Группа особого резерва

Михаил Нестеров, 2009

Сотрудники спецназа ГРУ Сергей Марковцев и Виктор Сеченов знают друг друга много лет. Их связывает работа в «группе особого резерва» – боевом ядре организации, – созданной по указу президента. Марковцев принимает предложение Сеченова и берется реализовать план похищения денег из грузового самолета – дело, требующее навыков опытного десантника. Противник Марковцева – извечный конкурент военной разведки – ФСБ. Контейнеры с миллионами долларов уже на земле – нужно только открыть их. Но Марковцева и его диверсионную группу ожидает большой сюрприз. И все приходится начинать сначала…

Глава 2

Напарник

Марковцев познакомился с одним из людей Сеченова на следующий день. Он тоже знал его адрес, но Марк не планировал превратить свою квартиру в блатхату или штаб-квартиру, хоть и проживал он в Филях. «Он — это она?» — припомнилась ему полунемая сцена из «Пятого элемента». Марк скрыл легкую оторопь за чуть грубоватой фразой:

— Мой лечащий врач снова прислал мне санитарку.

— Вы Марковцев?

— Ага. А ты?..

— Называйте меня Катериной.

Он не преминул отметить:

— Екатерина без «Е», как Сергей без «С».

— Так записано в моих метриках, — ответила девушка, и по ее глазам, пронизывающим его насквозь, Марк понял ее желание пройти в квартиру, оттеснив его своим хрупким плечом. «Настырная девица».

— Катерина — это, наверное, модно, — предположил он. — А тебе, наверное, оно позволяет полностью войти в образ.

— Это чуть покороче, чем Екатерина, — она сблизила пальцы и через образовавшийся просвет, как тараканиха из щели, посмотрела на Марка. — Только и всего.

— Да мне по барабану, — пожал плечами Марковцев, продолжая держать гостью на пороге квартиры, испытывая ее терпение. — Может быть, у тебя фамилия покороче?

— Май-ор-ни-ко-ва, — по слогам произнесла она и, сопровождаемая насмешливым свистом Марка, прошла в прихожую. Пока хозяин закрывал дверь, гостья устроилась на софе, которая раскладывалась в длину, а в сложенном положении просилась называться двухместным креслом. Справа от себя она положила стильную кожаную сумочку, замок которой был открыт.

— Что ты прячешь в сумке? — спросил наблюдательный Марк. — Пистолет?

— Перцовый аэрозоль.

Марк цокнул языком:

— Ты что-то пропустила, изучая мое досье.

Катя достала сигареты и зажигалку и прикурила, попросила пепельницу жестом — ища глазами, куда бы стряхнуть пепел.

— Мы твой случай в академии изучали.

— Какой именно? Со мной много чего случалось.

— Имеется в виду твоя монашеская жизнь и работа на члена Совбеза Бараева. Ты брал заложников и держал их в монастыре до тех пор, пока за ними не приедет Бараев или его люди.

— Да, Свято-Петров монастырь был хорошей крышей, работа — дерьмовой. Временами казалось, что монашество мне на роду написано. Работаешь на «Фирму», — спросил Сергей, меняя тему разговора, — или рядом ошиваешься?

— Работаю.

— В одной упряжке с Виктором?

— Вообще-то мне…

— Отвечай, — с нажимом сказал Марковцев.

— Да.

— Знаешь причины, по которым Сеченов отказался от планирования операции и контактов со мной?

— У него нет времени на это, — ответила она.

— Можешь не продолжать. Сеченов на этом строит себе алиби: его распорядок дня не поменяется, не прибавится незапланированных встреч, и вообще ничего, что бы вызвало подозрения в его окружении. Когда все всплеснут руками — батюшки, деньги пропали! — он разведет руками: и минуты свободной не было. И ему поверят. Он сказал тебе, чтобы ты не относилась ко мне, как к наемнику?

— Это на мое усмотрение.

— Ты думаешь, что любого человека можно купить?

— Да, я так считаю.

— Иначе не работала бы на «Фирму», — вставил Марк. — Отлично — вы меня купили. Теперь я работаю на вас. Сколько человек в доле?

— Пока точно не определились. Думаю, до шести человек. Вместе с тобой.

