Снова надейся

Мона Кастен, 2019

«Снова надейся» – четвертая книга серии «Абсолютный бестселлер Моны Кастен». Эверли Пенн не собиралась влюбляться, тем более в своего преподавателя. Но Нолан Гейтс умен, очарователен, улыбчив и невероятно красив. Только переписка с ним помогает ей оставить тяжелые воспоминания детства. С каждым днем они все больше узнают друг о друге, и Эверли уже не в силах игнорировать свои чувства. Она готова переступить черту, но мрачная тайна, которую хранит Нолан, может разрушить их отношения навсегда. Мона Кастен – автор международного бестселлера «Спаси меня». Тираж ее книг уже перевалил отметку в 280 000 экземпляров в России и 2 млн экземпляров в Германии! Именно эта серия открыла писательнице путь на верхние строчки рейтингов немецких магазинов. Идеально подойдет всем, кто полюбил оригинальную трилогию Моны Кастен, а также является поклонником творчества Анны Тодд и Пенелопы Дуглас.

Глава 7

Закрыв зонтик, я слегка одернула подол своего платья. Пришлось спешить, потому что я три раза переодевалась, хотя в итоге вернулась к своему изначальному выбору: черное вельветовое платье-комбинезон поверх кремово-белого вязаного свитера, колготы и ботинки. Осень я любила по множеству причин, но возможность носить пушистые свитера и удобные колготки определенно стояла на первом месте.

Когда я переступила порог кафе, раздался негромкий перезвон колокольчиков. Я быстро окинула взглядом зал, однако Нолана нигде не было видно. Застыв в нерешительности, я думала, заказать ли себе напиток сразу или поискать свободный стол, как вдруг почувствовала покалывание в затылке.

— Эверли.

Я повернулась и увидела шагающего ко мне Нолана. Его улыбка казалась такой теплой, что холод этого дня от меня буквально отскочил. Даже промокшие ноги на мгновение были забыты.

— Привет, — сказала я, все еще запыхавшаяся после того, как бежала от своей квартиры.

Нолан подошел ко мне и кивком указал в глубь зала.

— Я уже зарезервировал нам столик. Сегодня тут довольно много народу.

— Супер. — Пропустив его вперед, я тщательно следила за тем, как переставляю ноги, чтобы не поскользнуться на мокром полу. Не хотелось упасть и опозориться перед Ноланом.

— Пришли, — произнес он и показал мне столик на двоих, на котором уже лежали блокнот и ноутбук. Он был маленьким и находился в дальней части кафе, где на всю длину стены тянулась скамья с мягким сиденьем.

— Где хочешь сесть? — спросил он.

— На скамейке, если ты не против.

Нолан кивнул, и я заставила себя оторвать от него взгляд. Надо сосредоточиться. Это не свидание — мы встретились, чтобы обсудить рукопись Доун и избавить ее от необходимости пробиваться через сотни комментариев своих бета-ридеров. Нет вообще никаких причин нервничать.

Кроме того, в университете не было ничего необычного в том, чтобы встречаться с преподавателем вне лекций. Доун уже ходила сюда с Ноланом поболтать о писательстве и книгах, другие научные сотрудники университета тоже лично занимались какими-то делами со студентами. Ничего необычного.

Ничего необычного, — мысленно повторяла я.

— Похоже, ты уже продуктивно поработал, — заметила я, кивнув на его записи, и сняла куртку.

— Немного, — откликнулся он. — Что будешь пить? Горячий шоколад?

— Я бы взяла матча латте. — Я как раз собиралась вытащить кошелек, но он отмахнулся.

— Сейчас вернусь.

Нолан направился обратно к прилавку и сделал заказ. Со своего места я наблюдала, как к нему подошли двое студентов и заговорили. Нолан просиял и повернулся к ним. Они болтали, пока готовился заказ. Одна студентка из этих двоих положила ладонь ему на руку и рассмеялась. У меня в животе зародилось какое-то непонятное чувство, которое я игнорировала изо всех сил.

