Романтикам семидесятых посвящается

Михаил Вешников

Автор описанного в книге захватывающего приключенческого повествования Михаил Вешников (литературный псевдоним) – выпускник Харьковского государственного университета, переводчик, воин-интернационалист, который в далекие семидесятые годы прошлого века в силу своей профессиональной деятельности был активным участником национально-освободительного движения на юге Африки.Сюжет описанных им приключений основывается на реальных событиях и будет интересен широкому кругу читателей.

Глава 5

Первый день занятий действительно значимых новостей не принес. Все происходило как всегда рутинно: знакомство с расписанием, обсуждение новых преподавателей, поход в библиотеку за книгами и все такое… Единственной стоящей новостью было известие о появлении в преподавательской среде на военной кафедре капитана Олега Евгеньевича Сытника. Это было интересно потому, что этот капитан должен был вести занятия по военному переводу в группе Ильи. Такую новость принесла Светлана Александровна, куратор группы на факультете. Она-то и намекнула, что Сытник — человек довольно интересный, много лет провел за границей, где работал переводчиком английского языка.

— Вам, мужчинам, это будет интересно. На меня он произвел приятное впечатление. — Такой был ее вывод после общения с Сытником.

Это был еще один момент, на который Илья почти не обратил внимания. Все старались с военной кафедрой не шутить. Отчисление оттуда означало и отчисление из университета, следовательно, прямую дорогу в Советскую Армию. Такая перспектива, конечно, никого не прельщала. С другой стороны, никто даже и не помышлял связывать себя с армией. Студенты мечтали «отвертеться» от направления в школу и устроиться где-нибудь в бюро переводов, или, на крайний случай, зацепиться за место преподавателя в институте или техникуме. Некоторым удавалось остаться в университете. Все это было не так просто.

Но по мере общения с капитаном взгляды на будущее у некоторых стали меняться. У Сытника было интересное прошлое. Олег Евгеньевич в свое время окончил Военный институт иностранных языков и, будучи отличным переводчиком, пользовался спросом в министерстве обороны. В то время наши военные были широко представлены в Африке. Капитану, по его словам, довелось побывать в 16 странах. Но основное время он провел в Египте, Судане, Уганде и Эфиопии. Был он человеком общительным и любил посидеть за кружкой пива. Иногда после занятий соглашался пойти вместе со студентами в близлежащий пивной бар, и тогда только его и слушали. Его рассказы были настолько необычными и интересными, что все студенты, и Илья в том числе, надолго их запомнили. А побывав переводчиками за границей, убеждались, что многое в них было сущей правдой. Как, к примеру, можно было воспринимать в то время такое приключение:

«Оказались мы как-то с военным атташе в суданском госпитале. Приходилось много путешествовать по стране, если наши командировки можно назвать путешествием, вот и подцепили одну из африканских болезней. Неприятная вещь, не буду впадать в детали. И предстояло нам провести там около трех месяцев. К тому же сразу нас предупредили, „чтобы ни капли спиртного, иначе последствия будут тяжелыми, вплоть до летального исхода“. Но ведь товарищи нас навещали и приходили не с пустыми руками. Короче, бутылка виски простояла в прикроватной тумбочке около месяца. Но, в конце концов, терпение наше лопнуло. Разлили бутылку в два больших стакана, одним разом их осушили, разлеглись по койкам и стали ждать. Но, как видите, ничего страшного не произошло, и я сижу перед вами».

Можно по-разному относиться к таким «байкам», но главное заключалось не в этом. Несмотря на то, что Олег Евгеньевич ушел на преподавательскую работу, он сохранил добрые отношения со многими сотрудниками кадрового аппарата минобороны, а точнее, с теми из них, в функции которых входила работа по подбору кандидатов для работы за рубежом. Нехватка переводчиков вынуждала их заниматься этим не только в военных училищах, но и в гражданских учебных заведениях, где преподавался военный перевод, а с ростом потребностей — и на обычных факультетах иностранных языков. В то время выехать на работу за рубеж было очень престижно. Выезду предшествовала длительная проверка компетентных органов, требовались характеристики и рекомендации и т. д.

Привыкший к хорошим зарубежным заработкам капитан не исключал возможность своей очередной загранкомандировки и не разрывал отношения с кадровиками. Ради справедливости следует отметить, что со многими из них у него сложились дружеские отношения во время совместных загранпоездок.

Неизвестно, по их просьбе или по своей инициативе, Сытник изучал своих студентов на предмет их пригодности для работы в сложной обстановке и возможных боевых действиях. Этого он не скрывал от своих подопечных, а они все больше проникались желанием пойти по его пути. Открывалась реальная перспектива поехать за рубеж и работать по специальности. Вырисовывалась предположительная картина будущей переводческой работы, более реальной виделась загранкомандировка, и, по всей видимости, не простая. Это манило. Но надо было ждать и надеяться, что из списков кандидат вычеркнут не будет.

Вскоре просочилась информация о том, что военную кафедру посетили представители министерства обороны. Интересовались они старшекурсниками, а конкретнее, студентами 4-го курса. Личных собеседований не было, работа велась с документами и преподавателями. Стало также известно, что отобранные кандидаты весной будут вызваны в Москву. Илья долго не размышлял, решил «надеть погоны», если поступит такое предложение. С капитаном отношения складывались нормально, так что на его рекомендации можно было рассчитывать.

