Деревенская история 2

Михаил Павлович Рожков, 2020

Осень всё же пришла. Пришла с дождями, с грязью, с сыростью. Пришла, хотя её никто и не звал. А в Смородиновку опять нагрянули новые жильцы: столичный бизнесмен и его молодая супруга – видеоблогер. Тем временем у деда Вити появилась мечта, а Ирина Николаевна ушла с головой в своё новое увлечение. Лишь только Штольц грустит. Но грустить ей недолго. Как только произойдёт знакомство с новыми жильцами, вихрь событий захватит всех жителей деревни, а сама Нина Михайловна встретится со своим прошлым. Старые герои и новые персонажи. Узнайте, чем закончится эта деревенская история.

Глава третья

Новые жильцы

В деревню въехал большой чёрный автомобиль. Внутри сидели двое: невысокий лысоватый мужчина лет пятидесяти с внушительным животом и молоденькая длинноногая блондинка. Машина остановилась перед бывшим домом Хитрова, и мужчина заглушил двигатель.

— Ну вот, Кристиночка, мы и приехали, — приторным голосом произнёс он.

Они оба вышли из машины.

Если летом деревня утопала в зелени деревьев и травы, напоминая небольшой райский уголок вкупе с небольшой уютной речкой, то весной Смородиновка навевала тоску. Голые деревья с остатками жёлтых листьев напоминали ощипанных кур. Пожелтевшая, поредевшая, пожухлая трава обнажила серую землю. С реки дул уже не освежающий, а пронизывающий ветер. Вот такая картина и предстала перед глазами девушки.

— Федя, мы что, тут будем жить?

— Ну да. Ты же хотела иметь собственный дом.

— Да, хотела, но на берегу моря, а не в этой глуши.

— Ну извини. Я не нефтяной магнат, а скромный бизнесмен.

— Надо лучше работать, Фёдор, — девушка надула и без того пухлые губы.

— Кристиночка, рыбка моя, тебе здесь понравится. Посмотри, какой дом! Там есть бассейн!

— Нет, мне здесь не нравится, поехали отсюда.

— Давай поживем тут хотя бы недельку.

— Нет.

— Ну, недельку, и всё, а потом мы вернёмся в Москву.

— Не-е-ет. Мне не нравится это место и этот дом. Продай его.

— Как продай? — выпучил глаза Фёдор. — Я его только купил. Я всегда хотел иметь собственное родовое имение. Вот это оно и будет.

— Федя, ты дурак? — закричала блондинка. — Я не хочу здесь жить!

— Никто и не говорит, что мы здесь будем жить. Мы время от времени будем сюда наведываться и отдыхать от столичной суеты.

— Я хочу отдыхать в других местах.

— Будешь, будешь. Только давай поживём здесь недельку, уверен, тебе понравится.

Мужчина подошёл и приобнял девушку за талию.

— Нет, — решительно ответила она.

— Ну рыбка моя. А я тебе потом колечко куплю.

— И серёжки.

— И серёжки.

— Хорошо. Но только неделю. Давай показывай свой дом.

***

— А я тебе говорю, что я нормальный, — повторил в очередной раз Берестов жене.

— Нормальный? А зачем тебе тогда мои колготки?

— Галя, да ты что, у нас же с тобой сын взрослый.

— А может, ты на старости лет умом тронулся. Седина в бороду, бес в ребро.

Николай Степанович уже полчаса пытался объяснить жене, что она сделала неправильные выводы по поводу обнаружения в его кармане колготок. Пока получалось плохо.

— Ну, тогда скажи мне, скажи, зачем тебе мои колготки?

— Рыбу ловить, — выпалил Николай Степанович единственную версию, которую смог родить его мозг.

— Рыбу?! Как колготками можно ловить рыбу?

— Это новый способ, Виктор Иванович рассказал.

— Новый способ, говоришь, ну хорошо.

Берестова подошла к шкафу, открыла дверку и, достав с полки колготки, швырнула мужу в лицо:

— На, иди, лови свою рыбу. И если до ночи ты вернёшься без улова, значит, ты тот самый.

