Островное расследование. Разлучница

Морана (2024)

Томная жара. На острове ничего не происходит, кроме абсолютно сумасшедших вещей. А с последствиями кто разбираться будет? Неужели опять я?

Глава 5. Сюрприз

Лука брезгливо поморщился и пробормотал:

— Прямо на ноутбук. Надеюсь, это твоя шутка. Эл, скажи, что это твой розыгрыш, иначе придется сжечь рабочий ноут.

— Не смей! — заорала я. — Меня уволили. Я разбила телефон. Если ты еще и ноут выбросишь, то мы останемся совсем без денег.

— Тебя уволили? — удивился Лука, оборачиваясь.

Я моргнула. «Какая разница, что он сделает с собственной техникой? Я же не буду с ним жить после обнаруженного в тумбочке». Я вытерла щеки. Плакать вновь не желательно, но при мыслях о кружевных не моих трусах, я опять разрыдалась, как последний нытик. Лука оказался рядом. Он обнимал меня и спрашивал, что случилось.

— Овощи и фрукты воняют, — с трудом выдавила я из себя. — Хочу макароны.

— Я сделаю, — говорил Лука, заглядывающий в мое лицо. Видимо, парню сложно понимать, что я говорю. — Давай, ты перестанешь плакать, и мы поговорим?

— Не буду говорить с тобой больше. В прошлый раз ты меня убедил, что не писал той девушке. А сейчас я возвращаюсь домой раньше времени и случайно нахожу чужое белье. Дважды — это несовпадение, — прошипела я на внимательно слушающего. — Если тебе не нравится со мной жить, то мог бы сказать. Я же не заставляю.

На последнем предложении мой голос дрогнул. Я не представляла дальнейшую жизнь без Луки и его каждодневного испуга при виде очередного паука, предки которого заселили барак много лет назад. Лука в первое время пытался храбриться, но потом расслабился и просто стал звать меня на спасение от насекомых.

— С ума сошла? — обиженно буркнул Лука. — Не представляю, что мне нужно сделать, чтобы ты наконец серьезно отнеслась к нашим отношениям.

Парень отодвинулся. Мы сидели молча на кровати. Меня накрывало непроглядной обреченностью.

— Лука, — позвала я тихо.

— Что? — спросил он жестко.

Ощущение, что я вырвала его из серьезных раздумий.

— Кажется, я беременна.

Лука закатил глаза и протяжно вздохнул. Парень поднялся, прошелся по тесной комнате, остановился напротив меня и бесцветным голосом сказал:

— Не смешно. Завязывай с этим. И эти проверки в честности изматывают. Меня обижает даже сам факт, что тебе пришло это в голову.

— Теперь ты обвиняешь меня за свои косяки? — В груди росла обида.

— Измена — это не косяк. — Лука сложил руки на груди. Он безотрывно смотрел на меня сверху вниз. — Это слишком жестоко. Если считаешь, что я на это способен, то зачем прилетела ко мне?

Я горько усмехнулась:

— Не ты ли посылал мне виде́ния с другими девушками?

Лука отвел взгляд:

— Ты про те видения, время которых совпадало с вашими с Оскаром встречами?

Колко. Метко. Я всхлипнула и встала. Ноги понесли к шкафу. Лука сделал сюрприз, купив его. Я вернулась со смены и, увидев аккуратно развешанные вещи, выругалась от восторга. В тот момент думала, что живу с лучшим в мире мужчиной. Ночью шкаф рухнул, потому что Лука его криво собрал. В тот момент я решила, что живу с самым забавным в мире мужчиной. Его абсолютное неумение заниматься домашними делами меня веселили.

Сейчас я не понимала, куда делись все хорошие чувства. Я доставала вещи. Сумка лежала на шкафу. Не получалось ее достать. Я безуспешно подпрыгивала, не желая просить Луку о помощи.

— Ты что делаешь? — раздалось встревоженное со спины.

Я не оборачивалась. Страшно, смотреть на Луку. Опять заплачу, если увижу его.

— Собираюсь.

— И в чем смысл?

Я свела брови:

— В том, чтобы разъехаться.

— Если хотела бросить меня, то были менее жестокие способы. Зачем тогда обвиняла в измене и придумала беременность?

Шорты с полки полетели в Луку.

— Думаешь, ребенок — это шутка? — орала я. — Меня сегодня уже трижды стошнило. Дважды на работе. На талии шорты перестали застегиваться. Я неделю мечтаю поесть хрустящих макарон.

— Я тебя, возможно, удивлю, но мы предохраняемся, — ерничал парень.

