Тайна индийских офицеров

Мэри Элизабет Брэддон, 1862

«Заходящее осеннее солнце золотило массивные стволы деревьев, венчавшие вершину одного из косогоров графства Суссекс. Издали доносился глухой ропот морских волн, который смешивался с жалобным стоном сентябрьского ветра. По узкой тропинке на вершине косогора ходила взад и вперед молодая женщина в трауре, не сводя глаз с пылающего небосклона и блестевшего красноватым светом моря. Между кустами бегал мальчик лет семи, лишь иногда останавливаясь, чтобы сорвать желтые цветы, которые уже через пять минут топтал ногами. Из труб хижин, теснившихся в долине, поднимался дым, оживляя этот суровый ландшафт. На извилистой дороге, ведущей к горе, стоял небольшой фаэтон, запряженный парою резвых лошадок, ожидая гуляющих на вершине людей. Экипаж был тут около часа, а груму уже надоело ходить вокруг него и прислушиваться к полету куропаток да к изредка раздававшимся в лесу выстрелам какого-нибудь охотника…» Книга также выходила под названием «Преступление капитана Артура».

VI. Опутан

За столом майор Гранвиль Варней был еще любезнее, веселее и разговорчивее. Он сидел рядом с Клэрибелль. Вальдзингам и непокойная, терпеливая хозяйка Лисльвуд-Парка с величайшим вниманием слушали несмолкаемую болтовню белокурого офицера. Он рассказал сотни анекдотов из индийской жизни — таких же живых и увлекательных, таких же блестящих и остроумных, как сам рассказчик.

Подобно всем тихим и не склонным к глубоким размышлениям людям, Клэрибелль легко заражалась весельем других. Она слушала с удовольствием, удивляясь всему, что ей говорил этот веселый военный, который рассказывал и о страшной битве в Пенджабе, и о комичной сцене, разыгравшейся во время обеда в Калькутте. Она вздыхала и смотрела то на очаровательного майора, то на молчаливого капитана, который, не поднимая головы, упорно изучал вензель Лисля, вырезанный на вилке.

«О, если б у Артура был такой веселый характер!» — думала Клэрибелль.

Миссис Варней говорила мало, вероятно, она слышала истории майора уж не один раз. А капитан и не старался вступить в беседу со своей прекрасной соседкой, с рассеянным и смущенным видом он откинулся на спинку кресла, даже не притронувшись к своему бокалу с вином.

После обеда, когда дамы сидели в гостиной, а майор занимал миссис Вальдзингам топографическими описаниями, капитан через открытое окно вылез на террасу, спустился в парк и пошел по большой аллее. Солнце садилось за тучами, и последние багровые лучи его медленно исчезали за деревьями. Было душно, и вокруг царила полнейшая тишина, которая всегда предшествует грозе. Крупные капли дождя начали тяжело падать на листья дубов и на голову капитана, который шел, опустив глаза в землю и не замечая того, что происходит вокруг.

— Здесь тихо, как в лесу, — пробормотал он, когда наконец, оглянувшись, понял, что находится в самой глухой части парка.

Пройдя еще немного, он оказался среди буков, толстые ветки которых сплели над ним густую сеть. Временами он бросал взгляд на освещенные окна замка, отражавшиеся в спокойной глади озера, пока наконец, обернувшись, не заметил, что замок скрыт от него великолепными столетними деревьями.

— Я один, — сказал он. — Сюда может забраться только браконьер или человек, желающий лишить себя жизни.

Он сел на нижний сук одного из деревьев и вынул из кармана что-то завернутое в батистовый платок. Было уже слишком темно, чтобы рассмотреть этот предмет, и он тщательно ощупал его рукою. Вдруг у плеча капитана мелькнуло что-то белое: кто-то выхватил из его рук занимавший его предмет. Капитан вскочил, обернулся и схватил за горло стоявшего позади него Гранвиля Варнея.

— Отдайте! — проговорил он в бешенстве.

— Ни за что, — ответил хладнокровно майор. — У вас есть еще один?

— Вам-то какое дело?

— Упрямое дитя! Я ведь просто спросил, есть ли при вас другой, запасной пистолет? — мягко спросил майор.

— Нет, тысячу раз нет!

— Великолепно, мой бесценный Артур!.. Тогда сядем на эту ветку — она заменит козетку — и поговорим без всяких гневных выходок.

Капитан сел, не говоря ни слова.

— Но прежде мы вынем заряд из этой опасной игрушки, — продолжал майор, кладя пулю в карман и высыпая туда же порох, — закурим по сигаре и поговорим о делах.

Он подал Артуру Вальдзингаму портсигар. Свет спички озарил собеседников: лицо капитана было бледнее смерти, майор же, наоборот, казался спокойный и веселым.

— Ну-с, — сказал он, — что все это означает?

— Что вы имеете в виду? — проворчал капитан.

— Я имею в виду пистолет. Неужели вы думали, что я не угадаю ваше намерение? Вы думали, что я ничего не заметил и не прочел по вашему лицу? А я даже слышал, как ваш пистолет стукнул о кресло, когда вы встали, чтобы открыть дамам дверь. Когда вы вышли из гостиной, я понял, что вы собираетесь сделать, и через пять минут последовал за вами… Наивный ребенок, который не понимает своей выгоды!.. Неблагодарный, забывший своих друзей! Бедный мальчик!..

Майор громко рассмеялся, положил пистолет в карман и выпустил несколько клубов дыма. Капитан Вальдзингам сидел грустный и унылый, прислонившись к стволу дерева, и едва затягивался сигарой.

