Поединок во тьме

Михаил Соловьев, 2015

Отставной сотрудник милиции Птахин, копаясь в частном архиве заброшенного рудника в Иркутской области, обнаруживает в дневнике покойного главного геолога следы загадочной истории, что началась еще в довоенное время. Пытаясь разобраться, о чем говорится в зашифрованной части архива, Птахин связывается с семьей покойного и вместе с его сыном пытается разгадать секрет. В то же время в Иркутск приезжает банда уголовников с заданием: найти и расправиться с неким бывшим «ментом». По фото главарь опознает своего давнего врага – следователя Птахина. Банда отправляется по пятам за Птахиным и его командой, решившими спуститься в рудник. Но ни те, ни другие даже не подозревают, с чем им придется столкнуться во тьме подземелья!..

13. М. Птахин

— Про меня ты грамотно Вовчику рассказал, — никак не мог успокоиться Петр. — Правильно сделал. Эта гадина способна на что угодно и окружающий мир по себе меряет…

Мы уже закончили чаепитие и теперь потихоньку катились на «крузаке» к дому Марычей, забирать сундучок с архивом.

Выслушав во время перекура мою историю о нечаянном госте, Петр поменялся в лице, и взгляд его стал сочувственным.

Он рассказал, как из-за Козлякина погиб друг детских лет, не найдя выхода после умело организованного обвала.

— Все прошли, все! А он попал, — горестно вспоминал мой собеседник. — Шахта слепой оказалась. Когда мы его откопали, он уж задохнуться успел.

— А откуда известно, что это Вова?

— Только он любит в призраков играться. Все пытается жути побольше нагнать, а потом слухи по городу распускает.

— Тот раз тоже?

— Конечно. Я прибить его хотел, когда понял, что он это, да разве его поймаешь?

— А в Слюдянке?

— В городе тоже не найдешь. Он после шахт ведет себя как ниндзя. Одним маршрутом не ходит, а когда ему надо, появляется словно из-под земли. Только-только не было, и вот он. Не удивлюсь, если он и теперь нас слушает.

— Ты серьезно?

Я прикусил язык. Хотел ведь прямо сейчас новости излагать.

— Конечно. Это ж для простых горожан все как всегда. На самом деле те, кто касался «подземли», нормально не живут. Особенно кто со смертью поигрался. Здесь такой Заморенок есть. Один из тех, кто в этой подземной войне выжил, так он на окружающих как на стадо смотрит. Жена от него ушла, дети тоже неинтересны. Но у них, похоже, с Козлякиным договоренности.

–???

— Друзья детства они, да и в шахты сейчас мало кто ныряет, вот они незваных гостей вместе и отваживают.

— Что за гости?

— Туристы там, спелеологи да праздношатающиеся всякие. Правда, сейчас попасть на нижние горизонты сложно. Доступных лестниц нет. Ходы, которые остались для прохода в самую глубину, знает совсем немного народа. Путь вниз открыт только зимой, да и то с альпинистским снаряжением.

— Зимой?

— Инерция температур. Стволы шахт наледями затягивает. Получаются линзы, через которые не пробиться. Оттаивают они начиная с октября, а в феврале — марте опять замерзают.

— А ты-то вниз дороги знаешь? — поинтересовался я.

Петр внимательно заглянул мне в глаза, утвердительно моргнул, а вслух произнес:

— Давно не ходил, да и какая нужда? Выпить хочешь?

Вопрос прозвучал заговорщицки, и неожиданно я спиной почувствовал сверлящий взгляд. Хотелось обернуться, но Петр положил руку мне на колено и незаметно сжал пальцы. Я понял, что он тоже чувствует, и теперь надо верно ответить, чтобы не насторожить наблюдателя.

— Выпить можно, — сказал я. — Вот только Лидия Иннокентьевна пьяниц не привечает…

— Поехали тогда ко мне, — улыбнулся Петр. — Я сегодня один.

— Давай, только сначала к Марычу.

— А что там?

Чужой взгляд не оставлял мою спину ни на секунду.

— Архив Петровича.

— В доме, что ли, оставил? — нервно вскинулся Петр.

Теперь настала моя очередь сжимать его колено.

— Да, — подмигнул я.

Сверливший меня взгляд неожиданно пропал.

— Поехали, — поднялся Петр. — Только с Быковыми попрощаемся.

Когда сели в машину и поехали к Марычам, я в двух словах рассказал Петру о своем исследовании документов.

Узнав, что есть письмо с разъяснениями, мой новый товарищ успокоился.

— Читать поедем ко мне в новый дом, — сказал он. — Там не подкрадешься. Машину на двор загоним, если что, у меня и заночуешь.

— Да мне Марыч ключи оставил, — похвастался я.

— Ты не понимаешь, — наклонился ко мне Петр, — Козлякину известно больше. Я не знаю, что там, в архиве, но чую — интересное что-то. Мой-то папаша покойный ничего не рассказывал, а вот Козлякины всегда жадные были, и, значит, старший младшему поведал что-то. Только нет у него деталей, вот он за тобой и погнался.

— Послушай, — вспомнил я секретничанья на подворье Быковых. — Ты же заметил, что за нами кто-то следил? Ну, когда курить в последний раз выходили.

Конец ознакомительного фрагмента.