Босса-Нова и русские деньги

Михаил Синягин, 2023

«Питер правильно решил: характер не изменишь – он, как говорится, от Бога. Посему незачем и стараться. Опять он принялся на новом месте, выбранном им подальше от крупных и людных центров, улыбаться и подчеркивать свою любезность к окружающим…»

6. Банкирщина

Менеджер «Аутфит-банка» господин Изюмов показался Питеру каким-то слишком рафинированным и сухим даже для швейцарского банкира, которым он на самом деле не был, а только довольно неумело подражал их манерам. В разговоре он почему-то перескакивал с немецкого на французский, а потом на английский, словно пытаясь поразить своего собеседника эрудицией. Но и Питер был не промах — он прилично знал пять европейских языков и немного понимал русский, так что менеджеру особенно поразить его не удалось, тем более что ничего особо умного он не сказал.

Питер быстро уяснил только, что «Аутфит-банк» чрезвычайно озабочен своей репутацией и не может позволить себе ввязываться в какие-либо сомнительные операции не только в Швейцарии, но и в России. Питер проформы ради поинтересовался, не согласится ли банк финансировать некоторые производственные процессы на российских предприятиях.

— А какие будут гарантии? — тут же поинтересовался Изюмов.

— Мы обычно кредитуемся под залог сырья и экспортных контрактов.

— А что за сырье? Металлы? Химия какая-то? — Лоб Изюмова покрылся морщинами от плохих школьных воспоминаний.

— Ну да, химия, — кисловато ответил Питер.

— Извините, но для химии у нас нет экспертизы, — притворно пожалел Изюмов, — мы даже не сможем понять, обманываете вы нас или нет! — улыбнулся он своей шутке. — Вот если бы нефть или что-то подобное…

— С нефтью у нас как раз полный порядок, — усмехнулся Питер, — там как раз финансирование устойчивое.

В общем, надежды на «Аутфит-банк» оказались напрасными, и теперь Питеру предстояло встретиться с президентом «Молна-банка» Борисом Хватдурковским.

Президент «Молна-банка», напротив, произвел на Питера очень приятное впечатление, несмотря на факт, что он был явный еврей. Природный антисемитизм Спундера тут дал сбой, потому что и внешность, и манера общения Бориса Хватдурковского мигом растворили его предвзятость.

Высокий и стройный брюнет с благородным лицом под орлиным носом, распахнутыми улыбчивыми глазами. Когда он разговаривал, его ясный взгляд сразу доносил до собеседника, что говорит он искренне и буквально обожает того, кто напротив.

«Такое нечасто встретишь, — высоко мысленно оценил своего визави Питер. — В коммерческих делах это незаменимое качество. Такой, пожалуй, и в политике не пропадет! Надо с ним ухо востро держать!»

А вещи он говорил именно такие, которые Питер мечтал от него услышать. «Не может быть, чтобы мне так сразу повезло! — осаживал свой забурливший энтузиазм Питер. — Не бывает, чтобы так карта шла!» Тем временем Борис продолжал рассказывать, какие связи у него в правительстве, как его уважает молодая команда экономистов-реформаторов, какие законы они принимают с его подачи и какие еще примут, будь на то нужда.

— Нас интересует один, пока один, но конкретный вопрос: можно ли через вашу банковскую структуру провести средства, которые наши владельцы много лет использовали для финансирования торговли с СССР? — спросил Питер, прищурившись.

— Напомните, вы в какой области специализируетесь? — ответил вопросом на вопрос Хватдурковский.

— Мы в химии и нефтехимии специализируемся, — ответил Питер, а про себя подумал: «Ну вот, опять эти дела начинаются». Он не любил, когда ему не отвечали прямо, а задавали встречный вопрос.

Но Хватдурковский и бровью не повел на изменившийся тон собеседника.

— Мы вам можем предложить и получше вариант. Хотите послушать?

— Для нас сейчас это приоритет!

— Но мы, может, решим все в комплексе? Мы вам, а вы нам?

— Говорите, Борис, что у вас на уме, — согласился Питер.

— Мы, как вы, возможно, знаете, приобрели недавно несколько нефтяных активов. Попутно нам достались и некоторые химические и пластиковые предприятия, — ухмыльнулся он, — подмели как пылесосом. — Борис постучал пальцем по какой-то синенькой папке, которую он, однако, не открывал.

— Мы и с нефтяными можем помочь, у нас есть специалисты.

— Здесь мы как-нибудь сами, — обрезал Хватдурковский, — невелика наука!

