Кимоно для боя

Михаил Серегин, 2004

Для бизнесменов города Тарасова настали черные дни: один убит точным выстрелом из пистолета, «Линкольн» второго взорван вместе с владельцем. Правда, с этими акциями не очень вяжется грубое убийство ножом подруги одного из бизнесменов. Тем не менее частный детектив Владимир Танин по прозвищу Китаец уверен – и это убийство из той же серии. Итак, три жертвы и неизвестный охотник. Задачка, которую по силам решить только Китайцу, причем в буквальном смысле – ведь, чтобы найти охотника, надо применять силу направо и налево. Танин на это способен – он в совершенстве владеет всеми приемами ближнего боя. Вот только охотник меняет условия игры, и, похоже, теперь Китаец в списке его жертв…

ГЛАВА 2

Погожим мартовским полднем корейский джип «Массо» остановился возле салона красоты «Орхидея». Салон располагался на тихой улице неподалеку от центра. В его громадных витринах, задрапированных голубым и сиреневым шелком, были выставлены многочисленные фото, глядя на которые прохожие могли составить себе впечатление о предоставляемых услугах. Залы мужской и женской парикмахерских соседствовали с косметическими кабинетами и солярием.

Китаец нажал на кнопку звонка. Дверь открыл подтянутый черноволосый охранник в светло-голубой униформе. Бросив на Китайца благожелательный взгляд, он впустил его внутрь. Миновав маленькое гулкое фойе, Китаец проследовал застеленным синим ковролином коридором и вошел в уютный холл.

На широких диванах, обитых голубым бархатом, сидели несколько посетителей: дородный мужчина с внушительным брюшком, уродливая брюнетка, чей помпезный наряд не соответствовал тусклой пакле на ее голове, и молоденькая девушка с внешностью гимназистки. Эта последняя пыталась побороть смущение, вызванное в ней блеском престижного салона и подчеркнуто официальным тоном, которым с ней разговаривала секретарша. Она с неестественной для подобного заведения сосредоточенностью листала модный журнал.

Китаец подошел к овальному столу, расположенному слева. Сидевшая за ним длинноволосая блондинка с тяжеловатыми скулами и замечательными кошачьими глазами при появлении Китайца встрепенулась, но тут же, увидев, что он направляется прямехонько к ней, быстро осела и обратила к нему свое наштукатуренное лицо, на котором замерло выражение вежливого внимания.

На блондинке был светло-серый с округлыми лацканами пиджак и черная блузка с кокетливым галстучком. Слегка наклонившись к ней, Китаец ощутил запах дорогого приторно-сладкого парфюма.

— Я к Боженовой, на двенадцать двадцать, — тихо проговорил он.

Блондинка слащаво улыбнулась, порылась в журнале и захлопала глазами.

— Да-да, — в порыве горячей «преданности» привстала она, — Леночка вот-вот освободится. Посидите, пожалуйста, — обнажила она в широкой улыбке свои крупные белые зубы, — хотите кофе?

Последние два слова она произнесла с томным жеманством.

— Было бы славно, — слабо улыбнулся Китаец.

Он видел, что пара чашек стояла на журнальном столике перед посетителями. Чашки были замечательные, из бледно-розового фарфора, маленькие и элегантные. Китайцу захотелось подержать в руке одну из них, и, уступив своему сумасбродному желанию, он согласился на кофе.

Невысокие колонны делили полукруглый холл на небольшие отсеки. Это создавало атмосферу интимности. Словно находишься не в салоне красоты, а в уютной гостиной. Китаец сел напротив веснушчатой «гимназистки», чем поверг девушку в состояние тихой паники. Руки ее принялись с поспешным ожесточением листать страницы, по щекам расползлась краска, она то и дело одергивала край юбки, суетливо вертела головой и украдкой взглядывала на него.

Китаец старался не смотреть на девушку. К тому же, обнаружив аквариум, он принялся рассматривать медленно скользящих рыб. Это занятие вызвало у него зевоту. Он сдержался и, повернув голову направо, углубился в созерцание опустевшего рабочего места секретарши. Вскоре она появилась, неся на изящном серебряном подносе чашку кофе. Китаец поблагодарил ее, мысленно проклиная тягуче-сладкий аромат, который, стоило ей склониться к столу, накрыл его своей удушающей волной.

Сделав глоток, он поставил чашку на стол. В холл влетела — ему даже показалось, что он слышит, как шумит рассекаемый резкими движениями воздух, — высокая блондинка в коротком норковом манто светло-серого цвета и черных брюках. Ее волнистые волосы были забраны в высокий хвост, гладкий выпуклый лоб открыт, хорошо очерченные губы плотно сжаты. В ушах у нее сверкали бриллиантовые серьги, тонкий шелк дымчатого шарфика клубился в вырезе манто.

