Жизнь! Продолжение истории… Книга вторая

Михаил Скаров

У каждого из нас та или иная жизнь, у каждого она своя. Как мы с вами хотим, так мы и проживем свою жизнь, со всеми взлётами и падениями, с удачами и разочарованиями. И мы никому не позволим нам указывать, как жить на этой планете, как проживать свою ЖИЗНЬ. Может, моя книга напомнит кому-нибудь из вас вашу жизнь, а, может, и нет. Может, также моя книга вам покажется интересной, и вы вместе со мной захотите прожить ее. В данной книге рассказана моя жизнь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

СНОВА БЕЛЫЙ СВЕТ

Брат рос быстро и мне меньше приходилось быть с ним, бабушка постоянно отпускала меня гулять с ребятами. Вот и в этот день она разрешила сходить с ребятами покататься на горке. Со мной пошел даже мой старший брат. Мы взяли с собой корыто, на котором дедушка вывозил снег со двора. Когда мы пришли на линию, там было уже много ребят, было весело. Вовка увидев нас сразу помахал мне рукой.

— Привет Серега, давай к нам. — он катался цепочкой с другими ребятами цепочкой на санках. Но санок у нас не было было только это корыто.

— Ничего Сереж сейчас мы покажем с тобой как надо кататься на корыте с горки.

— Ты прав Вовка. — мы пошли на горку, зашли на самую высокую ее часть. На дне корыта у нас лежала телогрейка, для мягкости. Мы сели в него и оттолкнулись. Корыто медленно начало катиться со склона, но потом мы просто удивились, корыто словно полетело по склону. Скорость была очень быстрой. На середине склона был небольшой трамплин, корыто подлетело и пролетело несколько метров, потом с грохотом опустилось на землю. Но нам было не больно, удал смягчила телогрейка. Ребята увидели наш полет и стали проситься прокатить их с нами на корыте. Естественно мы им разрешили прокатиться. Я пошел на свалку рядом с линией и мне на глаза попался кусок линолеума, я на нем подскользнулся и чуть не упал. А это идея подумал я. Перевернул этот кусок линолеума скользкой стороной на снег и тот покатился.

— Во здорово, то что нужно. — сказал сам себе и побежал на горку обратно. Брат увидел меня с куском линолеума.

— Что ты хочешь с ним сделать? У нас дома на кухне другой цвет и его мало будет. — смеясь сказал он.

— А сейчас ты увидишь что я хочу сделать. — забравшись на горку, я положил линолеум скользкой стороной на снег, сел на него и только лишь наклонился вперед, как линолеум тут же покатился в низ набирая скорость. Снег летел в глаза, в ушах шумел ветер, было такое ощущение, что я на ковре самолете. Скорость была очень большой, я даже немного испугался и начал кричать. Тут я налетел на тот самый трамплин, на котором мы подпрыгнули на корыте. Я приготовился к сильному удару о снег. Удар был жесткий. Когда я остановился наконец, то не смог сразу подняться, ноги просто не слушались, в ушах стоял шум. Посидев немного, я взял в руки снег и протер им лицо, чтобы хоть немного придти в себя. Ко мне подбежал брат и друг Вова.

— Ты как? — спросил друг Вовка. Я посмотрел на него и рассмеялся.

— Вроде бы как нормально. Вот это скорость, было круто, но очень больно на трамплине.

— Да мы видели как ты подлетел на этом трамплине. Мы уже хотели звать кого нибудь на помощь.

— Не ребят спасибо но со мной все нормально, я прекрасно себя чувствую. — тут неожиданно для себя почувствовал, что как будь-то я начинаю падать, но хотя на самом деле я стоял на ногах достаточно твердо. Ребята не понимали, что со мной происходит. Я закрыл глаза, меня шатало из стороны в сторону, тут я услышал странный голос, который звал меня по имени.

— Ребят вы слышите? Меня кто-то зовет. — они переглянулись.

— Нет. Мы ничего не слышим. Серега, ты в порядке? — начал нервничать брат. Но я его уже не слышал, я как зомби стоял на одном месте с задранной к верху головой. Мне прямо в глаза светил яркий свет, мне было больно смотреть на него, но я не мог оторваться.

— Свет, яркий свет, он слепит меня. — говорил я, ребята смотрели испуганно на меня и по сторонам.

— Нет никакого света. Серега приди в себя. — кричали они, но я не слышал их, меня словно отключили. Голос звал меня по имени.

