В начале славного пути. Белые пятна раннего периода истории Московских Александровских казарм. 1877—1913 гг.

Михаил Валерьевич Акимов

В книге на основе архивных данных раскрывается незаслуженно потерянная или позабытая информация о начальном периоде истории московских Александровских (Серпуховских, Чернышёвских, а ныне – Чернышевских) казарм. Автором предпринята попытка дать ответы на ряд спорных вопросов возведения и первых лет существования известного столичного памятника архитектуры XIX столетия.Книга будет интересна историкам, исследователям московской старины и любителям отечественной военной истории.

Обустройство новой повседневной жизнедеятельности

В тоже время в Александровских казармах организовывается полноценное и планомерное питание солдат и унтер-офицеров. Например, оборудованная в архитектурном комплексе полковая пекарня выдает «ежедневно от 9-ти до 11-ти часов утра» стоящим на довольствии в части подразделениям испеченный в ней хлеб¹¹⁴.

25 декабря 1879 г. «в первый день праздника Рождества Христова» по распоряжению командира полка стоящие на казённом довольствии в Александровских казармах подразделения получили «винные порции» водки «на каждого человека по одной чарке»¹¹⁵. В честь праздника «винные порции» были увеличены в двое. Обычно в будние дни они составляли полчарки или шкалик (одну двухсотую часть ведра или 61,5 г.). Винная порция могла заменяться на 4 ½ чарки легкого виноградного вина (около трёхсот грамм — 276,75 г) либо 2 бутылки пива (общим объемом более одного литра — 1,23 л)¹¹⁶ либо ⅔ чарки рома или коньяка (сорок грамм или, если быть точным, — 41 г). Водка отпускалась нижним чинам Русской императорской армии с конца XVIII столетия до 1908 г. в военное время: строевым — 3 раза в неделю по чарке, нестроевых — 2 раза в неделю. А в мирное время — по праздничным дням (не менее 15 чарок в год), а также по усмотрению командира полка для «поддержания здоровья» в ненастную погоду, после длительных переходов, маршей, учений, парадов¹¹⁷. К примеру, накануне перехода полка в Александровские казармы 7 октября 1879 г., полковник И. К. фон Бурзи приказал «по случаю ненастной погоды <…> выдать нижним чинам по 1/2 чарки водки перед обедом»¹¹⁸.

Винная порция выдавалось солдатам и унтер-офицерам перед строем. Выпивали они её, не закусывая, залпом и, как правило, на тощак. Полученный результат от этого, конечно же, был оглушительно пьянящий! Не удивительно, что командир 8-го гренадерского Московского полка наблюдал в Рождество, как «нижние чины, увольняемые в город, находились в нетрезвом виде без всякой команды и не по форме одетыми». И чтобы бравых гренадеров, разгоряченных казённой винной порцией и атмосферой приподнятого праздничного рождественского настроения, не потянуло за пределами Александровских казарм на продолжение хмельного возлияния в московских кабаках полковник фон Бурзи «строжайше предписал» командирам рот «обратить особое внимание на людей, увольняемых в город, дабы таковые были хорошего поведения и надёжные…» Иначе «ответственности подвергнуться ротные командиры, с которых будет взыскано по закону»¹¹⁹.

Здание современной казармы.

Вид со стороны Подольского шоссе.

Фото А. В. Скобкарёва

Уделяет пристальное внимание командование полка и бережному содержанию переданных гренадерам новых казарменных зданий. Так в январе 1880 г. полковник И. К. фон Бурзи в одном из приказов по полку строго предостерегает своих доморощенных солдатских умельцев из смышлёных крестьянских парней не заниматься ремонтом неисправностей в резервуарах для воды, расположенных в зданиях казарм. Не зная инструкции по эксплуатации и «устройства таковых» эти инициативные «ремонтники» только ещё больше портили их. И потому командир полка требовательно предписал командирам рот «ещё раз строжайше подтвердить, чтобы в случае порчи резервуаров нижние чины отнюдь не позволяли себе сами исправлять повреждения, а непременно давали знать о том смотрителю казарм»¹²⁰ майору Плечко. В наше время о майоре Плечко совсем немного информации. Из сохранившихся Высочайших приказов за 29 января 1901 г. говориться об исключении из списков Русской императорской армии по причине смерти начальника Ковенской крепостной жандармской команды подполковнике Плечко (жандармская команда крепости в Ковно (Каунасе) в Литве выполняла задачи по её охране. — М.В.А.). Но, кто он — тот самый смотритель Александровских казарм, его ближайший родственник или просто однофамилец, нам пока не известно¹²¹.

