

Моя голова не успела коснуться подушки, а я уже видела сны, беспокойные сны. В них постоянно, какие-то люди в масках врывались в больницу и раз за разом расстреливали Костю, а я ничего не могла с этим сделать. Только стояла и смотрела на это, тело меня не слушалось, как будто оно не моё. Я не могла вырваться из этого сна, он повторялся по кругу, пока меня не разбудил звонок телефона. Рывком вскочив с кровати, я не понимаю, где нахожусь. Секундное замешательство, и вспоминаю события последних дней. На прикроватной тумбочке разрывается мой телефон, смотрю на экран, не опознанный номер.

— Да, слушаю. — Хриплю в трубку.

— Евгения Максимовна, это вас беспокоят с больницы. Ваш дядя пришёл в себя. Сейчас его переводят в палату общей терапии, и вы можете к нему зайти.

— Спасибо за звонок, скоро буду. — Бросив телефон на кровать, я быстро натягиваю на себя джинсы с футболкой. Наверх накидываю только кожанку, не думая о том, что на улице недостаточно тепло, чтоб так легко одеваться, тем более сейчас восемь часов утра. Но мне на всё это плевать, и я выбегаю на улицу.

Полчаса, и стою возле той же стойки, что и почти сутки назад, только встречает меня уже другая медсестра:

— Доброе утро, чем могу вам помочь?

— Доброе, в какую палату был переведён Лыскович Константин?

— А вы кто?

— Лыскович Евгения.

— Вашего мужа перевели в палату общей терапии. Сергей, проведи пожалуйста девушку, в палату тридцать девять. — Медсестра окликнула проходящего мимо парня. Кивнув, молодой человек обратился ко мне:

— Следуйте за мной, пожалуйста.

— Спасибо. — Бросила я через плечо медсестре, не вдаваясь в подробности о родственных отношениях с Костей, поспешила за Сергеем.

Отделение, в котором находился дядя, расположилось на третьем этаже. Перед входом мне выдали бахилы, халат и шапочку. В этой спецформе, я не сильно отличалась, от бегающих туда-сюда врачей и медсестёр. В палате столкнулась с уже знакомым мне хирургом, Александром Юрьевичем, который проводил осмотр ран дяди и что-то записывал в планшет. Но, заметив меня, поздоровался:

— Доброе утро, Евгения, — в качестве приветствия, я кивнула доктору, — по внешним признакам, ваш дядя в стабильном состоянии. Однако, точно сказать смогу, после полного обследования. А пока я оставлю вас. Только предупреждаю: ему нельзя напрягаться и желательно не разговаривать, волнения могут ухудшить его состояние. — После этих слов, врач покинул помещение.

Всё это время, Костя взглядом следил за хирургом, и когда тот скрылся за дверью, его взгляд устремился на меня:

— Женя…

— Костя, не говори ничего. Ты же слышал врача, тебе нельзя напрягаться.

— Женя, ты должна запомнить, дома в шкафу, — после паузы он продолжил, — три, ноль, ноль, восемь.

— Не поняла, что в шкафу? И что за цифры?

— Три ноль ноль восемь… — Глаза дяди закатились, мониторы рядом с кроватью громко запищали, и буквально в эту же секунду, в палату ворвалась медицинская бригада. Меня быстро оттолкнули в сторону, а одна из медсестёр вывела из комнаты:

— Подождите здесь, пожалуйста, там вы будете только мешать.

Я в непонимании, осталась стоять в коридоре. Время тянется непростительно медленно, секунды кажутся часами. И я, наверное, оглохла, ничего не слышу вокруг, только стук моего сердца в ушах. Я села на пол напротив палаты и уставилась невидящим взглядом в дверь. Недолго пришлось ждать, вскоре вышел Александр Юрьевич.

— Евгения, — я уже поняла, что он сейчас скажет, — мне очень жаль. Возникло пережатие аорты, и в совокупности с большой потерей крови, а также с длительной тяжёлой операцией, образовалась острая сердечная недостаточность. Сердце не выдержало таких нагрузок, мы не смогли спасти вашего дядю. Примите мои соболезнования.

Перед глазами всплыл отрывок прошлого. Мне тринадцать лет, дядя забирает меня с уроков, он не улыбается и не шутит, как обычно. Всю дорогу до дома мы молча идём. Дома Костя посадил меня на диван, а сам опустился на колени напротив меня.

— Женя, — он переводит дыхание и продолжает, — сегодня кое-что произошло, что-то очень ужасное… Твои родители, по дороге на работу попали в аварию. Мне жаль, но они погибли. Я знаю, это тяжело, но хочу, чтоб ты знала! Я всегда буду рядом! Ты не останешься одна! Я позабочусь о тебе. Не смогу заменить тебе родителей, но буду стараться, быть хорошим и любящим родителем! Теперь мы остались с тобой одни: я твоя семья, а ты моя!

Теперь я одна. У меня больше нет семьи. И в этот момент я почувствовала пустоту, она поглотила меня.