Про русских, финнов, шведов, поляков и другие народы. Книга 2

Михаил Ермолов, 2020

Русофобия у нас в стране и за рубежом. Пенсии в современной России и близлежащих странах. Финляндия в Российской империи. Александр Первый – «благословенный»? Преступления финнов с 1917 по 1944. Русофобия Черчилля и писателя Лескова в «Левше» и «Очарованном страннике». Гибель конвоя PQ-17 в 1942.Книга Ивана Солоневича «Народная монархия». Русская литература – кривое зеркало России. О русофобии царского Правительства в книге В. Кокорева. Оккультизм Гитлера. Композитор Рахманинов и писатель Стахеев. Глобальные проекты в современном мире. Госпереворот в СССР 1953 года. Преступления Хрущева.

Глава вторая

Черчилль на Ялтинской конференции. Пьянство Черчилля и пьянство Ельцина — что общего. Советский разведчик дома у Черчилля в начале 60-х годов. Армянский коньяк. Черчилль о варварстве русских. Грубая пропаганда Черчилля. Системная культивация русофобии на Западе. Русофобия внутри нашей собственной страны. Русофоб Черчилль и русофоб Николай Лесков. Как русская литература работала на русофобию. «Левша» и «Очарованный странник». Про Лескова можно сказать словами Пушкина — «Ай да Лесков, ай да сукин сын — таких русофобов и клеветников русская земля еще не видывала». Немцы и русские — экзистенциальные враги британцев. Постоянная реклама в нашей стране Черчилля — по сути, врага России. Более объективная оценка Черчилля сыном Президента США Ф. Рузвельта Элиотом. Черчилль и гибель конвоя PQ-17.

Немного о Черчилле и его русофобии. Русофобия для Черчилля — это совершенно естественно. Россия — экзистенциальный враг Британии.

Посмотрим на Черчилля повнимательнее во время проведения Ялтинской конференции, с учетом изменившегося веса Британии в мировой политике.

В феврале 1945 года состоялась Ялтинская конференция руководителей держав антигитлеровской коалиции, на которой Черчилль уже не мог играть «первую скрипку». Главными на конференции были президент США Ф. Рузвельт и Сталин. Тем не менее Черчилль был участником этой исторической встречи, и вот как он выглядит в воспоминаниях своих коллег.

Вспоминая о ходе Ялтинской конференции, Ч. Болен, помощник госсекретаря и переводчик Рузвельта, писал: «Атмосфера за столом была весьма сердечной, и, в общей сложности, было выпито 45 тостов». Сталин, будучи тонким психологом, поощрял возможности выпить за чужой счет того же Черчилля, который пользовался этим, как говорится, «на всю катушку».

Эти показания дополняются дневниковыми записями заместителя министра иностранных дел Англии А. Кадогана, человека весьма наблюдательного. 9 февраля он писал: «Премьер-министр (Черчилль) чувствует себя хорошо, хотя и хлещет ведрами кавказское шампанское, которое подорвало бы здоровье любого обычного человека».

По слухам, дневная коньячная норма Черчилля составляла две бутылки… Отвел душу Черчилль, чье пьянство очень похоже на пьянство Ельцина. Причина пьянства та же — Ельцин вынужден занимать пост президента России, которую безжалостно уничтожают и «опускают». Запьешь тут с горя. Так и Черчилль. После подписания Атлантической хартии в августе 1941 году Британия полностью легла под США. И Черчилль запил — вместо привычного решения массы глобальных вопросов, в ходе Ялтинской конференции он поглощал крепкие и некрепкие напитки просто в огромном количестве. Приятно ли быть премьер-министром Британской империи, которая полностью покорена новыми хозяевами западного мира американцами?

В общении с У. Черчиллем И. В. Сталин пил армянский коньяк. Черчилль был от него в восторге — и Сталин посылал ему ящики с коньяком. По слухам, через какое-то время Черчилль, обнаружив некоторое снижение качества получаемого армянского коньяка, сообщил об этом Сталину. Выяснилось, что мастер коньячных дел Седракян был репрессирован. Сталин распорядился разобраться — качество коньяка было восстановлено. И, несмотря на холодную войну, Черчилль продолжал регулярно получать от Сталина все новые ящики с первоклассным армянским коньяком.