— Да я не тот самый.

— Время пошло, — строго произнесла женщина.

Николай Степанович надел телогрейку, застегнул её на все пуговицы, сунул колготки в карман, обулся и вышел из дому. Задача была проста и одновременно сложна. Необходимо было до вечера где-то раздобыть рыбу. А лучше две, чтобы у Галины уж точно не возникло никаких сомнений. Но где её взять? Варианта было всего два: либо идти в город в магазин, либо попытаться поймать её на реке. Первый вариант, помимо того, что нужно было идти в город, находящийся за несколько километров отсюда, осложнялся ещё и тем, что рыба должна быть именно речная. Не в каждом магазине такую найдёшь. Второй вариант был проще, как казалось на первый взгляд. Но рыба в Смородиновке водилась привередливая. Она то ловилась как бешеная и буквально бросалась на голый крючок, то несколько дней подряд могла воротить нос от любых видов наживок и приманок.

Бредя в задумчивости вдоль деревни, Николай Степанович заметил стоящий возле бывшего дома Хитрова автомобиль, из багажника которого выгружал чемоданы упитанный мужчина, а рядом с ним стояла молодая красивая девушка и снимала всё это на телефон. В голове Берестова возникла идея, и он поспешил к приезжим.

Фёдор, пыхтя и обливаясь потом, выгружал из машины очередной чемодан.

— И зачем тебе столько вещей, — пробурчал он, — не понимаю.

— Федусик, ты чего? Я же должна выглядеть красиво! А для этого мне нужно много красивой одежды.

— Но зачем тебе её столько здесь, в деревне?

— Федусик, перестань нести ерунду.

— А ты перестань меня снимать.

— Не могу, я веду стрим. Мои подписчики должны знать, где я нахожусь и что со мной происходит.

— Да им плевать на это!

— Не правда, Фёдор, ты просто мне завидуешь.

— Я? Чему?

— Тому, что я известный блогер.

— Ага, только деньги тебе даю на все твои шмотки я.

— Фе-е-едя, — затянула блондинка, — ты что, будешь попрекать меня деньгами? — она обиженно надула ботексные губы.

— Не помешаю? — раздалось за спиной девушки.

Фёдор и Кристина повернули головы в сторону говорившего.

Берестов стоял и улыбался. Затем он протянул руку мужчине:

— Берестов Николай Степанович, местный житель.

Фёдор немного растерялся, но руку в ответ протянул и тоже представился:

— Фёдор Михайлович Рукавишников.

— Стало быть, вы новые жильцы? — спросил Берестов.

— Да.

— А я Кристина, — представилась девушка и навела на Николая Степановича камеру телефона.

— Очень приятно, — ответил он и, посмотрев на лицо девушки, тут же испуганно спросил, — ой, а что это у вас с губами? Никак пчёлы покусали? Так вы это, к врачу сходите. У нас тут, кстати, женщина одна живёт, так она раньше врачом в Москве работала. Вы непременно к ней загляните, она поможет.

— Федусик, что он такое говорит? — плаксиво и обиженно произнесла девушка.

Рукавишников изменился в лице и сердито спросил:

— Слушай, как там тебя, Иваныч?

— Степаныч, — поправил его Берестов. — Николай Степаныч.

— Ты что хотел-то, Степаныч?

— Я? Я ничего, поздороваться хотел. И это, спросить кое-что. У вас рыбы нет?

— Какой рыбы? — удивился Рукавишников.

— Живой. И непременно речной.

— Нет, — замотал головой Фёдор.

— Ладно, пойду искать, — произнёс Берестов, после чего развернулся и ушёл.

— Чудной какой, — сказал тихо Фёдор.

— Чурбан деревенский, — обиженно произнесла девушка.

Николай Степанович не слышал этих слов, так как уже успел довольно далеко отойти. Он брёл по дороге, размышляя о превратностях судьбы и о бренности своего существования. Дойдя до дома Ионова, он увидел выходящего из калитки Виктора Ивановича с двумя удочками наперевес.

