Видения двадцатилетней девы

Михай Лина

«На полотне бессонной ночи,До дыр протёртом, виден проблеск,Как плод фантазии непрочный,В миры иные тайный пропуск».Сенситивно-интровертированное мироощущение в стихах.Орфография и пунктуация автора сохранены.

Иллюстратор Робертус Алла

© Михай Лина, 2019

© Робертус Алла, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4496-1438-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Видения. Мироощущение. Поиски смысла

Проблеск иного мира

На полотне бессонной ночи,

До дыр протёртом, виден проблеск,

Как плод фантазии непрочный,

В миры иные тайный пропуск.

Пытаюсь удержать видение,

Так сладко познавать его.

Побеждено рассудка бдение,

И волю чует естество,

Что в подсознании скрывалось,

Как в тайной комнате, когда

Опасность в дом его прокралась

И после властвовала там.

Но свет спасительный явился

Порядок дел восстановить —

И морок спал, и ворог скрылся.

Пора теперь себя раскрыть.

Тот проблеск, названный видением

За то, что маловероятен,

Мой ключ, опора вдохновению.

Он рая миг. Он мне приятен.

Невозмутимость ваз на крышах

А в нашем веке их не ставят.

Нет в акротериях нужды.

И с высоты они взирают,

Печальны и горды.

Трудом навЕденной остуды

На видном месте (не сокрыты)

Анахронизма атрибуты

Необратимо позабыты.

Об Адаране память в них

ВидЕньем всполыхнёт незримо.

Но на вопрос о днях былых

Они молчат невозмутимо.

Дозволенность

Душа-

Фантазия зашла за рамки

Дозволенности,

Забраковав привычный маркер

Условленности;

Из головы хлам непотребный

Повынесла,

На полках «Чувства» и «Секреты»

Пыль вытерла.

Мечта, распутывая сети

Застенчивости,

Предстать посмела в новом свете-

Доверчивости,

Усталую надежду сделав

Бесстрашной, внятною,

В дали Грядущего узрела

Теперь приятное.

Мысль, облачённая в Слово

Мысль как Душа,

что нЕхотя влачится,

Таится, если нЕчего «надеть»,

Но стОит лишь

ей в Слово облачиться,

Она смелей становится

и впредь

Походкой новою выходит в люди

И, вглядываясь, ищет душ родство:

Сквозь оболочку тел

— будто бальзам в сосуде —

Узреть пытается

их естество.

Чувствительность

Ты не знаешь, чего я боюсь,

Размышляя, не врёт ли мне зрение.

Я присутствую внешне. И даже смеюсь.

Но живу я в другом измерении.

Свет и звук, что усилен стократ

Для меня — для тебя приглушён.

Ощущение, будто кто-то украл

Вместе с кожей защитный мой фон.

Ты не ведаешь, с чем я борюсь:

Я щажу твоё мировоззрение.

Но однажды я всё же

с тобой поделюсь

В подходящем к тому настроении.

Бессонница

Бессонница. Томительны минуты.

И мозг, дремавший днём,

теперь взбесился,

Бунт против «жаворонков» затевая будто,

С цепи сорвался, сбрендил, распустился

И бьётся там, внутри коробки черепной,

Взбивая сам себя, как будто в чашке:

Задумывает он побег очередной.

Но некуда ему бежать, бедняжке.

Ты не ведаешь, как я праздную наступление тишины

Мои нервные окончания

Слишком близко, и потому

Я чувствительна до отчаяния,

До безумия ко всему.

Ты не знаешь, как звуки громкие

Меня ранят, когда для всех

Они тИхи. Попытки робкие

Их уменьшить не ждёт успех.

Больно-ярким и свет мне кажется.

Ты заметил, что солнце лишь

Соберётся сесть, и я сразу же

Выхожу? Когда разошлись

По домам уже люди разные,

И их ауры не страшны.

Ты не ведаешь, как я праздную

Наступление тишины.

Не нарушай моих границ¹

Оставлю я, как будто бы случайно,

Открытой книгу. Ну а ты её найдёшь

И прочитаешь строки о печальном…

И вот тогда

ты, наконец, меня поймёшь.

И всё то, что считал капризами моими,

В твоих глазах весомей станет, возрастёт

И бросит тень на обвинения пустые,

Которым ранее не вёл ты счёт.

Сумеешь ли и дальше быть со мною,

Не нарушая личностных границ,

Не упрекать,

когда мне будет больно

В свет выходить

твой

из моих темниц?

Собирательница слов

Неисправимая сова,

В постели я лежу без снов.

Ищу весомые слова

(Я собирательница слов)

И поднимаю их со дна:

Хочу их к свету вознести,

В углы сознания загнать,

Чтобы из них составить стих.

Смирение устало

Усталость накопилась без причин…

От веры тех, кто быть хотел со мной:

Никто мне не был нужен из мужчин,

а только он, тот призрак за спиной.

Усталость накопилась оттого,

что людям доброта не дорогА.

