Вдох. Выстрел. Выдох

Мстислава Король

Увлечения Александры – автомобили и стрельба из оружия. Ее жизнь – череда отношений с любящими ее мужчинами. Но в один из дней баланс справедливости пошатнулся. Александра влюбилась. «Однажды я сделала вдох, глубокий, с замиранием счастливого сердца, а выдохнуть мне не позволили…» Как научиться вновь свободно дышать? Героиня романа нашла не только способ, но и встретила человека, готового ей в этом помочь.

3

Автомобиль с аэрографией так и остался в автосалоне, словно молчаливый упрек о несостоявшейся сделке. Хасанов, вопреки условиям договора, сумел утрясти недоразумение, вернув заказчику внесенный за автомобиль задаток, а тот, в свою очередь, обещал, и в дальнейшем выполнил обещание, не предъявлять дилерскому центру неустойку за ненадлежащее выполнение заказа. Не смотря на произошедшее, Александра любила этот автомобиль, восхищалась им и ревновала к нему всякого, кто рассматривал возможность его покупки. В глубине души она считала его своим.

На следующий день Шереметьев купил автомобиль, у которого он встретился с Александрой. Медленно, но верно добился ее расположения. Он ежедневно, в течение двух недель, приезжал в конце рабочего дня к ней на работу в твердой уверенности, что рано или поздно, она согласиться отвезти ее домой. Однажды так и вышло. В один из ноябрьских морозных дней он ожидал ее у своего грозного автомобиля, курил сигарету, а на капоте лежала охапка темно-бордовых роз. Привыкшая за несколько недель к его регулярным визитам, в тот день Александра не устояла перед видом уверенного, харизматичного мужчины, невероятно сексуально пускающего дым от сигареты, рядом с которым стоял его верный железный спутник. Букет шикарных роз говорил о преклонении и восхищении этого сильного мужчины перед ней. Проигнорировать такое было непростительно и жестоко, в первую очередь, по отношению к самой себе.

Шереметьев руководил крупнейшей в стране сетью специализированных магазинов, торгующих медицинским оборудованием, как отечественного, так и импортного производства. Был холост и дорожил этим статусом.

Их отношения складывались исключительно так, как ей хотелось на тот момент, а именно, на понимании того, что каждый из них личность и личность, сформировавшаяся и пытаться ее изменить не только дело не благодарное, но и бесполезное. У каждого из них есть свое пространство, посягать на которое никто из них не в праве, есть свое время и люди, с которыми они общаются вне их отношений. В их взаимоотношениях не было упреков и обид. Каждый уважал эмоции и настроения друг друга. Для нее он был настоящим другом с непревзойденным чувством юмора, наверное, ни с кем из ее мужчин ей не приходилось так много и искренне смеяться. В этом состоянии она не боялась показаться несерьезной и легкомысленной. Она ценила в нем доброту, искренность, коммуникабельность и легкость находить общий язык с кем бы то ни было. О себе он шутил, что если отправить его на северный полюс, то через неделю он будет разговаривать с белым медведем на одном языке. При этом, загадочно смеясь, уточнял, что скорее всего это будет язык медведя. Их объединяли общие взгляды на людей, вещи, политику и даже моду. Она приятно удивлялась, когда в ходе диалога понимала, что предвидит ход его мыслей и выводов.

Она гордилась им. Ей всегда было важно гордиться мужчиной, который находится рядом с ней. Поводом для этого могло быть все что угодно, будь то цвет глаз, чувство юмора или умение играть на гитаре. Шереметьев, на ее взгляд, непревзойденно и профессионально водил автомобиль, изумительно готовил. Она не соперничала с ним в этих вопросах, а покорно отдавала ему первенство и наслаждалась его мастерством. Ей нравилось ездить в автомобиле под его управлением, ощущать плавность движения машины, наблюдать гармонию и единство его тела с телом автомобиля, как одного целого организма. На каждое его действие автомобиль отвечал точным выполнением заложенных в него функций. Шереметьев отмечал, что благодарен своим «красавицам», так он называл автомобили, которыми ему выпадала возможность управлять, за то, что всегда довозили его до места назначения и никогда не останавливались на середине пути, не смотря на возникшую неисправность.

Часто Александра сидела в кресле пассажира не прямо, а полубоком, словно притаившись в уголке, поджав под себя левую ногу. В таком положении она могла ненавязчиво смотреть на его уверенный профиль, сильные руки, держащие руль, в эти мгновения она непременно им восторгалась. Ей нестерпимо хотелось коснуться его плеча, физически ощутить его рядом и обозначить свою причастность к этому моменту. Замечая, что она смотрит на него, он подмигивал ей и ничего не говоря переводил взгляд на дорогу, тем временем ее улыбка становилась шире. Ей казалось, что он понимал значение ее взгляда и одобрял его. Она была полностью уверена, что под звуки играющей мелодии и рев мотора они оба не только летят на одной, не редко бешеной, скорости, но и находятся на одной эмоциональной волне, испытывают одни и те же чувства.

Она восторгалась его кулинарными способностями. Внимательно слушала его рассказы о способах приготовления тех или иных блюд. Но не для того, чтобы повторить этот рецепт, она его все равно не запоминала, а для того, чтобы в очередной раз восхититься им. Она молча удивлялась тому, как он умудряется, мало того помнить все рецепты, но еще и вкуснейшим образом по ним готовить всевозможные блюда.

Она не искала в нем подтекста, двуличия и лицемерия, он был таким, каким она его видела и ощущала. Благодаря ему она погружалась в иной мир, отдельный от ее работы, неудач и печали. Она никогда не жаловалась ему о своих проблемах и тревогах, идя на встречу к нему она просто закрывала одну дверь, дверь свой жизни, и открывала другую, дверь в жизнь вместе с ним. Он знал о ней не больше, чем она могла ему позволить. А сама не интересовалась тем, что было до нее. Каждая их встреча имела для них значение только на момент этой самой встречи. И каждый привносил в нее только то, что комфортно и приятно обоим.