— Виктор Иванович, — окликнул его радостно Берестов.

— О, Степаныч, а ты чего тут шастаешь, никак голова уже прошла? — остановившись, произнёс дед Витя.

— Да какое там, — ответил Берестов, подойдя к Ионову, — болит всё так же. Но супруга моя имеет удивительное свойство делать незаметной любую хворь на фоне своего громогласного голоса.

— Понимаю.

— А ты никак на рыбалку? — поинтересовался Берестов.

— Да нет, это я так, видимость создаю. Надо было найти благовидный предлог, чтобы свинтить из дома. Ирина Николаевна же ремонт затеяла, хочет обои поклеить, полы перекрасить, шторки уже новые где-то приглядела. Вот я и ушёл, якобы на рыбалку, не хочу в этом участвовать.

— Ремонт, это дело хорошее, — улыбнулся Берестов.

— Нет, ты не понимаешь, Степаныч, ремонт можно только начать, его невозможно закончить! Жил я раньше в своём уютном домике и не тужил. А сейчас начнётся, тут покрасить, там прибить, там заклеить. А оно мне надо на старости-то лет?

— Ты просто консерватор, Иваныч.

— Да нет, нормальный я. Просто у меня и так забот и дел невпроворот. А ремонт начнётся, это ведь помогать Ирине Николаевне придётся. А когда? У меня же весь день по часам расписан.

— И чем же?

Дед Витя сурово посмотрел на Берестова:

— Это тебе, бездельнику, заняться нечем, а я, может быть, книгу пишу.

— Книгу? Какую?

— Какую-какую, умную.

— А дашь почитать?

— Нет. Она пока только в голове. Да и зачем тебе, ты же кроме газет ничего и не читаешь?

— Из любопытства.

— Из любопытства вон телевизор смотри. Ладно, некогда мне с тобой болтать, пойду рыбу ловить.

— Это прям удача, — радостно произнёс Николай Степанович, достав из кармана телогрейки колготки. — Значит, мне с тобой по пути.

— Ты это, ты чего? — удивлённо спросил Ионов. — Никак правда из этих?

— Нет, что ты, — отмахнулся Берестов, — это я для рыбалки.

— Для какой ещё рыбалки?

— Ну это, рыбу ими ловить буду.

Дед Витя тщательно оглядел Берестова с головы до ног:

— Видать, сильно тебя ночью Ирка-то книгами по голове приложила.

— Да ты не понял, Иваныч, это я так Галине своей сказал. Мне же нужно было как-то объяснить наличие колготок в моём кармане, вот я и придумал, что это новый метод ловли рыбы.

— И она поверила?

— Сказала, поймаешь рыбу — поверю.

— А поумнее ничего не мог придумать?

— Нет. Не правду ей же было говорить, что мы колготки для воровства брали.

— Во-первых, брали не мы, а ты, — зашипел на него дед Витя, — а во-вторых, никакого воровства не было. Мы же не взяли ничего. Я вообще уже сто раз пожалел, что ты впутал меня в эту историю, змей-искуситель.

Берестов в ответ лишь обезоруживающе улыбнулся.

— Ладно, пошли ловить твою рыбу, так и быть.

Николай Степанович радостно кивнул, убрал колготки обратно в карман и шустро зашагал следом за Ионовым.

— А ты знаешь, Иваныч, кого я сегодня видел? — спросил Берестов, спускаясь к реке. — Жильцов новых. Ну, которые в дом Хитрова заселились.

— Интересно. И что за люди?

— Ну, мужик такой видный, на машине дорогой. И девчонка с ним молоденькая. Дочка, наверно. Только больная она.

— Как больная?

— С губами у неё что-то. Опухшие они уж больно. То ли покусал кто, то ли от природы такая.

— Дурак ты, Степаныч. Телевизор, что ли, не смотришь? Это сейчас мода такая, на губы большие.