— Посмотрим, Артур, сделал ли я что-нибудь дурное по отношению к вам. Я мог бы начать с упреков, но я ненавижу упреки, поэтому оставим их в стороне и займемся вашей глупостью. Артур, вы делаете себя посмешищем!

Капитан молчал, и после короткой паузы майор продолжал:

— Вы дурак, Артур, если даже не спрашиваете, почему я назвал вас посмешищем. Но это не беда: я задал вопрос и сам же на него отвечу. Я ставлю себя на ваше место, Артур Вальдзингам, и спрашиваю: почему же я, Артур, оказался смешным?.. Сперва вы, милый друг, сделали ужасную, но весьма часто встречающуюся ошибку, думая, что можете воспользоваться услугами человека, превосходящего вас умом, и бросить его, когда не будете больше в нем нуждаться.

И снова лишь шум дождя стал ответом майору Варнею.

— Несколько лет тому назад, Артур, вы находились в таком затруднении, из которого едва ли выпутались бы без содействия вашего преданного друга.

— Это верно, — произнес наконец капитан.

— Милый друг, если вы перестанете дуться, мы снова станем прежними приятелями. Итак, я помог вам выйти из весьма плачевного положения; вследствие этого между нами установились самые искренние отношения. В Калькутте нас даже прозвали Дамоном и Пифиасом… Нас связывало нечто большее, чем дружба… то был таинственный, священный союз, который могла разорвать только смерть. Не так ли, Артур?

— Если вы хотите сказать, что мы были полезны друг другу, то я отвечу «да», — произнес капитан.

— Но теперь вы не говорите этого, бездушный Артур!.. Ну хорошо: мы были полезны друг другу, в высшей степени полезны, и это могло бы длиться много счастливых лет. Но в одно прекрасное утро капитан Артур Вальдзингам покинул службу в индийской армии так же спокойно, как покидают какое-нибудь кафе или ресторан, — вместо того, чтобы посоветоваться со своим другом, который уговорил бы его подождать, пока кто-либо из офицеров не согласится купить его капитанский патент.

— Или может быть, чтобы он спокойно ждал, пока ему не дадут отставку, — насмешливо сказал капитан.

— Артур, вы сумасшедший!.. Итак, вместо того, чтобы спросить совета у более опытного человека, бедный мальчик оставляет службу и спешит в Англию, забыв об оказанных ему услугах, неблагодарный, недоверчивый, скрытный!.. Вот и все, что мог узнать о нем его друг, вернувшись из экскурсии в горы.

— Да… и вы, майор, лишились своего орудия.

— Я лишился своего орудия, Артур? Как вы можете такое говорить? — произнес майор с притворным негодованием. — Нет, я лишился своего друга, своего ученика, своего товарища, своего Дамона!.. Я поручил одному знакомому навести о вас справки в Англии. Вас видели высадившимся в Довере, но с тех пор никто вас больше не встречал. Мне ничего не оставалось, как сидеть у моря и ждать погоды. «Хитрый лис выскользнул из моих рук, — сказал я себе. — Самое лучшее теперь — ждать, когда ко мне придет удача, и не будь я Гранвиль Варней, если я ее не поймаю!»

С этими словами он тихо положил свою женственную руку на плечо капитана, и как ни легко было это прикосновение, Артур Вальдзингам согнулся под ним, как под тяжестью в сотню пудов.

— «Я найду его!» — говорил я себе. — Продолжал майор. — «Пусть скрывается где хочет, а я все же его найду!..» Все так и получилось.

Он разразился торжествующим смехом, тихо потирая себе руки и глядя на капитана сверкающими голубыми глазами.

— Я получил отпуск и покинул Индию, — продолжал он скороговоркой, оживляясь все более и более. — Я обегал все игорные дома в Лондоне, рыскал по всем тавернам, я справлялся повсюду и у всех без разбора и наконец после долгих поисков, тысяч неудач и неприятностей сегодня утром я узнаю, что некий капитан Вальдзингам женился на богатой вдове сэра Реджинальда Лисля, баронета, и проживает в Лисльвуд-Парке.

— Значит, ваш приезд не случаен? — спросил капитан.

— Разумеется, дорогой Артур! Неужели вы думаете, что я был бы тем, кто я есть, если бы я полагался только на волю судьбы? Нет, я хорошо знал, куда и зачем я иду, — пусть будет это вам известно! Я явился сюда, чтобы настоять на выполнении всех пунктов нашего договора, чтобы заявить свои права и заставить вас поделиться барышами. Сколь ни велико богатство вашей жены, которое перешло к вам, я требую половину этой суммы, сколько бы владений и власти вы ни отняли у вашего пасынка — половина и того и другого должна быть моею. Я хочу, чтобы вы поделились со мною вашим комфортом, вашей роскошью, вашим блеском!.. А теперь, дорогой Артур, вернемся в замок… Артур Вальдзингам и компания! Помните, что ваш старый союзник следует за вами, потому что ему нравится оставаться в тени.

Когда собеседники удались, кто-то осторожно раздвинул ветви рядом с тем местом, где они только что сидели, и тихо направился к решетке парка.

Бледный и трепещущий Артур Вальдзингам прошел по аллее, миновал мост и цветники, он шел так, как идет приговоренный к смерти, которого уже возводят на эшафот, тогда как блестящий майор, следовавший за ним, очень походил на палача, даже в том, как его нежная рука касалась плеча капитана, было что-то, напоминающее полицейского, схватившего свою жертву, нечто, яснее слов говорившее: «Ты пойман, Артур Вальдзингам!»