Тогда же, в середине января 1880 г. командование полка не упускает из виду и отопление — другую, не менее важную, инженерную систему Александровских казарм. Во избежание гибели личного состава от угарного газа издается приказ по части о запрете сжигать в печах, обогревающих здания казарм, посторонние предметы. « <…> не смотря на неоднократные подтверждения приказами по полку, — отмечается в нём, — нижние чины все-таки позволяют себе бросать в печи мелкие сухари и сор, даже после закрытия труб, от чего в казармах происходит угар». «Во избежание на будущее время возможности повторения таких случаев» командир полка дал распоряжение командирам рот «возложить на обязанность дневальных, стоящих у ватерклозетов не подпускать не под каким видом никого из нижних чинов к топкам». При этом особо указывалось командованию подразделений «внушить дневальным, что за упущение сего они понесут строгую ответственность»¹²².

О состоянии здоровья солдат и унтер-офицеров полка командный состав не забывал и в обычной обстановке повседневных служебных будней. Так, например, 1 ноября 1879 г. старшему полковому врачу Высотскому было предписано провести медицинский осмотр нижних чинов в период с 2 по 7 ноября по утвержденному командиром части графику: нестроевая рота, музыкальная и писарская команды — 2 ноября; 1-й батальон — 3-го числа; 2-й батальон — 4-го; 3-й батальон — 6-го, а 4-й — 7-го ноября¹²³. А при организации медицинского осмотра солдат и унтер-офицеров полка с 4 по 9 января 1880 г. предписывалось не только отвести к врачам части весь присутствующий в подразделениях на тот момент личный состав, но и «потребовать в роты всех прикомандированных к мастерским и другим командам» нижних чинов для предоставления их медикам¹²⁴.

С наступлением холодов поздней осени командование 8-го гренадерского полка озаботилось одеть потеплее нижних чинов, исполняющих обязанности дежурной службы на улице. К примеру, 2 ноября 1879 г. полковой казначей получает указание «выдать из полкового цейхгауза¹²⁵ три тулупа для дневальных, стоящих у ворот казарм»¹²⁶.

Зимой же в соответствии с требованиями коменданта Москвы генерала А. К. Фридрикса «для предохранения нижних чинов от озноба и простуды» командир полка полковник И. К. фон Бурзи приказал начальникам караулов, чтобы «часовые на наружных постах в морозы свыше 10° сменялись через час, а те из них, кои находятся на более открытых и возвышенных местах, смотря по степени стужи, сменялись бы и ранее»¹²⁷. Данное правило в караулах соблюдаются и сейчас, спустя почти полтора столетия с той поры¹²⁸.

Уделяли также большое внимание и лечению серьезных заболеваний личного состава. Так в приказе по 8-му гренадерскому Московскому полку 7 января 1880 г. указываются конкретные предписания военнослужащим части, отданные руководящим составом после выявления врачами полка «отдельных личностей заболевающих цингою»: «вcем довольствующим командирам строевых рот, строго наблюдать дабы все продукты класть полностью в котёл, а всех заболевших цингою отсылать в приемный покой, где по указанию старшего врача, полковой квартирмистр¹²⁹ будет выдавать цинготным людям каждый день лук, капусту и хрен; людям же лежащим в приемном покое, кроме всего вышесказанного выдавать по одному лимону (подчеркнуто в источнике. — М.В.А.) <…>»¹³⁰. Как видим, командование Московского полка не только проявляло заботу о больных, но и старалась, чтобы это тяжелое заболевание не приняло в подчиненной ему воинской части массовый характер. А именно: потребовало от командиров подразделений строго следить, чтобы нижние чины не употребляли в пищу неприготовленные продукты в сыром виде, а больные получали дополнительные порции естественных витаминов.