Дни летели стремительно, студенческая жизнь бурлила. Занятия шли своим чередом, на личном фронте перемен не наблюдалось. Нельзя сказать, что Илья негативно относился к браку, но, как он сам иногда говорил, «успеется, брат, успеется». В любой компании он чувствовал себя непринужденно, девушки были настроены к нему доброжелательно, однако серьезными чувствами он старался себя не связывать. Мимолетные увлечения случались, но такое состояние длилось, как правило, недолго и Илья выходил из него легко.

В общежитии все шло как обычно, хотя не обходилось без курьезов. Впервые там появились вьетнамские студенты, и их присутствие внесло свой колорит. Особенно это проявилось после первой стипендии. Как оказалось, «вьетнамские гости»… жарят селедку. Кто хоть один раз познал этот запах, не сможет забыть его никогда.

Традиционно приходилось удивлять иностранцев своими возможностями в употреблении спиртного. Это мероприятие вызывало у них неподдельный интерес, на напитки они не скупились, поэтому все происходило чрезвычайно весело и, что немаловажно, бесплатно для основных действующих лиц.

Постепенно прояснилась ситуация с поездкой в Англию. Как оказалось, только внешне все выглядело справедливо. Кандидаты были определены заранее, а так как у Ильи не было никого, кто бы мог за него похлопотать на нужном уровне, с мыслями о стажировке пришлось распрощаться.

Но появилось новое увлечение. Кирилл занимался боксом, и во время одной из тренировок в разговоре со спарринг-партнером узнал о существовании секции каратэ. Это направление восточных единоборств только начинало развиваться в Советском Союзе и, как все новое, с трудом прокладывало себе дорогу. Занимались этим энтузиасты, в основном спортсмены-разрядники по самбо, вольной борьбе, боксу.

После первых тренировок Илья почувствовал интерес к такому занятию и стал регулярно посещать секцию. Его не смутило то обстоятельство, что все это происходило неофициально, практически нелегально и под угрозой попасть в поле зрения правоохранительных органов. Риск, конечно, был, но, как тогда представлялось Илье, противоправных действий он не совершал, и по большому счету, был прав. Собственно говоря, они с Кириллом были первопроходцами и способствовали популяризации этого вида спорта, который позже получил широкое распространение по всей стране. Но кроме этого увлечение друзей помогало им закаляться физически, укреплять волю, становиться более устойчивыми психологически.

Если сравнить этот период в жизни Ильи с жизнью других студентов, то в конечном счете отличий можно найти не так уж и много. Однако одной из исключительных особенностей были их отношения с Питером, которые по мере общения укреплялись, а иностранец становился все более откровенным.

Позднее, в одной из бесед со мной Илья Иванович объяснил, почему он довольно часто упоминает Питера:

— Не хочу забегать вперед, но все происходило как-то естественно и как бы целенаправленно. Мне до сих пор сложно понять, почему мы так быстро положительно восприняли друг друга; ведь поначалу он был не очень общителен. Я не верю в мистику, однако в данном случае нас что-то сближало «сверху». Понимаешь, его рассказы о своей жизни вызывали неподдельный интерес. Мне сложно было даже представить эту реальность, которая в корне отличалась от советской действительности. Что я знал об Африке?! А здесь приходилось общаться с настоящим африканцем и, больше того, вникать в его мир и психологию, из первоисточника узнавать о происходящих процессах в национально-освободительном движении на континенте, участником которого мне предстояло стать на некоторое время.

Тем временем приближалась зимняя экзаменационная сессия. Это время до боли знакомо каждому студенту: напряженное — с перспективой предстоящего отдыха. Беготня по коридорам за преподавателями в попытках закрыть имеющиеся «хвосты» и досрочно сдать зачеты, стремление получить «автоматы», где возможно, и перенести сроки экзаменов, чтобы продлить время каникул. Илья чувствовал себя спокойно. В отличники он не стремился, но приключений, как говорится, не искал. Учиться без троек значило еще и получать стипендию. Это был серьезный дополнительный стимул к учебе.

У Кирилла ситуация была похожая, и друзья уже обсуждали возможные варианты туристических поездок на каникулах. Однако их планы были нарушены. На военной кафедре сообщили, что в начале февраля им в числе других предстоит поездка в Москву, а точнее, в министерство обороны, на собеседование. Этого никто не ожидал. Предстояло еще полтора года учиться, а уже «запахло» распределением. Да еще каким!!! Не трудно было догадаться, что речь идет о военном переводе и реальной возможности заняться этим за границей. В то время студенты «инъяза» могли об этом только мечтать. Никто из них тогда не думал о трудностях, сложностях и опасностях этой работы. Будущее казалось перспективным и заманчивым.

Поездка в Москву оптимизма в определенной мере добавила, но мало что прояснила. В столице находились три дня. Первые два провели в санчасти — проходили медкомиссию. На третий побеседовали с каким-то полковником, который больше спрашивал, чем рассказывал. Надежду внушали следующие слова: «Все вы являетесь кандидатами к нам на службу. Нам нужны переводчики. Заканчивайте учебу и ждите дальнейших указаний. И чтобы без потерь!». Вот, собственно, и все.

Обсуждение результатов поездки продолжалось еще некоторое время, но все сводилось к предположениям и догадкам. Сытник тоже ничего не стал объяснять, а ограничился коротким: «ждите». Только по происшествии нескольких лет, имея уже достаточный жизненный опыт, Илья больше не задавался вопросом, почему все тогда тянулось так долго и под завесой таинственности.

— Такое было время, — часто повторял Илья Иванович, беседуя с автором этой книги.