В августе 1942 года Черчилль кружным путем через Тегеран впервые прилетел в Москву на встречу со Сталиным. Напомню, что у Черчилля появился серьезный повод «запить с горя» — Британская империя после подписания Атлантической хартии в августе 1941 года полностью легла под США Президента Ф. Рузвельта. Запил Черчилль, как запил и президент РФ Ельцин на фоне развала Новой России — карьерист масштаба Ельцина не мог не понимать, что именно он в ответе за Новую Россию (что в общем по-человечески характеризует Ельцина не с самой плохой стороны).

И вот Черчилль в столице ненавидимого им СССР — страны с новым названием, исторического экзистенциального врага Британии. В 1942 году, несмотря на тяжелый ход Великой отечественной войны, Черчилль не заметил у руководства СССР признаков желания сдаться на милость Гитлеру. Между тем за Гитлером стояли те же британские банковские круги, устроившие сложную «заваруху» со Второй мировой войной. Война привела к поражению Британской империи перед лицом нового соперника в Западном мире Соединенных Штатов Америки с их ясным намерением сместить наконец фунт стерлингов как основную мировую резервную валюту и «водрузить» на это место доллар США, что не получилось сделать по окончании Первой мировой войны.

Посмотрим на встречу Черчилля и Сталина в августе 1942 года в Москве глазами главного маршала авиации СССР Голованова, присутствовавшего на этой встрече. Мы же рассматриваем в частности Черчилля как политического деятеля, не забывая и про его естественную русофобию, естественную для любого британского политического деятеля.

Чрезмерная реклама Черчилля в современной России выглядит странной, ведь Черчилль — представитель экзистенциального многовекового врага России Британии, для которой русский народ и Россия — экзистенциальные враги, препятствующие движению Британии к мировому господству.

СССР и русский народ неожиданно для Британии получили серьезнейшую поддержку со стороны промышленников США, у которых были свои счеты к британцам. Американцы поставили задачу сместить Британскую империю с ее позиций, особенно в мировой торговле и финансах.

Итак, фрагмент воспоминаний советского авиационного маршала А. Голованова. Он пишет:

«Тем временем я увидел в руках британского премьера бутылку армянского коньяка. Рассмотрев этикетку, он наполнил рюмку Сталина. В ответ Сталин налил тот же коньяк Черчиллю. Тосты следовали один за другим. Сталин и Черчилль пили вровень. Я уже слышал, что Черчилль способен поглощать большое количество горячительных напитков, но таких способностей за Сталиным не водилось. Что-то будет?!

Почему, и сам не знаю, мною овладела тревога. За столом шла оживленная беседа, звучала русская и английская речь. Референт Павлов с такой легкостью и быстротой переводил разговор Сталина с Черчиллем, что, казалось, они отлично понимают друг друга без переводчика. Я впервые увидел, что можно вести разговор на разных языках так, словно переводчика не существует.

Черчилль вытащил сигару такого размера, что подумалось, не изготавливают ли ему эти сигары на заказ. Речь Черчилля была невнятна, говорил он словно набрав полон рот каши, однако Павлов ни разу не переспросил его, хотя беседа была весьма продолжительна.

В руках Павлова были записная книжка и карандаш: он, оказывается, одновременно стенографировал. Павлова я уже знал, так как мы перебрасывали его на самолете Асямова в Лондон. Небольшого роста, белокурый молодой человек обладал поразительным мастерством переводчика.

Тосты продолжалась. Черчилль на глазах пьянел, в поведении же Сталина ничего не менялось. Видимо, по молодости я слишком откровенно проявлял интерес к состоянию двух великих политических деятелей: одного капиталиста, и очень переживал, чем все это кончится…

Наконец, Сталин вопросительно взглянул на меня и пожал плечами. Я понял, что совсем неприлично проявлять столь явное любопытство, и отвернулся. Но это продолжалось недолго, и я с тем же откровенным, присущим молодости любопытством стал смотреть на них.

Судя по всему, Черчилль начал говорить что-то лишнее, так как Брук (начальник Генерального штаба армии Великобритании), стараясь делать это как можно незаметнее, то и дело тянул Черчилля за рукав. Сталин же, взяв инициативу в свои руки, подливал коньяк собеседнику и себе, чокался и вместе с Черчиллем осушал рюмки, продолжая непринужденно вести, как видно, весьма интересовавшую его беседу.