Изображение обмундирования 8-го гренадерского Московского

полка. Фрагмент табл. «2-я гренадерская дивизия». Хромолито-

графия В. А. Дарленга с рис. на камне Шевалье. Изд. редакции

Российскойвоенной хроники. СПб., 1875. [Испр. по состоянию

на 1880 г.]. Частная коллекция

Кроме того, в 8-м гренадерском полку не оставался в стороне и такой важный вопрос, как соблюдение техники безопасности на занятиях по боевой подготовке и при выполнении повседневных хозяйственных работ. Ярким примером тому может послужить распоряжение командира полка, отданное им своим подчиненным командирам батальонов и рот 12 января 1880 г., «принять строгие меры к устранению возможности порубки новобранцами членов при рубке дров и повреждений при гимнастических упражнениях». Для этого им предписывалось: « <…> упражнения на гимнастических машинах¹³¹ допускать не иначе, как под наблюдением за упражняющимся инструкторов сих упражнений, при чём, следить, чтобы каждый приём исполнялся бы правильно по указанию учителя. Новобранцев, кои не получили достаточного навыка в обращении с топором, на рубку дров не назначать вовсе. Тем же, кто хорошо владеет топором посылать не иначе, как под надзором дядек¹³², на ответственность коих и возложить правильность рубки и отстранения возможности порубок»¹³³.

Александровские (Чернышевские) казармы в наши дни.

Частная коллекция

Наряду с этим, каждое утро, по указанию командира полка, после подъема и утренних мероприятий день для нижних чинов начинался с получасовой прогулки около казарм и уборки «таковых» (с 8:00 до 8:30 утра)¹³⁴. Одновременно с этим, кроме плановых занятий боевой подготовки в составе подразделений, командование организовывает одиночное обучение и воспитание воинского духа (воинское воспитание) солдат и унтер-офицеров полка, которые в Русской императорской армии предназначались для всесторонней подготовки одиночного бойца. Задачами одиночного обучения в пехоте тех времён были: овладение искусным действием оружием; строевое обучение, как подготовка к совместным действиям в составе подразделения; ловкость в преодолении препятствий на поле боя; умение пользоваться особенностями местности для своего укрытия; теоретические сведения об основах службы и быта солдата; грамотность («умственное развитие»). Одиночное обучение на рубеже XIX — XX столетий включало в себя: теоретические знания воинских уставов и общих сведений о военной службе; строевую подготовку; обучение стрельбе; гимнастику; штыковой бой; грамотность. Обучение молодого пополнения солдат организовывалось в течении 4-х месяцев отдельно от остальных¹³⁵.

К примеру, 10 октября 1879 г. все подразделения 8-го гренадерского полка занимаются 15 минут «гимнастическими приемами и притягиванием на параллельных брусьях и на горизонтальном брусе» («от 8½ ч. до 8¾ ч.»), четверть часа фехтованием («от 8¾ ч. до 9 ч.») и один час «одиночным фронтовым ученьем»¹³⁶ («от 9½ ч. до 10½ ч.»). После обеда — в течение одного часа «стрельбой дробовиками» («от 2 ч. до 3 ч. дня») и полчаса теорией стрельбы («от 3 ч до 3½ ч. дня»). Вечером — полтора часа изучением Дисциплинарного устава и правил внутренней службы («от 6½ ч. до 8 ч.»)¹³⁷. 11 октября утром — 15 минут «фехтовальными приемами и ударами в чучела»¹³⁸ и в течение часа выполнением приготовительных упражнений по одиночной стрельбе («прикладкой» — правильной изготовке к стрельбе — и прицелке из ружей)¹³⁹, а вечером — ознакомлением с правилами внутренней службы и довольствием солдата¹⁴⁰. 15 октября вечером — «словесными занятиями по сторожевой службе»¹⁴¹, 16 октября — «словесными занятиями по гарнизонной службе»¹⁴². Все эти занятия одиночного обучения нижних чинов по требованию командования полка должны были проходить «под непосредственным наблюдением ротных командиров»¹⁴³. При этом «на занятиях по обучению прикладке, прицеливанию и поверке правильности оных» принимались «строгие меры к предупреждению несчастных случаев от смешивания пружинных патронов с боевыми»¹⁴⁴ (холостые пружинные патроны в те времена были предназначены для обучения в войсках «спусканию курка» при стрельбе. — М.В.А.).

