Рука Смерти

Михаил Сергеевич Толстов, 2020

Мир погрузился в экологический кошмар, поверхность Земли превратилась в выжженную пустыню, которую постепенно поглощают чёрные кристаллы смерти. Они впитывают воду и буквально высасывают жизнь из почвы. Их тёмная пыль разносится ветром и попадает в лёгкие и на кожу людей. Они медленно разрушают иммунитет и пускают корни в человеческом теле. Это страшное время, когда от государств остались только изолированные города с высокими стенами, а на всей остальной территории господствует хаос, безумцы, бандиты и религиозные культы. В таких условиях выживают только самые сильные и безжалостные люди. И Дуглас Коул как раз из их числа, он готов пойти на всё что угодно, чтобы добиться своей цели. Он уверен, что смог приблизиться к тайнам могущественных людей, что скоро он изменит существующий порядок вещей. Эта миссия становится смыслом его жизни, оправданием за прошлые ошибки. Нужно лишь дойти до конца и узнать истинную причину катастрофы, которая погубила цивилизацию. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. The Lost Highway

Дуглас очнулся от головной боли. Он огляделся вокруг и обнаружил себя, сидящим за рулём неизвестной ему машины, она недавно попала в аварию и врезалась в скалу из фиолетовых кристаллов, осколки которых разлетелись во все стороны. Потом Дуглас обнаружил химические ожоги на своих руках. Не торопясь, словно после похмелья, он вышел на “свежий” воздух и осмотрелся ещё раз: позади был овраг покрытый высокими разноцветными кристаллами, испускающими зловещие пары, и было отчётливо видно, что их недавно протаранили насквозь — следы вели прямо к джипу, в котором проснулся сам Коул.

Ему пришлось сделать перекур и ждать, пока не пройдут последствия отравления. Постепенно голова вставала на место и проходили болезненные судороги в руках. В это время Дугласу было нечего делать, кроме как исследовать свои воспоминания.

Он помнил это место, он знал, что здесь рядом течёт так называемая река Стикс, что здесь есть безумные создания и люди, что это центр пустоши и дорога к святилищу Сыновей Тьмы. Он продолжил рыться в своей памяти и нашёл обилие несвязанных фактов об этом мире. Они были лишены общей нити, словно являлись пересказом событий в плохом учебнике истории.

Он помнил всё, что угодно, кроме самого себя. Вся информация касательно его личности была утеряна. Этот факт вызвал лёгкий шок и удивление. Дуглас, не знающий, что он Дуглас, не имел ни малейшего представления о том, что он делает в центре Великой пустоши, вдали от последних благ цивилизации и в полном одиночестве. Вскоре он окончательно убедился, что это не сон и память к нему так просто не вернётся.

Прошло уже довольно много времени — ему стало значительно лучше, и он преступил к делу. Дуглас обыскал собственные карманы и обнаружил только оружие и боеприпасы — разного типа гранаты, нож, пистолет Беретта в кобуре, компактный пистолет-пулемёт MP5, перекинутый через плечо на специальном поясе, обоймы и запасной револьвер в кобуре на ноге. Потом он принялся обыскивать “незнакомый” джип, тоже наполненный разнообразным оружием от снайперской винтовки и пулемёта до метательных ножей. К сожалению машина изрядно пострадала от перестрелок и попаданий в неё коктейлями Молотова — повсюду были дырки от пуль, шрапнели, осколков и пламени. Часть арсенала безвозвратно попортилась, а остальная была бесполезной из-за закончившихся боеприпасов. Намётанный глаз Дугласа сразу оценил, что ещё можно было взять для предстоящего путешествия — автомат Клерон, аптечку, фляги с водой и последние брикеты с концентрированной едой. Также он хотел найти свои личные вещи и любую подсказку, чтобы прояснить ситуацию, но это занятие оказалось пустой тратой времени.

— Да, что же я за человек такой, что не ношу с собой никаких документов! — Вспылил Коул и захлопнул бардачок, набитый деталями для оружия и автомобиля.

Но память Дугласа сразу дала ему ответ на этот простой вопрос — в пустоши не нужны документы, и такие вещи лучше было хранить в тайнике. Всё равно они могли понадобиться только в Мегиддо, а здесь их легко потерять также, как и свою жизнь.