— Ого, — присвистнул Берестов. — А зачем?

— Кто бы знал, Степаныч, кто бы знал.

Дед Витя спустился на деревянный узкий мостик и протянул одну удочку Берестову. Тот взял её в руки и принялся разматывать.

Виктор Иванович установил нужную глубину на леске, достал из кармана заранее приготовленный хлебный мякиш, отломил кусочек, скатал из него маленький шарик и насадил на крючок. Закинув удочку, он протянул хлеб Берестову.

— Эх, сейчас бы червя, — произнёс Николай Степанович, насаживая хлеб на крючок.

— Червей нет, ушли.

— Куда ушли?

— На глубину. На поверхности же холодно стало жить, осень ведь. Вот и они ушли поглубже, где теплее.

— Врёшь небось?

— Может, и вру, а может, и правда. Ладно, хорош болтать, рыба всё слышит.

— У неё же ушей нет.

— Ушей-то, может, и нет, а звуковые колебания они воспринимают.

— Ух и умный же ты, Виктор Иванович!

***

Рукавишников сидел в кресле возле разожжённого камина и пил красное полусладкое вино из хрустального бокала. Выгрузка и переноска вещей была завершена, и он сейчас мог позволить себе немного отдохнуть. Наблюдая за огнём, он медленными глотками пил вино. Его молодая жена, закончив осматривать дом, с недовольным видом спускалась по лестнице в гостиную.

— Ну как тебе дом? — спросил Фёдор, заметив супругу.

— Полнейшая безвкусица, — скривила носик она.

— А как по мне, так очень даже мило.

— Тебе вообще нравится всё страшное.

— Да, а как же ты?

— Я исключение, — ответила Кристина и присела рядом.

— Вина? — предложил Рукавишников.

— Не хочу.

— Фруктов?

— Не хочу.

— А чего же ты хочешь?

— Я хочу уехать отсюда.

— Опять двадцать пять, — вздохнул мужчина, — мы же договорились, что недельку здесь побудем.

— Федя, я за неделю тут сойду с ума! Чем я тут буду заниматься?

— А чем ты в Москве занималась?

— Я ходила по магазинам, снимала видео для своего блога и дарила тебе свою любовь, Федя.

— Ну вот и тут то же самое будешь делать.

— Фёдор, ты дурак? Где ты тут магазины видишь?

— Я не про магазины, а про твоё хобби. Снимай здесь своё видео для блога.

— Во-первых, Федя, это не хобби, это работа. Ты думаешь, так легко вести свой Ютуб-канал? — закричала на него девушка. — А во-вторых, что я здесь буду снимать, чем удивлять своих подписчиков?

— О, ты не знаешь, сколько тут всего интересного. Можно снимать котов, собак, кур, коров. Я уверен, что твои подписчики вживую-то этих животных и не видели.

— Почему ты так считаешь?

— Каков поп, таков и приход, — ответил Рукавишников и тут же осёкся.

К счастью, Кристина значение пословицы не поняла.

Девушка на миг изобразила задумчивость на лице, а затем улыбнулась:

— Ты гений, Федюня, — воскликнула она и поцеловала мужчину в щёку.

— А то! — зарделся Рукавишников. — Вино будешь?

— Наливай!

***

Дед Витя и Берестов стояли с удочками уже как два часа. За это время удалось поймать всего две уклейки. Внезапно чихнув, Ионов произнёс:

— Всё, Степаныч, сматываем удочки, а то так и простыть недолго.

— А как же рыба?

— А что рыба? Предъявишь Галине ту, что поймали.

— Так она же маленькая?

— Скажешь, что колготки не те. Для крупной рыбы нужны шерстяные. Всё, пошли по домам, чай, не март месяц на дворе.

Николай Степанович, громко вздохнув, принялся собирать снасти. Дед Витя забрал удочки, отдал рыбу и пошёл домой. День клонился к вечеру. Ионов уже порядком проголодался и достаточно сильно промёрз. Зайдя в дом, он поставил в сенях удочки. Перед входом в коридор Ионов увидел маленький коврик. Дед Витя громко хмыкнул, вздохнул и нехотя разулся.

