Нормально, Григорий! Отлично, Константин!

Михаил Жванецкий, 2014

«В 1958 году „Парнас-2” был представлен А. Райкину в Ленинграде. Актеры все сели в зал, а мы после их спектакля вышли на еще горячую сцену… Начался ленинградский период вначале Р. Карцева, затем – В. Ильченко и в 1964 году – мой. Три года без копейки и квартиры с одними надеждами и, как рассказывала моя теща во дворе, – с одними автографами. Жена ушла от меня правильно. Театр Райкина не платил три года. Они, оказывается, перерасходовали средства, да и необязательно покупать у того, кто сам приносит и ликует от похвал…»

Не волнуйся

Не волнуйся и не бегай: все у нас налажено.

Все службы работают.

Люди начеку лежат.

Тонет человек — смотри спокойно, не шевелись.

Сейчас приедут. Наблюдай.

Специальная служба есть.

Люди деньги получают.

Ничего, ничего, еще успеют.

Горит что-нибудь — будь спокоен.

Будь спок. Смотри наверх.

Сейчас пожарник на вышке заволнуется.

Сейчас, сейчас, он знает когда.

Для этого большое пожарное депо.

Асбест, вода…

Ничего, ничего, пусть полыхает.

Будь спок. Ребята лежат начеку…

Видишь, впереди тебя кто-то гаечным ключом кому-то вначале что-то пригрозил, а потом что-то отвернул.

Смело переходи на другую сторону.

Я уверен, что сейчас появится милиционер.

Служба! Для всего люди поставлены.

Деньги плачены.

Все вокруг не спят.

Карты в кабинете мерцают, флажки на картах, вымпелы.

Здесь раздевают, здесь горит, а здесь все в порядке, но что-то не нравится.

Если закололо у тебя, засвербило — лежи, улыбайся.

Они уже едут с клизмами, тампонами, тромбонами, сифонами на высоких скоростях.

Будьте споки.

Служит народ. Бойцы начеку.

Сломалось дома. Ая-яй.

Из ванной обратно пошло.

Они с унитазом сообщающиеся сосуды.

Что ж ты с визгом оттуда выскочил?

Лежи, плавай. Сейчас приедут.

С любым поспорь, и лежи, и наблюдай слаженный труд мастеров.

Не лезь голыми руками в провода.

Замыкание, в глазах темно.

Двое едут. Электрик и глазник мчатся.

Движение остановлено.

Над тобой склонились.

— Вижу, вижу! Солнце, солнце!

— Видишь! А не верил.