Резус-фактор

Надежда Волгина, 2019

Я хотела ребенка больше всего в жизни! Все остальное у меня уже было – так я считала. И вот судьба преподнесла мне желанный подарок – беременность. Но радость была недолгой, жизнь малыша под угрозой. Я завязала с любовью уже давно. Не ждала ее, не желала и не просила у судьбы. И уж точно не искала ее там, куда отправилась спасать своего ребенка.

Глава 2

Несколько минут я стояла за воротами и смотрела на то место, где скрылась с глаз машина Инги, оставив после себя облачко пыли. Грусть накатывала волнами, и я рисковала захлебнуться в ней.

— Ну, может хватит! — неожиданно зло проговорила я вслух.

Обращалась я к самой себе, разве что злость заставила заговорить в голос. Нет, ну правда — куда это дело годится?! Чего я строю трагедию на пустом месте? Все же замечательно! Наконец-то, я получу то, о чем желала столько лет. Ну да, не без трудностей, и чтобы получить желаемое, мне придется довольно длительное время провести в этой клинике. Но все же ради блага и здоровья моего малыша. Так чего я жалею себя на чем свет стоит, и глаза на мокром месте вот уже который день. Не иначе как гормональный уровень дошел у меня до критической отметки.

Раз мне предстоит застрять в этом загородном условно-райском уголке на какое-то время, то пора обживаться, создавать вокруг себя привычный, приближенный к домашнему, уют. С этой мыслью я и отправилась обратно в «белый особняк», как невольно назвала про себя клинику. Дом был, действительно, весь белый, и я во второй раз залюбовалась им на подходах.

— Наши правила не разрешают пациентам клиники покидать ее территорию без спроса, — остановилась я от голоса девушки с ресепшина.

Говорила она это точно мне, потому что кроме меня и нее в огромном холле в это предобеденное время никого больше не было.

Да здравствует тюрьма и строгий режим! — зародилась в голове ироничная мысль.

— А что еще запрещают правила? — повернулась я к девушке, которая продолжала мило улыбаться, как будто не она только что сделала мне замечание.

Да — улыбаться у них тут все приучены. Тоже нужно взять на заметку, все же, моя «Чистюля» тоже из сферы услуг, как ни крути.

— Пропускать завтрак, обед и ужин. Отказываться от кислородных коктейлей, — охотно принялась перечислять коротко стриженная блондинка (только сейчас обратила внимание на ее внешность, пригляделась как следует — стильная девуля, должна сказать). — Нарушать распорядок дня и предписание процедур, распивать спиртные напитки…

— Ну, я поняла, спасибо! — вежливо прервала я поток ее речи. — Тогда, мне следует поторопиться, чтобы не пропустить обед.

Я практически сбежала из холла — взлетела по лестнице, только пятки сверкали.

Пока еще я не успела осмотреться в белом особняке как следует, но уже поняла, что все кабинеты и процедурные находились на первом этаже. Второй же отводился под апартаменты, которые шли по периметру здания. С внутреннего балкона отлично проглядывался холл первого этажа. И в каждом номере имелось по удобному и просторному балкону тоже. При всей строгости режима тут было очень уютно, должна была признать.

До обеда оставалось полчаса, и я решила ополоснуться по-быстрому. Не зря Инга так вопила — на меня ванная тоже произвела впечатление. Просторная, вычищенная до блеска, пахнущая ненавязчиво освежителем воздуха… Помимо джакузи здесь имелась и душевая кабина, которой я и воспользовалась. Джакузи — это для вечера, когда можно расслабиться по полной программе. Да и мне еще предстоит выяснить, можно ли вообще принимать ванну. Моя врач говорила мне, что это опасно, что от этого что-то происходит с плацентой. Что именно, я не запомнила, но ванну на всякий случай исключила на время.

Закутанная в пушистый банный халат я замерла перед распахнутыми дверцами шкафа, выбирая, что надеть на обед. Вспомнилось пророчество Инги о возможной судьбе… Аж прыснула непроизвольно. Ну какая судьба? И где — в месте, где царят пузатые богини? Какая же она все-таки фантазерка — Инга, но я ее нежно люблю. А еще я скучаю по своей работе. С каким бы удовольствием я сейчас оказалась в своем свеже-отремонтированным и стильном офисе, устроила бы профилактический нагоняй служащим, провела бы пару важных встреч… Эх. Но я должна быть сильной — у меня есть цель.

Конец мая выдался очень теплым, даже жарким. Но это буквально последние дня три. До этого было промозгло и холодно, почти все время лил дождь. Но сегодня я могу позволить себе надеть симпатичный брючный костюмчик из какой-то очень легкой ткани. И цвет у него приятный бежевый. И сидит он на мне отлично. И сама себе в нем я нравилась, наверное, потому и вертелась перед зеркалом дольше положенного. Обратила внимание, что волосы отрасли, и надо бы их подкрасить. Но соседка мне сказала, что «негоже беременным стричься и краситься», что плохая это якобы примета. Не то чтобы я ей поверила, но в последнее время замечала за собой некую суеверность, что раньше мне вообще не было свойственно.

