Серебряный век в социокультурном измерении

М. А. Воскресенская, 2021

Первое издание вышло в 2020 году при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). В монографии представлен результат исследования социокультурных условий, сформировавших сложный и многогранный феномен Серебряного века. Используя обширный мемуарный, публицистический, философский и художественный материал, автор анализирует мировоззренческие установки российской культурной элиты рубежа XIX–ХХ веков с позиций культурно-исторического подхода, дающего ключ к пониманию глубинных механизмов развития общества. Издание адресовано историкам, культурологам и другим специалистам гуманитарного профиля, а также всем, кто интересуется культурной историей конца XIX – начала ХХ века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Моим родителям — Любови Кузьминичне и Аркадию Аркадьевичу Воскресенским, моему учителю — Анисе Нурлгаяновне Жеравиной

Введение

Я переживаю жизнь как мистерию Духа.

Н. А. Бердяев

Серебряный век — это уникальный социокультурный феномен, сформировавшийся в рамках русской культуры конца XIX — начала ХХ столетия на основе специфического мировидения. В такой научной интерпретации он привлекает исследовательское внимание в качестве объекта исторического анализа, назначением которого становится не просто адаптация философско-эстетических рефлексий или искусствоведческих дескрипций к событийному контексту изучаемой эпохи, но определение характера отношений человека с миром в конкретных культурно-исторических условиях. Процессы, происходящие в ментальной сфере, формы духовного освоения действительности и их трансформации не просто придают дополнительные штрихи к портрету эпохи, но раскрывают ее смысловое наполнение, поскольку «образ прошлого, существующий в общественном сознании, определяется не только набором сохранившихся сведений, но и значением, которое им придается»^[1]. Экономические и политические реалии минувших времен, изучаемые автономно, без учета интеллектуальных, нравственных, психологических, духовно-творческих факторов, не могут исчерпывающе раскрыть логику исторического движения.

Влияние мировоззренческих импульсов на ход общественного развития становится особенно заметным в сложные переходные периоды, что наглядно продемонстрировала эпоха перемен на излете российского самодержавия. Кризисные процессы рубежной поры, когда страна оказалась на историческом распутье, проявились в том числе и на ментальном уровне. Дальнейшее самоопределение общества в немалой степени зависело от состояния умов и миропредставлений различных социальных слоев. Важную роль в русле данного дискурса следует признать за характером самосознания и образом мыслей культурной элиты как наиболее духовной, мыслящей и образованной среды. Формирование культурной элиты российского общества конца XIX — начала ХХ века, обозначившее социокультурный раскол интеллигенции, повлекло за собой расширение и вариативность поисков интеллигентской мыслью новых исторических путей России и всего мира.

Интеллигенция изначально представляла собой не только социально-профессиональный слой в стратификационной структуре российского общества, но и своеобразную культурную целостность. Она всегда выступала той силой, которая формулировала назревшие в обществе проблемы и продуцировала определенные идеалы, выполняя в повседневной практике задачу формирования культурных ориентиров и духовно-нравственных установок. Однако представления об этих идеалах, иерархия ценностей, расстановка приоритетов в сфере жизненных интересов и принципов не оставались неизменными, раз и навсегда заданными. Различные локальные страты, входившие в состав интеллигенции, предлагали свои варианты решения жизненно важных для страны проблем. Собственно, этим разнообразием взглядов и было обусловлено расслоение прежде единой социальной группы. Исход великой смуты начала ХХ века во многом зависел от того, какие течения внутри интеллигенции возьмут верх, какие общественные мнения возобладают, чьи идеи окажут решающее воздействие на массовое сознание, определив тем самым историческую судьбу России.

Российская культурная элита рубежа XIX — ХХ столетий, то есть та часть интеллигенции, которая составила социальную базу Серебряного века, искала, но не сумела найти способы духовной интеграции общества. Как сказал поэт, пусть и по иному поводу, «авантюра не удалась. За попытку — спасибо». Вместе с тем дальнейшая история показала, что альтернативный выбор, возобладавший на практике, в конечном счете также не оправдал себя. На рубеже тысячелетий, спустя неполный век после крушения пришедших в полное противоречие с жизнью общественных порядков, Россия оказалась в схожем положении. В постсоветской действительности, в условиях распада прежней системы ценностей и резкой социальной поляризации на довольно долгий период вновь чрезвычайно обострилась проблема дезинтеграции общества, и от очередного роста внутренней напряженности страна отнюдь не застрахована. Это обстоятельство побуждает задуматься, в чем состояла ошибочность предлагавшихся российской интеллигенцией на рубеже XIX и ХХ веков вариантов выхода из системного кризиса, которые либо вообще не были воплощены, либо обнаружили свою несостоятельность с течением времени. Возможно, имеет смысл поразмышлять и о том, не был ли какой-то рефлексивный опыт интеллигенции напрасно отвергнут социумом.