Секретарша поспешила ей навстречу. Они замерли посреди холла, о чем-то энергично перешептываясь. Китаец с интересом следил за ними. Потом прозрачная бирюза взгляда вошедшей женщины встретилась с черным сумраком его слегка раскосых глаз. Он тонко улыбнулся, но в ответ получил пренебрежительную усмешку.

Побеседовав с секретаршей, блондинка проскользнула в другое помещение, неплотно прикрыв за собой сине-сиреневую дверь, которая почти не выделялась на фоне стены. Китаец перевел вялый взгляд на конусообразные светильники.

Вдруг дверь, за которой исчезла блондинка, отворилась, и она снова вышла в холл. Теперь она щеголяла фиолетовой кофточкой, плотно обтягивавшей ее стройную фигуру. Огромный вырез позволял оценить красоту ее тонких ключиц и нежную белизну груди. Китаец снова улыбнулся.

На этот раз блондинка взглянула на него не так холодно. Потом повернулась к секретарше и, скользнув взглядом по часикам-браслету, начальственным тоном спросила:

— Это на какое время посетители?

Секретарша беспокойно заморгала глазами и пропищала:

— Одни на полпервого, другие на час… А вот мужчина — на двадцать минут первого.

— К Боженовой или Гришиной?

— К Боженовой.

— Что она копается? Уже полпервого! — приподняла подбородок начальница.

Она пересекла холл и, распахнув дверь в углу, высоким голосом произнесла:

— Лена, а почему у тебя посетитель на двенадцать двадцать все еще в холле?

В ее тоне сквозило раздраженное высокомерие и нетерпение.

— Сейчас, Екатерина Борисовна… еще небольшая укладочка…

— Подождите, пожалуйста, — дежурно улыбнулась Екатерина Борисовна Китайцу.

Китаец встал и молча направился к выходу. Этот жест заинтриговал Екатерину Борисовну. А может, вызвал у нее опасения коммерчески-престижного характера. Ну, как же! Допустимо ли, чтобы посетитель покидал элитный салон неудовлетворенным? Недовольным не просто обслуживанием и работой мастера, а тем, что его заставили проторчать в холле лишние десять минут!

— Подождите, — окликнула Китайца блондинка, — через пять минут вас смогут принять.

— Значит, у меня есть время покурить, — невозмутимо отозвался он.

Екатерина Борисовна с недоумением посмотрела на него. «Зря волновалась», — иронично подумал Китаец.

— А если… — он подошел к блондинке и, с удовольствием вдыхая исходящий от нее свежий и лаконичный аромат, загадочно улыбнулся, — …вы мне составите компанию, то это будет просто замечательно. У вас курят в фойе?

Она кивнула и пожала плечами.

Китаец и Екатерина Борисовна, захватившая сигареты со стола секретарши, вышли в фойе.

— Вы всегда такая строгая? — начал флирт Китаец, галантно поднося к сигарете собеседницы зажигалку.

— А иначе нельзя, — безапелляционно заявила Екатерина Борисовна, которая, как понял Китаец, особой тонкостью не отличалась и пленяла исключительно животной красотой.

Он был разочарован надменным и резким тоном.

— Раз спустишь — появится прецедент, — продолжала она, дымя, как паровоз. — А зажигалка у вас старенькая, — насмешливо посмотрела она на Китайца.

— Да, — вздохнул он, — но мне моя «Зиппо» досталась как бы по наследству, и я не променяю ее ни на какую дорогую дребедень.

— Вы, наверное, меланхолик, — усмехнулась Екатерина Борисовна.

— Смотря по обстоятельствам… — уклончиво ответил Китаец, стряхивая пепел в напольную цилиндрическую урну с золотым ободком.

— А кто вам подарил зажигалку? — заинтересовалась начальница.

— Один приятель… журналист. Когда-то я сам был журналистом.

— Правда? — внимательно посмотрела на него Екатерина Борисовна.

Китаец кивнул с усмешкой.

— А теперь? — спросила она.

— Что теперь?

— Кто вы?

— Одиночка… — хитро улыбнулся он.

— А работаете кем? — дала волю любопытству Екатерина Борисовна.

— Частным детективом.

Блондинка недоверчиво посмотрела на Китайца.

— Мы ведь с вами даже не познакомились, — засмеялась она.

— Ну, я-то знаю, как вас зовут в миру…

— А вас?

