Операция «Шмерц»

Михаил Галкин, 2018

Чтобы вернуть пациента к жизни, его надо ввести в искусственную кому – временно убить сознание и реакции организма весьма сильнодействующими препаратами. Какие при этом испытываются ощущения? Какие могут наступить последствия? Полностью ли восстановится пациент и, особенно, его психика? Можно только предполагать…

Глава третья

The Dark Side of the Life

I’m afraid of day and night

I’m breaking into thousand pieces

Hands are touching me, again and again

And I can’t defeat myself

Is this only a dream?

Please tell me why!

Pink Floyd

Я боюсь и дня, и ночи.

Я разорван на тысячу кусков.

Руки касаются меня снова и снова.

И я не могу обрушить себя.

Это всего лишь сон?

Пожалуйста, скажите мне, почему!

Пинк Флойд

ПОГРУЖЕНИЕ

…Богота, Колумбия, перекресток центральных улиц. На всех четырех углах — парные патрули автоматчиков военной полиции. Из громадного лимузина остановившегося кортежа выходит вице-президент страны и энергично направляется ко мне. Дружеский хлопок по плечу, ослепительная улыбка.

— Надо перевезти груз.

— Вы же знаете: я не занимаюсь оружием и наркотиками.

— Ерунда. Никто ничего не заметит. Это наше новое изобретение. Называется Вагина. Берешь за две фаллопиевы трубы, надеваешь на голову и смело идешь через любую таможню.

Он нахлобучивает мне на голову что-то липкое и зеленое. Слегка подталкивает в бок. Справа и слева загораются нестерпимо яркие светильники в красную и синюю клетку. Я погружаюсь в нескончаемый параллелепипед, образованный этими ослепительными огнями. Грохочет музыка. Басы бьют по голове так, что она вот-вот взорвется. Это мой любимый Pink Floyd. Успокаиваюсь и полностью отключаюсь.

…Врач стоит ко мне вполоборота так, что я не вижу его лица. Он говорит, что мне предстоят еще три операции. У Профессора нет достаточной квалификации, поэтому оперировать будет мой собеседник, конечно, если я хорошо заплачу.

— Три операции. Вам предстоят три операции по сто тысяч евро каждая.

Пытаюсь дотянуться до бейджа на его груди. Он сам поворачивает табличку и представляется:

— Джейл, я доктор Джейл^[6].

Тут я замечаю, что это же имя выбито на серьге в его левом ухе.

— Если откажетесь платить, то я вас инфицирую так, что нынешнее заражение покажется легким испугом. А если мне хотя бы что-то не удастся, то всё доведут до конца мои специально обученные помощницы. Они знают свое дело: никогда не восстановитесь.

Слышу отвратительный визгливый женский смех. Какая-то девица, видимо, медсестра, рассказывает, что уезжает в отпуск в Москву, где для нее приготовил новый набор косметики Борис Буряце^[7]. С ужасом понимаю, что попал в какую-то криминальную клинику.

МОЛЕБЕН

They are whispering to me

I have to win the fight Against myself

To write the names of the victims

With bloody hands into the sky

I can see the flames

Sky’s BurningPink Floyd

Они нашептывают мне.

Я должен выиграть борьбу

Против самого себя.

Записать имена жертв

Окровавленными руками на небе.

Я могу видеть огни.

Небесное пламяПинк Флойд

…Вдали звенят колокола. Холодно. Очень холодно. Рождество или Новый год. Кто-то дубасит в дверь. Пытаюсь выкрикнуть, чтобы никого не пускали, они могут меня инфицировать, но голоса нет. Входят два священника. Один начинает читать молитву по-грузински, другой по-армянски. Наконец-то у меня появляется голос, требую вызвать полицию. Попов уводят, но они продолжают ломиться в дверь. Несмотря на животный страх, я снова отключаюсь. Сквозь дрему слышу уговоры полицейского принять священников:

— Они только помолятся и побреют вас.

Не хочу бриться! Попы нестерильны!! Кругом инфекция!!! Конвульсивно закапываюсь в простыни и одеяла. Страх безмерный…

АГЛИН ВАС АГЛИН

…Ближний Восток. На огромной скорости веду по пустыне небольшой армейский грузовик. Тучи песка и никаких ориентиров. Швыряет так, что вот-вот оторвется голова. Внезапно меня догоняют серые мотоциклы с номерами WH на передних крыльях и пулеметами на турелях колясок. Седоки в развевающихся пропыленных кожаных плащах и касках с очками не выказывают никаких добрых намерений. Резко торможу, погружая всех в облако песчаной пудры.