А вот про духи мне на время беременности пришлось забыть. В первом триместре меня нещадно тошнило от любого запаха. А от запаха духов, даже любимых французских, выворачивало наизнанку сразу! Сейчас уже реакция не была такой острой, но я продолжала осторожничать.

Не успела я выйти за дверь, как замерла с широко распахнутыми глазами — на меня надвигалось чудо! Иначе как чудом предположительно женщину с пышной рыжей шевелюрой назвать затруднялась. Цвет волос был настолько рыжим, что казалось будто голова ее полыхает огнем. Усиливали эффект еще и кудри, причудливо сплетающиеся между собой, как языки пламени в точности.

Половину женского лица закрывали солнцезащитные очки. И как она в них только видит что-то, кругом же полумрак? — невольно задалась я вопросом.

Роста женщина была поистине исполинского — не каждому мужчине даже такой даден. И при этом, платье на ней было надето цвета жилета дорожного работника — ярко-оранжевое. А по форме оно напоминало мешок. Впрочем, под этим мешком я все же разглядела животик — чудо было беременное.

— Ты моя соседка? — тут же поинтересовалась рыжая, вовремя затормозив и все же не растоптав меня.

— Наверное…

Если честно, то я и не заметила, откуда она вышла — все произошло слишком стремительно.

— Ну ты из одиннадцатого?

— Да, — посмотрела я на табличку с таким номером на своей двери.

— Ну! А я из двенадцатого! — радостно ткнула пальцем рыжая в соседнюю дверь. — Лариса — будем знакомы! — протянула она мне руку.

Довольно большую руку, должна вам сказать — моя в ней просто утонула. И рукопожатие было не по-женски крепким.

— Настя, — представилась я в свою очередь.

— Ты в столовую? — поинтересовалась Лариса.

— Да, — спохватилась я, что уже, наверное, опаздываю.

— Я тоже. Потопали, — подхватила меня Лариса под руку и потащила к лестнице.

Столовая находилась на первом этаже, но не в самом здании, а в пристройке к нему. И больше всего меня поразил куполообразный прозрачный потолок, разрисованный причудливыми узорами. Почему-то мне подумалось, что узоры эти имеют отношение к востоку.

— Вижу свободный столик, — снова потянула меня Лариса за собой.

Зал был небольшой, но весь уставленный круглыми столиками. За каждым сидело по две женщины. Ну а мы с Ларисой заняли единственный свободный.

Я прикинула на глаз, и по моим очень приблизительным подсчетам в клинике этой лежало не больше тридцати пациенток.

— Витаминчики! — довольно потерла руки Лариса и взяла из вазы в центре стола яблоко. — Жуй, давай. Нам это сейчас нужно, — кивнула она на вазу.

— Что-то не хочется, — отказалась я.

Яблоки я не особо любила, разве что, в охотку. И я с интересом рассматривала ее глаза, когда она сняла очки. Удивительные — голубые как чистое небо, а еще какие-то наивные и детские.

— Так, что у нас тут сегодня? — в который раз потерла руки Лариса и заглянула под крышку кастрюльки.

Не считая вазочки с фруктами, на столе еще стояли три маленькие кастрюльки, графин с чем-то розовым внутри и корзиночка с ломтиками ржаного и белого хлеба.

— Зеленые щи… Ладно, пойдет, — закрыла Лариса кастрюлю. — А тут что? Фу! Цветная капуста… — скривилась она. — О! Фрикадельки! Ладно с ними и капуста пойдет.

А вот я любила тушеную цветную капусту и была сейчас приятно удивлена — не думала, что питание тут будет, действительно, даже изысканным, как пророчила Инга.

Лариса взяла на себя роль гостеприимной хозяйки и разлила щи по тарелкам. И вкус их мне понравился — повар тут явно знал свое дело. Даже вареное яйцо не забыл покрошить в щи.

— У тебя какой срок? — поинтересовалась Лариса, когда с первым было покончено, и она разложила по тарелкам цветную капусту и фрикадельки.

— Двадцать две недели, — ответила я.

М-м-м! Как же вкусно! Хочу посмотреть на повара, который готовит такие деликатесы. А еще пожать ему или ей руку и от души поблагодарить. Никакая ресторанная еда не сравнится с этой, а уж в ней-то я знала толк.

— А у меня двадцать три. Значит, рожать будем вместе, — радостно заявила Лариса. — А ты с чем тут?

— Резус-конфликт.

— Вот же дерьмо! — сочувственно смотрела она на меня. — Вторая беременность, да?..

А вот в подробности я бы предпочла не вдаваться. Как-то не очень хотелось рассказывать о себе случайным знакомым. Благо, меня, кажется, и слушать не собирались.

— У меня у соседки отрицательный резус. Так она как захотела второго ребеночка завести, через три выкидыша прошла из-за этого чертова конфликта. Уже отчаялась баба, пока бог не сжалился над ней…

Ну и ну! Первый раз встретила настолько противоречивого человека. Вульгарность странным образом сочеталась в Ларисе с набожностью. Вот ведь ругается, как сапожник, а речь зашла о Боге, так даже перекрестилась, да со знанием дела. Только вот, выбранная ею тема мне совершенно не нравилась. И видимо, недовольство она прочитала на моем лице.

