Избранное

Надежда Болтянская, 2019

Болтянская Надежда Евгеньевна (1963–2015) родилась в Москве, лирический поэт, была членом Союза писателей Москвы. Публиковалась с 1992 года в газетах «Гуманитарный фонд», «Неделя», «Литературная газета» и журналах «Сельская молодёжь», «Грани», «Нева», «Москва», «Континент» и «Кольцо А». Автор многих книг. В 2017 г. решением Московской городской организации Союза писателей России Надежда Болтянская была посмерно награждена медалью «За верность слову и делу» имени А. С. Пушкина. Настоящее издание ставит своей целью более полно представить её творчество. В книге собраны ранние стихи Надежды Болтянской, как опубликованные в сборниках (1992–1997), так и никогда в сборниках не публиковавшиеся, а также избранные стихи из посмертного издания «Я когда-нибудь в синюю даль уйду…», эссе и сделанные ею фотографии и рисунки. Также в книге помещены различные фотографии как самой поэтессы, так и её родных и друзей.

Стихи из сборника «В осколках погибающих зеркал» (М., 1992)

«Как шальной ночной ответ…»

Как шальной ночной ответ,

Жуткий сон — балладою,

И отчаянно душа

Рвётся вон на крик;

Днём просвета тоже нет —

Как в колодец падаю,

Чувства новые спеша

Удержать на миг.

Расползаются слова,

Высказать немыслимо

То, над чем ночами бьюсь,

Чем борюсь со сном.

Впрочем, это голова —

Там сплошная мистика,

Ну, а в смысле разберусь

Как-нибудь потом.

«Облака пока что редки…»

Облака пока что редки.

Ветер их проносит мимо,

И они бегут, бегут.

В парке сквозь густые ветки

Проникает запах дыма:

У дороги листья жгут.

Странны дни водораздела

Между осенью и летом.

День короче, ночь темней.

Светит солнце ошалело,

Синева пришита светом

Между облачных теней.

«Со снегом перемешана листва…»

Со снегом перемешана листва.

Зелёно-желтый мир покрылся белым.

Светлеет день. И прячется трава

Под пелену накрошенного мела.

Раздетая рябина под окном

Без ягод, без листвы. В лохмотьях ива

Уснула до весны некрепким сном,

И ёжится шиповник сиротливо.

Замёрзли посеревшие дома,

Притихли люди и молчит природа.

Уже не осень, но и не зима —

Тревожное, больное время года.

«Полны предчувствий эфемерных…»

Полны предчувствий эфемерных,

Мы ждали чуда терпеливо,

Поток неясный мыслей нервных

Прогнать пытаясь торопливо.

Но праздник кончился, и снова

Не верить истинам известным,

Искать единственное слово,

Земное в мире бестелесном.

И в новом беге быстрых буден

Узнать внезапно смысл иного.

Но он для пониманья труден,

И нет единственного слова.

«Прячась в самопогруженье…»

Прячась в самопогруженье

От всамделишных событий,

Наблюдать души движенье,

Ждать бессмысленных открытий.

Угорев в чаду полдневном,

В темноте искать просветы,

Различая в повседневном

Необычного приметы.

И ловить необъяснимых

Слов бесплотное мерцанье.

В сути откровений мнимых

Видеть стержень созиданья.

«Ничего хорошего уже не жди…»

Ничего хорошего уже не жди.

Голова болит, на душе пусто.

Грузовик, едущий впереди,

Доверху нагружен капустой.

Голова, превращайся в капустный кочан

Зубы до корней — в кочерыжки.

Кочерыжки стиснуть и замолчать,

Сдерживая судорожную одышку.

Капуста, капуста! Ты — спасение,

Снимаешь боль головы и души.

Наступает полное отупение,

Смотри в окно и не дыши!

«Когда я умирала в первый раз…»

Когда я умирала в первый раз,

Мне было страшно. Я не понимала,

Что смерть моя — ячейка мирозданья.

Родившись снова, я отождествляю

Начало и конец. А смерть похожа

На бесконечность, сжавшуюся в точку.

И в точке, словно в маленькой Вселенной,

Я вижу, как подмигивают звёзды

Глазами неродившихся котят.

«Сечен не был…»

Сечен не был

Город градом.

Манна с неба —

Водопадом.

Окна — капли

Бьются — оп-ля!

Вспышки радуг,

Колера дуг —

Перезвоном,

Динь-дин-доном!

Хруст хрустальный,

Град астральный.

«Взрывами фейерверков…»

Взрывами фейерверков —

Астры в руках торговок.

Мёрзнет в подъезде кошка.

Дождик аэрозольный.

Вечер, сентябрь, осень.

«Марево моря…»

Марево моря,

Золото неба,

Солнце размыто

В аквамарине.

Марево моря.

«Десять тысяч ступеней ведут в небеса…»

Десять тысяч ступеней ведут в небеса.

Десять тысяч — по ним я угрюмо бреду.

Миллионы печалей, разлук пояса,

Конец ознакомительного фрагмента.