— Танин Владимир Алексеевич. Вот мы назвались, и что изменилось? — скептически усмехнулся Китаец.

— Не понимаю… — стряхнула пепел Екатерина Борисовна.

— Вы никогда не впадали в замешательство, когда вас, например, вызывали к доске?

— К доске? — удивилась она.

— Да, в школе.

— Ну если только страх, когда не выучишь урока…

— А недоумения вы не испытывали? — Китаец сделал глубокую затяжку и сощурил глаза, выпуская струю сизого дыма.

— Вы — довольно странный, — с легкой тенью настороженности взглянула на Танина Екатерина Борисовна.

— А я испытывал, — Китаец смотрел куда-то в пустоту, — не понимал, как это имя, слово, которое может произнести любой, каким-то образом относится ко мне, принадлежит мне и является некой самодостаточной фонетической и лексической единицей, обозначающей именно меня. Несмотря на то что, конечно, всякое имя произвольно… Но при всей произвольности и случайности вас окликают именно им…

Китаец задумался. Екатерина Борисовна глядела на него с каким-то боязливым интересом. Он же утратил всякий интерес к беседе. Так случалось всегда, когда понравившаяся ему женщина оказывалась или откровенно глупой, или недостаточно тонкой и сообразительной.

Чтобы совсем не скиснуть, он принялся разглядывать ее кофточку, под полупрозрачной материей которой угадывалось черное шелковое белье. Екатерина Борисовна поежилась под этим спокойным раздевающим взглядом.

— Красиво, — наконец сказал Китаец, прищуривая левый глаз.

— Боди, — простодушно ответила Екатерина Борисовна.

— Что вы сегодня делаете вечером? — промямлил он дежурную фразу, чтобы побыстрее свернуть разговор.

Ни Танин, ни его сбитая с толку собеседница не заметили, что сквозь толстое дверное стекло на них пялится худой чернявый парень в длинном элегантном пальто. У парня были короткие, слегка волнистые волосы, небольшие, едва намеченные бакенбарды, суровый взгляд исподлобья, низкие густые брови и крупный нос. Увидев парня, Екатерина вздрогнула и поспешила отпереть дверь.

— Олег! — воскликнула она, приникая к парню и подставляя ему щеку для поцелуя.

Но, облив Екатерину ледяным презрением, вновь вошедший оттолкнул ее и, кивнув, мол, давай за мной, углубился в коридор.

Екатерина растерянно посмотрела на Китайца.

— Леночка вас уже, наверное, ждет, — взволнованно произнесла она и побежала вслед за Олегом.

Когда Китаец вошел в холл, ни Олега, ни Екатерины там не было. Из посетителей осталась только «гимназистка».

Остальные уже разбрелись по кабинетам.

Боженова оказалась разговорчивой молодой особой с короткими, выкрашенными в черный цвет волосами и озорными светло-голубыми глазами. Мелкие черты лица и цвет глаз плохо сочетались с ее иссиня-черными прядками. Тем не менее она не была обделена обаянием, заключавшимся в неподдельной искренности тона, живости и, что немаловажно, ловком орудовании ножницами. Формула «Клиент всегда прав» подкреплялась в ее случае твердым до наивности убеждением в том, что так оно и есть. Китаец готов был вечно сидеть в кресле с запрокинутой головой, лишь бы ее нежные тренированные ручки мыли его волосы, потом расчесывали и стригли.

Вдруг дикий возглас потряс помещение и быстро стих. Китаец узнал голос Екатерины. Вслед за этим раздался глухой шум, потом несколько голосов, вовлеченные в поединок, надо полагать, бурей страстей, заглушая друг друга, наполнили холл яростным диссонансом. Лена замерла с ножницами в руках. Китаец вскочил с кресла, едва не поранив себя об острые ножницы. Елена тихо вскрикнула.

— Что это?

Она озадаченно пожала плечами. Китаец выскочил в холл. Олег и еще какой-то детина в кожаном плаще стояли друг против друга и отчаянно матерились. Екатерина пыталась вклиниться между ними. Рядом с ней стоял охранник. Он было попытался утихомирить парней, но те грубо послали его куда подальше.

— Мальчики, Олег, Гриша, — плаксиво лепетала она, — давайте не здесь, у меня салон, мальчики…

— Отстань! — заорал Олег, вновь обращая покрасневшее от бешенства лицо к верзиле в кожаном плаще.

Охранник вцепился верзиле в руку.

— Уйди, — зарычав, оттолкнул его детина, — Катька, убери его, а то я ему…

— Слава, не трогай их! — крикнула Екатерина парню в голубой униформе.