Как и все воинские части Московского гарнизона, 8-й гренадерский полк начинает проводить занятия по строевой подготовке в городском манеже (см. Примечание 6). В связи с этим 15 октября 1879 г. полковник И. К. фон Бурзи оглашает подчиненным ему солдатам и офицерам свои требования по соблюдению порядка следования подразделений полка в манеж и обратно. Он строго предписывает всем чинам «быть во время движения на своих местах». Особо обращал внимание, чтобы «Господа офицеры» не позволяли «себе идти отдельно по тротуару или группами»¹⁴⁵ «За неисполнение сего правила» командир полка пригрозил «строго преследовать»¹⁴⁶. Одновременно с этим, подразделениям указывалось «при движении не раскидываться на всю ширину улицы, а идти в таком строе, чтобы занимать не более половины ширины улицы» и по возможно стараться проходить «по малолюдным улицам и по широким площадям»¹⁴⁷. Также Иван Карлович фон Бурзи определял, чтобы «следование частей в манеж и обратно должно иметь характер военной прогулки, для чего один раз в неделю будет назначаться хор музыкантов (полковой духовой оркестр. — М.В.А.)»¹⁴⁸. Батальонам, отправляющимся в манеж, предписывалось быть в походной форме одежды, а следовавшим с ними офицерам «непременно в кепи»¹⁴⁹.

За нарушения данных распоряжений командир полка полковник И. К. фон Бурзи действительно «строго преследовал». Так 31 марта 1880 г. он объявил строгий выговор командиру 1-го батальона майору Смелкову¹⁵⁰ «за неисполнение приказа по полку» о порядке следования на строевые занятия в городском манеже. Его подразделение возвращалось с занятий под командой всего лишь двух офицеров. «Каждый из них, — как заметил встретивший их около Александровских казарм командир части, — вёл две роты, имея между собой интервал шагов в сто». Объявив взыскание, полковник фон Бурзи в очередной раз напомнил в своем приказе по полку, чтобы все военнослужащие старались и «впредь в точности, руководствоваться отдаваемыми по полку приказаниями, не позволяя себе ни малейшего от них отступления»¹⁵¹.

Занятия же в манеже проходили различного вида. К примеру, 8 января 1880 г. до обеда для военнослужащих 8-го гренадерского Московского полка были организованы «восьмирядное учение гг. (господам. — М.В.А.) офицерам и унтер-офицерам» с 8 до 12 часов (по одному часу на каждый батальон) и «новобранцам с учителями и дядьками — одиночное фронтовое учение»¹⁵².

В тоже время, в целях подготовки рядовых нижних чинов к поступлению в учебную команду¹⁵³ на основании приказа по военному ведомству 1875 г. №52 командование полка предписывает «назначить в ротные школы по 12 рядовых, лучших по нравственности, наиболее развитых и твердых в знании службы из двух последних призывов, при этом срока службы 1879 г. должно быть в ротной школе 8 чел. и 1878 г. — 4 чел. Итого — 12 чел.»¹⁵⁴. Обучение нижних чинов чтению, письму и арифметике¹⁵⁵ в данных школах поручалось одному из младших офицеров рот, в помощь которому назначался «лучший по грамоте унтер-офицер». Курс подготовки должен был продолжаться в течение годового периода зимних занятий¹⁵⁶. За правильный ход обучения кандидатов в учебную команду назначили отвечать командиров рот под общим наблюдением «батальонных командиров». При этом обращалось внимание в учебном процессе «школ неуклонно руководствоваться положением об обучении нижних чинов в ротах грамоте и служебным обязанностям рядового»¹⁵⁷.