Постановка проблемы влияния интеллигентских умонастроений на выбор российским обществом средств разрешения кризисной исторической ситуации предполагает в качестве существенного аспекта изучение вопросов, связанных с социокультурным обликом Серебряного века — таких, как пространственно-временные ракурсы и смыслообразующие основания этой культуры, формы социальной коммуникации и специфика мировидения ее творцов. Актуальность исследования мировоззренческого комплекса культурной элиты в историческом контексте переходной эпохи обоснована, с одной стороны, вполне очевидным сходством социокультурного содержания двух временных пластов на стыках столетий, аналитическое сопоставление которых может способствовать более глубокому пониманию сегодняшней действительности, с другой — необходимостью избежать соблазна примитивных аналогий. Распространенное восприятие перестроечных и постперестроечных процессов как «возвращения» на тот якобы магистральный путь общественного развития, от которого Россия «отклонилась» в начале прошлого века, может оказаться заблуждением и заслуживает критического переосмысления, указывая на необходимость тщательного компаративного анализа обеих рубежных ситуаций.

Исследование социокультурных характеристик Серебряного века требует методологической опоры на антропологически ориентированные принципы культурной истории, под которой понимается совокупность направлений и подходов, изучающих прошлое человечества с точки зрения культурных механизмов развития общества. Антропологический подход в историописании предполагает «выявление имманентной позиции самих участников исторического процесса, их отношения к жизни, их ментальностей и систем ценностей»^[2]. Культурная история представляет собой не автономную область познания, а особый ракурс рассмотрения исторической действительности: в качестве определяющего фактора общественной динамики выдвигается комплекс доминирующих в социуме идей, миропредставлений, способов мышления и т. п. Культура в таком контексте трактуется «как система отношений, устанавливаемых между человеком и миром. Эта система, с одной стороны, регламентирует поведение человека, с другой — определяет то, как он моделирует мир»^[3]. При подобных подходах предметом исторического познания становится человек в истории, а не абстрактные надличностные процессы.

Переосмысление в культурно-историческом ключе сложившихся представлений о содержании и смысловых векторах общественных процессов рубежа XIX — ХХ столетий ставит под сомнение сложившийся стереотип восприятия Серебряного века как явления исключительно художественного порядка. За неизменно артистическими внешними формами его творческого самовыражения скрываются глубинные социокультурные основания породившей этот феномен исторической эпохи. Долгое время Серебряный век рассматривался только как эстетическое явление, совокупность модернистских течений в литературе и искусстве рубежа XIX — ХХ столетий, его изучение велось по отраслям гуманитарного знания, преимущественно искусствоведами и литературоведами. Позже его неотъемлемой составляющей была признана религиозная философия, постепенно расширился круг исследований интеллектуальнотворческого наследия русского духовного ренессанса. Но и эта грань культурной эпохи изучается как самодостаточная сфера, в узкопрофессиональном исследовательском поле, вне широкого исторического контекста. Нередко декларируемая мысль о том, что Серебряный век являл собой некую духовную общность, не подкреплена в историографии развернутыми обоснованиями. Для того чтобы они появились, предметом специального исследования должен стать социокультурный модус Серебряного века, то есть условия его формирования и формы существования как целостного и многомерного социокультурного феномена. Такому его осмыслению способствуют серьезные концептуальные разработки, представленные научному сообществу в последние годы ХХ века и в текущем столетии специалистами из разных областей познания. В научной литературе ставятся вопросы интегрирующих начал этой культурно-исторической эпохи^[4], анализируется ее философский контекст^[5], рассматриваются проблемы становления, динамики и трансформаций самосознания ее творцов^[6], психологических мотиваций интеллектуально-творческих процессов той поры^[7], исследуются формы духовного общения и способы репрезентации творческой мысли представителей социокультурной среды Серебряного века, аспекты их повседневного бытования^[8].