Питер проглотил обиду и спросил:

— А какая у вас химия?

— Удобрения вас интересуют? В частности фосфорные?

— Не особенно, там цены в журналах публикуют. Весь заработок только на транспорте. Есть что-нибудь еще?

— Полиэтилен? Это как?

— На экспорт? — заинтересовался Питер.

— Да куда захотите! Мы весь завод вам предлагаем!

— Какой завод? — удивился Питер.

— В Кавалерийске.

Питер внутренне оторопел. Виду не подал, но затянул с ответом.

— Хм. Там директор проблемный, — наконец вымолвил он, — нам его нипочем не сломать. Всегда гнет свое!

— А его и ломать не придется! — веско сказал Борис. — Мы его уже сломали — то есть уволили. Там сейчас наша временная команда.

От такой новости и немедленно возникших перспектив у Питера даже немного закружилась голова. Дело было в том, что с этим заводом фирма уже работала, и довольно успешно.

На это предприятие фирма поставила Эдуарда Думбинского — сына хитрого эмигранта из Киева, который вместо Израиля ловко проскользнул через Вену в Штаты.

Эдуард оказался крайне толковым парнем и без особой помощи окончил в Америке университет Лиги Плюща, где получил отличную финансовую квалификацию. За ним, правда, волочился шлейф кредитов, но с его талантом было понятно, что он скоро с ними расправится. Эдуард чудесно ладил с генеральным и коммерческим директорами этого завода, тем более они относились к тому же роду-племени.

В последние годы внутренний толлинг ^[2] на разных химических заводах России позволял фирме выводить в зону личного комфорта огромные материальные средства. Но тут был другой масштаб! Тут в руки сам падал огромный завод!

«Сколько он запросит? — пульсировала в голове мысль. — Трейдеров пошлем к чертовой матери, только мы с Дереком! Эдди надо срочно ликвидировать! А может, и Дерека к чертям? Я тут горбачусь, а он там в своем японском садике прохлаждается? Хорошо устроился! Эх, была не была! — подумал Питер. — Рискну!»

— Вы сколько за него хотите? — спросил он напрямик.

— А сколько вы дадите? — ухмыльнулся Борис.

— Но вы же предлагаете — вы и цену назовите! — резонно напер Питер.

— Пятнадцать миллионов? Долларов! — сказал, как отрезал, Борис.

Питер уже готов был закричать, что он на все согласен, только бы Борис не ушел из комнаты и не унес с собой это предложение, но старая и прочная коммерческая закалка спасла его от опрометчивого шага.

— Наличными? — спросил он.

— Конечно, на офшорный счет. Никаких налогов! А бумажки мы параллельно оформим. С ценой вы согласны?

— Сегодня не отвечу, — осторожно сказал Питер, — я один тут не решаю. Мне надо пару-тройку дней, вы можете подождать?

Он немедленно поехал в аэропорт и вернулся в Амстердам. Уже вечером они сидели с Дереком в ресторане и обсуждали развитие событий.

— Давай прикинем, какова у нас финансовая ситуация, — говорил Дерек. — У нас сейчас в обороте только по России миллионов семьдесят, не меньше.

— Да, — подтвердил Питер.

— Нам их надо обналичить и вернуть старикам плюс еще двадцать пять?

— Правильно, — опять кивнул Питер.

— Плюс надо еще пятнадцать за Кавалерийск и месяца на два оплатить для него сырье. Я правильно считаю?

— Да, — кивнул Питер. — Выходит сто двадцать с лишним миллионов!

— Это расходы. А доходы?

Партнеры задумались. Питер посмотрел на Дерека и явственно увидел над его плешивой головой золотой нимб. «Это что за видение? — подумал он недоуменно. — Переутомился, что ли, я?» Но Дерек продолжал молча клевать из своей тарелки, и нимб никуда не девался, только покачивался в такт его движениям. Питер вгляделся в этот нимб и определил, что он состоит из множества сверкающих золотых монет, которые, слабо покачиваясь и позвякивая, витали над головой Дерека. Питер потер виски, закрыл веки и потер их. Нимб исчез. «Первый раз такое. Что это? Давление надо проверить…» — подумал Питер.

— Мне как-то мало верится, что такой завод могут продать за пятнадцать миллионов, — сказал наконец задумчивый Дерек, — надо сделать разведку. Но и доходы надо рассчитать!

— Это правильно, — кивнул Питер, — завтра же лечу в Москву. Это что-то невероятное!

Примечания

2

Переработка давальческого сырья на стороннем предприятии.