Бунт страсти на острове

Мишель Смарт, 2019

Хлоя Гиллем представить не могла, что Луис Касиллас, ее юношеская любовь и лучший друг ее старшего брата, Бенджамина, так бессовестно обманет и предаст их обоих. Она, не колеблясь, помогла Бенджамину отомстить Луису и его близнецу, Хавьеру. Разве могла она предугадать, что и ей будет уготована необычная месть…

Глава 2

Луис испытал огромное удовлетворение, увидев ужас в глазах Хлои.

— Тебе нечего сказать? — Он усмехнулся. — Я проделал долгий путь, чтобы увидеть тебя, дорогая. По-моему, я заслужил более теплого приветствия.

Она разомкнула красивые губы, о которых он часто фантазировал, и сглотнула.

— Обычно ты не такая застенчивая. — Он сложил руки на груди и погладил пальцами подбородок. — Ты онемела от радости?

Она вздрогнула и покраснела.

— Что?.. Как?..

— Это все, на что ты способна? — Он покачал головой, глядя на нее с насмешливым недоверием.

Она быстро моргнула.

— Меня подставили!

— Значит, ты не перегрелась на солнце и по-прежнему нормально соображаешь.

Она уставилась на него ярко-голубыми глазами:

— Мерзавец!

— Я тоже припас для тебя несколько оскорблений. С чего мне начать?

— Забудь об этом. — Она повесила пляжную сумку на плечо и поднялась с дивана. — Не будем терять время. Говори, что хотел сказать. Я в отпуске.

Он пристально смотрел на ее длинные ноги, которые почти не скрывали синие джинсовые шорты. У нее было удивительно красивое тело.

— Извини, — язвительно произнес он. — Я не знал, что ты в отпуске. Я думал, ты в бегах.

— Нет, в отпуске. Солнце, море, «Пина Кола-да» и страстные мужчины. — Она улыбнулась, стараясь задеть его за живое. — Побег от тебя был не основным, а дополнительным стимулом.

— А разве твой брат оплатил бы тебе отпуск на Багамах, если бы ты не согласилась на грязную работу?

— Я не соглашалась на грязную работу, а настояла на том, чтобы сделать ее. — Она радостно улыбнулась. — Ты молодец, что пришел на помощь дамочке в беде. Я наслаждалась, думая о том, что ты торчишь на горной дороге и ищешь меня.

Луис пришел в ярость.

Хлоя заманила его в горы, чтобы он опоздал на гала-вечеринку. Ее брат помешал Хавьеру вовремя прилететь в Мадрид. Когда оба брата Касиллас не приехали на вечеринку, а в зале было полно журналистов, Бенджамин похитил невесту Хавьера и отвез ее в свое безопасное шато в Провансе. А затем он начал шантажировать их: невеста Хавьера в обмен на деньги, которые они ему задолжали. Если они не выплатят ему долг, он сам на ней женится.

Луис не помнил, когда в последний раз его брат был в таком бешенстве. Хавьер уперся и отказался платить. Для Хавьера это было делом принципа. Они не сделали ничего незаконного, и с ними согласился суд. Они ничего не должны Бенджамину.

Для Луиса действия Бенджамина стали объявлением войны. Луис мгновенно забыл о том, что хотел наладить с ним отношения.

Фотографии Фреи и Бенджамина, которые уходили с гала-вечеринки, держась за руки, доказали, что эти двое сошлись не просто так. Невеста Хавьера смотрела в глаза его врага с восторгом.

Бенджамин женился на Фрее два дня назад — через пять дней после похищения.

Хлоя охотно сыграла в этом свою роль. Но Луис приготовил для нее новый спектакль.

— Ты можешь лелеять свои воспоминания, дорогая, — произнес Луис, скрывая гнев за улыбкой. — Ты сказочная актриса.

Она захлопала ресницами, глядя на него.

— Ты беспокоился обо мне? — спросила она. — Как трогательно.

