Светлый путь. повесть временных лет

Михаил Титов

Россия каких-то лет. Возможно, ближайших. Меняется всё, но в сторону прошлого. Ударение в слове «временных» хочется поставить на первое «е».

© Михаил Титов, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

— Пап, тебя надолго?.. — Марина перехватила взгляд отца и осеклась. — Ты надолго приехал?

Этот вопрос мучил ее со вчерашнего утра, с того самого момента, как она услышала в трубке телефона внутренней связи короткое отцовское: «Завтра встречай». Отец заезжал раз в год на час-два, обычно в начале зимы, когда отпускали, тем неожиданней был его приезд сейчас — в разгар лета. Там, наверняка, основные работы — сенокос, уборочная или что-то вроде того, о чем отец никогда не говорил, да и городские жители не очень-то этим интересовались. Поэтому столь несвоевременный визит Марину больше напугал, чем обрадовал.

— Да уж спрашивала бы напрямую, — улыбнулся отец, — насколько выпустили. Сутки дали.

— Что случилось? — Марина невольно перешла на шепот, покосилась на телефон и, на всякий случай, накрыла его кухонным полотенцем, которым только что смахивала со стола невидимые крошки.

— Срок загородной реабилитации заканчивается, — усмехнулся отец. — Можешь поздравить: срезали немного. Встал на путь исправления. Дали сутки вольницы, чтобы городскую социализацию пройти.

— По обязательной программе? — уточнила Марина.

— Ну а по какой же?! C моей статьей только обязательная. Так что надо будет срочно у домоуправа отметиться.

— Он с десяти принимает, — Марина выдохнула с некоторым облегчением. Отец, вроде, в самом деле переменился. — Есть еще время.

Она зачем-то подошла к окну и выглянула на улицу. Ничего странного или подозрительного Марина не заметила: у подъезда никто не околачивался, прохожих по нынешней жаре, а пекло этим летом, на удивление, вторую неделю и с раннего утра, было мало, да и те не шли, а почти бежали, чтобы как можно скорей миновать этот прожигаемый солнцем голый участок проспекта. Марину слегка смутила пара работяг в синих спецовках на крыше соседнего дома. Ей показалось, что они слишком долго курят, да еще и поглядывают в их сторону. Но когда увидела, что один из них, обвязанный веревкой, стал спускаться по стене, успокоилась. На уровне пятого этажа висела поблекшая кумачовая растяжка «Обеспечим самостоятельность!». На последнем квартальном собрании Марина сама вместе с остальными квартировладельцами голосовала за то, чтобы поменять этот лозунг дня, продержавшийся больше года, на более актуальный. Тогда много спорили. Вариантов было несколько: домоуправ предлагал, нажимая на то, что там рекомендовано, «Россия — вперед!», кто-то из активистов — со ссылкой на международное положение — подкинул «Вместе победим!», но остановились на «Вместе мы — сила!» Почти месяц ушел на утверждение этого варианта в районе: там следили, чтобы наглядная агитация в кварталах не дублировалась. Потом еще месяц — как положено по закону о равной конкуренции — на конкурсные процедуры. И вот наконец-то — собрание было еще по весне — напротив должен появиться новый ободряющий призыв.

— Вместе мы — сила! — прошептала Марина себе, а для отца погромче добавила: — Меняется жизнь.

Чай пили молча. Хотя Марина и повторила несколько раз, что берет только краснодарский первого сорта, выращенный в рамках программы самодостаточности, отец на это никак не откликнулся. Помешивал хлипкий желтоватый настой, вылавливал ложкой кусочки веток, сплевывал в ладонь заварку.

— Сережа когда придет? — наконец спросил он.

— Лагерь до четырех, — ответила Марина.

Отец как-то странно посмотрел на нее:

— Какой класс?

— Третий закончили, пап. Четвертый считай. Забыл?

— А лагерь — это что, обязательно? В прошлом году, вроде, такого не было?

— С этого года ввели. Летний воспитательный курс называется, — Марина почувствовала себя виноватой, словно отец упрекнул ее в том, что она не занимается ребенком. — Это необязательно, но управление образования рекомендовало. Тем более, все бесплатно. Их там и кормят, и развлекают, и книжки читают, поделки всякие. Ты же помнишь, в наше время такого не было.

— В ваше время много чего не было, — подхватил отец. — А уж в наше…

— Пап, только не начинай! — Марина ударила по столу ладонью. — Я прошу.

— Домоуправление там же? — отец отодвинул кружку с недопитым чаем и встал из-за стола.