Рассказы капитана Мишина

Михаил Чурин, 2017

У Вас в руках сборник рассказов начинающего автора – капитана дальнего плавания М.Ю. Чурина. Книга повествует об интересной и ответственной работе экипажей судов, об их буднях и переживаниях, об особенностях отношений работников плавсостава, находящихся длительное время в замкнутом, как правило, небольшом, коллективе, в отрыве от родных и близких, о семейных неурядицах, о способности выходить из трудных ситуаций, целеустремленности или отсутствии таковой и, конечно, о чуткости по отношению к своим сослуживцам. Для широкого круга читателей, студентов – будущих судоводителей и всех, кто интересуется жизнью тружеников моря.

Вот такой Новый год

Судно пришло на рейд родного порта в ночь с 29 на 30 декабря. Стало на якорь по чистой воде, а утром уже находилось в огромном ледяном поле. Мороз крепчал, доходя до минус двадцати. Потребовалось целых два часа, чтобы выбрать якорь во избежание его потери. Тут же и легли в дрейф, находясь в ледяном поле. Утром капитан связался с агентом уточнить, каковы перспективы постановки к причалу и есть ли надежда попасть в порт к Новому году. По ответу агента, что надежда-то есть, он понял, что в порт они в ближайшее время вряд ли попадут.

Капитан собрал в салоне экипаж, доложил ситуацию, пояснил, что ясности с постановкой нет, и дал команду никого из родственников не вызывать, пока не появятся реальные перспективы постановки под выгрузку. Экипаж на теплоходе сложился уже достаточно давно, и все с доверием относились к информации, исходящей от капитана. Ну что ж, будем ждать новостей, решили ветераны судна, может быть, все же поставят к Новому году в заветный порт. Конечно, никому не хотелось, отработав пять месяцев и придя в родные края, встречать Новый год на рейде. Так рассуждали все, кроме одного. Моторист Колька, работающий первый контракт, думал по-другому — решил все же вызвать свою молодую жену. «Не должны же они держать нас на рейде в Новый год, наверное, поставят все же в порт», — рассуждал он. Колька так сильно соскучился. Не поставив в известность капитана о своих планах, жену все же вызвал, тем более что с рейда можно было дозвониться с мобильного телефона и до Самары, где они проживали с супругой.

Новый год пришлось все же, как и предвидел капитан, встречать на рейде. Смотрели отечественные новогодние передачи по телевизору, но настроение было плохое: вроде бы дома — и не дома, а на рейде во льдах. Жена моториста тоже смотрела новогодние передачи, но не в Самаре дома, а в гостинице — одна в номере, и у нее тоже было плохое настроение: чего вызвал, неужели нельзя было уточнить, когда их поставят в порт. Наступило четвертое января, судно по-прежнему стояло в ледяном плену на рейде в ожидании новостей. Агент каждый день говорил одно и то же о надежде постановки к причалу. К капитану подошел моторист. Капитан уже знал, что он вызывал жену и что она в гостинице: «Михаил Павлович, что делать? У жены закончились деньги, её выселяют из гостиницы». Капитан в очередной раз покачал головой и произнес: «Вот уж молодо-зелено, было ж говорено, чего-нибудь придумаем». На очередной диспетчерской пароходства Михаил Павлович отследил, какие суда в это время стоят в порту. Далее ему все же удалось дозваться до своего бывшего старпома, ныне работающего капитаном на однотипном судне, и объяснить ситуацию с мотористом и его женой: «Александр Дмитриевич, пожалуйста, приюти, сидит без денег, выселяют из гостиницы». Жена моториста перебралась на судно бывшего старпома. Её оформили как родственницу одного из членов экипажа, тоже из Самары.

Прошло еще три дня, судно все еще стояло на рейде, окончательно вмерзнув в лед, само оно уже не могло даже освободиться от ледового плена. Периодические попытки начать движение самостоятельно результатов не давали. На следующий день Михаила Павловича вызвал его бывший старпом, спросил, какие перспективы постановки к причалу. «А что ты спрашиваешь?» — «Я спрашиваю, потому что заканчиваю погрузку и буду скоро уходить, куда девать вашего гостя?». Михаил Павлович был вынужден в очередной раз вызывать агента, объяснять всю историю с женой моториста. Договорились, что агент разместит её в портовой гостинице авансом, а когда поставят к причалу, капитан произведет оплату. Пришлось бедной женщине перебираться в новую гостиницу.

Порт продолжал работу в обычном ледовом режиме, каждый день и ночь мимо вмерзшего в лед судна проходили караваны судов. Ледоколы, как утки с утятами, следовали впереди оберегаемых ими судов. На горизонте периодически появлялись крупные линейные ледоколы, осуществляющие проводку судов на рейд от кромки ледяного поля. Температура опускалась до минус двадцати пяти, и кромка стремительно перемещалась на запад. Судно поставили к причалу одиннадцатого января: ночью подошел ледокол, обколол и повел в порт.

По окончании работы комиссии моторист Колька помчался в гостиницу забирать свою настрадавшуюся супругу. Возвращались на судно они каждый сам по себе, соблюдая огромную дистанцию. Минут через десять с момента прихода на судно супружеской пары Михаил Павлович услышал громкую ругань из каюты незадачливого молодого моториста. На утро жена скоропостижно покинула борт судна, срочно уехала домой в доблестный город Самару.

Судно вышло в очередной рейс, Моторист был не работник, постоянно задумчив и расстроен — очень переживал. На обратном пути он запросил замену. Отдохнув и возвратившись на судно после отпуска, капитан узнал, что молодая супружеская пара распалась, жена моториста подала на развод. «Чему быть, того не миновать. Не наш человек. Быть женой моряка — это тоже призвание», — подумал капитан.