Нолан один из самых открытых людей, которых я когда-либо знала. Когда он общался с кем-то, то уделял этому человеку все свое внимание — как будто в мире больше никого не существовало, а сказанное имело для него высочайшую значимость, даже если речь шла просто о погоде. Он всегда улыбался, и я еще никогда не видела, чтобы у него хоть раз не нашлось времени, когда к нему кто-нибудь подходил.

Блейк рассказывал мне, что в прошлом семестре обратился за помощью к Нолану, так как не знал, как уделять время и тренировкам, и предстоящим экзаменам. Нолан встретился с ним после этого и не только успокоил его панику, но и составил учебный план, благодаря которому Блейк смог постепенно прорабатывать материал своих предметов. Нолан отзывчив, добр и всегда готов всех выслушать.

Так что в этой ситуации не было ничего удивительного. И уж тем более не стоило пялиться на студентку, ладонь которой до сих пор находилась на руке Нолана.

Я отвела взгляд от них троих и достала из сумки свои записи. Чуть ли не через силу сконцентрировалась на том, чтобы аккуратно разложить все перед собой на столе. Через пару минут Нолан вернулся с нашими напитками. Осторожно поставив их в центр крохотного столика, он сел напротив меня.

Теперь я больше не могла на него не смотреть. Он смахнул упавшую на лицо прядь, и мой взгляд задержался на его светло-русых волосах. Интересно, каково было бы пропустить их между пальцами…

От этой мысли щеки у меня словно вспыхнули огнем.

Нет. Невозможно. Абсолютно невозможно.

Я потянулась за своим ноутбуком, но практически сразу замерла на середине движения — для него на столе уже не было места.

— Как считаешь, нам нужно два ноутбука? — спросила я.

Нолан покачал головой:

— Думаю, нет. Можем сперва пробежаться по нашим записям, а если захотим заглянуть в рукопись, я ее уже открыл. — Он кивнул на свой MacBook, за который я бы отдала левую руку. Мой ноутбук перешел мне по наследству от мамы, когда ей на работе выдали новый.

— Идет, — согласилась я.

Нолан открыл свой блокнот и начал пролистывать его, задумчиво нахмурив брови. Максимально незаметно я попыталась рассмотреть, какую футболку он надел сегодня… и с удивлением обнаружила, что под кардиганом грубой вязки на нем была темно-синяя рубашка. У меня не получилось вспомнить ни единого раза, когда бы я видела его одетым вот так. И этот вид понравился мне больше, чем должен.

Нолан заметил мой взгляд и опустил глаза вниз, словно ожидая увидеть на рубашке крошки или пятно. Не заметив ничего такого, он снова взглянул на меня. Потом на его лице отразилось понимание.

— Отсюда я сразу поеду на день рождения к родителям, — сказал он.

— А я-то подумала, что ты ради меня нарядился, — ответила я.

Нолан изумленно моргнул, но затем тихо рассмеялся:

— Рад, что хотя бы ты замечаешь, как я старался. Уже слышу вздох отца, потому что надел только рубашку, а не костюм полностью.

— Это юбилей?

— Они празднуют свои девяносто лет.

У меня открылся и снова закрылся рот. Если родителям Нолана девяносто, то…

— О, в смысле, на двоих. Моим родителям в этом году обоим исполнилось по сорок пять лет, и они отмечают вместе, потому что дни рождения у них на одной неделе. Они всегда так делают, — пояснил он.

Значит, его родители моложе моей мамы. Я попробовала подсчитать в уме.

— Прости, но… а сколько тебе сейчас лет?

Нолан ухмыльнулся:

— Двадцать восемь. Я удивил родителей своим появлением в их последний год в старшей школе.

— Какой приятный сюрприз, — произнесла я.

— Полагаю, не эти слова тогда сказала моя мама, пускай сейчас она упорно утверждает обратное.

Я подумала о Саре, девчонке из моей бывшей команды по чирлидингу. Она тоже забеременела и несколько недель не знала, что делать.

— Наверняка они прекрасные люди, раз справились с этим, — осторожно ответила я.

Нолан кивнул:

— Они лучше всех. Я люблю своих родителей больше всего на свете.