— Значит, в доле шесть человек. Назови мне свою долю, и я назову долю твоего начальника, — чуть тише сказал Сергей.

— Что?

— Мысли вслух. Кто будет пробивать этих людей на благонадежность? Какие посты и должности они занимают? Меня интересуют их возможности и то, что называется «через их возможности». Погоди, не отвечай. Мы знаем точную дату вылета самолета с грузом. Кстати, я забыл уточнить марку самолета.

— «Ан-12».

Марковцев коротко рассмеялся. Постучав концом сигареты по краешку стола, будто папиросой, он прикурил.

Катерина была вынуждена внести существенные поправки:

— У нас есть наработанные связи в Домодедово. Порядка десяти человек, которых мы можем взять в долю. Запугивание и прочие варианты не работают.

— Расскажешь о них чуть позже. Я хочу узнать побольше о «Фирме», чем, кроме инкассации, она занята.

— В двух словах не получится.

— Я и не прошу в двух словах.

Катерина с минуту настраивалась.

— Если ты работаешь в сфере бизнес-разведки, то для тебя не существует запрещенных приемов, — начала она. — Существуют несколько способов добывать информацию. Первое — СМИ. Сбор, изучение информации из журналов, газет, справочников, сайтов, посвященных производству продукта, который тебя интересует. Например, это воздушные шары. Можно купить стратегические данные по объемам производства, импорта и экспорта воздушных шаров. На втором месте — потребители. Нужно поинтересоваться у потребителей о качестве воздушных шаров. Попросить оценить «соответствие цены качеству». При этом неважно, о каких потребителях идет речь. Даже домохозяйки готовы поделиться опытом использования продукта.

Третье — торговые посредники. Какая-то часть воздушных шаров наверняка будет продаваться через оптовых или розничных посредников — обладателей той или иной информации о своих поставщиках. Дальше — персонал компаний-конкурентов. Можно совершить в этих компаниях покупку или провести интервью с соответствующей легендой. Тот источник информации будет совершенно легален, поскольку в ходе исследования будут получены только добровольно раскрываемые данные. Еще один способ — добровольный обмен информацией между конкурирующими компаниями.

— Попахивает утопией, — заметил Марк.

Катерина не согласилась с ним, покачав головой:

— Это не утопия. Рост конкуренции на рынке ведет к постепенной консолидации: компании укрепляются, поглощают мелких игроков, и в конце концов количество участников рынка сокращается до трех-пяти концернов, контролирующих основную долю в общих продажах.

— Я так понял, что ты «сидишь» на добыче.

— Да, я занимаюсь «покупкой инсайдерской информации».

— Что это значит, объясни.

— В конкурирующей организации всегда найдется работник, готовый сливать информацию за деньги. Альтернативным методом является внедрение сотрудника в компанию, и он, заручившись доверием руководства, получает доступ к нужной информации. До «Фирмы» я работала в управлении контрразведки и знаю эту систему наизусть. У Короткова я стала курировать внедренных в различные компании сотрудников. Поверь мне, с помощью промышленного шпионажа добывается подробная финансовая информация, данные о стратегических и тактических планах компаний, описание технологий и эксклюзивных методик, информация о новых разработках, базы данных клиентов и поставщиков, сведения о готовящихся заказах и условиях перспективных контрактов. Информация позволяет завладеть определенными уникальными технологиями, информационными ресурсами. Информация — это борьба, это деньги.

— Из твоего рассказа следует, что штат в «Фирме» готов лопнуть.

— Я бы так не сказала. Много внештатных сотрудников, которые выполняли схожие задания, есть такие, которых можно отнести к категории разовых.

— С Коротковым ты лично знакома?

— Нет, — покачала она головой. — Несколько раз видела. Он в моем понятии небожитель. На чем мы остановились?

— Ты хотела рассказать о наработанных связях в Домодедово.

— Да, остановлюсь на двух кандидатах. Игорь Вдовин, — начала перечислять Катерина, прикуривая от зажигалки Марковцева, и поблагодарила его кивком головы. — Тридцать два года. Работает на компанию «Омикрон» — лидер на рынке транспортно-экспедиционных услуг. Заведует складом. Попал под наш контроль, будучи замешанным в махинациях с запчастями, предназначенными для авиасалона. Николай Любищев. Собственно, партнер Вдовина. Его специальность — экспедитор. Сопровождает грузы, которые требуют этого.