— Спасибо, кэп, а я не знала. — Я достала все вещи из шкафа.

«Зачем я вообще ему что-то пытаюсь объяснить? Лука не слушает и не признается в измене!» — Я глянула на тумбочку с ненавистным содержимым. Злость придала решительности. Я приблизилась к своей тумбочке и потащила ту к шкафу. Вместе с тяжелым предметом я с трудом обошла, молчаливо наблюдающего за мной, Луку и поставила тумбу у шкафа. Залезла на нее и достала сумку.

Вещи собраны. Я раздумывала, как бы выжить на райском острове, не принесшим счастья. Денег почти нет. Телефон разбит.

— Мне нужна наличка, — не надеясь на успех, сообщила я.

Мы с Лукой уставились друг на друга. Он не двигался. Казалось, даже не дышал.

— Эл, ты мне изменяешь? — Парень хмурился.

На шутку вопрос не походил. Я не понимала, с чего вдруг он решил метать стрелки. Я на автомате возмутилась:

— Нет.

— Ребенок, который не мог появиться у нас. Твоя внезапная ревность, возможно, вызванная чувством вины. И ты предложила разъехаться. К кому ты съезжаешь? — Лука совсем побелел.

— Ты идиот? — ругалась я.

«Ладно. Разберусь без денег. Какой же бред, изменщик обвиняет меня в измене», — пронеслось гневно в голове. Я посмотрела на пиццу. Секунду обдумывала, не взять ли еду с собой. При виде желтых квадратиков на тесте я едва сдержала рвотный позыв. Прикрыла рот рукой. Решила, что лучше буду голодать, чем брать про запас вонючую еду.

Я покинула барак, стараясь не дышать. В сумке немного вещей, но она тянула к земле. Я топала вдоль дороги. Мимо проезжали редкие машины. Я дошла до пустой остановки. Не знала, куда еще пойти. Села. Сумку положила у ног.

«Что дальше? Неужели я и вправду беременна?» — думала я, полностью опустошенная. Впервые я допустила серьезную мысль о существовании в моем животе подселенца при недавней ссоре с Лукой. До этого не появлялись столь четкие мысли на этот счет. Паника охватывала меня. «Тошнит уже пару недель. Быстро устаю. Постоянно хочу спать. Последние месячные были неизвестно когда». — Я не следила за циклом по двум причинам.

Первая — не сомневалась в Луке, ведь когда-то пересказывала ему слова Эйда про сифилис, отваливающиеся носы и про то, откуда берутся дети. Сейчас я понимала, что важность предохранения Эйд донес до меня во избежание ранней беременности, а не болезней. Наша компашка тогда просто не потянула бы младенца.

Вторая причина — при жизни с Оскаром долгие голодовки сбили цикл настолько, что тот стал совершенно непредсказуемым. Вроде как должен однажды восстановиться, но я не знала, когда этот момент наступит. А теперь у меня подозрения на беременность и это при том, что мы с Лукой всегда предохранялись.

«Это как так? — возмутился внутренний голос. — Наверное, нагнетаю. У меня же не было ни единого шанса залететь. Почему я напугалась?!» Сомнения в собственной адекватности развеял бы тест на беременность. Но денег нет, а тот, у кого я могла бы их попросить, подлец.

По щеке побежала слеза при мысли, что мы с Лукой расстались. Обидно, что я напугалась беременности, возможно, не существующей, а он в ответ не успокоил меня, а обвинил в измене. «А сам-то!» — злясь думала я, вытирая мокрые глаза. Не хотела плакать, но плакала. Минут десять. Потом заметила Луку, идущего навстречу вдоль дороги с картонной коробкой в руке.

Ужасно обрадовалась его появлению. Места на лавочке для двоих. Пришлось пододвинуться. Лука сел и протянул мне плоскую коробку.

— Ты с работы же, не ела еще, — произнес парень, отводящий глаза.

— Там ананасы, — буркнула я.

— Ну да, — подтвердил Лука. — Твоя любимая пицца. Поэтому ее и заказал.

— Я ее больше не люблю. — Пришлось отодвинуться на край лавочки, подальше от противного запаха.

Лука положил коробку на свои колени и вздохнул:

— Мы все еще о пицце говорим?

Я свела брови. Пару секунд понадобилось, чтобы понять, что имелось в виду.

— Я бы не догадалась до столь сложного сравнения, — гневно выдала я.

— Не сравнение. Подумал, ты провела параллель.