В этот момент Григорий схватил Олега за воротник пальто и, злобно тряся, стал осыпать нецензурными эпитетами и угрозами.

Охранник, глядя на начальницу, испуганно отступил.

— Мальчики… — взмолилась Екатерина, бросаясь к ним. — Не трогай его! — закричала она, увидев, как детина схватил Олега.

Секретарша застыла у своего стола, глядя на «мальчиков» полными ужаса глазами.

— Если ты еще здесь, сука, появишься, убью! — орал Гришка, он толкнул Олега так, что тот отлетел к противоположной стене, сбив на пол огромный красочный плакат.

Из косметического кабинета вышла уродливая брюнетка, которая вместе с Китайцем ждала своей очереди.

— Господи, — боязливо и осуждающе прошептала она.

— Проходите, пожалуйста, — Екатерина вымученно улыбнулась брюнетке, помогая ей пройти. — Слава, проводи, пожалуйста, — обратилась она к охраннику.

Слава очень обрадовался, что может хоть что-то сделать, а не просто стоять с открытым ртом.

— Я даже никого из своих звать не буду, — горланил детина, — сам тебя замочу!

Его волчьи глаза свирепо горели. Олег демонстративным жестом отряхнул воротник пальто и с гордым видом, развернувшись на каблуках, пошел к выходу. Все с облегчением вздохнули.

Здоровяк повел Екатерину в соседнюю комнату. Она что-то сбивчиво и торопливо говорила ему, а он, сделавшись вдруг ласковым и спокойным, покровительственно приобнимал ее за плечи. Китаец вернулся в парикмахерский зал.

Когда он вышел из салона красоты, то заметил рядом со своим джипом огромный темно-синий джип «Шевроле», в котором сидела парочка «братков». Они хищно стрельнули глазами в Китайца, когда он садился за руль своего «Массо».

* * *

Неделю спустя Танин сидел за столом в своем кабинете, лениво перелистывая газету. Рядом с ним стояла маленькая латунная пепельница, постепенно заполнявшаяся окурками. Было начало месяца. Скоро его секретарша Лиза начнет напоминать ему об очередных платежах. Уже почти две недели в их контору не заглядывал ни один клиент. Китаец даже решил, что если заявится какой-нибудь ревнивый муж и будет просить последить за женой, то он, пожалуй, согласится и на такую работу. Не то чтобы у него не было денег, как раз наоборот, после того, как с ним расплатились за расследование предыдущего дела, можно было жить спокойно еще несколько месяцев. Просто надоело без дела сидеть целыми днями в конторе.

— Лиза, — Китаец поднялся из-за стола и вышел в приемную, — сделай, пожалуйста, кофе.

Он опустился на свободный стул возле ее стола и принялся наблюдать за ее ловкими движениями.

— Хмурый ты какой-то, — задорно улыбнулась она, — у нас были времена и похуже.

— Зачем о них вспоминать? Меня волнует то, что к нам сейчас никто глаз не кажет, — тоскливо произнес Китаец.

— Подожди еще, придут, — ободряюще улыбнулась Лиза.

— Что бы я без тебя делал! — бросил Китаец на Лизу взгляд, полный добродушной иронии. — Ты всегда умела меня утешить и поддержать.

— А ты гнал меня из квартиры! — надула губки Лиза.

— Боже, Бедная Лиза, что за обиды! С тех пор прошло уже сто лет, а ты все дуешься!

— И все-таки, Танин…

Договорить Лиза не успела, потому что дверь секретарской с противным скрипом отворилась, и на пороге в недоумении замер стройный молодой парень, в котором Китаец узнал того самого Олега, что приходил к его несостоявшейся знакомой, начальнице «Орхидеи».

Парень был все таким же угрюмым, но кроме упорного ожесточения и мрачной несговорчивости на лице его ясно читалась тревога.

— Черт! — он тоже узнал Китайца и хотел было развернуться и покинуть помещение, но Танин его остановил.

— Вы что-то хотели? — миролюбиво улыбнулся он.

— Уже нет, — набычился парень.

— Но что-то ведь вас привело ко мне. Давайте знакомиться, моя фамилия Танин, зовут Владимиром Алексеевичем. А вы — Олег…

Парень злобно сверкнул глазами и кивнул.

— Вам нужен детектив?

— Нужен. Но не вы, — решительно заявил Олег.

— Я чем-то вас не устраиваю?