Его страстные слова меня обезоружили. Я не рассчитывала, что наша встреча начнется так. Сидеть напротив него и смотреть ему в глаза, в то время как он рассказывает мне что-то настолько личное, — это совершенно не то же самое, как говорить с ним об этом в Сети. Мне нравилось чувство, которое пробуждали во мне его слова.

Мне хочется узнать больше, — подумала я. — Намного больше.

— Классный подарок приготовил? — спросила я.

— Хочешь посмотреть?

Я быстро кивнула.

Нолан поднял свою сумку и достал оттуда конверт, обвязанный большим бантом. Он протянул его мне, чтобы я увидела наклейку, которой была закреплена лента.

— «Прыжки с парашютом от Дженкинса», — прочла я вслух. Потом взглянула на Нолана, расширив глаза. — Ты подаришь родителям прыжок с парашютом?

Он кивнул:

— Мама всегда хотела это сделать. Мне просто пришло в голову, что девяносто — подходящий возраст.

Засмеявшись, я отдала ему конверт.

— Уверена, они оба обрадуются.

— Насчет папы я бы не был так уверен. Он никогда не страдал от адреналиновой зависимости, но мне кажется, ради мамы он согласится. А еще я подумал, что если мы сделаем это втроем, то он вообще не сможет отказать. Я уже даже время согласовал.

— То есть выбора у него нет.

Нолан усмехнулся:

— Точно.

Он выглядел так, будто собирался еще что-то добавить, но потом закрыл рот. На долю секунды слегка наморщил лоб, после чего на его лицо возвратилось дружелюбное выражение, которое после почти года писательского курса стало мне уже более чем знакомо.

— Думаю, нам пора начинать, — сказал он.

Я ощутила где-то в области живота укол разочарования, но в то же время как будто бы поняла, что сейчас произошло. Именно так я чувствовала себя каждый раз, когда была готова рассказать Нолану что-то личное о себе и в последний момент передумывала. Мы словно оба иногда не осознавали, где проходит граница между нами, и останавливались. Проигнорировав свое разочарование, я вцепилась в стакан, который принес Нолан.

— Итак, — произнес он и взял свои записи. Пробежал по ним глазами, снова отложил, а потом облокотился обеими руками о стол, чтобы посмотреть на меня. — Как тебе первые главы «Рядом со мной»?

— На самом деле я надеялась, что ты начнешь, — призналась я.

На это Нолан лишь слегка улыбнулся, однако поделиться со мной своим мнением явно не собирался. Так что я бросила взгляд в свои заметки.

— Они мне… — заговорила я и попыталась подобрать правильные слова, невзирая на то, что написала их бесчисленное множество.

— Да?

Я расставляла мысли по полочкам. Письменно и через функцию рецензирования в «Word» это однозначно проще, чем сидя непосредственно перед Ноланом.

— Они мне очень понравились, — озвучила я в конце концов.

— Не верю, что ты только что задумалась практически на целую минуту, чтобы сказать только это, — откликнулся Нолан.

Я кинула в него салфеткой, которую он поймал на лету и аккуратно сложил около своего стаканчика.

— Поделись со мной своими мыслями, Эверли.

У меня в голове возник вопрос, заметил ли он, как это прозвучало. И увидел ли, как у меня перехватило дыхание.

Откашлявшись, я еще раз посмотрела на свои записи и собралась.

— Мне понравилось, что это история не о тех же главных героях, а о второстепенных персонажах из первой части. Брат Тристана еще тогда мне импонировал, поэтому я очень обрадовалась, что могу теперь заглянуть к нему в голову. Кроме того, он… — Я на секунду замолчала. — Кроме того, он гораздо круче, чем Тристан.

— Почему? — спросил Нолан абсолютно нейтральным тоном.

Я пожала плечами:

— Тристан был вспыльчивым, не мог не совать свой нос во все подряд и делал все, чтобы люди вокруг считали его классным. Картер же его полная противоположность. Мне нравится его мягкость и то, как самоотверженно он повел себя по отношению к Линн. Хотя в этом Доун, по-моему, перегнула палку в паре эпизодов.

— Где, например?

Поведя плечом, я теребила в пальцах уголочек страницы своих заметок. Чуть-чуть скрутила листок и опять развернула.

