Зима торжествующая. Роман

Михаил Поляков

В центре Москвы сгорает жилой дом. Журналисты Иван Кондратьев и Алексей Коробов расследуют это преступление, повлекшее десятки жертв. Они столкнутся с самыми разными людьми – таинственным стариком, жителем сгоревшего дома; дочерью владельца строительной компании, претендовавшей на здание – болезненной и эксцентричной девушкой, которая неожиданно предложит помощь в расследовании; и её мачехой, кажется, имеющей свои интересы в этой истории. Вас ожидает интересный сюжет, наполненный загадками.

Глава третья

Алексей не мог не прийти ко мне, и он пришёл. В семь часов утра заверещал звонок, и я, наскоро накинув халат, в потёмках доковылял до прихожей и открыл дверь. На пороге стоял он, и он был растрёпан, утомлён и зол. И ещё торжественен. Я убеждён, что такие люди и живут лишь ради того, чтобы изредка торжествовать — иначе слишком горька была бы их чаша. Пропустив его в прихожую, я прошёл следом. Он плюхнулся на стул и пристально уставился на меня своими острыми зелёными глазами, как бы ожидая, что я заговорю первым. Но я молчал.

— Ваня, вот предупреждал я тебя, что общежитием дело не окончится, — волнуясь, начал он, крутя в руках свой длинный шерстяной шарф. — Ты ленты видел? Только что на Никитской дом сгорел.

— Я спал, — ответил я, глядя спокойно и безразлично. Он с минуту внимательно изучал меня. Моё спокойствие было, конечно, подозрительно ему. Спокойствие вообще всегда подозрительно.

— Ну вот жаль, — чуть сбившись, продолжил он. — А я только что с пожара. На этот раз всё совсем плохо — семь человек погибло, ты представляешь? Совсем страх потеряли, сволочи!

— И дракон там сейчас?

— Нет, самого его не заметил. Но Белов, я слышал, приезжал. Виноградов, председатель жилсовета, видел его БМВ, и Фетискина из квартиры на третьем этаже наталкивалась пару дней назад. Но всё это побоку, главное сейчас — документы.

Алексей порылся во внутреннем кармане пиджака, и извлёк на свет божий потрёпанную и взъерошенную пачку бумаги.

— Вот, смотри! — торжественно произнёс он, разглаживая на журнальном столике пожелтевшую бумагу. — Это договор подряда на ремонт канализации, который исполнял «Жилстандарт». Это, — на стол легла толстая пачка тёмно-зелёных листов — рекламные предложения тех же ребят о выкупе квартир. А вот здесь, — он подал мне маленькую красную флэшку в форме бульдожьей головы, — здесь записи угроз, которые получали жители по телефону.

— Кто записывал? — поинтересовался я, разглядывая карту. Под моими пальцами она прогнулась и издала сиплый звук, напоминающий собачий лай. Пахло от неё апельсиновой шипучкой. Такие флэшки родители покупают детям, чтобы те переписывали в школьных компьютерных классах задания на дом. По ней одной была очевидна неразбериха, царившая теперь среди жильцов. Ясно, что несмотря на все разговоры, поджог застал их врасплох, иначе они давно заготовили бы целую батарею флэшек для раздачи прессе, а не скидывали информацию на первые попавшиеся носители.

— Записывала Фомина, местный активист, правозащитница. Она сейчас занимается всеми делами погорельцев. Ну, размещением там, прессой… Толковая, кажется, баба.

— И точно известно, что угрожали именно люди Гореславского?

— Ну а кто же ещё? — вскинулся Алексей. — Кому это выгодно, кроме них? У них и строительные подряды, и геодезические работы у дома они производили, и… Да вообще всё на них завязано!

— Понятно, — сдержанно откомментировал я.

— Я так считаю: пора нанести дракону визит, — продолжал наступать Лёша. — Помнишь, мы говорили пару недель назад? Ну, выложить ему все факты, объяснений потребовать. Одним словом, «иду на вы».

— Думаешь, он станет тебе отвечать?

— Станет. Теперь уже не отвертится, — убеждённо отчеканил Коробов.

— А не боишься? — спросил я, заранее зная ответ.

Он презрительно поморщился, а я, глядя на него, улыбнулся. Как приятно всё-таки иметь дело с цельным человеком!