— Мне рекомендовали вас, это правда, — вздохнул Олег, — но я не представлял себе, что вы и…

— Давайте пройдем ко мне в кабинет, — покосился Танин на Лизу, — нам, думаю, есть о чем поговорить. А Лиза нам сделает кофе, — Танин кивнул своей расторопной и понятливой секретарше.

То ли Олег устал бычиться, то ли обстоятельства, приведшие его к Китайцу, были слишком серьезными, только он, продолжая демонстрировать холодную неприступность и оскорбительный скепсис, последовал за Китайцем.

— Располагайтесь, — Китаец занял свое место и указал на свободное кресло возле стола.

— Спасибо, — с кривой усмешкой поблагодарил Олег, — но…

— Вы можете мне довериться, — спокойно сказал Танин, — тем более что с вашей девушкой я познакомился за пять минут до вашего прихода в салон. Меня просто не могли принять вовремя, и я вышел покурить. Ваша приятельница составила мне компанию…

Китаец видел, как в течение того времени, пока он произносил эту фразу, темнеет лицо Олега. Пару раз его даже передернула нервная судорога.

— Не верю, — ехидно усмехнулся Олег, поднимая на Китайца враждебный взгляд.

— Это ваше дело, — флегматично пожал плечами Китаец.

Олег резко поднялся.

— До свидания, — выдавил он из себя.

— До скорого, — с тонким намеком попрощался Китаец и закурил.

Минуты через две в кабинет с подносом, на котором стояли две чашки и сахарница, вошла Лиза.

— Чего это он такой злой и расстроенный? — спросила она, деловито усаживаясь в освободившееся кресло.

— У каждого свои заскоки, — зевнул Китаец. — Ты решила составить мне компанию? — улыбнулся он, показывая глазами на дымящийся кофе.

— Ну не пропадать же добру! — простодушно рассмеялась Лиза.

— Отчим твой не появлялся?

— Не-е, с тех пор, как ты его отбрил, он забыл ко мне дорожку. Я вот тут с парнем одним познакомилась…

Китаец закатил глаза. Он знал, что сейчас начнется длинное и утомительное повествование о восторгах и опасениях. Потом — приставания с просьбой дать совет, как поступить.

— Лиза, давай не сегодня. Настроение неподходящее, — умоляюще посмотрел он на девушку.

— Ты мне просто, Танин, скажи, когда мужчины признаются в том, что ты им нравишься, а потом, ну, когда ты с ними… ну, сам понимаешь…

Танин с измученным видом кивнул и усмехнулся.

–…а у них одна вещь не фурычит, — с серьезным выражением лица продолжала неумолимая Лиза, — это что означает?

— Не маленькая, сама знаешь, как эта болезнь называется, — иронично посмотрел на Лизу Китаец.

— Импотенция, что ли? Это я знаю, — кокетливо махнула ручкой Лиза, — нет, я не про это. Зачем импотенту знакомиться с девушкой?

— Чтобы почувствовать себя социально значимым, — насмешливо скосил на Лизу глаза Танин.

— Я серье-езно! — заныла Лиза.

— И я тоже.

— Нет, он не импотент. Разве только у импотентов, я имею в виду хронических, не получается? Он мне сказал, что волновался очень…

Лиза жеманно улыбнулась и стыдливо опустила свои нагловатые синие глаза.

— От меня-то ты чего хочешь? — теряя терпение, полюбопытствовал Китаец.

— Может такое быть, что когда какому-нибудь мужчине девушка очень нравится и он волнуется, у него… сам понимаешь что…

— Может, — мотнул головой Танин, вкладывая в это слово всю убежденность, на которую был способен.

Ему думалось, что как только Лиза успокоится на этот счет, то сразу и отстанет. Но его ответ разбудил в ней новые сомнения.

— А в следующий раз это может повториться?

— Лиза, я не сексопатолог. Советую тебе серьезно, без присущего тебе жеманства, поговорить с парнем, все окончательно выяснить, и если он будет не против, купить ему «Иохимбе». Или «Красного Дракона».

— А-а, — просияла Лиза, — слышала… Средство от этого дела, да?

— Ага. Ты допила кофе?

— Избавиться от меня хочешь? — скуксилась она.

— Нет, что ты! Ты очень приятная собеседница, — с томной издевкой в голосе сказал Китаец.

— Ладно. — Лиза с оскорбленным видом встала с кресла и, захватив поднос, вышла из кабинета.

Китаец облегченно вздохнул.