Вот бы мне тоже сделать

что-нибудь не то,

но я смиреньем радую врага.

Усталость накопилась от «вины»:

оправдываться впредь я зареклась.

Вампиры², проникая даже в сны,

Чтоб мною поживиться, открывали пасть³.

Усталость накопилась от побед:

от проигравших жду я только зла…

В чём можно упрекнуть — такого нет

во мне,

и эта ноша тяжела.

Моя душа подобна книге

Моя душа подобна книге,

И если кто её прочтёт,

Картины яркие увидит,

Бальзам для сердца в них найдёт.

И расшифровывая знаки,

Он с ними ощутит родство.

Одни и те же мысли, страхи

И у меня, и у него.

Моя душа подобна книге,

Одетой в толстый переплёт,

На полке странностей безликих,

Что пыли ведает налёт.

Её найдёшь зимою тихой.

В твоей окажется руке

Сложнее чтив прошедших книга,

Что на китайском языке.

Тёмная часть

Когда наступает темнота,

А рядом ни церкви, ни огня,

К душе подступает пустота,

Ей нужна тёмная часть меня.

Всё тотчас не так, и сильней меня страх,

Как будто к пропасти подхожу,

Но воля моя не в моих руках,

И мыслям вниз броситься разрешу…

Чужую мудрость трудно применить

Чужую мудрость трудно применить:

Сугубо личен синтез знаний.

И не отштамповать и не отлить

Для общих нужд

«Формулу процветанья».

Поэтому мне нравится

логичность речи

Из адекватных уст,

Которые тебя не «лечат»,

Выдав за «Истину» тот «груз»,

Что опытом у них зовётся,

Людей, которые осознаЮт:

Неоспоримость «мудрости» сотрётся

С Тропы, коль табуном по ней пройдут.

Водопад. Граница миров

Граница миров

Следы

Стирает и вечностью всё заменяет,

Прозрачной стеной

Воды

Прошедшее с будущим соединяет.

Коснуться хочу

Рукой

Я жидких зеркал, за которыми Время.

Минуты бегут

Рекой,

Их капли скрывают волшебные двери.

Ну останови

На миг

Ты бурный поток, беспощадное Время,

Чтоб в прошлый вернуться мир

Смогла я сквозь эти прозрачные двери.

Шагнула бы я

Туда,

Где в нужное русло всё можно направить.

Но вечности знак —

Вода —

Границу миров нарушать запрещает.

Видение. Реальность треснула

Реальность треснула, а я-то верила,

Что она безгранична, объёмна.

И тут на тебе! Она стекло.

или зеркало,

Что имеет слой напылённый.

Реальность треснула. Её осколки

Летят замедленно, и скоро звук

От их падения раздастся звонкий.

И крах их мой возвысит дух.

И вдруг…

обратно всё вернулось.

Куски реальности прозрачной,

Как было, слились и сомкнулись,

Меня не в шутку озадачив.

И, окружив, встали преградой,

Как куполом меня накрыв,

Украв мелькнувшую отраду —

Взглянуть на НАСТОЯЩИЙ мир.

Ощущение

Я испытываю ощущение,

Для которого не создано слов.

Будто Нечто в моём окружении

Задевает незримым крылом;

Будто некое оснащение,

Зло которого не доказать,

Применяет своё излучение,

Чтобы в завтра мне путь заказать.

— Опиши его.

Я бы с радостью.

Это чувство сродни отчаянью,

Но пред силой людской предвзятости

Меркнет всякое описание.

Оно

…А в ночь опять оно пришло,

То чувство, что не описать…

И чёрным бархатным крылом

Меня пытается обнять;

Меня пытается душить,

Мне мысли тёмные внушить.

Ночей уже боюсь.

И без свечи не засыпаю.

Какие силы ночью правят,

Догадываясь, злюсь.

То, что находит, настигает,

Паникой мозга называю.

Энергетическое поле,

Наверно, лярвы пожирают…

Чего они боятся — знаю

И против них сооружаю

Защиты всех мастей.

Спать вредно, говорят, со светом,

Но коль не сделаю я это,

Не миновать из тьмы гостей.

Клеветники и клеветницы

Стекают с жал их небылицы;

Шипеньем змей звучат в ушах.

Клеветники и клеветницы

Всегда мерзкИ в моих глазах.

У маленьких посёлков злая есть черта

В посёлках маленьких другая жизнь течёт:

Вместе с доброжелательностью внешней здесь

Надменно о твоих деяньях ждут отчёт,

И ох как трудно не позволить сплетням лезть

В твоё пространство от остервенелых «дам»:

На сладкое садятся осы.

Чернее зависть здесь, страшнее клевета

И интенсивнее сердец жестокость.

Одни становятся мудрее, другие — старше

Была у нас учительница в школе,

Как человек хорошая,

но как учитель — нет.

И часто возникало с ней поспорить

Желание, не свойственное мне.