На кухне ароматно пахло борщом. За столом сидела Ирина Николаевна и что-то увлечённо чертила на альбомном листе.

— Вернулся уже? А где рыба?

— Степанычу отдал, ему она нужнее. А чего это ты там рисуешь?

— Это схема.

— Схема чего? — испуганно спросил Ионов и присел рядом.

— Встроенного шкафа. В комнате хочу сделать такой.

— Зачем? У меня и вещей-то всего раз-два и обчёлся.

— А вот это зря. Ты мужчина видный, у тебя должно быть много одежды, — сказала Побелкина, погладив Ионова по плечу. — Плюс, я кое-какую сюда привезу.

Дед Витя нахмурился.

— Ладно, потом обсудим, — произнесла Ирина Николаевна. — Ты голодный?

— Очень.

Побелкина встала из-за стола, взяла в руки половник и налила из кастрюли в тарелку суп. Добавив в него ложку сметаны, она поставила тарелку перед Виктором Ивановичем.

— А к нам жильцы новые приехали, — сообщил дед Витя, отправляя ложку с борщом в рот.

— Что за люди? — поинтересовалась Побелкина, ставя на плитку чайник.

— Не знаю. Я сам не видел, мне Степаныч рассказал. Мужик вроде какой-то, с дочкой.

— А где они поселились?

— В доме Хитрова, — ответил дед Витя и понял, что сказал это зря.

— А что, его поймали? — спросила Ирина Николаевна, повернувшись к Ионову.

— Нет. Там как-то его выкупили, я толком дел-то и не знаю, — ответил Виктор Иванович, решив не рассказывать версию, которую ему озвучил участковый. — Но ты не бойся, он сюда больше не вернётся. А если вернётся…

— Я не боюсь. Я вообще к этому человеку зла не питаю. Ты знаешь, мне даже его жалко.

— Жалко? — переспросил Ионов, чуть не подавившись борщом.

— Да. Жена у него умерла, сын болен. Да и похитил меня не он, а сектанты.

— Но именно он тебя удерживал в своём доме. И он мог тебя даже убить, — закричал Виктор Иванович.

— Ладно, не будем вспоминать прошлое, — примирительно произнесла Побелкина.

Ионов продолжил трапезу.

— Ты знаешь, что меня сейчас беспокоит? — Побелкина села рядом с дедом Витей.

— Чего?

— Состояние Нины. Она всё время сидит дома и целый день смотрит телевизор.

— У нас так полстраны живёт. Что в этом такого?

— Мне кажется, у неё депрессия. Понимаешь, я стала жить с тобой, она осталась одна…

— У неё остались твои куры.

— Которых я кормлю. Но сейчас не об этом. Мне кажется, она потеряла интерес к жизни. Нужно чем-то её увлечь.

— Ир, по — моему, ты утрируешь. Это просто осень. Осенью в Смородиновке тоскливо. Я и сам, признаться, до тебя в это время так же себя вёл, как Нина Михайловна.

— И как спасался?

— Водку пил.

— Нет, это не выход, — решительно произнесла Побелкина. — Нужно её чем-то занять, заинтересовать.

— Может, ей в Москву вернуться? — предложил Ионов.

— Я спрашивала, она не хочет.

— Тогда займи её своим этим дизайнерством.

— Ей это не интересно.

— Тогда просто оставь её в покое.

— Я так не могу, она моя лучшая подруга. Я привыкла её всегда видеть подвижной и жизнерадостной, а тут она грустит.

— Мужика её надо нормального.

— Где их взять-то. Тем более нормальных. С этим у нас сейчас в стране дефицит.

— Ага, — улыбнулся Ионов, — последнего, и то забрали.

Побелкина громко рассмеялась в ответ на остроумную шутку.

— Доедай давай, и я тебе расскажу свои новые идеи по поводу ремонта.