Встреча подошла к концу. Все встали. Распрощавшись, Черчилль покинул комнату, поддерживаемый под руки. Остальные тоже стали расходиться, а я стоял как завороженный и смотрел на Сталина. Конечно, он видел, что я все время наблюдал за ним. Подошел ко мне и добрым хорошим голосом сказал: „Не бойся, России я не пропью. А вот Черчилль будет завтра метаться, когда ему скажут, что он тут наболтал…“ Немного подумав, Сталин продолжил: „Когда делаются большие государственные дела, любой напиток должен казаться тебе водой, и ты всегда будешь на высоте. Всего хорошего“. И он твердой, неторопливой походкой вышел из комнаты.

Сколь велико было пристрастие британского премьера к нашим спиртным напиткам, можно судить и по тому, что посланные Сталиным через Черчилля различные подарки Рузвельту были доставлены в целости, а вот водка и коньяк были выпиты в пути, о чем сам Черчилль и сообщил Сталину, присовокупив свои извинения»

А вот фрагмент книги «Голый шпион» историка спецслужб СССР Геннадия Соколова о деятельности советского разведчика в Лондоне Евгения Иванова, который попал в начале 60-х годов в дом к престарелому Черчиллю, благодаря своему другу Стивену Уарду, известному врачу-остеопату и по совместительству организатору поставок привлекательных юных особ женского пола на вечеринки английской знати…

«„Ну, показывай мне своего русского“, — раздался хриплый голос из глубины дома и шум открывающейся двери.

Я быстро вернулся в гостиную. Знаменитый толстяк предстал передо мной во всей своей грузной красоте, отмеченной печатью восьми десятков лет насыщенной событиями жизни.

„Больной чувствует себя лучше, — не без гордости за содеянное заявил Стивен (доктор-остеопат Уард. — и я разрешаю ему рюмку бренди“

Сэр Уинстон взглянул на этикетку принесенного мною армянского коньяка и медленно выговорил:

— „Ю-би-ле-ни“.

— пояснил я. — „Юбилейный“ — это первый коньяк мастера Седракяна, автора вашего любимого „Двина“. Он его выпустил еще в 37-м году“

Хозяин дома одобрительно кивнул и велел разлить благородный напиток по рюмкам. Мы выпили за здоровье сэра Уинстона, который тут же закурил свою „Гавану“.

— заявил старик, затянувшись ароматной сигарой, — представители классической культуры. Мы лучше других в мире выражаем два великих начала: ясность и чувство меры. У других народов, в том числе и у русского, они затуманились. Иначе вы не стали бы выкорчевывать на своей земле свои же традиции. Поэтому в душе я и считаю вас варварами“.

Черчилль допил коньяк и затянулся сигарой. Во мне же тем временем, начинали бушевать нешуточные страсти.

Легко сказать — не сердиться. Меня заявление хозяина дома просто взбесило. Уард, знавший о моей горячности и, видимо, почувствовавший приближавшийся взрыв гнева, не стал испытывать судьбу и поспешил увести меня из дома Черчилля. И слава богу, так как я был вполне готов доказать сэру Уинстону, что в определении варваров тот не преувеличивал.

Русские — это, по Черчиллю, варвары. А вот англосаксы, англосаксы по Черчиллю, — это представители классической культуры. Ни на чем не основанное утверждение Черчилля, ему так кажется и сегодня и казалось всегда. Ему это вбито в голову „с младых ногтей“».

«Мы лучше других в мире выражаем два великих начала: ясность и чувство меры»… Чувство меры в чем? В том, чтобы травить десятки миллионов китайцев опиумом? Фразы Черчилля — это совершенно бессовестная грубая пропаганда и больше ничего. Когда-то Черчилль зазубрил фразу «русские — это варвары» и, видимо чтобы не забыть, повторял эту сентенцию ежедневно… Что с Черчилля возьмешь?!.. Ведь он же политик вражеской по отношению к исторической России страны — Великобритании.

Черчилль, правда, много чего наговорил за свою некороткую жизнь… Приписывают ему и такую фразу: «Россия — это загадка, завернутая в тайну и помещенная внутрь головоломки»… Возможно, Черчилль говорил и что-то подобное, но вот насчет «русских варваров» — это несомненно.

И Гитлер, выкормыш британских банковских элит, полностью солидарен в этом вопросе с Черчиллем. Один ли Черчилль затвердил такое? На Западе таких «убежденцев» «пруд пруди» — русофобия тщательно культивировалась на всех уровнях западного общества… А уж средства пропаганды — всякие там газеты, книги, а позже кино, радио, телевидение, — эти средства просто пропитаны ненавистью к России! Цель исчерпывающе обозначил наш разведчик Леонид Шебаршин, который заметил: «Западу от России нужно только одно — чтобы ее не было». И любые средства хороши для достижения этой цели.

