Леон. История мести

Мэри Джей (2024)

В мраке своего возмездия он искал утешение, но нашел нечто совсем иное. Главный герой, погруженный в водоворот собственных душевных терзаний и ложных представлений о справедливости, решает похитить молодую и неопытную дочь своего врага. С каждым днём, проведённым вместе, месть начинает растворяться, превращаясь в опасную и неуправляемую страсть. История о том, как жажда возмездия может перерасти в безумную любовь, ставшую его судьбой и обрекающую его на разрушение. Скрытая за маской репрессалии, одержимость главного героя ведёт к неожиданным последствиям, и он вскоре обнаруживает, что месть, которую он так долго ждал, не принесёт ему ни единого удовлетворения, а лишь поднимет новые, более тёмные и страшные тайны его прошлого.

Глава 11

Леон

Давая по газам, я мчал в дом матери, потому что скоро к нам наведается отец Амелии, мой враг. Он уже просчитал все, пошарил везде и через неделю напал на след. Но думаю, он не мог быть точно в чем-то уверенным. Просто, скорее прощупывал почву.

Я сел и закурил, но на этот раз сигару. Отцовские любимые, кубинские. Гурамов заехал к нам во двор, следом его охрана. Мои люди встретили его. Я насчитал 10 машин. Они зашли, среди них был и старший сын Гора Тео. Золой мальчик. Восходящая звезда. Будущий генерал. Уверен в 35 он уже им будет. Папаша и дядя постараются. Не сомневаюсь.

Мама стояла за моей спиной, элегантная и красивая. Облаченная, как всегда, в черные одеяния.

— Добро пожаловать, господа, — поприветствовал я вошедших, — чем обязаны столь неожиданному визиту? — в моем голосе сочился яд.

Не мог сдерживаться. Мама крепко сжала мое плечо, напоминая мне не показывать эмоции и расслабиться.

Дворецкий, что привел их кивнул и закрыл дверь.

— София, а ты не меняешься, — Гурамов бросил беглый взгляд на мать, на меня он вовсе не обратил внимание.

Он стоял руки по карманам, рядом поравнялся Винченцо Гуэрра, крестный Амелии. Мужчины были в возрасте, но от них все еще исходила решительность и умение влиять на окружающих.

Мать еще крепче сжала мое плечо, зная, как мне не понравилось обращение Гора к ней. Гурамов выглядел постаревшим на несколько лет за последние несколько дней. Он точно не спал последнюю неделю: щетина, помятое лицо, злые бездонные глаза. Как же мне нравился этот его вид, настоящая амброзия для моих внутренних демонов.

— Какова цель вашего визита? — сухо ответила мама

— Решил навестить старых знакомых, узнать о твоем здравии, — он ответил бездушно и даже как—то безучастно.

Он и Винченцо прошли и умостились на креслах, что были спереди. Не спрашивая на то позволения. Сукину сыну не нужно мое одобрение. Ведь он всемогущ, так ему казалось. Тео словно привратник подземного мира встал за ними. Картина была смешной. Для меня по крайней мере. Тео всегда был очень амбициозен. Но даже его офицерская выдержка, не могла скрыть его ненависть ко мне, что выражалась в его чертах лица. Правда он сейчас занимает высокий пост в следственном комитете, но даже его чуйка бессильна перед моим грандиозным планом. Он младше меня на 4 года. По росту мы одинаковы, но я все же шире в плечах. Невольно сравниваю его со мной. Амелия считает его мужским идеалом.

— Ради этого вы оторвались от дел и приехали лично об этом спросить? — на лице мамы было удивление, свою роль она играла отлично

— Хотел повидаться со своим крестником, — теперь Гор бросил свой орлиный взор на меня.

Он напоминал хищника, который вот—вот готов наброситься на свою жертву.

Но меня будто оторвали из этой комнаты и бросили в холодный прорубь. Он назвал меня крестником. Мама заметила мое легкое замешательство, как напряглось мое тело от услышанной информации. Ее рука на моем плече застыла.

— Ладно оставим формальности, вы, наверное, уже знаете, что мою дочь похитили, — он замолчал и снова впился в меня взглядом, словно пытаясь вывернуть мои внутренности, — хочу удостовериться в том, что ты не слишком глупа, чтоб быть к этому причастна, — Гор расстегнул пиджак и склонился вперед, переведя взгляд и смотря впритык на маму

Я поддался вперед, но мама вновь удержала меня.

— Гиоргий Амиранович, вы врываетесь в мой дом, и что—то мне предъявляете? — мама говорила, так, что даже меня это восхитило. Никогда ранее не видел ее такой деловой.

— Я церемонится не стану, отвечай, — Гор повысил голос, и я встал, не смотря на то, что мать из—за всех сил пыталась не дать этому случиться.

— Не смей так разговаривать с моей матерью, — я сжимал руки в кулаки, упираясь ими в поверхность деревянного стола.

Если мне не показалось, губы Гора тронула едва заметная улыбка.

— Вижу Эльдарчик повзрослел, — вмешался Винченцо Гуэрра и бросил на меня внимательный взгляд, он изучал меня, — Рамзановская внешность и твоя вспыльчивость, — подытожил он, как бы давая мне свою оценку.

От упоминания моего имени в таком ракурсе меня передернуло. Лишь мать называла меня этим именем, да и то наедине. Эти люди знали обо мне намного больше, чем я думал. На мои выпадки они ничего не ответили, как будто не считали меня себе равным. Так голодранец, пацан, который вмешался в разговор взрослых.