Организовывались также в полку и занятия по подготовке специалистов особой категории. Например, зимой 1879—1880 гг. началось обучение предварительно отобранных нижних чинов «обязанностям носильщиков раненых на поле сражения, согласно приказа по гренадерскому корпусу за №181». На занятия привлекалось 64 чел. (по 4 чел. от 16 рот), а также один надзиратель больных и 8 лазаретных служителей (всего — 73 чел.)¹⁵⁸. Проходили занятия «2 раза в неделю в понедельник и четверг по утрам». При их подготовке руководствовались «приказом по Военному ведомству 1877 года за №133 и программою приложенной к этому приказу». При чём командирам подразделений предписывалось, «чтобы сии люди всегда аккуратно высылались из рот на занятия в часы, кои будут назначены старшим врачом для занятий»¹⁵⁹.

10 октября 1879 г. командир полка распорядился в соответствии с требованиями параграфа 115 Устава внутренней службы в пехотных войсках 1877 г. разместить «в каждом покое¹⁶⁰ <…>: список помещенных там людей, для каждого взвода отдельно опись находящегося в покое казенных и ротных вещей, составляющих казарменную принадлежность, историю полка и правила подания помощи утонувшим»¹⁶¹. Как мы видим, командование воинских частей той поры (и в частности 8-го гренадерского полка) уделяли пристальное внимание учету личного состава и сохранности размещенного в казармах имущества. Боевой путь части и правила соблюдения техники безопасности при организации службы, быта и отдыха личного состава относились к тем «разного рода» инструкциям и другим правилам, размещение которых было признано командиром полка в данный момент «необходимым»¹⁶². Таким образом в спальных помещениях казарм умеющие читать нижние чины могли помочь своим не освоившим грамоту сослуживцам ознакомиться в первую очередь с историей части, в которой им довелось служить, и запомнить правильные действия при оказании помощи утонувшим в водоемах. Эта важная информация, размещенная в казармах на стенах спальных помещений, была доступна, наглядна и результативно доводилось до сознания солдат и унтер-офицеров полка. В измененном виде такие сведения (в форме списков личного состава и описей имущества) и сейчас можно увидеть в современной армейской казарме (история, боевой путь части и инструкции по технике безопасности переместились в наши дни в другие помещения казарм).

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

114

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 22. Л. 17об.

115

Там же. Л. 500.

116

Если исходить из расчета, что 1 пивная (водочная) бутылка той поры имела объём 1/20 ведра или 5 чарок, что в современном измерении составляет около 0,615 г (0,60 л) (См.: Смиренный И., Зайцев С., Горбунов И. Пиво Российской империи. С-Пб.: Аякс, 1998).

117

См.: Родин И. В. Служба и быт нижних чинов русской армии перед Великой войной. — Киев, 2002.

118

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 20. Л. 131.

119

Там же. Л. 508об.

120

Там же. Л. 53.

121

Высочайшие приказы, текстовая версия, 1901, январь. Интернет-ресурс: https://www.ria1914.info/index.php/Высочайшие_приказы,_текстовая_версия,_1901,_январь.

122

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 22. Л. 75.

123

Там же. Д. 20. Л. 260.

124

Там же. Д. 22. Л. 16.

125

От нем. слова Zeughaus (zeug — вещь, инструмент и haus — дом, здание). Устаревшее название воинского склада для хранения вооружения, снаряжения, обмундирования и продовольствия (См.: Крысин Л. П. Современный словарь иностранных слов. М.: АСТ-Пресс, 2018.).

126

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 20. Л. 262.

127

Там же. Л. 73об.