Я посмотрела на Луку. Надеялась, что до него дойдет мое: «Серьезно? Сейчас же самое время умничать».

— Извини, — сказал он и указал на пиццу. — Выбросить?

— Только ананасы.

Мы с парнем мгновение не моргали. Кажется, Лука обдумывал, насколько я серьезна. Не верилось, что Лука выполнит идиотскую просьбу. Но он открыл коробку и стал убирать с пиццы желтые кубики. Периодически парень косился на меня, проверяя реакцию.

Я молча наблюдала за превращением пиццы из тошнотворной на вид в приемлемую. Кусочки ананаса оказались в углу коробки. Я наклонилась к протянутому мне куску пиццы. Понюхала.

— Все провоняло ананасами, — морща нос, сказала я и отодвинулась подальше.

Мимо остановки проехал пикап. Двигался медленно, как и все на острове.

— Давай вернемся домой, и я приготовлю макароны? — предложил парень, пряча пиццу в коробку.

— Мы разъехались, потому что ты лгун и считаешь меня изменщицей, — сопротивлялась я недовольно, хоть и не представляла, куда собралась уехать.

Казалось, даже автобус отказывается появляться на этой забытой миром остановке. Я покрутила головой, разглядывая асфальтированную дорогу. Пусто.

— Если бы ты в действительности была одинокой, то воспользовалась бы шансом поесть бесплатно.

Лука говорил разумно, но фраза возмутительная.

— Ты меня бросаешь?

— Нет, — ответил Лука. — Ты же меня бросила.

— Да, точно, — согласилась я нехотя.

Я собиралась передумать, ведь он разобрался ради меня с ананасами. «Но раз Лука не предлагает сойтись обратно, то и я не буду, — решила я обреченно. — И вообще, он изменщик. — Я всхлипнула. — Не могу я его ни с кем делить. Лучше уж тогда не мучиться».

Опять захотелось поныть, но не так сильно, чтобы воплотить желание в жизнь. Автобус не приезжал. Я сидела на остановке и пыталась придумать, куда деться. По правде уходить никуда не хотелось. Злость немного стихла, и силы меня покинули.

Лука пошевелился. Я вздрогнула и испуганно выпалила:

— Ты уходишь?

Парень поставил коробку на лавочку на то место, где сидел. Мое сердце заколотилось в ужасе. Я не просила Луку остаться, не могла и слова произнести. Он прямо смотрел на меня бесконечное количество секунд.

— Пойдешь воровать у меня еду?

— Мы разъехались, — напомнила я, отворачиваясь от темного взгляда.

— Формально, разошлись. Мы ведь не пользовались транспортом.

Я хихикнула. Мгновенно собралась и свела брови. «Нельзя смеяться, а то Лука решит, что он прощен», — злобно подумала я. Парень потянулся к сумке с моими вещами. Я просверлила его взглядом.

Лука сла́бо улыбнулся:

— Ты же могла выгнать меня, а не уходить. Особенно при условии отсутствия денег.

Мне в голову такой расклад не приходил.

— Логично, — согласилась я и поднялась. — Тогда я выгоняю тебя и остаюсь жить в нашем доме.

Лука взял сумку со словами:

— Помогу донести.

— Мы не будем жить вместе. Ты — изменщик.

Я вспомнила о находке в тумбочке и вновь злилась.

— Не изменщик, — возразил парень.

— Ну не я же изменщица, — проворчала в ответ. — Я бы запомнила, если бы завела любовника.

— Я тоже никогда не страдал проблемами с памятью, — парировал несущий сумку.

Я чувствовала, как в груди поднимается раздражение.

— Хорошо, что мы расстались, — язвила я.

— Разошлись, но не расстались, — бурчал Лука, щурясь на дорогу, вдоль которой мы шли.

— Одно и то же, — настаивала я.

Лука молчал до самого барака. Он открыл дверь, поставил сумку с вещами внутрь и спросил:

— Что значило твое «хочу хрустящие макароны?»

Хватит с меня лжи. Я уперла руки в бока и четко произнесла:

— Ты их никогда не довариваешь.

Лука склонил голову:

— Ты говорила, что тебе нравится моя готовка.

— Врала. — Я шагнула в барак и хлопнула дверью.

Наверняка Лука решил, что я сказала гадость, чтобы позлить его, а не потому, что думаю так на самом деле.

Кухня общего пользования находилась в пристройке. Но соседей у нас никогда не появлялось. Если все бараки внутри одинаковые (а так, судя по всему, и было), то неудивительно, что никто их не снимал, кроме совсем отчаявшихся.