— Мне нечего Вам сказать, господа, я не знаю о чем речь, мы не были в стране, вернулись сегодня утром, можешь проверить, у тебя ведь везде свои верные псы, да Гурамов? — мама обратилась к Гору

В глазах Гора была тьма, именно это я ожидал увидеть. Сзади собрались его верные люди, все они смотрели на нас с нескрываемым отвращением. Как бы я перерезал горло каждому. Но больше всех отличался Тео, он смотрел с особой жаждой убийства в глазах, я знал, как он любит сестру и на что готов ради нее. Они очень связаны, и уверен ее похищение больно ударило по нему. Под глазами были круглые темные круги, явный недосып. Уверен он не спит ночами и пытается найти свою сестренку.

— А теперь покиньте наш дом, — мама сменила тон, теряя всякое терпение

— София, я обещал не трогать твоего сына, — Гурамов сделал паузу, словно давая мне время на переосмысление сказанного, — но не дай Бог и мне придется не сдержать данное мною слово, — Гор буквально горел, боль за дочь проявлялась в каждом слове.

— Ты смеешь угрожать мне в моем же доме, проваливай немедленно, — я сильнее облокотился на кулаки сдавливая стол подо мной до скрипа

— Ты это мне, щенок? — он наконец обратился ко мне, переводя свое внимание на меня, вспышку ярости в его глазах я уловил мгновенно. Зеленые глаза горели адским пламенем.

Мать не дала мне продолжить и мигом встала между нами.

— Гор, ты обезумел, врываешься к нам, обвиняешь нас в чем то, в чем мы не повинны. Я не желаю видеть всех вас в моем доме. Хватило всех 22 лет, чтоб хоть как—то смириться с потерей моего мужа и причиненной тобой болью, как ты снова осыпаешь мои раны солью, видя тебя… — мать пошатнулась и схватилась за сердце

Я ухватил ее за локти.

— Похитили моя дочь, — он проговорил каждое слово с особой важностью и тоже привстал со своего места, — и, если я узнаю, что ваша семейка в этом замешана, клянусь всем святым, твой сын бетоном просто не обделается, — на его лице бушевала целая буря негодования.

Все эмоции читались на лице Гора и это было упоением для меня, я как наркоман впитывал всю энергетику этого момента, балдея с каждой секундой все больше. Даже упоминание бетона и то, что он сотворил с моим отцом, не могло испортить триумф этого момента.

Видеть своего врага в таком состоянии, о—о да—а, именно этого я и добивался, но он не представлял, что это все еще только начало…

Он, напоследок, бросил снисходительный взгляд на меня и покинул помещение, а следом и его свита, шайка шакалов.

Мы все продумали до малейших деталей. Даже штампы в паспортах о нашем прибытие в страну сегодня утром, по данным мы отсутствовали из страны целый год. Гор обязательно проверит достоверность наших слов, и пока будет докапывается до правды, его девочка будет страдать и мучаться в моих руках.

Когда мы остались одни, я обратился к матери.

— Почему ты скрывала, что он мой крестный отец, если он враг моего отца, как он мог быть моим крестным? — мой голос был спокойным, но мой взгляд говорил об одном: я не потерплю ложь.

— Я виновата перед тобой сын, но то было давно, ты был ребенком, и это уже давно забытая правда, твой отец и Гор были друзьями, потом Гор предал твоего отца и свалил из страны, когда вернулся решил мстить ему и в конце… — она запнулась, — убил его, но тогда когда они были еще друзьями родился ты и Рамзан решил, что Гор будет твоим крестным.

Я был зол на мать за то, что она скрыла от меня это, и то, что отец был другом Гурамова, все это уже мне не понравилось. Здесь была какая—то тайна, почему мать столько лет это скрывала от меня. Я ничего не ответил, уехал даже не попрощавшись, мне нужно было переварить всю эту информацию.

Прошло пару дней, к Амелии я не заходил, пока что не торопился, во мне было все неспокойно после встречи с Гором.

По началу мне казалось, что прикосновение к этой девице вызовет во мне отвращение, но я получал истинное наслаждение от контакта с ней, ее аромат и кожа манили меня, и я не знал смогу ли я насытиться ей так скоро. Хотя я бредил ею столько лет.

— Леон, время поджимает, — злилась мама, — Гор хитер как лис, он все пророет, у тебя мало времени, ты уже переспал с этой девкой? — мама впервые была неуравновешанной и даже выпивала коньяк

— Нет, пока.

— Леон она у тебя столько дней, и ты даже не лишил ее девственности, чем ты там занимался? — она была в ярости

— Девчонка оказалась слабой и падала в обморок, я не мог, — безразлично ответил я

— Может ты передумал и решил плюнуть на честь нашей семьи, так ты чтишь память своего отца, — глаза ее увлажнились, что причинило мне сильную боль, видеть слезы моей матери мне не хотелось

— Нет, я все улажу, — ответил я сухо

— Покончи с этим сегодня же, чтоб на утро у меня были простыни с кровью, — она удалилась даже не договорив, вся на нервах, столько лет она планировала этот день.

Я взял свой стакан и подключил камеры наблюдения, девчонка была одета в мою рубашку. Я переселил ее в мою комнату. Наверное она отыскала одежду в гардеробной, я оставил ее в комнате. Может необдуманное решение, но держать в подвале точно не хотелось. Да и в другой комнате тоже. Хочу, чтоб она всегда была под рукой. Моя личная игрушка, для забавы. Она сидела на подоконнике и смотрела из окна прижав колени к груди, наверное опять плакала, она то и дело, что обливалась слезами, жалкое создание. Пора за дело Леон, оттрахать суку и подарить простыни ее папаше.