Про Бабку Ёжку

Михаил Липскеров, 2020

Михаил Фёдорович Липскеров – сценарист, автор известных произведений, по которым были сняты мультфильмы «Как Волк Телёночку мамой был», «Про гномика Васю», «Уважаемый Леший». Книга Михаила Липскерова «Про Бабку Ёжку. Сказки» – это новые истории из жизни персонажей русских сказок: Бабы-яги, Лешего, Кикиморы, Кощея Бессмертного и других. А началось всё с появления в сказочном лесу одной маленькой девочки… Книга впервые выходит с новыми иллюстрациями Ирины Костриной. Для дошкольного возраста.

© Липскеров М. Ф., 2020

© Кострина И. Д., ил., 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Найдёныш

Лес. Обычный русский лес с чащобами, с болотом, с протекающей по нему рекой. Летит по небу аист и несёт в клюве спелёнатого ребёнка.

Кому-то он достанется? А вот кому.

В избушке в деревне ждут его молодая женщина и её муж. То и дело выглядывают в окошко и смотрят: не прилетел ли долгожданный аист.

Летит аист — и вдруг с неба на него налетает ястреб. Бьёт ястреб аиста острым клювом, а аист от него уворачивается, пытаясь уберечь драгоценную ношу. Но вот ястреб со всей силы клюнул аиста в голову — и выронил аист ребёнка. Полетел спелёнатый ребёнок вниз. Вот-вот разобьётся. Но спружинили его ветки ёлки, и упал он в наметённый около неё сугроб. Упал ребёнок и заплакал. Тоненько-тоненько, как умеют плакать только новорождённые дети. А аист стал сражаться с ястребом, клюнул его в голову, ястреб закричал от боли и улетел. Аист стал летать над лесом, разыскивая ребёнка. Не может найти. И вот он уже стоит перед раскрытой дверью избушки и виновато отворачивает голову. Заплакала женщина, а муж её утешает.

В сугробе плачет ребёнок, и от этого плача просыпаются обитатели леса. Высунулась из избушки на курьих ножках Баба-яга. Проснулся в своём дупле Леший, из проруби вынырнул Водяной, проснулся в своих чертогах Кощей Бессмертный, а из-под трясины в болоте выбралась Кикимора Болотная. И все прислушиваются: что за неведомый звук раздаётся в их родном лесу?

А на звук плача сквозь сугробы пробирается избушка на курьих ножках, скользит по сугробам, руля рыбьим хвостом, Водяной, по веткам деревьев прыгает Леший, кряхтя, по сугробам пробирается Кощей Бессмертный, бежит и Кикимора Болотная.

Первой добралась до сугроба избушка на курьих ножках. Выскочила из избушки Баба-яга и стала своей метлой разгребать сугроб над плачущим звуком. А потом подтянулись и все остальные. Разгребла Баба-яга сугроб, и все увидели свёрток с плачущим ребёнком.

— Вот тебе раз, — раздумчиво сказала Баба-яга, — такого махонького у нас в лесу ещё не бывало. Витязи всякие шастали, царевичи…

— Девки по лешу ла́жали, ух, как я их пужал! — с удовольствием вспомнил Леший и заухал.

— Сестрица Алёнушка с братцем Иванушкой забредали, — вспомнил Кощей Бессмертный.

— Вот-вот, — иронически бросила Кикимора Бабе-яге, — ты ещё Иванушку в печь хотела затолкать.

— Да это я шутейно! — заорала Баба-яга. — В печи даже огня не было.

— А у меня о прошлое лето девица в реке утопла. Сейчас в качестве русалки в дальнем омуте проживает. Красивая… За налима замуж собирается, — вспомнил Водяной.

— Ладно, — решительно прервала споры Кикимора, — хватит разговоры разговаривать, надо решать, что с ребёнком делать.

— Я ребёнка заберу, — предложил Кощей Бессмертный, — в свои роскошные замечательные чертоги. Пусть с детских лет к роскоши привыкает, — и задумался. — А потом, — мечтательно продолжил Кощей, — я ему все свои несметные богатства передам, и он вместо меня станет Кощеем Бессмертным.

— Кощеев вариант усыновления не самый, мягко говоря, подходящий, — заключила Кикимора. — Другие предложения будут?

— А как же, — первым отозвался Леший, — мы жавщегда готовы вжять вошпитание мальчонки в швои руки.

— А кого ты из него воспитаешь, интересно знать? — задала совершенно законный вопрос Кикимора.

— Как — кого? — даже удивился Леший. — Конешно Лешего. Шкоро мне на покой, вошпитаю рабочую динаштию леших.

— И чего же он у тебя будет делать, когда вырастет? — поинтересовалась Баба-яга.

— Как «чего», как «чего»? — заволновался Леший. — Обычную лешью работу… — и сладко задумался. — Ждорово?!

— Да уж куда здоровей, — вздохнула Кикимора, — до старости лет девок пугать.

— Уж лучше у меня в реке с русалками хороводы водить, — сказал Водяной.