Он проскучал до обеда в конторе. На обед пригласил Лизу в близлежащее кафе. Тронутая заботой и вниманием шефа, Лиза оттаяла и опять зачирикала на тему мужской импотенции и женского такта и чуткости, способных помочь сильному полу справиться с этим крайне утомительным для слабого пола недугом. Китаец уже сто раз пожалел, что пригласил ее в кафе. Она тарахтела, как сорока, так что обед был решительно испорчен. И только когда Танин по возвращении заперся в кабинете, он смог наконец прийти в себя и спокойно поразмышлять.

Откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, он выкурил пару сигарет. Мысли усыпили его, и он задремал, поэтому, когда в дверь его кабинета тихо постучали, не понял вначале, где находится. Вошла ясноглазая и многозначительно улыбающаяся Лиза, пребывавшая все еще под впечатлением от его искреннего и неусыпного внимания во время беседы в кафе, и бодро произнесла:

— К тебе тот самый ненормальный.

— Спасибо, Лиза, ты всегда на удивление лояльна к клиентам, — иронично бросил он. — Зови.

Китаец вставил сигарету в угол рта и поднес свою старенькую «Зиппо». В кабинет резким твердым шагом вошел недавний посетитель.

Он остановился перед столом и выжидающе посмотрел на Китайца, дымившего с непроницаемым выражением лица.

— Ее убили, — сдавленно произнес Олег, отводя глаза, — именно поэтому я к вам и пришел.

Он медленно опустился в кресло, поставил руку на подлокотник и, обхватив двумя пальцами лоб, прикрыл ладонью лицо.

— Я вас слушаю, — сосредоточился Китаец.

Олег достал сигареты, Китаец пододвинул ему пепельницу. Сделав несколько глубоких жадных затяжек, Олег тяжело вздохнул и продолжил.

— Мне сказали, что вы — лучший детектив в городе. Я хочу найти ее убийцу. Сколько это будет стоить?

Своей торопливой речью Олег хотел побороть овладевшие им смущение и неловкость. Он вторично обратился к Китайцу, а для человека, привыкшего вращаться в кругу людей, где сознание собственной ошибки равносильно унижению, это было оскорблением чувства собственного достоинства. К тому же Олег находился в том возрасте, когда кажется, что все вещи вступили в заговор с целью поколебать честолюбивые амбиции твоего молодого «я» и вытолкнуть тебя из теплой утробы мира, которую ты по атавистической привычке отождествляешь с материнским чревом.

— Я скажу вам это, когда мне понятнее станет суть дела. Мои расценки колеблются в зависимости от сложности расследования. Надеюсь, вы познакомите меня с обстоятельствами?

— Вчера она была найдена мертвой в квартире своей подруги, — отвел глаза Олег.

— Точнее.

— В половине девятого утра.

— А где была подруга?

— Не знаю, уезжала куда-то, — затушил Олег в пепельнице недокуренную сигарету и тут же схватился за другую.

— Кто ее обнаружил?

— Подруга и обнаружила, когда утром вернулась домой.

— Означает ли это, что… — Китаец кашлянул, — Екатерина провела в квартире подруги всю ночь?

Олег нахмурился и кивнул.

— Подруга доверила ей ключи от своей квартиры?

— Да, — глухо процедил Олег, ставший еще более подавленным.

— У Кати была своя квартира?

— Да, — Олег назвал адрес в районе городского телецентра.

— Она жила там одна?

— Одна.

— У нее есть родственники?

— Мать, кажется, где-то в деревне, — Олег неопределенно махнул рукой.

— Кстати, вы не сказали, как ее фамилия?

— Екатерина Петрушенко.

— Как она была убита?

— Зарезана, — пробормотал Олег.

— Кто ее обнаружил?

— Вика Бергер, хозяйка квартиры.

— Для чего Екатерине понадобились ключи от квартиры подруги? — Китаец затушил сигарету и внимательно посмотрел на Олега.

Тот почему-то покраснел.

— Она… она… там встречалась с мужчиной, — дрогнувшим голосом произнес он.

— Вы знаете его?

— Нет.

— А подруга Ектерины? — Китаец изучал лицо собеседника.

Понятно, ему сейчас нелегко. Его девушка погибла. Она ему изменяла, и казалось, что ее смерть напрямую связана с изменой. Возможно, при ее жизни, даже в самые тягостные минуты эта ревность, вызывавшая в нем наряду с приступами бешенства жалость к самому себе, была для него утешением. Возможно. А теперь он лишен даже этой горькой услады. Пустота. Злоба, не знающая своего адресата. Жажда мести. Справедливое возмездие — вот, пожалуй, что может его нынче утешить.

— Не знаю, — Олег испытывал неловкость.

— А милиция? Она ведь должна была допросить подругу.

— Не знаю, — упрямо повторил Олег.