Он вспомнил, как паниковал, стараясь отыскать ее машину в горах. Он твердил себе, будто помогает Хлое только потому, что давно ее знает. В течение первых трех лет жизни Хлои Луис, Хавьер и Бенджамин — все на десять лет старше ее — были ее основными няньками. Никто из них не восторгался подобной работой, особенно когда она немного подросла и превратилась в настоящего дьяволенка.

Жаль, что он не заметил, какое чудовище скрывается за красивой внешностью повзрослевшей Хлои.

— Я же человек, поэтому я беспокоился, — беспечно ответил он.

— По-моему, это спорный вопрос. Ты и твой брат — нелюди.

Он развел руками и подмигнул ей:

— О, я очень человечный, дорогая, и я буду более чем счастлив, когда ты сама в этом убедишься.

У нее покраснели щеки. Она нахмурилась и крепче прижала к себе сумку.

— Мы уже закончили? — спросила она.

— Радость моя, мы только начали.

— Ты мне надоел. Я ухожу.

— Куда ты собралась? — спросил он, когда она направилась к двери.

— На свою виллу.

— Что?

Он задал вопрос таким тоном, что Хлоя замерла на месте, а ее сердце забилось чаще.

— Ты была так восхищена моим появлением, что не заметила, как мы отчалили, — с издевкой произнес он.

Она повернула голову и посмотрела в окно слева. Затем она повернула голову направо.

Уставившись перед собой, она мысленно выругалась.

Капитан вывел «Мариетту» в море, а она этого даже не заметила.

— Разверни сейчас же эту посудину! — потребовала Хлоя.

Луис потер рукой подбородок.

— У меня не получится.

— У капитана получится. — Она сделала три быстрых шага к двери и нажала зеленую кнопку рядом с ней.

— Это не сработает, — заметил Луис. — Экипажу поручено не тревожить нас до моего дальнейшего уведомления.

— Верни меня в порт, или я вызову полицию. Луис подошел к бару и рассмеялся, жестоко и язвительно.

— Зачем разрушать наше замечательное воссоединение разговорами о полиции?

Она топнула:

— Потому что ты держишь меня здесь против моей воли.

Он повернулся к ней спиной, разглядывая напитки.

— Что-нибудь выпьешь?

— Что?

— Мне надо выпить, — сказал он. — А тебе?

— Я хочу, чтобы ты отвез меня в порт. Ты заигрался.

— Это не игра, дорогая.

— Прекрати так меня называть!

Он посмотрел на нее и подмигнул:

— Я помню, как ты краснела, когда я называл тебя дорогая.

— Это было до того, как я узнала, что ты за человек на самом деле. И прекрати мне подмигивать! И хватит играть со мной!

— Если я притворяюсь, что я играю, то это только для того, чтобы я не вытряс из тебя всю душу, злобная ты ведьма. — Он сверкнул белыми ровными зубами. — Или чтобы я не поцеловал тебя. Кстати, ты должна мне поцелуй.

Она резко вздохнула.

Его угроза не беспокоила ее, потому что она интуитивно чувствовала, что Луис и пальцем ее не тронет.

Но упоминание о поцелуе…

Хлоя работала с танцорами балета. Все они обладали удивительным телосложением, но не были сексуальными. Луис был рослым, мощным и крепким, он мог руками гнуть подковы. Черная шевелюра, квадратная челюсть, карие глаза, окруженные морщинками от смеха, широкий нос, высокие скулы и полные губы. Со своей внешностью он мог легко сойти и за лесоруба, и за директора в зале заседаний компании. И Хлоя считала его очень сексуальным.

Она мечтала целоваться с ним с тех пор, как ей исполнилось семнадцать лет. Она снова видела его во сне после того, как устроилась работать в «Балетную компанию де Касиллас».

Чем чаще они встречались, тем сильнее ее тянуло к нему. Она просто смотрела на него, и ее сердце замирало. Она улыбалась и старалась действовать беззаботно, но болезненно осознавала, как краснеет от смущения.