— Я слушаю. Кто вы? Что вы от меня хотите? — говорил я. Тут голос усилился и стал произносить непонятные для меня слова, было такое ощущение, что кто-то произносит заклинания. — Я не понимаю, что вы говорите? — тут свет стал еще ярче, а голос еще громче, глаза мои горели огнем, барабанные перепонки того и гляди лопнут от громкого голоса. И тут все стихло, я стоял на месте с поднятой к верху головой. Брат посмотрел на меня и увидел, что мои глаза белые как снег. Тут я отключился и упал на снег. Через минуту я встал и направился в сторону озера.

— Серега ты куда, лед еще тонкий, ты провалишься. — кричал мне друг Вова. Но я никого не слышал, в моих ушах стоял еще этот сильный шум и голос повторяющий мое имя. Брат попытался меня остановить, он обхватил меня руками, но я вырвался из его объятий, я кинулся на него драться. Брат отступил, я кинулся бежать по тонкому льду в сторону кустов. Когда я оказался на другом берегу озера, я не на долго остановился, брат с другом стояли на другом берегу. Вовка брат попытался наступить на лед, но он под ним провалился, хорошо, только одной ногой и было не глубоко.

— Серега! — кричал он. Но я не обращал на него никакого внимания, меня манили кусты, меня манило одиночество. Я встал около Большой ивы, обнял ее и простоял так несколько минут. Потом я пошел через кусты в сторону дома. Придя домой к бабушке, я быстро разделся.

–Внук кушать будешь? — спросила бабушка, но я ей ничего не ответил, я просто вошел во вторую кухню и закрыл за собой дверь. После чего, в гардеробе отца я нашел два куска проволоки, очистил ее полностью и подойдя к розетке воткнул проволоку. Меня начало бить током, но мне не было больно, я ощущал тепло, мои руки словно светились от электричества. Все мое тело трясло, это продолжалось несколько минут, у нас в то время стояли не автоматические пробки, они могли долго держать замыкание, на кухне где была бабушка взорвались лампочки от перенапряжения. Тут пробки все же не выдержали и сгорели, свет погас во всем доме, бабушка вошла в старую кухню где был я, увидела меня около розетки, а в моих руках была расплавленная проволока.

— Ты что совсем с ума сошел? — начала кричать она. Тут я полностью пришел в себя.

— Что произошло? — я смотрел на бабушку непонимающим взглядом. — Как я оказался дома? Я же гулял на горке с Вовкой и ребятами. — бабушка вообще ничего не понимала. Она смотрела на меня словно на инопланетянина.

— Ты что совсем куку, что не помнишь, что ты натворил? — я покачал головой.

— Нет совершенно ничего не помню, я же говорю, что я помню только горку и катание на линолеуме и больше ничего. — руки мои были по локоть черные, но не было ни каких ожегов от электричества. Тут пришел старший брат домой.

— Фу слава Богу что ты дома. Я и Вовка тебя по всей Юрьевке искали. Что у тебя с руками? — тут бабушка ему все рассказала, что произошло дома. Брат смотрел на меня вытаращенными от удивления глазами.

— Ты нас так напугал на горке. Что хоть с тобой было? — я посмотрел на брата.

— Я вообще ничего помню Вова. Я помню только то, что мы все катались на линии, а как я оказался дома и все остальное не помню. — брат просто развел руками.

Наступил вечер, я как обычно пошел домой к маме. Димка уже спал в своей кроватке, а мама сидела на кухне.

— Ты что не спишь мам?

— Да вот тебя ждала. — сказала она.

— Ну вот я пришел, пошли спать. — хоть моя комната была и маленькая, но в ней умещалось три кровати, моя стояла за дверью возле стены, мамина стояло вдоль окна, а брата качка стояла напротив моей. Папа у нас как фон барон спал один в зале на большом диване и как всегда поперек. Мы легли все спать. В двенадцать часов ночи, мама проснулась, от какого-то писка или звона, она открыла глаза и хотела было закричать, но не смогла. Она увидела что спящий я парю над своей кроватью. Она хотела подойти ко мне, но ноги ее не слушались. Тут она увидела, что мое тело начало светиться, ее глаза расширились от страха и она потеряла сознание. На утро она ничего не помнила.

Я проснулся как обычно, мама уже ушла на работу. Брат сидел в своей кроватке. Мы оделись, я его отвел к бабушке, а сам пошел как обычно в школу, больше ничего странного со мной не приключалось.