Вендетта стриженого кота

Надежда Волгина, 2019

Решили постричь кота, чтобы спасти его от жары? Имейте в виду, что он может оказаться не простым домашним питомцем, а Святейшеством в магическом мире, на службе у которого целый арсенал фей. И стрижка ему может не понравиться до такой степени, что он решит отомстить.Для обложки использованы фото со стока фотографий и изображений shutterstock.

Глава 8

— Капусточка, а Капусточка! Не могла бы ты мне немного помочь? — Незабудка с трудом балансировала в воздухе. Малейший порыв ветра лишал ее равновесия. Крылья лихорадочно трепыхались, а глаза феи все больше соловели. Из последних сил она держалась в воздухе, рискуя уснуть прямо на лету. — Что-то меня крылья не держат.

— Ничего удивительного! Ты бы еще больше ела, тогда бы точно спикировала камнем на землю! — Капуста подхватила подругу под руку. Еще и встряхнула для пущей важности, заставляя распахнуть глаза. — Как можно быть такой беспечной! Неужели не понимаешь, как опасно нарушать баланс между весом тела и мощностью крыльев?!

Незабудка с опаской и долей скептицизма покосилась на подругу, но благоразумно промолчала. Кому-кому, а точно не ей рассуждать о балансе. Не то чтобы она считала подругу полной, но местами пышноватой точно. Не мешало бы ей немного похудеть, чтобы не так сильно выделяться из их фейского сообщества. Но в одном подруга права — ей, с ее более чем стройной комплекцией так наедаться не следовало.

— Все было так вкусно, что я с трудом остановилась, — плаксиво пожаловалась Незабудка, в попытке оправдаться перед собой, держась за живот. — Кажется, меня сейчас стошнит.

— Держись, мы почти долетели, — Капуста втащила Незабудку в открытое окно и плавно спланировала на пуфик. — Дыши глубже, сейчас полегчает, — она создала вокруг объевшейся бедняжки слабый ветерок. Правда почти сразу же сама опустилась на пуфик, лишенная остатков сил.

Какое-то время феи молча таращились в потолок, занимаясь каждая про себя нехитрым колдовством. Через какое-то время Незабудка уже смогла приподняться на локти и взглянуть на разморенное лицо подруги.

— А черничное варенье было выше всяких похвал, — довольно облизнувшись, произнесла она.

— Ты неисправима! — буркнула Капуста, которой никак не удавалось прийти в себя. Чувствовала она себя мягко говоря не очень после плотного обеда, но ни за что не призналась бы в этом подруге. — Давай немного вздремнем, как эта, — она кивнула в сторону кровати, на которой в расслабленной позе возлегала Настя, улыбаясь чему–то во сне.

***

А снился Насте Андрей. Правда во сне он, почему-то, работал с ней в одном офисе, и все называли его Федей. Имя ему совершенно не подходило, но Настю это только забавляло. А еще у него была очень большая голова и странный голос — когда он раскрывал рот, вместо слов раздавались неестественные звуки, громкие и режущие слух. Каждый раз, как он пытался заговорить, его голова становилась все больше и больше, пока не раздулась до поистине огромных размеров. В какой-то момент она начала трещать, того и гляди лопнет. Настя в ужасе закричала и… проснулась.

В комнате царил приятный полумрак. Плотные занавески надежно защищали от солнца, впуская в комнату легкий сквознячок. Через открытое окно доносился шелест моря. С ветерком проникал его пряный запах. «Слишком хорошо!» Не успела Настя додумать эту мысль до конца, как за стенкой что-то загрохотало. Шум повторился, сотрясая домик. Потом еще и еще раз. Да что же это такое?!

Настя подскочила с кровати, не зная на что решиться. Пора ли уже паниковать или можно надеяться, что звуки эти не грозят ей чем-то смертельно-опасным? Еще и спросонья соображалось туго. Только когда отдельные удары сложились в своеобразную отрывистую закономерность, Настя поняла — гром рождали музыкальные аккорды, из которых кто-то пытался сложить что-то типа марша. И именно эти попытки прервали ее сон, а сейчас набатом отдавали в голове.

Тут уж она окончательно забыла про сон. Только вот сколько не вертела головой, понять, откуда доносится неприятный звук, не получалось. Казалось, что он звучит везде. Хотя, откуда же еще ему взяться, как не из коридора, в точнее, из комнаты соседки — Инессы.

