Последний человек на Земле

Муса Джафар, 2023

Герои моих рассказов живут в той же вселенной, что и я. Они переживают то же самое, те же проблемы, которые беспокоят меня. Иногда ситуации, в которых они оказываются, доведены до абсурда. Но никто не знает, насколько абсурдным может стать наше общее будущее. Мои персонажи пытаются найти решения, в то же время оставляя читателю право самому решать, что произошло на самом деле или могло произойти. Все, о чем я пишу, основано на личном опыте, на том, что произошло со мной или рядом со мной.

Таракан

Во мраке ночи бесконечной

Сверкают звезды там и тут

Жизнь просыпается беспечно

Там, где ее совсем не ждут…

Таракан, как и полагается представителю его рода и племени, жил на кухне, в дальнем укромном углу, за печью — там, как известно, и теплее, и безопаснее, да и съестное перепадает регулярно. Печь была большой и старой, как, собственно, и дом, в котором эта печь стояла. Добросовестно выполняя свою непосредственную функцию для владельцев дома, она, в то же время, служила надежным укрытием для таракана. Такое положение вещей позволяло таракану и людям жить в неких параллельных мирах, совершенно не подозревая о существовании друг друга.

Встреча этих миров всякий раз, по весьма прихотливому стечению обстоятельств откладывалась, и ни одна из сторон даже не догадывалась, как порою близко они подходили к этому судьбоносному открытию.

И, так как во вселенную таракана никто не заглядывал, уборкой его не баловал, а еда периодически образовывала аппетитные скопления то тут, то там, данное положение вещей принималось им, как данность, некое обязательство, которое взяла на себя его комфортная, заросшая пылью и мелким сором вселенная.

Вряд ли таракан помнил, как и когда он очутился в этом краю молока и меда. И уж он точно не понимал, что его мегавселенная — это всего лишь угол на чьей-то кухне, за старой печью. Если бы мы смогли его как следует расспросить, он бы, вероятно, до крайности удивился самому вопросу, и заявил бы, что жил здесь всегда, и что, все что его окружает, существует только для его блага и процветания. Ему надо только своевременно протягивать свои лапки, лопать, расти и справлять нужду. В его довольно узком (да что уж говорить — микроскопическом) мировоззрении еда и вода являлись сами по себе, были той обязательной составляющей, к которой он крепко привык. Тепло, холод, свет, тьма, бесконечные закоулки, вертикальные и горизонтальные переходы, гладкие и шершавые поверхности, мелкие и крупные предметы были созданы исключительно для того, чтобы ему жилось привольно в принадлежавшем ему и его семейству мире. Кому же в ум придет ставить под сомнение то, чем с успехом пользовались еще питекантропо-тараканы и неандертало-прусаки на протяжении многих поколений?

Мы же, в свою очередь, заглянув в некую книгу фактов и непреложных истин, без труда убедились бы, что вся помпезная тараканья цивилизация была занесена сюда случайно одним из неряшливых хозяев дома всего-то пару месяцев назад. Так что, событие, послужившее началом тараканьей летописи было не более чем казусом, совпадением, случайным чихом на ветру. Смешно, скажете вы, и будете не правы. Ведь как много убеждений, постулатов, гипотез, даже религий имеют в своей основе лишь сиюминутное поверье, затмение солнца или неосторожно отпущенный анекдот.

Пока Фортуна милостиво прикрывала его своим крылом, он, за недолгий, по человечьим меркам, тараканий век успел не только дорасти до внушительных размеров, но еще и, как уже упоминалось, обзавестись многочисленным беспокойным семейством, представители которого исправно постигали территорию владений таракана, осваивали тропы, переправы, места кормежки и другие премудрости. Как видно, не имея ни малейшего понятия и представления о библейских заповедях, они, тем не менее, исправно претворяли в жизнь принцип плодиться и размножаться и наполнять землю и обладать ею.

Где-то, за невидимыми таракану окнами вставало солнце, стучали чьи-то шаги, громом раздавались голоса и смех, билась посуда, включалась и выключалась лампа под бумажным абажуром с розовыми и голубыми цветами, журчала вода в покоцаной эмалированной раковине. За печью же шуршало, шелестело, похрустывало челюстями и поскрипывало щетинистыми лапками все более и более растущее семейство.

И вот, настал тот самый день и час, когда все доступные и уже вовсю используемые саванны и прерии подпечного мира переполнились и один из самых отважных представителей тараканьего клана таки ступил туда, куда ступать не следовало. Тараканья крошечная головка неосторожно появилась из своего спасительного укрытия и…

Случилось то, что напрочь отрицают сами основы геометрии — две параллельные прямые все таки пересеклись.

Так в чем же мораль, спросите вы?

Не претендуя на наличие морали в обычном смысле этого слова (так как ее и в помине нет, и не только в этом рассказе), просто констатируем факт, что знаменательное соприкосновение цивилизаций привело к неизбежному — одна, более продвинутая, незамедлительно и самым решительным образом избавилась от другой.

Пронзительный женский крик, как труба апокалипсиса, возвестил всему дому о неприятной находке, началась суматоха — в дело незамедлительно пошли различные подручные средства, от башмака до метлы. С тараканьим семейством было покончено с поразительной скоростью, сравнимой с ударом молнии. Более того — было покончено не только с живыми особями, но и со всеми следами их пребывания, всей географией и промышленностью. «Terra taracanea» превратилась в «Terra nova», еще одну вычищенную и выхолощенную планету, как и множество других поверхностей, которых коснулась уборка. Покончив с этим делом и постаравшись побыстрее забыть сей досадный инцидент, хозяева быстро переключились на другие вопросы, и, конечно, более никогда не вспоминали о тараканьем семействе.

Вот и все, что приключилось в незаметном углу обычной кухни, на задворках небольшой планеты, расположенной в маленькой такой системе, на периферии одной скромной галактики, среди мириадов почти таких же, и еще бóльших размеров систем, планет, звезд и галактик, где миры и метлы соответствующих размеров вращаются постоянно, терпеливо дожидаясь своей неизбежной встречи.