128

Согласно положениям ст. 257 современного Устава гарнизонной и караульной служб ВС РФ «при температуре воздуха — 20°С и ниже, а во время ветра и при меньшем морозе смена часовых наружных постов, а также внутренних постов, находящихся в неотапливаемых помещениях, производится через один час» (См.: Устав гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации // Общевоинские уставы Вооруженных Сил Российской Федерации: сборник нормативных правовых актов. М.: Проспект, 2020. С. 327).

129

Квартирмистр или квартирмейстер (от нем. Quartiermeister) — должностное лицо, которое в Русской императорской армии отвечало за продовольствие для войск и их размещение по квартирам (См.: Ушаков Д. Н. Квартирмистр / Толковый словарь современного русского языка. М.: Аделант, 2017. Интернет-ресурс: http://my-dict.ru/dic/tolkovyy-slovar-ushakova/1284154-kvartirmeyster/).

130

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 22. Л. 36об.

131

Гимнастические машины — спортивные снаряды для занятий физической подготовкой. К гимнастическим машинам, которые применялись в процессе обучения нижних чинов Русской императорской армии относились: горизонтальный брус, параллельные брусья, машина для прыганья в ширину и высоту и др. (См.: РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 22. Л. 306).

132

Дядька — старослужащий солдат, которому для индивидуального обучения поручался новобранец. (См.: Т. Ф. Ефремова. Толковый словарь. 2000. Интернет-ресурс: https://dic.academic.ru/dic.nsf/efremova/Дядька; Баяндин В. И. Русская армия в XIX — начале XX в.: роль старослужащих нижних чинов в подготовке рекрутов и молодых солдат // Вестник Томского государственного университета. История. 2019. №62. С. 10—18).

133

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 22. Л. 64об.

134

Там же. Д. 20. Л. 132об.

135

Военная энциклопедия. Т. 17. М: Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1914. С. 105—106.

136

По-современному — одиночная строевая подготовка.

137

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 20. Л. 132об.

138

Фехтование в одиночном обучение солдат той поры представляло собой тренировку нижних чинов штыковому бою и ограничивалось выпадами и отбиванием ружьем, а также и уколами чучел на месте и с разбега (См.: Военная энциклопедия. Указ. соч. С. 106).

139

Военная энциклопедия. Указ. соч. С. 106.

140

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 20. Л. 134об.

141

Там же. Л. 152об.

142

Там же. Л. 155об.

143

Там же. Л. 132об.

144

Там же. Д. 22. Л. 312об.

145

Там же. Д. 20. Л. 156.

146

Там же.

147

Там же.

148

Там же.

149

Там же. Л. 156об.

150

Возможно Смелков Александр Алексеевич (1840 — дата смерти неизвестна) — участник кампании 1863—1864 гг. в Польше и Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. В 1891 г. присвоено звание полковника. С 1891 г. по 1896 г. — командир Стретенского резервного батальона в Иркутском военном округе (См.: Смелков Александр Алексеевич / Офицеры Русской императорской армии. Интернет-ресурс: https://www.ria1914.info/index.php/Смелков_Александр_Алексеевич).

151

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 22. Л. 198.

152

Там же. 31об.

153

Учебные команды в Русской императорской армии во второй половине XIX — начале XX столетий предназначались для подготовки унтер-офицеров и ефрейторов для подразделений полков, в состав которых они входили. В данные команды отбирали солдат из числа личного состава подразделений полков. Обучение нижних чинов в учебных командах длилось два с половиной месяца (См.: Шиловский М. В. Первая мировая война 1914—1918 годов и Сибирь. Новосибирск: Автограф, 2015. С. 56).

154

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 20. 135об.

155

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 53. СПб.: Типография Акц. Общ. «Издат. дело, бывшее Брокгауз-Ефрон», 1899. С. 156.

156

Там же.

157

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 20. Л. 135об.

158

Там же. Д. 22. Л. 13об.

159

Там же.

160

Спальное помещение в казарме.

161

РГВИА. Ф. 2598. Оп. 2. Д. 20. Л. 135.

162

Устав внутренней службы в пехотных войсках 1877 г… С. 149.