«Вот, значит, как. Музыкантша, мать ее! — выругалась Настя, приближаясь к двери. — На отдых с инструментом? Везет же мне, все-таки. На все черноморское побережье, поди, она одна такая, и именно она моя соседка. И как только такое разрешается?»

Настя решила, что подобное нужно пресекать на корню, и с уверенным видом направилась в номер Инессы.

***

— Это что еще такое? — вздрогнула Капуста, как только раздался первый аккорд. — Откуда гром, если небо чистое? — Она выглянула в окно и посмотрела на небо, цвет которого оставался ярко-лазурным, и в обозримом пространстве не наблюдалось ни облачка.

От следующего аккорда Капуста чуть не свалилась с подоконника, а Незабудка окончательно проснулась и с испугом смотрела на подругу.

— Капусточка, мне кажется гремит внутри дома, — прошептала она.

— Тихо! — Капуста настроила слух, определяя направление звука. — Так! Засекла! Это чудовище там! — Она указала в сторону номера Инессы. — Полетели! Проверим, что там.

— Ой! Боязно как-то, — пропищала Незабудка. — Это похоже на проделки лукавого.

— Для начала подглядим в замочную скважину, а там посмотрим…

Феи вылетели в коридор и осторожно приблизились к соседней двери, откуда один за другим раздавались чудовищные аккорды.

— Нет, ты это видела?! — Капуста отлепилась от замочной скважины и повернулась к подруге, с испуганным видом ожидавшей самого худшего, чего-то типа конца света, ну или вселенского потопа.

— Что там, чудовище? — дрожащим голосом спросила Незабудка.

— А ты лучше сама посмотри. Словами не передать… Давай, давай, подлетай, не бойся, — подбоченилась Капуста, грозно раздувая ноздри.

Она сделала приглашающий жест, и Незабудка с превеликим опасением приблизила лицо к замочной скважине, все еще боясь того, что увидит.

— Ох! — облегченно выдохнула она. — Это всего лишь человек! Правда, какой-то странный…

— Ни какой-то, а какая-то. Это особа женского пола, — буркнула Капуста, сопя Незабудке в затылок и тоже пытаясь заглянуть в скважину.

— Да?! — Теперь уже Незабудка не могла оторваться от увлекательного зрелища. — А чего она какая-то вытянутая, как будто ее к штакетине примотали?

— Ага. Причем давно примотали и размотать забыли, — ухмыльнулась Капуста, найдя сравнение очень метким. — Ну, что, подлетим поближе?

— Давай. Только боюсь лишиться слуха от такого грохота. По чему это она бьет пальцами с таким ожесточением? Это ни какое-нибудь орудие массового поражения? — Хоть страх Незабудки и прошел при виде всего лишь человека, но опасения за собственную безопасность остались.

— Если я не ошибаюсь, у людей это называется пьеноу, как говорила соседка баб Маши. У нее есть похожий, только она выбивает оттуда звуки поприятнее, такие ласковые и спокойные, а эта…

— Пьеноу, пьеноу, — смаковала Незабудка и так и эдак. Видно было, что слово ей понравилось.

***

Как назло, пока Настя натягивала халат, неистовые фортепьянные упражнения прекратились, и за стенкой воцарилась полнейшая тишина. Выйдя за дверь своего номера, Настя опять засомневалась, а стоит ли вот так врываться к соседке? Может Инесса уснула, и она ее сейчас разбудит? Природная деликатность мешала действовать стремительно, даже несмотря на то, что сама она была вырвана из объятий сна самым варварским способом. Хотя, надо признаться, что сам сон был не такой уж и приятный. Настя опять вспомнила Андрея-Федю с огромной головой и содрогнулась от ужаса. Приснится же такое. Воспоминания, как ни странно, вернули и утраченную уверенность. Не раздумывая больше, она решительно постучала в дверь Инессы.

— Ах, это вы?! — Инесса улыбалась ей с порога, обнажая все тридцать два зуба, хотя казалось, что зубов у нее гораздо больше. — Рада, что вы решили зайти в гости.

Брюнетка отступила в сторону и жестом пригласила Настю войти.

Первое, что бросилось в глаза, было черное лакированное пианино, стоящее посреди комнаты. Значит, она не ошиблась, и звуки не записаны на магнитофон, а издаются этим механическим чудовищем. Уму непостижимо! Кто ж едет на море с пианино? Его что сюда контейнером доставляли? И почему директор сразу не предупредил Настю о такой экзотике по соседству? Но с этим вопросом она решила разобраться попозже.