— Вы, ребята, из дивизии Роммеля? — кричу им сквозь бурю.

— Аглин вас Аглин!^[8] Мы сейчас покажем тебе Роммеля, проклятый ягуд^[9]. Двигай в строю.

Еду дальше внутри эскорта мотоциклистов. Понимаю: попал в руки арабских террористов. На память приходит повесть с необычной фамилией автора — Прага, Сергей Прага. Книга называется «Да, был». Там, спасая от неминуемой гибели в концлагере, одного еврейского персонажа называют аджарцем — грузином-мусульманином. Это мне легко: во-первых, родился и вырос в Аджарии и, во-вторых, прилично владею грузинским языком.

Тормозят, ведут в палатку. За столом вооруженные бородатые люди в пустынном камуфляже. На столе — огромное количество комиксов, изображающих хохочущих парней, насилующих женщин в хиджабах; машины, давящие арабских детей; бульдозеры, разрушающие каналы и уничтожающие урожай. И на всех этих источниках агрессии холодно сияют голубые шестиконечные звезды. Абсолютно точно: добра такая встреча мне не сулит. Выстреливаю весь имеющийся у меня запас арабских слов:

— Вахд, арба, хамса, ашра, сундук эль-берид, шамес, каср, баср, мехид! Зен?! Я аджарец — грузин-муслим. Зен? Слыхали про таких? Зен? Эль-Кагира, эль-Джазир, ас-сайяра, аль-тайара! Зен?^[10]

По крайней мере, есть шанс проканать под полного кретина. Авось отпустят — чокнутых не судят.

— Ребята! Он свой, он — грузин! — непонятно почему кричит один из бородатых.

— Обрезанный? — грозно спрашивает другой.

— Не успел, — лепечу в ответ. — В Союзе не было принято.

— Раз не обрезанный, значит — не еврей: они все обрезанные, — заключает грозный. — Поможешь нам резать евреев?

— Нет, не могу. Я — журналист. Ничего, кроме авторучки, держать в руках не умею. Вот написать о том, какие вы крутые парни, могу. Только поделитесь своими планами.

— Ну, пойдем, покажем на карте.

Лавры героя всех антитеррористических разведок мира уже кружат голову. После детального посвящения в планы террористы меня отпускают. Первое приятное ощущение с момента погружения в другую сторону жизни. Жизни?..

Еврей

Глаза, наполненные грустью поколений,

И вечные сомнения,

И Книга,

И ожиданье новой Катастрофы…

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

…Снова появляется туннель из красных и синих клетчатых светильников. Всплываю на поверхность. Помещение густого темно-синего цвета. Рядом со мной сидят два самых дорогих мне человека. У них хрустальные, прозрачные головы, осыпанные золотом. Оба похожи на греческих богов с Олимпа. У сына никогда не виданная мною каштановая курчавая борода, у жены — роскошная рыжая грива. Мне кажется, что я с ними разговариваю. На самом деле они мне задают вопросы, а я только киваю утвердительно или отрицательно. Первый восторг обоих от того, что я их узнал, серьезно озадачил: не понимаю, что в этом необычного. Бурное одобрение вызывает и исполнение странной просьбы сына потянуть его за палец.

— Я кто? — спрашивает сын. В полной уверенности, что называю его идиотом, беспомощно мотаю головой.

Опять дурацкий вопрос:

— Ты уже говоришь по-немецки?

Наконец-то до меня доходит, что голос потерян, поэтому вместо ответа с трудом складываю фигуру из трех пальцев.

— Смотри! Он кукиш сложил! Он смог!!! — орет сын. — Ты сможешь, ты всё сможешь. И немецкий скоро выучишь. Ведь ты боец, папа! Ты — настоящий боец. Выкарабкался из такой ямы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

Тюрьма (англ.).

7

Борис Буряце — актер и певец театра «Ромэн» и ГАБТ, скандально известный в связи с так называемым бриллиантовым делом Галины Брежневой, по слухам, ее любовник.

8

Приветствие (араб.).

9

Еврей (араб.).

10

Один, четыре, пять, десять, почтовый ящик, солнце, река, море, океан! Хорошо? Каир, Алжир, самолет, автомобиль! Хорошо? (араб.)