— Сильно сказано. Эта пара на крючке у вас?

— Да, и мы не торопимся ее подсекать. Подсечем, когда появится конкретный интерес к авиасалону или авиакомпании.

Марковцев некоторое время молчал, теребя короткую бородку.

— Уточни у Сеченова один момент. Самолет, на котором планируется перевозка денег, зафрахтован полностью…

— Я проясню этот момент, не вставая с места, — перебила Катерина. — На борту «Ан-12» будет еще одна партия груза. Точно знаю, что запланирован возврат документации в архив Петропавловска-Камчатского.

— Много мест?

Она пожала плечами:

— Несколько контейнеров. Семнадцать или девятнадцать, нужно уточнить.

— Кто будет сопровождать этот груз?

— Насколько я знаю, сопровождающих не будет. Транспортные накладные и прочие бумаги примет бортоператор экипажа.

— Кто может настоять на том, чтобы архив сопровождал хотя бы один человек?

— Принимающая сторона — городской архив Петропавловска.

— Это было бы здорово… и слишком просто, — покачал головой Марк, видя себя сопровождающим. — Вот что, Катя, переговори с кладовщиком и экспедитором. Если не уверена, переговори сначала с Сеченовым. Потом настанет моя очередь. А теперь давай разрешим еще один момент: на Камчатку везут крупную сумму наличных долларов — зачем?

Катерина выставила вперед ладонь, как если бы отгораживалась от назойливого соседа по купе, и расслабила пальцы; фактически она повторила свой недавний жест, когда Марковцев держал ее на пороге квартиры.

— На Камчатке развита рыбная промышленность, это несколько ведущих компаний. — Она начала загибать пальцы, перечисляя их: — «Управление тралового и рефрижераторного флота», «Океанрыбфлот», «Акрос» и другие. Речь идет о покупке одной из компаний. Условия сделки — часть оплаты наличными. Собственно, то, о чем я только что сказала: поглощение мелких игроков, сокращение числа участников рынка, которые и установят окончательный контроль в общих продажах. В числе прочих в этой процедуре участвует и банк «Русский дом», и наша фирма. Хочешь поговорить на эту тему?

— Ты прямо как психиатр.

— Как психиатр, — повторила Катя. Она чуть было не полезла за блокнотом, в который выписала ряд вопросов, требующих ответов. Просто необходимо, чтобы Марковцев ответил на них. И она задала первый:

— Что такое новый проект?

Марк не стал отвечать. По интонации гостьи понял, что она все разъяснит сама.

— Это море работы. Это смута. В случае успеха — лавровый венок. В случае неудачи — венок хвойный. Как бы ни готовился проект, риск все равно останется. Я говорю о человеческом факторе. — И она перешла к этому вопросу: — Из кого будет состоять команда? Почему именно эти люди вошли в нее, смогут ли они согласованно работать? Кто принимает окончательные решения для осуществления проекта? Кто будет работать руками, а кто головой?

— Я буду работать головой, — внес ясность Марковцев. — Остальные будут работать руками. А я прослежу за тем, чтобы никто не слонялся без дела.

— А если я…

Марк перебил ее:

— Если ты сама себе начнешь нарезать объем работы, то в конце концов начнешь давать оценку другим. Грызня начинается там, где сотрудники начинают давать свою личную оценку, кто больше сделал, кто круче. Я буду создавать правила игры и контролировать их. Ты права: наш проект требует специфических навыков. Но характер у него скоротечный — сделали дело и разбежались. Поэтому до обид дело не дойдет — времени не хватит.

Наступила пауза, нарушить которую Марк предоставил гостье. Катерина несколько секунд смотрела на Марковцева в упор, не мигая.

— Скажи, Марковцев, только честно.

— Обещаю.

— Вот ты был настоятелем монастыря, пусть даже это была личина, не важно. Но ведь ты молился богу, так?

— Конечно, — утвердительно кивнул Марк.