— Сейчас мы с вами выпьем замечательного кофе, — затараторила Инесса, не давая Насте открыть рта. — Я его привезла с собой. Это самый лучший кофе на планете. В этой глуши такого не найти. И я подрасчитала, чтобы мне его хватило на все лето. Я ведь сюда на все лето приехала. Понимаете, море, воздух, тишина, все это способствует… — Она вдруг запнулась и застыла возле электрической кофеварки, куда чайной ложечкой отмеряла кофе и сахар. — Все это способствует… А чему, собственно говоря, способствует? — Она посмотрела на Настю, и в ее глазах плескались смесь отчаяния с растерянностью.

— В каком смысле? — Настя была растеряна не меньше ее. Она уже начала побаиваться своей новой знакомой и сомневаться в ее нормальности и адекватности. Что та сейчас пытается ей втолковать? И как на все это можно и нужно реагировать? С таким поведением Настя сталкивалась впервые.

— Ну, как же? Я ведь зачем-то приехала сюда на все лето. А зачем? Господи, что это со мной? — Она схватилась за голову, а потом начала методично массировать виски, приговаривая: — Вспоминай, Инуся, вспоминай!

Настя передвинулась на самый краешек дивана, поближе к двери, чтобы, если что, успеть вовремя смыться. Вид у Инессы сейчас был более чем странный.

— Зачем я сюда приехала?! — вскричала она, глядя на Настю неестественно огромными глазами на миниатюрном треугольной формы лице.

— М-может, отдохнуть от работы? — предположила Настя, которой уже стало даже жаль эту несчастную. Та находилась на гране истерики, и Настин страх отошел на второй план.

— Работы? — Инесса задала вопрос так, будто впервые слышала это слово. — Работы?.. А кем я работаю?

— Если не ошибаюсь, вы пианистка.

Ситуация переставала казаться забавной. Настя пыталась припомнить, есть ли такое заболевание, сопровождающееся внезапной потерей памяти, но ничего, кроме амнезии не лезло в голову. Неужто она до такой степени перезанималась, что это отразилось на памяти? Хотя… наверное, не удивительно, учитывая, что сама Настя едва не оглохла. И это в соседней с Инессой комнате.

— Пиа… кто?

— Пианистка. Вот и пианино у вас есть.

Все происходящее казалось ей настолько странным, даже немыслимым, что Настя уже и забыла о цели своего визита. Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы Инесса пришла в себя и все вспомнила.

— Пианино? — Инесса смотрела на инструмент так, как будто видела его впервые. — Точно, пианино. Но… я не умею на нем играть.

— А кто же тогда играл не так давно, минут двадцать назад? — Брови Насти удивленно взлетели. Она оглядела комнату, поздно спохватившись, что тут может еще кто-нибудь находиться. Но кроме них двоих в комнате больше никого не было.

— Никто. Я вообще не знаю, что делает тут этот инструмент. Возможно, он стандартно входит в интерьер номера? — Инесса умоляюще смотрела на Настю, ожидая подтверждения выдвинутой версии. — А что? Это создает налет утонченности, — продолжила она беседу будто сама с собой. — Конечно, мне и не могли предложить другой номер. Это… Это так гламурненько… Старомодно, с одной стороны, и жутко современно, с другой, эдакий ретро-стиль. — Она подошла к инструменту, открыла крышку и неуклюже пробежалась пальцами по клавишам, выдав музыкальную несуразицу, от которой Настю передернуло.

«Все! С меня хватит! Не хочу участвовать в этом сумасшествии. Еще сама свихнусь… Остается надеяться, что у нее это временно, и скоро все пройдет само собой», — подумала Настя, вставая с дивана.

— Я, пожалуй, пойду. — Она выдавила из себя вежливую улыбку. — Пока солнце такое жаркое, хочу немного вздремнуть…

— А как же мой фирменный кофе? — очнулась Инесса.

— Как-нибудь в другой раз, — снова улыбнулась Настя и вовремя спохватилась, так как чуть не добавила: «Когда вы придете в себя».

***

— Сколько будем держать ее в таком состоянии? — деловито спросила Незабудка, наблюдая сцену прощания у дверей номера Инессы.

— Снимем заклятие прямо перед отъездом, — ответила Капуста. — Иначе, житья нам от нее не будет. И, соответственно, отдыха.

— Не нарушаем ли мы закон, вмешиваясь в жизнь людей? — покосилась на нее подруга.

— Не думаю, что последствия могут стать необратимыми, — немного поразмыслив, произнесла Капуста. — А значит, ничего серьезного мы и не совершили.