— Хорошо, я сам узнаю. Мне нужен адрес подруги.

— Шевченко, семнадцать, квартира три, — сухо сказал Олег.

— Кто мог быть заинтересован в смерти Екатерины?

— Любая дрянь, — ожесточенно произнес Олег и судорожно сжал кулаки.

— Я понимаю, каково вам сейчас, но эмоции мешают работе. Думаю, с этим вы не будете спорить.

Олег с холодной отстраненностью взглянул на Китайца. Тот остался невозмутим.

— Тот молодчик, с которым вы мерились силами в салоне, извините, что напоминаю… Кто он, и мог ли он убить вашу девушку?

— Она была его девушкой, — сделал Олег акцент на притяжательном местоимении. — Вернее, мы спорили с ним за право называть Катю своей девушкой. Он — мафиози. Занимается автомобильным бизнесом.

— Как его зовут?

— Григорий Мозлов. Так называемый Мозел, — злобно усмехнулся Олег.

— Где-то я о нем уже слышал, — Китаец задумался, — полагаете, у него мог быть мотив для убийства? — с сомнением спросил Китаец.

— А черт его знает! Это дикий, необузданный зверь. Может, приревновал…

— Где я могу его найти?

— Он почти постоянно сидит в своем офисе на автостоянке у стадиона «Волга». Компания «Автопарк». Или в баре по соседству.

— Почему Катя не могла встретиться с мужчиной у себя дома?

— Думаю, она боялась…

— Чего? — Китаец старался незаметно следить за выражением лица Олега. — Что заявится Гриша и учинит ей там скандал?

— Скорее всего.

— Простите за вопрос, Екатерина, насколько я понял, пользовалась вниманием противоположного пола. Вы знали ее мужчин?

— Что вы хотите сказать? — возмутился Олег. — Что Катька была шлюхой?

— Я не даю моральных оценок. В данном случае меня интересует, не знаете ли вы кого-нибудь, с кем она…

Олег испустил вздох нетерпения.

— Нет. Я хотел, чтобы Мозел отстал от нее. Ничего хорошего из их союза не вышло бы.

— Почему вы так думаете?

— Что хорошего может дать мафиози?

— Многие покупаются: богатая жизнь, романтика и всякий прочий бред, — возразил Китаец. — «Орхидея» была собственностью Екатерины?

— Нет, это Мозел поставил ее у руля, — вздохнул Олег.

— Так на что вы, извините, надеялись? На ее благоразумие? Но, как показывает, например, мой опыт, благоразумие свойственно женщинам лишь в самой малой степени.

Китаец со снисходительным дружелюбием посмотрел на сидящего перед ним идеалиста.

— А вы чем занимаетесь, если не секрет? — спросил он после небольшой паузы, в течение которой Олег кусал губы и беспокойно мотал правой ногой.

— Автомобильным бизнесом.

— У вас своя фирма?

— Я руковожу филиалом компании «Орландо».

— Торгуете подержанными иномарками? — спросил с иронией Китаец.

— Не только, — надменно процедил Олег, — покупаем машины в Тольятти оптом, а здесь продаем.

— И никакого криминала? — недоверчиво посмотрел на Олега Китаец.

Тот судорожно усмехнулся.

— Ни-ка-ко-го, — по слогам произнес он, достав из пачки новую сигарету.

— А кто руководит компанией?

— Моя мать.

— Стальная бизнесвумен? Извините за иронию, — выпустил Китаец в потолок струю дыма.

— Вы угадали. В этом бизнесе нельзя иначе, — вздохнул Олег, — она и мной пытается руководить.

— Ваша мать знала о ваших с Екатериной отношениях?

— Знала и не одобряла. Она говорила, что я разеваю рот на чужой каравай, — криво усмехнулся Олег.

— На каравай Мозела?

Олег кивнул с мрачным видом.

— А вы не отступали…

— Не отступал.

— Катя отвечала вам взаимностью?

— Мне казалось, что да, — кивнул Олег.

— Значит, вы с ней не были близки?

— У нас были приятельские отношения, но до постели дело не дошло, если вы это имеете в виду.

— Как вы с ней познакомились?

— Наверное, так же, как вы, — Олег покосился на Китайца, — пришел сделать стрижку, увидел ее там. Ну, я подошел, мы разговорились, я сразу в нее влюбился.

Китайцу показалось, что Олег даже покраснел.

— Мне нужны ваши реквизиты.

Олег расстегнул барсетку и, порывшись, достал визитку. Протянул ее Китайцу.

— На той стороне — мой сотовый, — пояснил он.