Луис поднял глаза от черной бутылки водки и злобно усмехнулся:

— Ты обиделась?

— Ты заслужил то, что получил, за то, как поступил с моим братом, — сказала она. «И со мной».

Узнав о том, что Луис предал ее брата, Хлоя не находила себе места. Неужели Луис и Хавьер всегда презирали ее семью? Или причиной этого стал ущерб, нанесенный ужасным убийством их матери от рук их отца?

Их матери были ближе, чем сестры. Хлоя помнила, что Луис и Хавьер стали частью их жизни. Они приходили и оставались с ними целыми неделями на школьных каникулах. Когда ей исполнилось восемь, а им по восемнадцать лет и они уехали в университет, они все равно навещали ее семью в Париже.

Их визиты всегда радовали ее мать. Когда у нее диагностировали рак легких, братья Касиллас были рядом с Хлоей и Бенджамином. Луис часто навещал их мать в больнице, сотрудники которой полагали, что он ее сын.

Неужели все чувства, которые он испытывал к семье Хлои и Бенджамина, были ложью? Если нет, то как он мог обмануть ее брата и заставить его подписать контракт в тот день, когда болезнь их матери объявили неизлечимой?

Луис взял бутылку рома, откупорил и понюхал ее содержимое.

— Что бы мы ни сделали с твоим братом, он отплатил нам сторицей, — сказал Луис. — Он зашел слишком далеко, и ты тоже. Благодаря тебе и твоему брату, наши с Хавьером имена втоптали в грязь.

— Так вам и надо! — Она ненавидела дрожь в своем голосе. Сглотнув, она прибавила: — Ты воспользовался положением, когда наша мать умирала. Надеюсь, журналист, обнаруживший судебный запрет, раскроет ваше предательство всему миру, и каждый узнает, какие вы отморозки, братья Касиллас.

Луис одарил ее ледяным взглядом, и по ее спине пробежал холодок.

— Мы не обманывали твоего брата.

— Вы его обманули. Мне все равно, что решил суд. Вы подставили его, и вы это знаете.

Он раздул ноздри и протянул руку к миксеру для коктейля.

— Я должен кое-что тебе сказать, дорогая. Мне жаль Бенджамина.

— Я не сомневаюсь, — презрительно ответила она и тряхнула головой.

— Процентная ставка была снижена с двадцати процентов до пяти по совету нашего адвоката. Вклад твоего брата в проект был частью финансирования, а мы с Хавьером выполняли всю работу.

Луис хорошо помнил этот разговор. Это было одно из немногих ярких воспоминаний о том дне, когда он и Хавьер старались спасти сделку.

— Вы договорились о двадцати процентах, — сказала она. — Это было устное соглашение.

Луис положил лед в миксер.

— Бенджамин получил копию контракта за пять часов до его подписания. Он его не читал.

Хавьер отвечал за проект строительства небоскреба «Башня Монблан» и отправил Бенджамину контракт по электронной почте. Луис не знал о том, что его брат-близнец не упомянул об изменении условий контракта в письме. Когда они отправились в квартиру Бенджамина, чтобы подписать контракт, там царила крайне тяжелая атмосфера. Известие о том, что мать Бенджамина умирает, затмило все.

Только через три месяца, на похоронах Луизы Гиллем, Луис понял, что Бенджамин все еще думает, будто он получит двадцать процентов прибыли. Бенджамин сказал об этом мимоходом, попивая вино и смотря в окно своего шато. Он говорил, что, если получит двадцать процентов прибыли от строительства небоскреба, ему удастся решить все свои финансовые проблемы.

На протяжении многих лет Луис часто спорил со своим братом, но в тот день они едва не подрались. Хавьер был непреклонен: Бенджамин должен был прочитать контракт.

Но Бенджамин был их старинным другом, и Луис очень хорошо понимал, с каким настроением он тогда подписывал контракт. После того как Хавьер уперся, Луис решил сказать Бенджамину правду.