При всех солидных наработках, накопленных отечественной и зарубежной гуманитаристикой в ходе изучения культурно-исторической проблематики Серебряного века, полноценная, всесторонняя история этой блестящей эпохи еще не написана. При огромном количестве работ, рассматривающих частные вопросы в данной области, очевидна нехватка обобщающих трудов, как теоретического, так и эмпирического плана. Причина сложившегося положения, видимо, кроется в том, что пока исследователям не удается определиться с критериями единства Серебряного века и установить фундаментальные начала его социокультурной целостности. Вероятно, количественное накопление знаний об отдельных аспектах, деталях и гранях рассматриваемого многомерного образования должно в конечном итоге перерасти в концептуальное постижение его внутренней сути. Думается, такая задача по-настоящему осуществима прежде всего в предметном поле исторического познания, по сути своей междисциплинарного и интегрирующего. «Без исторического видения культурологическое осмысление феномена серебряного века оказывается невозможным. Но именно этого видения и не хватает», — заметил много лет назад один из историографов^[9]. За прошедшее время эта давняя мысль не утратила актуальности.

Примечания

1

Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю. История исторического знания. М., 2004. С. 13.

2

Гуревич А. Я. Двоякая ответственность историка // Общественные науки и современность. 2007. № 3. С. 81.

3

Успенский Б. А. К проблеме генезиса тартуско-московской семиотической школы // Ю. М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 277.

4

См.: Березовая Л. Г. Серебряный век в России: от мифологии к научности (к вопросу о содержании понятия) // Новый исторический вестник. 2001. № 3 (5). С. 4–16; Богомолов Н. А. Серебряный век: Опыт рационализации понятия // Богомолов Н. А. Вокруг «серебряного века». М., 2010. С. 7–16; Эткинд Е. Единство «серебряного века» // Звезда. 1989. № 12. С. 185–194.

5

См.: Быстров В. Н. Между утопией и трагедией: Идея Преображения мира у русских символистов. М., 2012; Ермичев А. А. Имена и сюжеты русской философии. СПб., 2014; Исупов К. Г. Судьбы классического наследия и философско-эстетическая культура Серебряного века. СПб., 2010.

6

См.: Березовая Л. Г. Самосознание русской интеллигенции начала ХХ в.: автореф.… д-ра ист. наук. М., 1994; Богомолов Н. А. Творческое самосознание в реальном бытии (интеллигентское и антиинтеллигентское начало в русском сознании конца XIX — начала ХХ вв.) // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология. М., 1999. С. 67–85.

7

См.: Эткинд А.: 1) Культура против природы: психология русского модерна // Октябрь. 1993. № 7. С. 168–192; 2) Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996.

8

См.: Азадовский К. М. Серебряный век. Имена и события. СПб., 2015; Богомолов Н. А.: 1) Петербургские гафизиты // Серебряный век в России: Избранные страницы. М., 1993. С. 167–210; 2) Эпизод из петербургской культурной жизни 1906–1907 гг. // Ученые записки Тартуского университета. 1988. Вып. 813. С. 95–111; Вислова А. В.: 1) На грани игры и жизни (Игра и театральность в художественной жизни России «серебряного века») // Вопросы философии. 1997. № 12. С. 28–38; 2) «Серебряный век» как театр: Феномен театральности в культуре рубежа XIX — ХХ вв. М., 2000; Волженина Е. В.: 1) Жизнетворчество грубых гуннов, или Модернизм — массам. М., 2018; 2) Феномен массовой культуры в восприятии русских символистов конца XIX — начала ХХ века: дисс.… канд. ист. наук. М., 2014; Давиденко О. С. Мифотворчество и театрально-игровые стратегии в литературной жизни Серебряного века как отражение исторического процесса трансформации русского общества конца XIX — начала ХХ вв.: дисс.… канд. ист. наук. Томск, 2010; Иньшакова Е. Ю. На грани элитарной и массовой культур (К осмыслению «игрового пространства» русского авангарда) // Общественные науки и современность. 2001. № 1. С. 162–174; Кобринский А. А. Дуэльные истории Серебряного века: Поединки поэтов как факт литературной жизни. СПб., 2007; Лавров А. В., Гречишкин С. С. Биографические источники романа Брюсова «Огненный ангел» // Лавров А. В., Гречишкин С. С. Символисты вблизи: Очерки и публикации. СПб., 2004. С. 6–62; Русская развлекательная культура Серебряного века. 1908–1918. М., 2017; Матич О. Эротическая утопия: новое религиозное сознание и fin de siècle в России. М., 2008; Тихвинская Л. И. Повседневная жизнь театральной богемы Серебряного века: Кабаре и театры миниатюр в России. 1908–1917. М., 2005; Hutchings St. C. Russian modernism: The Transfiguration of the Everyday. Cambridge, 1996; Creating Life: The Aesthetic Utopia of Russian Modernism. Stanford, 1994.

9

Дорохин О. Н. Как пишется история серебряного века // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1999. Вып. 24. С. 60.