— Какие молитвы ты адресовал богу? Что просил у него? Надеялся ли на то, что твои молитвы будут услышаны? Были ли у тебя любимые молитвы?

— Выходит, экзамен по моей теме ты не сдала, — с деланным разочарованием вздохнул Марк.

— Пожалуйста, — настояла на ответе Катерина, однако взгляд ее голубых глаз потеплел.

— Любимые молитвы, говоришь? — усмехнулся Марковцев. — Помню одну, которую слал в небесную канцелярию ежечасно. — Он сложил ладони вместе, прикоснулся губами к пальцам и прикрыл глаза. Его голос прозвучал на удивление мягко: — Господи, сделай так, чтобы мои монахи снова любили друг друга. И чтобы делали это поразнообразней, а то от скуки сдохнуть можно.

«Если бы на дворе стояли 60-е, если бы я училась в школе и если бы у меня был пышный бант на голове, я бы врезала ему по голове учебником».

— Знаешь, — после непродолжительной паузы сказала Катя, — я отметила вот что: ты не играешь роль. Мне ты кажешься таким, какой есть на самом деле. Ты можешь сказать: «А ну-ка, подруга, давай ближе к делу». Но и мне интересно ближе узнать человека, с которым придется работать. Изучить тебя — еще до того, как ты выложишь на стол готовый план.

— План по ограблению банка, — уточнил Марк. — Называй вещи своими именами. Вместе с вами я планирую ограбление банка — ни больше ни меньше. И неважно, где пропадут деньги — в самом банке, на подходе или на подлете. Не забывай добавлять это, когда будешь говорить «план», «операция», «инструкция». Или проект, — акцентировал он. — На все про все у нас две недели, да?

— Точно, четырнадцать дней. Тринадцать уже.

— Не выйдет у меня, не выйдет и у вас.

— Что тебе нужно для работы? По ограблению банка, — добавила Катя.

Сергей рассмеялся:

— Консультации высококлассного летчика. Но не военного, а пилота гражданской авиации. Мне лишние детали, которые может выложить военный ас, не нужны.

— У нас в доле нет летчика.

— Повторяю: мне нужны консультации. Летчик, который ответит на несколько вопросов и уточнит кое-какие детали, не услышав ни слова об ограблении.

— Хорошо.

— Хорошо что? Что коровы не летают? Как бы я с ней уточнял детали?

— Будет тебе специалист по гражданской авиации. Что еще?

— Я рассчитываю получить напарника, который наравне со мной готов рискнуть головой. На его надежность я не рассчитываю — только на равноправность, — слегка акцентировал Марк, и Катя сразу вникла в суть этого слова, в логику Марка, показавшуюся ей непогрешимой, и подумала: «А ведь он прав». Она решила объяснить ему некоторые вещи прежде, чем ответит на его вопрос:

— Наши компаньоны не занимают высокие посты. Все они — ниже среднего звена. Если кладовщик, то кладовщик, а не заведующий складской организацией. Если экспедитор, значит, так оно и есть, а не командующий экспедиционным корпусом.

— Мне будет приятно иметь дело с такими людьми. Особенно меня польстит откровение, если ты скажешь, что не пахала на ФСБ, а сейчас не работаешь на фирму генерала от контрразведки. Ты просто с кинжалом и плащом вышла погулять. Не валяйте дурака, — Марковцев чуть повысил голос. — Не стройте организацию — все такие начинания обречены на провал. Я предлагаю иную структуру — группа людей, которые забудут друг о друге сразу после того, как получат свою долю.

— А как же…

— Никаких клятв, — предвосхитил Марк вопрос Катерины. — Когда человек дает клятву, он подсознательно идет по пути ее нарушения.

— Точнее, думает о последствиях, — покивала Катя.

— Это одно и то же. Если пригрозить смертью, человек предаст, плюс варианты. Не надо забивать людям голову. Чем больше пустоты в ней, тем лучше. Каждый мысленно распишется на чистом листе бумаги. Это мои условия.

Марк прикурил сигарету и продолжил:

— Почему я заговорил о напарнике. Мне нужен человек, с которым общаться буду чаще, чем с другими. Я рассчитываю на помощь. Чтобы я вытянул руку и тотчас почувствовал руку товарища. Чтобы в меня не тыкались десятки рук, не было споров о том, чья очередь подавать руку Сергею Марковцеву.