— Например, когда Картер несет Линн в больницу на руках. Мне кажется, это совсем нереалистично. И не очень-то рационально.

— Не рационально?

Я подняла глаза и внимательно посмотрела на Нолана. Сейчас он уже не улыбался, но уголки его рта еле заметно подрагивали.

— Ты задаешь только встречные вопросы, Нолан. Я не так себе это представляла.

— Ты нетерпеливая.

— А ты в данный момент не мой преподаватель, а мой коллега, бета-ридер, — парировала я.

Он моргнул. Потом опустил взгляд на свой блокнот и снова посмотрел на меня.

— Ты права. Я просто хотел понять, как ты восприняла этот текст. Извини.

Сделав глубокий вдох, я глотнула матча латте. Стакан согрел мои замерзшие от волнения ладони.

— Я думаю, что Картер мог бы отвезти ее в больницу вместо того, чтобы нести на руках.

— Я бы тоже понес свою девушку в больницу, если бы моя машина стояла слишком далеко.

— Серьезно? — нахмурив лоб, спросила я.

— Конечно. А ты бы предпочла, чтобы тебя сначала долго несли до машины и только потом отвезли в больницу?

Я попробовала вообразить, как какой-то парень несет меня на руках под дождем, и, не сдержавшись, фыркнула. Картинка получилась уж слишком дурацкой.

— Сомневаюсь, что кто-то, если он не бодибилдер или типа того, вообще смог бы так долго меня нести. Как насчет самого очевидного решения?

Нолан изогнул бровь:

— Во-первых, я точно смог бы пронести тебя пару миль, если бы до этого дошло, хотя я не бодибилдер.

Пока Картер в «Рядом со мной» нес Линн в больницу, сама она в полубреду любовалась игрой его мышц и тонкой пленкой пота, выступившей на лице. Как правило, такие сцены вызывали у меня смех. Однако теперь, представив в этой роли Нолана, я почувствовала, как у меня пересохло в горле. Пришлось поставить стакан, потому что внезапно мне стало чересчур жарко.

— Во-вторых, какое самое очевидное решение? — невозмутимо продолжил он, заставив образы у меня в голове лопнуть, как мыльные пузыри.

Я мгновенно вернулась в реальность и серьезно ответила на его взгляд.

— «Скорая помощь».

Нолан недоуменно моргнул, словно ослышался. Затем громко рассмеялся.

— А что?

Он скрестил руки перед грудью.

— И в чем же будет драма со «Скорой помощью»? Или романтика? Так Картер показывает, что он готов все отдать ради Линн. Я могу понять, почему Доун выбрала такой вариант.

— И снова этот пункт, о котором мы с тобой можем спорить часами.

— Для этого мы и здесь, — усмехнулся Нолан.

— Ладно. Но есть сотня других способов, как сделать эту сцену романтичной. Помимо прочего, все это происходит на восьмидесятой странице, если я не ошибаюсь. Не рановато ли для такой драмы? Ты ведь сам постоянно твердишь нам о графиках напряженности сюжета — даже сравнивал их с кардиограммой! Кривая должна колебаться, но вначале не слишком сильно, чтобы сюжет оставался реалистичным. Это твои слова.

Нолан в этот момент потянулся за своим кофе, но замер.

— Я должен чувствовать себя польщенным, ты так внимательно меня слушала.

— Это не я внимательно слушала, а ты просто очень громко говорил, — отозвалась я.

Он ответил на мою ухмылку.

— О’кей, очко в твою пользу.

Довольная, я облокотилась на спинку сиденья.

— Твоя очередь.

Нолан поднял стаканчик с кофе, и у него на лице появилось задумчивое выражение.

— Иногда мне хочется, чтобы Доун отважилась на нечто большее.

— Где, например? — повторила я вопрос, который ранее задавал мне он.

Нолан откинулся назад:

— Я настоящий фанат писательского стиля Доун, и первые главы, по-моему, просто потрясающие. Но я ожидал, что она попробует что-нибудь новое. А вместо этого обнаружил много сюжетных элементов, схожих с теми, которые уже видел в «О нас».

На мгновение я задумалась.

— Но это же продолжение.