Повторяй ежедневно: «Русские — это варвары, варвары, варвары» и когда наступает время политических действий — не смущайся, с варварами можно поступать как тебе будет угодно, если, конечно, эти «варвары» позволят тебе обращаться с собой как угодно, тебе, белому господину.

А почему бы нам, окрещенным нашими врагами «варварами», не квалифицировать этих «белых господ» как совершеннейших идиотов? Конечно, достаточно опасных идиотов, причем кровавых идиотов и подонков. Нужны доказательства? Да кому нужны эти доказательства?

Беда в том, что такого рода пропаганда ведется и у нас внутри страны — велась, пожалуй, почти во все времена.

Напомню слова гениального русского композитора Георгия Свиридова. Он писал: «Мне приходилось в жизни общаться с представителями других наций, бывать, хоть и немного, за рубежом. Нигде и никогда я не встречал такой ненависти к русскому, как у нас в стране». Известно, что у британцев есть «присказка»: «Right or wrong — it’s my country»… Права или не права, но это моя страна, и я всегда на ее стороне.

А как в нашей стране? При «кровавом Сталине» была развернута кампания против «космополитов», против «преклонения перед Западом»… Ну не «мерзавец» ли этот Сталин? А почему бы уже в наши дни не перенять «присказку» британцев? Сталин явно рекомендовал бы это сделать.

Был такой достаточно короткий эпизод в истории СССР, после окончания Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, дружно осуждаемый в дальнейшем на протяжении десятилетий, пока хулители этой британской «присказки», примененной пропагандой и нашей страны, не добились крушения собственного государства под вопли, что у нас все плохо: плохое образование (а ведь было признано лучшим в мире!), плохая наука (до сих пор не может до конца воспользоваться советскими наработками, несмотря на гигантское разграбление суперсовременных советских технологий в 90-е годы)…

Чтобы говорить, что у воспитанников советских культурных школ есть хоть какие-то проблемы профессионального взаимодействия с коллегами в любой точке земного шара, — это надо иметь очень богатую, причем больную, фантазию.

Обратимся к русской литературе! Вот писатель Николай Лесков. Кто не знает Лескова?! «Великий писатель земли русской», классик из классиков! Давайте внимательно почитаем самое знаменитое его произведение «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе» и посмотрим, можно ли «обижаться» на Черчилля.

«Когда император Александр Павлович окончил Венский совет, то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры со всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов, который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил».

«А когда англичане стали звать государя во всякие свои цейгаузы, оружейные и мыльно-пильные заводы, чтобы показать свое над нами (дикарями, варварами, по Лескову. — М. Е.(По Лескову — не годимся мы, «со своим значением» русские варвары, — куда нам до англичан! — М. Е.

«…Пришел Платов в свою квартиру, велел денщику подать из погребца фляжкукавказской водки-кислярки, дерябнул хороший стакан, на дорожний складень богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем доме англичанам никому спать нельзя было». (Ну варвар, что с него возьмешь, англичане же так не спят никогда — это по Лескову, — да еще после хорошего стакана водки, который непременно надо выпить, если ты удалой русский. Русский вообще без стакана водки шагу не может и не должен ступать. — М. Е.

«Приезжают (государь и Платов) в пребольшое здание — подъезд неописанный, коридоры до бесконечности, а комнаты одна в одну (а у нас, у варваров, как? — М. Е.(то бишь люстры, которых в России и не выдывали. — М. Е.(Аполлон Бельведерский! Ну дикари, варвары! Ничего не знают, грамоте не обучены, книг не только не читали, но и в глаза не видали… По Лескову… Сказка-то изложена Лесковым! — М. Е.

«Англичане сразу стали показывать разные удивления и пояснять, что к чему у них приноровлено для военных обстоятельств: (А вы, русские варвары барометры морские не видели в глаза! Верблюжьи манто — да никогда! Смолевые непромокаемые плащи — да вы что?! Дикари, варвары… — это по сказке Лескова. — М. Е.

«А Платов отвечает: — Мне здесь то одно удивительно, что мои донцы-молодцы без всего этого воевали и дванадесять язык прогнали». (Русскому солдату вообще оружия не надо — шапками закидает… Так у Лескова! — М. Е.

«А англичане сейчас подвели его (государя) к самому Аболону полведерскому

Конец ознакомительного фрагмента.