Порученец Жукова

Михаил Гуткин, 2011

Анна Северова, совершившая путешествие во времени из современного мира в 1941 год, в советском прошлом не растерялась: вышла замуж, дослужилась до лейтенанта НКВД и работала непосредственно с товарищем Берией. Да что там, даже сам товарищ Сталин был заинтересован в общении с гостьей из будущего. Ведь Аня обладала ценнейшей информацией о Великой Отечественной войне и о судьбе коммунистической партии. А война должна уже вот-вот начаться! И кому, как не Ане, давать руководству ценные советы. К словам Ани прислушался и генерал армии Георгий Константинович Жуков. Близится 22 июня, а Советский Союз к войне еще совершенно не готов...

Глава 7

Итак, к причинам неудач я отнесла: репрессии командного состава (знак вопроса и минус), неготовность армии — тут будут дополнительные градации, потому что армия, конечно, готовится, вот только явно недостаточно (сразу плюс, минус и вопрос), неверие товарища Сталина в нападение Германии на СССР (твердый минус). Далее пошли: недостаточная компетентность командиров всех рангов (увы, но твердый плюс), плохие средства связи (тоже плюс), неправильная деятельность Генштаба, не выработавшего нужные доктрины ведения войны (плюс и вопрос). Так, мало-помалу, набралось более десятка страниц текста. Я подумала над этими страницами и решила для большей наглядности изобразить все графически. Тут самое правильное было бы подготовить презентацию, но опять облом. Приходится исходить из того, что есть. Поэтому вытащила из стола стопку листов, каждый лист пронумеровала (чтобы меньше придирались по поводу секретности) и стала рисовать на них прямоугольники с текстом, а стрелками отображать взаимосвязи различных проблем. Например, плохая связь обусловливает проблемы с управлением, а недостаточная подготовка солдат ведет к большим потерям.

Кинула взгляд на часы — ого, уже двадцать три часа, а работы еще часа на три. Но делать нечего — задание должно быть выполнено. Тут мою увлеченную работу прервал телефонный звонок. Интересно, кому это не спится? Посмотрела — мамочки, а ведь это звонит правительственный телефон. Как положено, сняла трубку и доложила:

— Слушаю, Северова.

— Здравствуйте, товарищ Маша.

Интересно, голос незнакомый с каким-то небольшим акцентом. А как отвечать? Не придумав ничего лучше, я брякнула в ответ:

— Здравствуйте, но я не Маша, а Аня.

И только теперь сообразила, что человек на том конце провода знает, что написано на обложке тетради с грозным сокращением «ОГВ».

— Хорошо, здравствуйте, товарищ Аня. Я хотел бы узнать, как продвигается ваша работа с заполнением тетради.

— Извините, товарищ… — Тут я сделала паузу, потому что не знала, как нужно обращаться к собеседнику. Он это понял и, после небольшой заминки, сказал:

— Называйте меня товарищ Коба.

Эту фамилию я уже слышала, только, убей бог, не помню где.

— Извините, товарищ Коба. Я в данный момент выполняю работу, которую мне поручил товарищ Берия. И отчитываться имею право только перед ним или перед тем, кого он мне назовет лично. Но в любом случае по телефону, даже по правительственному, я не могу ничего сказать.

— Я звонил товарищу Берии, но его нет на месте, и сказали, что будет только через час. А мне важно знать, когда все будет готово.

— Очень сожалею, товарищ Коба, но инструкции для того и пишут, чтобы их выполняли. Впрочем, вы можете позвонить майору Трофимову. Его я знаю, и если он вас отрекомендует как человека с достаточными полномочиями, то некоторую информацию я вам дам.

— Спасибо, товарищ Аня. Тогда у меня к вам есть другой вопрос — зачем вы побили товарища Цанаву? Он что, вас обидел?

Вот это да! Воистину скорость стука намного превышает скорость звука. Интересно, уже все правительство знает о нашем ужине или только этот Коба?

— Товарищ Коба, у вас неверная информация. На самом деле все было наоборот.

— Не понял вас. Что, не вы били, а он вас бил?

— Нет, товарищ Коба. Просто мы ужинали с товарищем Цанавой за одним столиком, и он подавился. А я знаю только один способ выручить подавившегося человека — сильно стукнуть ему пару раз по спине, что и сделала. А так с товарищем Цанавой у нас вполне нормальные рабочие отношения.

— Это хорошо, спасибо за разъяснения. Продолжайте работать, товарищ Аня-Маша. Не буду вам мешать.

И телефон отключился. Фу, можно работать дальше, но все-таки с кем же я говорила? Я продолжила мои зарисовки и записи. Но минуты через три раздался стук в дверь.