— Он не читал контракта, потому что думал только о нашей матери. Он доверял тебе. Он понятия не имел, что условия изменились. И добросовестно подписал этот контракт. — Хлоя смотрела на Луиса с отвращением. — Он отдал вам свои последние сбережения. Из-за этого он не мог купить шато, и ему пришлось взять огромную ипотеку, чтобы наша мать провела в шато последние дни жизни. Он почти все потерял. Вы забрали его деньги, а затем наблюдали, как он старается удержаться на плаву.

— Мы не могли ему помочь, — сказал Луис. — Мне неприятно в этом признаться, но мы оказались в такой же тяжелой финансовой ситуации, как и Бенджамин. Мы не рассчитали свои силы. Разница между нами и Бенджамином в том, что он признал это. Нам было стыдно об этом говорить. Я рассказываю тебе об этом для того, чтобы ты поняла, что я не предатель, каким ты меня считаешь. В то время мы все пытались спастись от разорения. Я всегда полагал, что после строительства небоскреба я заключу дополнительное соглашение с Бенджамином и выплачу ему дополнительную прибыль, на которую он рассчитывал.

— Но ты этого не сделал! Он все понял, когда увидел финансовый отчет.

— Я занимался проектом в Бразилии. Хавьер отправил счета до того, как у меня появилась возможность поговорить об этом с Бенджамином. Я прилетел на вечеринку Хавьера, и твой брат явился туда и обвинил нас в обмане. Считай это тупостью или упрямством, но, когда мне кто-то угрожает, я начинаю отбиваться. Я признаю, в тот день мы трое наговорили друг другу гадостей. Бенджамин не хотел помнить о здравом смысле.

— Неужели ты не понимаешь, что он чувствовал? — Она казалась красивой и горделивой принцессой, которая с вызовом скрестила руки на груди.

Луис по-прежнему не понимал, почему так долго не замечал ее красоту. И отчего он не может избавиться от желания к женщине, которая подставила не только его, но и Хавьера. Луис не знал, чего хочет больше: отомстить ей или заняться с ней сексом.

Скоро он сделает и то и другое.

— Людям надо оставаться разумными, дорогая. Бенджамин угрожал нам, а потом подал на нас в суд. Нам оставалось только защищаться. Но я все равно ему сочувствовал. По правде говоря, это то, что долго меня мучило. Я надеялся поговорить с ним и заключить частное соглашение после окончания судебного разбирательства, когда страсти утихли и мы могли общаться как разумные люди. Юридически мне нечего было ему доказывать. Мы с Хавьером не сделали ничего плохого, и это подтвердил суд.

— Если ты действительно в это верил, зачем вы потребовали судебного запрета?

— За последние двадцать лет в нашей семье было много скандалов. Тебе невдомек, как трудно быть сыновьями Юрия Абрамова и Клары Касиллас. — Луис отпил коктейль и поморщился от горечи, которая идеально подходила его настроению.

Он отодвинул от себя стакан с коктейлем и снова занялся миксером, решив сделать коктейль послаще.

— Мы сыновья знаменитого убийцы собственной жены, — продолжал он. — Это одно из самых печально известных убийств прошлого века. О нем были сняты документальные фильмы, написаны книги и бесконечные газетные статьи. Голливудская студия даже хотела снять художественный фильм об этом. Ты представляешь, что это такое? Они стремились превратить смерть моей матери от рук моего отца в развлечение.

Хлоя изо всех сил старалась не сочувствовать Луису, но это было нелегко. Она не забыла его прошлого. Она моргнула, чтобы не расплакаться, представив Луиса беспомощным тринадцатилетним ребенком.

Ей было всего три года, когда убили мать Луиса, поэтому она не помнила деталей.

В ночь убийства Клара выступала в Лондоне в постановке «Ромео и Джульетта». Юрий — танцор балета, эмигрировавший из СССР в семидесятые годы, чья карьера рухнула, смотрел постановку, будучи уверенным, что его жена ему изменяет. После спектакля Юрий запер Клару в раздевалке, не позволяя танцорам и сотрудникам театра войти.