Она нередко говорила: «Вот когда,

Как мне, вам будет пятьдесят,

Тогда и будете вы кем-то, а пока

Вы все никто! И не вертИтесь, если говорят

Вам СТАРШИЕ, кто в жизни повидал

Те тяготы, что и не снились вам!»

Её как будто злило то, что мир уж лучше стал,

Что мы не голодны и выбирать не по указке

Способны меж добра и зла.

А от количества товаров жизнь не стала сказкой.

И что пред Богом мы никто, с чего она взяла?

Одни МУДРЕЙ становятся с годами,

Другие же — всего лишь СТАРШЕ.

Вот ко вторым относятся

те «господа» и «дамы»,

Что, обобщая, ненавидят поколение наше.

Не смиренна

Не привлекательна мне ласка

Ежовой рукавицы

И кнут, и пряник, и указка.

Спешу «от рук отбиться».

В невежестве не от того я

Спасти пыталась Душу.

Себе пожалую я волю

И ею же разрушу

Манипуляторские схемы

Враждебных тварей за спиной.

Я не вкуснА и не смиренна —

Уже не поживиться мной.

Как мною понимается Судьба

Друг любезный, позволь изложить

Мысль о том, что такое «Судьба».

Предначертано ли, как нам жить?

Или жизнь будто карта всех стран?

Я считаю, что верно второе.

Справедливостью выбор нам дан.

Этот мир очень мудро устроен.

В нём события как городА.

Коль во Франции ты, «впереди ждёт» Париж.

«Не дано» там увидеть Пекин, Астану.

Впрочем, сесть в самолёт, если только решишь,

Волен ты, посетить чтоб любую* страну.

Страны на жизненной карте — варианты.

Судьба это выбор, маршрут.

Что есть ограниченность — это понятно.

Что ВСЁ предначертано — врут.

Значимость

Мы жалкие песчинки во Вселенной?

Или Вселенная — у нас внутри?

Постыдны или всё же драгоценны

Те тайны, что желаешь скрыть?

В чём значимость твоя, предназначение

На этом свете? Или же он сам

Затем и создан, быть чтоб посвящением

И вдохновлять ТЕБЯ на чудеса?

Тебя, потомок и любимец Бога.

Не верь, что во грехе ты был рождён,

И отличать умей заветы от подлогов,

И не забудь, что Выбор разрешён.

Главнее мозга

Охвачен жаждою к познанию,

Он и из «луж» готов напиться,

Неисправимый страж «чулана»,

Где бедная Душа томится.

И умножаются архивы

Ему подвластной базы данных.

Изобретает «нормативы»,

Как дОлжно быть, и строит планы.

Берётся опыт за основу

Его деяний. Ну а в том,

Что неизведанно и ново,

Он будет логикой ведом.

Но Нечто есть ума главнее,

В чьих руках он инструмент.

Об этом вспомнить он не смеет.

Весомый нужен аргумент,

Чтоб дверь «чулана» отворилась

И к свету мудрая Душа

Оттуда вышла; чтоб открылось,

Кому они принадлежат.

Ты много сделал, чтобы этого достичь

Ты много сделал, чтобы этого достичь.

«Прозрения» желал ты страстно,

Чтоб распознать «под соусами» «дичь»,

Обман и маски видеть ясно.

И ночью вместо сна ответы

Искал ты, мыслями блуждая

Вокруг дерЕв с плодом запретным,

О бОльших знаниях мечтая.

И вот, обрезаны «привязки», нет оков

И силы, вызывающей эмоции.

Душе, что «вырвалась», так чересчур легко,

Что даже пусто без привычной порции

Тех «вкусовых приправ» и «шелухи»,

Которая узреть мешала суть…

Теперь ты чувствуешь…

…шаги

Невидимых. И снова не уснуть.

Людишки

Усталый и ужасно злой,

ОбъЕденный «вампирами»⁴ изрядно,

Мужчина возвращался молодой

С работы. Мысленно бранил нещадно

Коллег, «людишек» и свою жену

(за то, что те его не понимают);

Дороги, осень, цены и страну,

Пренебрежение под «маской» не скрывая.

«Людишки», — обобщая, думал он

И о прохожих, и о миллиардах.

Так по шкале⁵ на следующий «тон»

Поднялся, ведь не зря был психиатром.

Шизоидность

Мои мысли застыли,

Я не пойму, о чём они,

И не могу их сдвинуть:

Как железобетонные.

А ночью вдруг они рой пчёл

И больно в мозг впиваются

Или на сотни голосов

Нещадно рассыпаются.

Я просто тишины хочу.

Не выхожу на улицу.

И втайне я не выношу,

Когда кричат, как курицы.

Разве так ужасно

Личное пространство?

Да, слегка мистично

У меня мышление.

Зачем же так категорично

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

* F60.1

2

* энергетические вампиры.

3

**клеветали.

4

* энергетическими. Среди них те, кто жаловались и кого он выслушивал.

5

** по так называемой «шкале тонов» лучше злиться, чем впасть в апатию.