Дуглас принялся собирать все необходимые вещи в походный рюкзак, а сам только и думал над загадкой собственного существования. Он прыгал по лабиринтам своей памяти, пока наконец не обнаружил “нить”. Воспоминания образовывали коридор, идущий в одном направлении: на каждом фрагменте можно было найти ярлычок с относительным временем, который располагал его среди других таких же воспоминаний. Это было простое озарение, которое сразу перевернуло и систематизировало бардак в голове: вначале следовала память о будничной и спокойной жизни в Мегиддо, потом экономический кризис, отмирание государства и ещё большее возвышение корпораций, создание больших частных армий, экологический коллапс, катастрофа на КэмикалКор, распространение Черни, возведение гигантских стен вокруг главных мегаполисов, смерть провинций, брошенные земли и люди, поглощённые анархией, появление Культа, Великая пустошь, Стикс и тайное святилище Сыновей Тьмы.

— Почему в памяти воспоминания о Культе, Стиксе и святилище идут последними? Наверное, потому что это направление моего путешествия? — Сказал Дуглас небу и продолжил думать.

Дуглас дошёл до воспоминаний о конкретных людях и обнаружил, что только три человека имеют самый свежий ярлычок времени: служитель Культа Черни Вергилий, учёный Уильям Хирш и некая женщина по имени Саманта Крес. Причём много деталей касалось именно безумного, странного и бесполезного культиста. Дуглас вообще не мог представить, зачем ему мог понадобиться этот Вергилий, и он стал думать о других. Всё сходилось — он помнил, что эти люди проживали в окрестностях Стикса, и значит он подобрал их во время своего путешествия.

Хирш жил как изгой в пещере, он бежал от некой опасности, заблудился, попал в эти края и не смог выбраться обратно — повсюду были культисты, белые кристаллы и изгои-каннибалы. Дуглас не мог вспомнить ни целей Хирша, ни его работодателей, ни даже область, в которой работал учёный. Зато он прекрасно знал, что это был крепкий старик с густой седой бородой, с упрямым нравом и со склонностью к благородству.

Воспоминания о Саманте не блистали оригинальностью — она совершила преступление против Культа Черни, её поймали, она раскаялась и попросила прощения. Поэтому вместо показательной казни её отправили на святое паломничество по Стиксу. Там её поймали местные психи и держали в заложниках. Из всего этого Дуглас сделал вывод, что скорей всего Вергилий был его проводником, Хирша он подобрал по дороге, а Саманту освободил между делом, когда набрёл на лагерь местных психопатов. Оставалась одна загадка — почему они разбежались?

— Значит есть только одно объяснение. Они знают того, чего не знаю я, — начал рассуждать вслух, — а я не знаю только одного — самого себя. И эта информация так их напугала, что они разбежались. Я что, какой-то монстр?! Я не чувствую в себе ничего плохого! — В его голове сразу возникла картина того, как они очнулись, стали будить друг друга и делиться воспоминаниями, потом они вспомнили про себя и цели Дугласа — им это не понравилось, и они дружно бросили его здесь одного. — Ну, спасибо, что хотя бы не убили во сне!

Дуглас возмущался над превратностями судьбы ещё некоторое время, пока не увидел дым на склоне за оврагом, откуда недавно приехала его машина. Он достал бинокль и присмотрелся к источнику — вдалеке тлели руины небольшой деревни, большую часть местных жителей перестреляли, и их трупы хаотично валялись на земле. Но некоторых, которые видимо сдались, поставили к стенке и расстреляли позже. Дуглас продолжил изучать ландшафт и обнаружил ещё два таких же разорённых поселения, закамуфлированных в скалах.

Дуглас почесал затылок, вывод напрашивался сам собой: он их всех поубивал, потому что они встали на его пути. Вероятно они просто хотели ограбить его, и началась стрельба. Дуглас отчётливо представил картину и неизбежность трагедии: если показываешь слабость — тебя топчут, если оставляешь кого-то в живых — тебе мстят, если истратил на кого-то патроны — то отними у него всё ценное, чтобы покрыть свои потери. Это был жестокий и простой механизм выживания в пустоши — в один присест сильный слабого съест, но в его сердце остался осадок: неужели нельзя было жить по-другому?

Конец ознакомительного фрагмента.