К тому времени, когда в раздевалку выломали дверь, Клара была мертва, а Юрий держал ее руками за горло.

Луис и Хавьер были в отеле через дорогу от театра и нянчились с Хлоей вместе с Бенджамином.

Именно мать Хлои и Бенджамина, Луиза, которая отчаянно любила близнецов, сообщила им ужасную новость.

Он налил свежий коктейль в два чистых стакана.

— Представь, каково нам было постоянно помнить об этом. Мы были чрезвычайно успешны и богаты, но люди смотрели на нас и думали о наших родителях. Они смотрели на нас с любопытством и страхом.

Он подтолкнул один стакан в сторону Хлои и отпил из другого стакана.

— Не так уж плохо, — сказал он о коктейле. — Но мне надо больше практиковаться в готовке. — Он сделал еще один глоток. — Как я говорил, мы старались не ворошить неприятное прошлое, одновременно почитая память нашей матери.

— Поэтому вы взяли ее фамилию? — выпалила она, потому что думала об этом годами.

— Мы взяли ее фамилию потому, что никто из нас не мог жить под фамилией отца. Мы очень старались отделить себя от этого человека и сделать так, чтобы имя нашей матери ассоциировалось с красотой танца, а не с ужасом ее смерти. Но теперь ужасное прошлое всплыло снова, и ты отчасти в этом виновата. Мы с Хавьером снова оказались в центре скандала, и мир задается вопросом: сколько жестокости мы унаследовали от своего отца? — Он глубоко вздохнул. — Мы потребовали судебного запрета, чтобы предотвратить скандал. Мы знали, что Бенджамин опасен. И мы собирались подписать контракт на строительство нового торгового комплекса в Канаде, но наш партнер перестал отвечать на наши телефонные звонки.

— Значит, он умный человек, который знает, что его предадут, — сказала Хлоя и вздрогнула, увидев, как его глаза сверкнули от гнева.

— Мы не предавали Бенджамина, и, если кто-нибудь скажет иначе, мы будем судиться с этим человеком.

— Вы предали моего брата, — с вызовом ответила она. — Подавайте на меня в суд.

— Я приготовил более подходящий способ разделаться с тобой, дорогая. Но что касается твоего брата, я повторю, что мы его не предавали. Я собирался позвонить ему, но Бенджамин украл Фрею и попытался нас шантажировать. И тогда я забыл о сочувствии. Пусть твой брат катится ко всем чертям. Мой помощник нашел заметки на вебсайте газеты, в которых говорилось, что Фрея сбежала с Бенджамином, потому что боялась закончить жизнь, как моя мать.

Хлоя поморщилась от негодования, несмотря на свои проблемы с Луисом и Хавьером.

— Это отвратительно.

— Я рад, что ты так думаешь, потому что ты поможешь мне все исправить. Если бы ты не позвонила мне со своей сказкой об аварии накануне гала-вечеринки, куда явился Бенджамин, ничего из этого не случилось бы.

— Он считает, что вы должны ему двести двадцать пять миллионов евро, — огрызнулась она. — Вы думали, он отступится? Вы считали, я тоже отступлюсь? Я была с ним в больнице, когда вы позвонили ему и умоляли дать вам денег.

Хлоя сидела на скамейке в больничном саду со своим старшим братом, оба были ошеломлены. Она плакала, а он посерел от горя; оба изо всех сил пытались смириться с тем, что мать, которую они так любили, умрет. Именно тогда Бенджамину позвонил Луис с просьбой о его финансовой помощи.

— Если бы ты узнал, что Хавьера обманули, ты бы смирился и не стал бы мстить?

— Вряд ли. — Он пожал плечами. — Но я бы не стал сообщником в похищении женщины, за которую после потребовал бы выкуп.

— Я не помогала похищать Фрею! Я помогла ей избежать брака с дьяволом.

— Ты так считаешь? Тогда запомни, что ты не вернешься в порт, пока не выйдешь за меня замуж.