— Ты высокого мнения о себе.

— И я хочу, чтобы вы это поняли. Я никогда не был в роли человека, которого подняли с горшка: «Ступай-ка, засранец, рискни башкой».

— Что скажешь насчет меня? Я тебе подхожу?

Она была убедительна. И Сергей рискнул предположить, что она участвует в самодеятельности. Она едва пересиливает желание встать и пройти по комнате, покачивая бедрами, показывая себя. Потом он отчего-то представил ее в бассейне. Она доплывает до одного борта, переворачивается в воде, отталкивается от него ногами и плывет к другому. На ней не откровенный, а «нормальный» закрытый купальник.

Он тряхнул головой, словно сам сию минуту вылез из бассейна.

— Считаешь себя моим куратором? — спросил он Катю.

— В какой-то степени.

— Времена меняются?

— Я так не думаю. У тебя же была куратор женщина. Не подумывал вернуться к ней?

— Хм… — Сергей покачал головой. — Вы и это знаете. Я дважды возвращался. Я просто хочу пожалеть ее. — Прикурив и выпустив дым через нос, Сергей сказал: — Нужно сделать вот что. Во-первых, купить в специализированном магазине или на рынке… — Он выдержал паузу, за время которой убедился, что Катерина не полезла за записной книжкой и авторучкой, и мысленно похвалил ее: «Молодец. Отныне ничего записывать не надо». — Имеешь представление о генераторе шума? — спросил он.

— Глушитель. Он же блокиратор радиоволн, — кивком головы подтвердила Катя.

— Наплевать, как он называется. Главное, принцип работы, основанный на постановке помех. Мне понадобится довольно мощный генератор. Говоря техническим языком, для работы в пределах выделенных помещений. Наше летающее помещение в длину составляет тридцать три метра, в высоту — одиннадцать с половиной. Размах крыльев, — Сергей раскинул руки, — тридцать восемь.

«Взлетная масса — шестьдесят четыре, посадочная — шестьдесят одна тонна, крейсерская скорость — пятьсот семьдесят километров в час».

Он походя припомнил параметры самолета, на борту которого ему придется работать, и вдруг подумал, что невидимый закройщик снимет с него мерки…

«Ан-12». Сергей хорошо был знаком с этой маркой самолетов, принятой на вооружение за год до его рождения — ровно пятьдесят лет тому назад. Они использовались в качестве летающих лабораторий для испытаний системы приземления спускаемых аппаратов космических кораблей, исследования средств обнаружения пусков ракет, лазерного облучения и оперативной радиотехнической разведки, испытания новых средств поиска подводных лодок. Большой грузовой люк обеспечивал лучшие условия воздушного сброса груза и военной техники на парашютах. Марковцев подошел к этому моменту не спеша, словно смакуя детали. Бывший десантник знал парашютное дело назубок. Он не раз совершал прыжки с самолета, готовил технику к выброске. «Ан-12» он мог считать своим… «табельным» самолетом — подобрал он определение.

Он легко вернулся к теме разговора, напомнив Кате принцип подавления радиочастот, основанный на постановке помех приемному каналу радиостанции и сотовому телефону. В первом случае это радиочастоты: амплитудная — АМ, частотная — FM, однополосная — SSB. Что касается сотового телефона, то принцип подавления его канала был основан на постановке узкополосной помехи.

— Сегодняшняя программа исчерпана, — сказал он, вставая со стула. — Советую тебе повесить на стену календарь и вычеркивать дни. Встретимся завтра в Домодедово. Значит, среди дольщиков есть служащие аэропорта? — переспросил он.

— Да, я уже говорила. Два человека, — подтвердила Катя.

— Завтра познакомишь меня с ними.

Он часто говорил: «Бог не обещал нам завтрашнего дня», тем не менее жил днем завтрашним, потому что, во-первых, день текущий он посчитал выжатым, как лимон, а во-вторых, ему не терпелось вобрать в себя подзабытую атмосферу аэропорта. Он знал цену таким моментам, которые становятся истоками боевых операций. Может быть, он подразумевал вдохновение…