— Само собой, да, но это не значит, что нельзя рискнуть и сделать что-то новое. Только так можно вырасти как автор. К тому же как раз во втором томе становится еще важнее удивить читателя. Именно потому, что мир, в котором мы там находимся, — он указал на рукопись на своем ноутбуке, — нам уже знаком.

Посмотрев еще раз на свои записи, я рассеянно кивнула:

— Верно. Хотя книги похожи, здесь мне немного не хватало глубины чувств из первой части. В «О нас» я так страдала вместе с героями с самой первой страницы!

Нолан кивнул:

— Это я тоже внес в заметки. В конце «О нас» у меня были слезы на глазах. А здесь я пока не на сто процентов уверен относительно эмоций.

Меня всегда поражало, что Нолан настолько откровенно говорил о чувствах, которые вызывала у него литература. На занятиях он всегда совершенно открыто рассказывал об этом, если какой-то определенный текст задевал его за живое, и побуждал нас делать то же самое. Порой я мечтала уметь так же свободно обсуждать то, что меня тронуло.

— С другой стороны, это только первые сто страниц. Велик шанс, что ты опять будешь плакать, — заметила я.

Один уголок рта у него изогнулся вверх.

— Плакать во время чтения — одно из самых прекрасных чувств в мире.

— Звучит как слоган, который тебе срочно нужно напечатать на футболке.

— Вообще-то я планировал сегодня надеть футболку с зонтиком, пока родители не сообщили, что праздник будет грандиозным и шикарным.

Когда он говорил о родителях, в его голосе появлялись мягкость и теплота. Никогда еще я не слышала, чтобы он отзывался о ком-то или чем-то с такой любовью. И это напомнило мне о нашем разговоре в среду, когда я обсуждала с ним свое будущее и маму.

— Нолан? — нерешительно спросила я.

— Мм?

Я прочистила горло и уткнулась взглядом в свой стакан, чтобы не смотреть ему в глаза.

— То, что я рассказала тебе о маме… об этом никто не должен знать. Даже Доун. В смысле, я ей доверяю, но мне…

Прежде чем я договорила, Нолан накрыл мою ладонь своей.

Когда он прикоснулся ко мне, тело словно пронзило чистым электричеством. Сердце на секунду остановилось, чтобы в следующий миг забиться намного быстрее. Я вновь подняла голову и встретилась со взглядом его темно-серых глаз. Таким же теплым, как ощущение его руки на моей.

— Я никогда не обману твое доверие, Эверли, — прошептал он.

— На самом деле я ни с кем не говорю об этих вещах. — Я хотела сказать больше, но он качнул головой.

— Не нужно мне ничего объяснять, я уже понял.

Тянулись секунды… но ладонь Нолана все так же лежала на моей руке. И взгляд от меня он тоже не отводил. Мое сердце стучало еще быстрее, чем когда мы переписывались по ночам, но это была та же магия, которая и сейчас, похоже, овладела моим телом. Большой палец шевельнулся будто сам по себе, совсем чуть-чуть. Я провела им вдоль его мизинца.

Это оказалось волнительно. Чувства лучше я не испытывала никогда в жизни. Внутри меня все закружилось, мысли переворачивались, а в животе затрепетали бабочки. В этот миг Нолан опустил глаза на наши ладони. Задержал дыхание.

Затем убрал руку.

На меня он не смотрел, а сосредоточился на листках, разложенных перед ним на столе. Нервными движениями собрал их в неаккуратную стопку, в результате чего пара страниц улетела на пол. Нолан тихо выругался и нагнулся, чтобы их подобрать.

С колотящимся сердцем я ему помогла. А когда снова выпрямилась и протянула ему листы, Нолан до сих пор избегал моего взгляда. Он кашлянул и потянулся рукой к своему воротнику, как будто тот его душил, в то время как у меня все сильнее горели щеки. Я никогда раньше не видела его в такой растерянности, и меня пугал этот вид.

— Мне нужно еще что-нибудь выпить, — неожиданно произнес Нолан и встал. — Скоро вернусь.

Прежде чем я успела что-то сказать, он развернулся и ушел к прилавку. Я смотрела ему вслед. И с каждым его шагом все четче осознавала, что только что мы пересекли границу.