И тут ребёнок заплакал. Что делать? Стали все по очереди его на руках качать, а он не унимается. Тогда Баба-яга выхватила ребёнка из рук Кощея, который качал его вверх ногами, сунула малышу в рот сосновую шишку и стала качать его сама, баюкая. Зачмокал ребёнок шишкой, закрыл глаза и засопел во сне. Во весь свой широкий рот заулыбалась Баба-яга. Да и все сразу успокоились. Сидят, размышляют, кому ребёнка отдать. И вдруг все принюхались, зашевелили ноздрями.

— Перепелёнывать надо. Пошли в избушку, — сказала Баба-яга.

И вся компания влезла в избушку на курьих ножках. Баба-яга развернула свёрток, потом повернула лицо к обитателям леса и, заикаясь, сказала:

— Это не мальчик, а девочка…

Все сунули головы к свёртку и блаженно улыбнулись.

— Очаровательная, — сказал Кощей и поцеловал себе пальцы.

— Я даже таких русалок никогда не видел, — закачал головой Водяной и причмокнул от удовольствия.

— Это точно, — сказал Леший, — это не ей девок пугать. Это от неё ещё парни в обморок шлёпнутша.

— А чистое у тебя что-нибудь есть? — спросила Кикимора Бабу-ягу.

Бросилась Баба-яга к сундуку, заворочалась в нём, да так, что свалилась в него, только ноги торчат. Вытянули её Водяной и Леший, а у Бабы-яги в руках платье невиданной красы. Примерила она его на себя, прошлась горделивой походкой и пояснила:

— Это мне Упырь подарил, когда сватался. В молодости это было. Да сплыло, — и решительным жестом разорвала платье.

А Кикимора достала из-под лавки корыто. Водяной мигом пустил в корыто фонтан воды. А Леший выскочил наружу и приволок связку хвороста. Кощей длинным пальцем чиркнул себя по лысине. Загорелся палец, и Кощей поджёг дрова в печке.

И вот уже Баба-яга полощет девочку в корыте, Кикимора шьёт из лоскутов платья пелёнки, а остальные делают из досок люльку. И вот уже Водяной качает люльку с девочкой.

Опять девочка плачет.

— Чегой-то она? — спросил Леший.

— Есть, должно быть, хочет, — сказала Кикимора.

— Это практически наверняка, — глубокомысленно сказал Кощей, — после пребывания на свежем воздухе дети обязательно хотят есть.

— Мяша ей, што ли, принешти… — предложил Леший.

— Лучше рыбки, — возразил ему Водяной. — Сейчас сбегаю.

— Да вы что?! — всполошилась Баба-яга. — Дети ни мяса, ни рыбы не едят.

— А чего они едят? — хором поинтересовалось мужское население леса.

— Колдовать не разучилась? — задумчиво спросила Кикимора у Бабы-яги.

— Да вроде нет. Хотя уже лет двести не колдовала.

— Значит, так, — решительно сказала Кикимора, — Леший, Водяной, Кощей — мигом наружу.

— Там холодно, — поёжился Кощей.

— Зачем? — удивился Леший.

— Выгоняете? — с обидой спросил Водяной.

— Никто вас не выгоняет, — решительно сказала Кикимора. — Козу из снега лепить будете. Потом Баба-яга её колдовством своим оживит, вот вам и молоко.

— Нам молока не надо, — хором сказали Кощей, Водяной и Леший.

— Да не вам оно надо, а девочке. Малые дети к молоку приспособлены.

Мигом выскочили наружу Кощей, Леший и Водяной.

И вот уже около избушки на курьих ножках стоит непонятное чудище. С рогами, лысое, как Кощей, с рыбьим хвостом, как у Водяного, и с громадным выменем.

И тут на крыльцо выскочила Баба-яга, увидела непонятное снежное чудище, осела и обязательно упала бы от ужаса, но Кощей и Леший её поддержали, а Кикимора сказала:

— Колдуй.

— Брекс, кекс, мекс, — пробормотала Баба-яга, и снежное чудовище ожило и сказало:

— Мееее…

А Баба-яга осела в бессознательном состоянии.

Влетела Кикимора в избу, вылетела с ведром и стала доить ожившее вымя. Брызнуло молоко, ударило тугой струёй в дно ведра, и все облегчённо заулыбались. Даже Баба-яга очнулась и улыбнулась.

И вот уже все сидят в избушке и блаженно смотрят, как ребёнок сосёт из тряпочки молоко. Наелась девочка и заснула.

— Пожалуй, я её себе возьму, — решительно проговорил Водяной, — глядишь, скоро у русалки с налимом детёныш народится, подругой девочке будет, — и Водяной задумался…

— Совсем обезумел, — фыркнула Кикимора, — она же человеческий ребёнок. Она в реке захлебнётся. А русалки получаются только от несчастной любви. А она, наша маленькая, пока этих глупостей не знает. Я бы её тоже к себе в болото взяла. Только какая ей жизнь в болоте. Подождём, пока вырастет.

— Всё, — решительно сказала Баба-яга, — жить она будет у меня, и буду я ей приёмной бабкой, и звать её буду Бабка Ёжка, а когда вырастет, сама свою судьбу определит.

И тут девочка заплакала во сне. Посмотрели все друг на друга. Что делать? Вроде сыта, а плачет. И тут Леший хлопнул себя по лбу, подобрал сосновую шишку с пола, обтёр о себя и сунул Бабке Ёжке шишку в рот. Та зачмокала — и так и заснула, чмокая.

И все заулыбались.