Отделение виолончели

Надежда Александровна Белякова, 2023

Повесть Надежды Беляковой "Отделение Виолончели" относится к жанру "исповедь поколения".Это поколение тех, чья юность расцвела в бурные и яркие 70-е, времена возникновения хиппи, подъема авангардного искусства – времена, полные искушений. Рассказ о первой любви молодых художника и художницы, которую герои этой книги пронесли через всю жизнь, полную испытаний и столкновений с искушениями жажды успеха и славы, темой наркотиков с их иллюзией легкости на пути к успеху, но ведущей лишь к краху всех надежд.Повесть предлагает читателю серьезно поразмыслить на многие темы, с которыми сталкивается юность в начале своего жизненного пути, тем более пути творческого, поскольку повесть рассказывает о молодых художниках. Тема повести – поиск нравственных ценностей, как основного ориентира в жизни и защиты в сопротивлении соблазнам власти наркотиков. Тема повести – поиск силы в свободе преодоления опасности зависимости и осуждения этой пагубной зависимости.

Глава четвертая

К 16 часам Василий поехал в художественную школу. Войдя в класс, поискал глазами друга Лёвку, но не нашел его. Вышел из класса. Пошел посмотреть, где же его друг. И нашел, вернее, услыхал его смех в пустом коридоре школы. Оглядевшись, чтобы никто не видел, быстро поднялся по боковой лестнице на чердак.

Испуганные голуби разлетались, растревоженные его неожиданным вторжением в их добротно-обкаканный мирок, где объектами их усилий были и балки чердака, и белеющие в потемках бюсты, и головы гипсовых классиков. Сосланные на чердак, словно в наказание за то, что не уберегли свои носы и уши в процессе приобщения юности к изобразительному искусству. Голуби вспархивали из-под его ног с ворчанием-воркованием. И оседали чуть в стороне.

В темноте чердака белели сосланные сюда гипсовые инвалиды, среди которых так сладостно-запретны были первые папиросы с назидательным названием «Беломорканал». Аполлон с отбитыми ногой и руками, Венера с густо закрашенным черной краской лобком и красными сосками на безголовом теле, что делало её похожей на снеговика. Несколько одинаковых Гомеров, которым нанесенные учениками травмы всё же придавали различия.

Лёвка рассказывал анекдот, но сам же над ним так смеялся, что мешал понять, в чем же заключена соль этого анекдота. Его смех заглушало курлыканье предчувствующих весну голубей. Он сидел на подоконнике полукруглого окна, одну ногу небрежно поставив на голову нещадно битого Сократа, другой как-то по-детски болтал. Смеясь, он встряхивал кучерявой головой с по-битловски давно не стрижеными волосами. Совершенно «Пушкин лицеист», как и полагается Пушкину, «развлекал дам», угощая их «Данхиллом», купленным у соседа-фарцовщика в его густонаселенной коммуналке. Рядом с ним сидела Оля, недавно поступившая в их школу одноклассница, явно не умеющая курить, но старающаяся соответствовать богемности ситуации и места.

В стороне от них из темноты чердака в резкий дневной свет, разбиваемый оконным переплетом на потоки лучей, выплывало облако дыма.

— А вот и Васька! — сказал Лёвка кому-то туда, откуда выплывали табачные облачка, и вспыхнул красный огонек сигареты.

Конец ознакомительного фрагмента.