— Анна Петровна, это Трофимов. Мне нужно с вами срочно поговорить.

— Подождите, пожалуйста, товарищ майор. Только уберу бумаги.

С этими словами я моментально запихнула все в сейф, похвалив себя за предусмотрительность, так как сейф держала открытым. Заперев сейф, подошла к двери и открыла. Трофимов бросил взгляд внутрь, убедился, что мой стол чист, и вошел.

— Мне сейчас звонил сам товарищ Сталин и просил узнать у вас, когда будут готовы ваши материалы. Они нужны ему к девяти часам утра.

Ну я и дура! Только сейчас вспомнила, кто такой Коба. Это же была подпольная кличка товарища Сталина. Да, опять вляпалась. Но кажется, он не рассердился. Впрочем, по телефону я даже ему ничего не стала бы рассказывать. Может, в этом времени хороших прослушек еще нет, но я-то знаю, что по телефону говорить ничего важного нельзя. А Трофимов, пока я думала, нетерпеливо ждал ответа.

— Товарищ майор. Можете доложить товарищу Сталину, что к двум часам ночи я все закончу и вручу бумаги лично товарищу Берии. А если он к этому времени не вернется, то буду ждать около его кабинета. Эти бумаги я не могу передать даже вам, поскольку у вас нет для них допуска.

— Хорошо, продолжайте работать.

Трофимов умчался, а я снова вытащила все из сейфа и вернулась «к своим баранам». Больше меня никто не беспокоил, поэтому к часу ночи все было аккуратно прорисовано, подписано и сложено в стопку. А в тетрадь я записала, что основные материалы приведены на тридцати двух листах. Жаль только, что нет иголки, толстой нитки и печати, чтобы все это сброшюровать. Поэтому я просто сложила бумаги и тетрадь в папку, после чего папку тщательно завязала. Внизу на обложке проставила сегодняшнюю дату и расписалась. Уф! Теперь можно идти к наркому. А ведь устала, однако. Понятно, почему Вася так плачется из-за бумажной работы. Легче две тренировки в роте провести, что вот так несколько часов все записывать.

К счастью, Берия уже вернулся, поэтому я сразу вручила ему папку и села в ожидании. Он папку развязал и открыл. При этом листы чуть не выпали. Берия поморщился, но ничего не сказал, а стал все внимательно просматривать. Спустя несколько минут он поднял на меня взгляд и заговорил:

— Вы проделали хорошую работу, товарищ Северова. Такое представление материала заметно облегчает понимание. Официально вам сообщаю, что все эти и другие материалы вы можете без дополнительного разрешения предоставлять товарищу Кобе. А то он жалуется, что вы ему не доверяете.

— Товарищ Берия. По телефону я никому вообще ничего секретного говорить не буду. Даже товарищу Кобе, то есть товарищу Сталину. В мое время телефон стал одним из самых ненадежных с точки зрения секретности средств связи.

— Хорошо, я вас понимаю. Теперь идите к Трофимову, возьмите у него все необходимое для прошивки листов. После того как приведете содержимое папки в надлежащий вид, принесете ее мне и можете идти отдыхать.

Минут за двадцать я выполнила все необходимые манипуляции и вернула папку Берии. Он отпустил меня с миром, но по дороге на выход меня перехватил Трофимов:

— Анна Петровна. Понимаю, что у вас было много работы, но вынужден напомнить про отчет. Вам товарищ Берия когда сказал прийти?

— К 11:00.

— Значит, приходите к 10:00 и в том же кабинете напишите отчет. Часа вам хватит?

— Конечно хватит.

— Договорились. Жду вас с отчетом. Теперь не забудьте все сдать в режимный отдел.

И ведь действительно забыла. Умница майор, напомнил. Я сдала все ключи и печать секретчику, расписалась в журнале и двинула домой. Вот только перед тем, как свернуть в переулок, спохватилась, что я все еще в платье. Пришлось продолжить путь — хорошо еще, что недалеко. В ателье с сожалением сдала платье, туфли и сумочку и получила назад свою форму. Конечно, при моей и Васиной зарплате я вполне могла себе позволить купить этот комплект, но что я с ним буду делать в Гродно через три-четыре недели? Подарить какому-нибудь немецкому офицеру для его фрау? Фигушки. Поэтому оделась в форму и, вздыхая о несбыточном, поплелась по ночной улице на квартиру. Там механически пожевала кое-что из оставленного кухаркой, думая о том, что я почти сутки на ногах. А потом улеглась спать с нехорошим чувством, что вчера были еще ягодки, а вот что будет сегодня?..