— Спасибо.

Китаец прочитал на черном лакированном картонном прямоугольничке с золотой обводкой: «Компания „Трейд-хаус“. Коммерческий директор — Сорокин Олег Юрьевич».

— Шикарная визитка. — Китаец вложил черный прямоугольник в записную книжку.

— Так вы беретесь?

— Десять тысяч долларов, — не моргнув глазом произнес Китаец, — чувствую, это расследование потребует от меня немалых физических и моральных затрат. Две тысячи — в качестве аванса.

— О'кей.

Олег вынул из барсетки пачку долларов, перехваченную красной резинкой. Отсчитал двадцать сотенных купюр и положил их на стол.

— О'кей, — в свою очередь сказал Китаец, пряча деньги в карман. — В том случае, если вы откажетесь от моих услуг, аванс останется у меня.

— Я не откажусь, — упрямо произнес Олег. — Только…

Китаец поднял на него вопросительный взгляд.

— У меня есть одно условие, — Олег застегнул молнию на барсетке.

— Какое?

— Моя мать не должна знать, что я заказал вам это расследование.

— Это может несколько все осложнить, — выпятил губы Китаец, — но если вы настаиваете…

— Я могу идти? — Сорокин поднялся со стула.

— Еще нет, — жестом остановил его Китаец. — Нужно подписать договор.

— Это обязательно? — Олег нервно крутил в руках брелок с ключами от машины.

— Лиза — моя секретарша — очень дотошна в этих делах, — вздохнул Китаец. — Требует, чтобы документы всегда были в порядке.

— Хорошо, — Сорокин снова опустился на стул, — давайте ваш договор.

* * *

— Ну что? — заперев за посетителем дверь, Лиза вошла в кабинет Танина. — Опять убийство?

В мире жизнь человека не имеет корней глубоких,

Упорхнет она, словно над дорогой легкая пыль.

И развеется всюду, вслед за ветром, кружась, умчится, —

монотонно проговорил Китаец, глядя Лизе в глаза.

— Тао Юань-Мин, — улыбнулась Лиза.

— Ого, — восхищенно произнес Китаец. — Откуда такие познания, Лиза?

— Убиралась у тебя в кабинете и нашла книгу его стихов, — зарделась она. — А что, нельзя?

— Тебе понравилось? — он не ответил на ее вопрос.

— Красивые стихи, — она мечтательно закатила глаза, — только немного грустные.

— Ну, не все же время веселиться, — возразил Китаец, — иногда можно и погрустить. Представляешь, убили девушку, директора салона «Орхидея». Неделю назад я был там и разговаривал с ней, а теперь она мертва.

— Да, это грустно, — со вздохом произнесла Лиза.

Она немного помолчала и снова посмотрела на своего шефа.

— Наверное, ты пытался с ней флиртовать?

— Мы с ней вместе покурили. Я даже и не думал о флирте, — Китаец пожал плечами, усмехнувшись про себя Лизиной прозорливости. — И потом, ты делаешь из меня какого-то Дон Жуана, а я простой сыщик. У меня нет времени на всякие глупости.

— Нет времени! — передразнила его Лиза. — Да у нас почти полмесяца не было работы. Ты же не берешь «оленьи дела», как ты их называешь.

— Ну какой интерес следить за чьей-то неверной женой? — усмехнулся Танин. — Если уж я выбрал себе эту профессию, то хочу делать только то, что мне нравится. К тому же, если я сижу в конторе, а не шляюсь по разным злачным местам или высоким кабинетам в поисках убийцы, то это не означает, что мне нечем заняться.

— Ладно, Танин, — вздохнула Лиза, — кажется, я тебя понимаю.

— Вот и умница, — похвалил ее Китаец. — А теперь сделай мне кофе и можешь идти домой.

— А ты?

— Мне нужно немного подумать.

Сварив кофе, Лиза попрощалась с шефом и ушла. Оставшись в одиночестве, Китаец глотнул кофе, закурил и вспомнил Катю Петрушенко и тот инцидент в ее салоне. Что это, классический вариант любовного треугольника? Двое мужчин и одна женщина. Гриша, конечно, парень горячий и ревнивый. Такой точно может нанять детектива, чтобы следить за своей возлюбленной. А Катя? Как она относилась к ухаживаниям Мозлова? В тот день ему показалось, что она из женщин того типа, которым нравится сильная мужская рука. Это предположение подтверждалось и тем, как она послушно шла с Мозловым после того, как Олег покинул салон. Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов и то, что салон принадлежал не ей лично, а Грише. Так или иначе, она от него зависела.