— Прости! Язык мой — враг мой, — виновато посмотрела на меня Лариса. — Бабуля называла его чертовым помелом, царство ей небесное. И правильно!

— Да ладно… — даже как-то неудобно стало от подобного самобичевания. — А ты с чем тут?

— ИЦН, — уткнулась Лариса в тарелку и принялась поглощать капусту с не меньшим аппетитом, что и суп до этого.

Глядя на то, как она ест, я сомневалась, что цветную капусту Лариса не любит. Да у нее же за ушами хлюпает! Я же уже вовсю боролась с улыбкой. И аппетит Ларисы невольно заражал и меня. Кроме того, капуста была очень вкусной, а фрикадельки таяли во рту.

— А что это?

Следовало признать, что в области гинекологии я была совершенно не подкована. Разве что о своей проблеме прочитала в интернете все, что удалось найти. Но лучше бы я этого не делала, а то только заработала себе панические атаки на почве необоснованных страхов.

— ИЦН-то? Истмико-цервикальная недостаточность, — посмотрела на меня Лариса своими детскими и наивными глазами.

Понятнее мне не стало, и она это сразу просекла.

— Не знаешь?

Я покачала головой. Название мне показалось каким-то страшным, что ли.

— Если по-простому и своими словами, то у меня слабая шейка матки, не держит плод. Ну вот мне ее и зашили в двенадцать недель. А диагноз уже поставили давно… Это моя шестая попытка выносить ребеночка. До этого было пять выкидышей. Мне тридцать пять, если не рожу сейчас, потом уже вряд ли даже решусь на такое.

Лариса говорила обо всем этом легко, но по глазам ее я видела, как сильно она хочет этого ребенка, как боится и его потерять. И мне было жалко ее. Самой уже под тридцать. Даже мне уже рожать поздновато, если уж на то пошло. Как-то в центре, где я стояла на учете, разговорилась с женщиной в очереди. Так она рассказала, что первенца рожала в двадцать пять лет, и в карточке ее было написано, что она старородящая. Это ж во сколько сейчас нормально рожать — в восемнадцать что ли?

А Лариса все рассказывал и рассказывала… Через какое-то время я узнала, что ИЦН у нее из-за переизбытка мужских гормонов в организме, что муж ее ниже на голову и весит в два раза меньше нее, что она владеет турфирмой и обожает путешествовать, что объездила уже полмира и не собирается на этом останавливаться.

— Знаешь, как я хочу этого ребенка? — легла Лариса своей пышной грудью на стол и пристально посмотрела на меня. — Больше всего в жизни! И я обязательно выношу его!

— Я тоже очень хочу ребенка. И тоже обязательно выношу и рожу его! — заразилась я ее оптимизмом и силой духа.

— Иначе и быть не может. И я рада, что мы с тобой познакомились. Родственную душу чую за версту, — улыбнулась Лариса. — Зови меня Лорой — так делают все мои друзья.

— Договорились, — невольно улыбнулась я.

Почему-то все Лоры в моем представлении были субтильными блондинками, но никак не рыжими и большими. Но эта Лора мне с каждой минутой нравилась все больше. И еще мне уже не казалось, что нахожусь в тюрьме.

— Слушай, а ты Даню видела уже? — спросила Лариса, когда мы медленно брели из столовой на второй этаж, чтобы предаться послеобеденной дреме.

Да и согласно распорядку сейчас следовал сончас, во время которого пациентам запрещалось покидать свои апартаменты и бродить по клинике или парку.

— А кто это?

Что еще за Даня в чисто женском царстве? Или это не производная от мужского имени Данил?

— Как?! Ты не знаешь?! — округлила на меня Лора и без того огромные глаза. — А как называется эта клиника, дорогая? — хитро поинтересовалась.

Я напрягла память и все-таки вспомнила.

— Клиника Даниила Шевцова.

— Во-о-от! Это и есть наш Даня, как мы все его тут называем. Даниил Щевцов собственной персоной.

— Да?..

А я думала, что он существует только в названии. Да я вообще об этом не думала, если уж на то пошло.

— Да, — с чувством кивнула Лора. — Он, знаешь, какой!.. Все наши бабы в него втюрились. И даже я, хоть и обожаю своего Петечку!

Петечка — это муж Ларисы, совсем забыла вам рассказать.

— Даня — красавчик! Говорят, к нему на прием записываются чуть ли не за полгода. И еще он классный доктор, несмотря на то что красавчик.

Как эти две вещи были связаны между собой, и почему красавчик не может быть классным доктором, я уточнять у Ларисы не стала.

— Да что я тебе рассказываю! Сегодня сама его увидишь. Сегодня же вторник, а по вторникам вечером Даня собирает всех нас в комнате отдыха на задушевную беседу. Спрашивает, все ли у нас хорошо, ни в чем ли мы не нуждаемся… Бабы жалуются ему кто на что, а я же просто им любуюсь. Ну и тебе еще предстоит сходить к нему на первичный прием, которые он всегда проводит сам. А потом уже назначает лечащего врача.