Девять хвостов Кицунэ. Рассказы о лисах-оборотнях

Михаил Остроухов

Кицунэ – это лиса-оборотень из японской мифологии, неоднозначно злая, как оборотни в европейской культуре. Поступки Кицунэ зависят от настроения, лиса-оборотень может навредить человеку, но и помочь ему в трудную минуту. Таким образом, это рассказы про контакт людей с миром духов.

Мышиная свадьба

Семен был экспедитором. Грузовик Volvo с краном-манипулятором вез стеновые блоки в деревню Лески Орловской области. Водитель Олег веселый толстяк всю дорогу рассказывал о своих многочисленных романах. Он встречался с радостью и расставался без сожаления с каждой новой женщиной. Женщины тоже, судя по всему, легко переносили разрыв с ним, потому что Олег сразу задавал легкий и несерьезный тон отношений: вился ужом и утекал как вода сквозь пальцы. Он был как погодное явление, ну налетел вихрь, ну пошел дождь, что ж теперь делать? В нем чувствовалась мощь бывшего боксера, лысый череп его казался отполированным.

— Ох, эти женщины, ― вздохнул Олег.

— Какая у тебя интересная жизнь, ― сказал Семен.

— Я хотел бы жить с одной.

— А почему не живешь? — спросил Семен.

— Пока не встретил свою половинку, ― вздохнул Олег.

— Встретишь, ― сказал Семен, ― я, кстати, думаю, что в отношениях между мужчиной и женщиной не бывает, что один плохой, а другой хороший, просто: люди подходят друг к другу или не подходят.

По сторонам от дороги зеленели хлеба, иногда на лужайке встречалось футбольное поле с воротами из березовых жердей, означавшее, что за лесопосадкой скрывается деревня. В оврагах зелень была ярче, насыщенней, имела больше оттенков, особенно там, где на дне поблескивало живое тело ручья.

— Слушай, ― сказал Семен, разглядывая карту, ― мы можем поехать не через Новосиль и Залегощь, а напрямую через Суворово.

— Давай, ― согласился Олег, ― если так ближе.

Зеленые поля сменились лугами заросшими сурепкой, иногда в этом желтом море розовел островок иван-чая. Луга ползли на холмы или спускались в низины, но потом снова поднимались к горизонту. Перед машиной пролетела большая хищная птица — знак безлюдных мест. Хорошая асфальтовая дорога перешла в разбитую бетонку. Порой лес выставлял караул к самой обочине, и ветки скребли по стеклу кабины с противным визгом.

— Странно, ― сказал Семен, ― а на карте хорошая дорога указана.

— Назад возвращаться большой крюк, ― заметил Олег.

— Тут не далеко, доедем потихоньку.

— А вдруг не туда свернули?

— Спросить не у кого, ― развел руками Семен.

Им давно уже не попадалось никаких машин. Из следов человеческой деятельности была только старая покрышка, в центре которой выросла трава. Грузовик подкидывало на стыках плит: хорошо, что он был на воздушной подвеске. Ехали с минимальной скоростью.

— Кто ж эти карты составляет! — возмущался Семен, ― поубивал бы.

— Соляры пожгем, ― поддакнул Олег, ― хорошо заправились в Медвежке.

На какое-то время их со всех сторон обступил высокий лес практически без подлеска, казалось, они попали в мрачное подземелья: без солнца настроение стало еще хуже. Когда они выехали из леса, плиты кончилась, вот так: просто кончились, дорога продолжалась по лугу.

Олег остановил машину:

— Ну, что делать?

— Едем.

— Опасно.

— Назад-то далеко возвращаться.

— Что случится, мы здесь и трактора не найдем машину вытянуть.

— Дождей две недели не было.

— Ну, давай рискнем, ― вздохнул Олег.

Они ехали по примятой траве на лугу, собственно это и считалось дорогой. Составителей карт сейчас бы на их место: сам грузовик весит 12 тонн, да еще везет 20: и это по земле. Любой сырой участок, и машина забуксует.

— Ну и места, последний раз здесь немцы на танках в 41-м году проезжали, ― пошутил Олег.

— Кто-то здесь ездит. Трава примята, ― заметил Семен.

— Смотри, дом, ― показал подбородком Олег.

Действительно впереди из яблонь выглядывала крыша дома. Машина подкатила к забору. Беленые стены, свежеокрашенные синей краской наличники окон: за домом ухаживали. По мощеной кирпичом дорожке к калитке подошла женщина средних лет: румянец, едва тронувший ее белую кожу, добавлял ей привлекательности. Из-под темного платка вылез завиток белокурых волос. Но взгляд у женщины был потухший.

— Как на Суворово проехать? — Семен открыл дверь машины.

— Это Суворово, ― ответила женщина через калитку.

— Один дом?

— Еще парочка есть.

— Значит, правильно свернули, ― сказал Семен Олегу, ― а прямо можно ехать? — обратился он к женщине.

— Никто не ездит.

— Почему?

— Дороги нет.

— Но на карте она отмечена.

— Не знаю. Один раз из МЧС ездили, когда детей искали.

— Детей?

— Да, сына моего и соседскую девочку, возле дома играли и пропали, наверное, в лес пошли и заблудились.

— Нашли?

— Нет, — женщина глубоко вздохнула, ― весь лес исходили.

— Ну, примите, как говорится…― пробормотал Семен.

— Им по 7 лет было, ― у женщины на глаза навернулись слезы:

— Каждый день плачу. Муж в Орел, говорит, возвращайся, мы здесь только летом живем, а я не могу, все на что-то надеюсь.

— Да-а-а! — протянул Семен, сказать ему было нечего.

— Что теперь? — спросил Олег.

— Едем вперед. Судя по карте: километров 10 осталось.

— Ох уж эта карта! — в сердцах сказал Олег.

Машина тронулась. Печальная женщина вышла из калитки и провожала ее взглядом. Они ехали по полю с дозором редкого кустарника, потом по опушке леса: березы казались живыми, потому что их длинные гибкие ветки раскачивал ветер, и крона была все время в движении.

— Грибов здесь наверно много, ― сказал Семен.

— О грибах думаешь, выбраться бы отсюда, ― буркнул Олег.

Они проехали метров триста и увидели еще одну деревню. Странно, что печальная женщина ничего не сказала о ней. Семен и Олег не верили своим глазам: необычная деревня: крыши домов из соломы. Удивительно, как они сохранились, но факт есть факт: на каждый дом была нахлобучена бурая шапка.

— Смотри-ка, ― усмехнулся Олег, ― затерянный мир.

— Может мы в 19 век попали без всякой машины времени? — предположил Семен.

— Как в кино, ― засмеялся Олег.

Но тут ему стало не до смеха: под Volvo что-то хлопнуло и зашипело. Олег затормозил.

— Приехали. Вот этого я и боялся, ― он вылез из машины.

— Что делать? — Семен тоже вышел.

— Надо посмотреть,― Олег лег на картонку под машину.

— Я пока в деревню схожу, ― сказал Семен.

— Походу воздушному шлангу хана, ― послышалось из-под машины.

Конец ознакомительного фрагмента.