Марш анонимов. Крестопереносец

Михаил Булыух, 2017

Михаил Булыух – российский писатель-фантаст, работающий в жанре ЛитРПГ. Свою изначальную популярность он получил благодаря трилогии «Грязные игры», размещённой на литературных порталах. Вам предлагается роман, которым открывается новый цикл автора. Рыцарь-крестоносец Константин Полбу геройски погибает в битве с сарацинами и переносится в мир под названием «Жизнь». Как выяснится позже, это и есть основной мир, а все остальные – параллельные. «Жизнь» строится на основе РПГ-игры. Непросто придётся рыцарю ордена, ведь он понятия не имеет, как правильно прокачивать персонажа, да, признаться, и читать-то не умеет, а считает – всего до десяти. Зато отваги главному герою не занимать. А потому, сколь бы ни было трудно адаптироваться к локации Новгородской земли XIII века, Константин не теряется. План его прост: все набранные очки вложить в параметр «стойкость» и сокрушить врагов

6. «2»

— Чего посмотрим? — спросил Боромир.

— А, да не обращай внимания, — махнул рукой епископ. — Вечно этот… ммм… раб божий какие-то словечки вставляет. И где берет-то, где нахватался…

— Не придирайтесь. Пойдемте Прибывшего смотреть.

И трое друзей вышли. А четвертый, так и не проронивший за все время ни слова, остался. Посидел минутку, сгрыз пряник, запил ядреным квасом, уменьшился до размеров мышки и спрятался за веник.

Константин за недалекую дорогу от сарая до дома старосты три раза отдыхал и десяток раз падал. Тело, будто чужое. Ноги заплетались, несильный ветерок сдувал на обочину, перешагнуть валяющуюся ветку — уже половина подвига.

В широком дворе явно чересчур зажиточного пейзана непреодолимой преградой стала лестница в четыре ступеньки, ведущая на крыльцо. Трое бородачей, видно, хотели помочь, а то и понести несчастного, но рыцарская честь не позволила Полбу принять помощь грязных пейзан. Хотя… Не таких уж и грязных. Почище большинства ноблесов будут, с удивлением и внезапной досадой отметил про себя барон. Но тут же поправился, телесно они может и чище, но ведь главное — чистота духовная, внутренняя. И тут с рыцарем-крестоносцем, воином Господним, не им тягаться. Даже и сравнивать смешно. За такое сравнение и по лбу можно. Даже нужно. Но не себе же…

Эх, найти бы местного барона да преломить копье… Только, вот незадача, копья нет, доспехов нет, коня нет… Правильной координации движений и той нет. Вот и стоял Константин, переминался с ноги на ногу, цеплялся за перильца, а даже на первую ступеньку залезть не мог. От ярости и гнева на самого себя Полбу начало трясти. Крупную, бившую тело барона дрожь любой, не знавший бесстрашного рыцаря, легко мог принять за проявление панического ужаса.

Но Полбу — очень настойчивый рыцарь, привыкший превозмогать. И когда на крыльцо вышли трое приведших его мужичков, а за ними еще трое незнакомцев, Константин на карачках уже долез до третьей ступени. Белая полосочка почти полностью опустела, в голове рыцаря шумело, перед глазами все плыло. Но он не был намерен останавливаться на достигнутом. «Вот перелезу четвертую ступень, там уже и умру», — пообещал себе барон. — Не раньше».

— О, когда ты говорил, что волосат он изрядно, я по-другому это представлял, — прогудело сверху.

Константин поднял голову.

Тот самый седобородый, который, как догадался умный рыцарь, командует местными пейзанами. Второй — явно человек благородный, сразу понятно по одежде, выражению лица и горделивой позе. И самое главное — священник. Черная ряса, на груди огромное распятье. Золотое. Видно, тот самый епископ. Пригляделся к распятью. Застонал. Еретический епископ. Отступнический. Греческий. Из тех, что Папу не чтят, на картинки молятся и убивать во славу Христову не велят. Ну что за невезение?

Над головой священника сияет огромный желтый нимб. А над нимбом полуметровый столб. Палка с точкой.

Ладно, пусть будет хоть еретический, Константину с ним детей не крестить… Может подскажет, как ближайший костел найти. Но сейчас… главное… последняя… ступень… Не из тех… людей… сэр рыцарь Серебряной Шпоры… что… сдаются… на полпути… есть. Есть. ЕСТЬ!

В глазах резко потемнело, рука непроизвольно дернулась и кончиком пальца задела рясу священника. В ушах раздался торжественный гул фанфар, сквозь темноту в глазах побежали буковки, пролетели миллионы искр, соткавшиеся в ненавистно-арабскую цифру «2».

Слабость ушла мгновенно. В голове прояснилось. И Полбу даже смог встать. Как этот епископ такое сделал? Еретик, а лечит даже случайным прикосновением… Не может быть!

Константин много раз слышал о чудодейственных и целительных свойствах молитв вообще и священников в частности. Но увидеть, а тем более ощутить на себе довелось впервые.

Тут до рыцаря дошло. Сам епископ — ни при чём. Вернее — он всего лишь проводник Его воли!

Вера рыцаря, и до того крепкая словно камень, упрочилась до алмазной твердости.

— Аве Мария! — воскликнул крестоносец. — Славься Господь! Даже через инакомыслящего даешь поддержку верному воину Креста! Аллилуйя!!!

— О, да это франк, крестоносец, — сказал священник, обернувшись к богато одетому человеку. Заметил троих мнущих шапки селян, доставивших Полбу. Откуда шапки взяли — непонятно, не было у них шапок. А теперь есть. Стоят, мнут шапки. — Вы можете идти, господь вам в помощь. Дальше мы тут сами…

— А если… — начал один из них.

— Не будет если, — твердо ответил епископ. — Этот — совсем не такой, как тот, позапрошлый. Будет божья воля — справимся.

Селяне пожали плечами, вовсе не в пояс, а так, символически поклонились и ушли.

— Ну что, рыцарь креста… — сказал на чистом франкском, лишь с каким-то легким странным акцентом, богато одетый человек. — Вижу, похорошело тебе. Пошли в дом.

— Ярович, ты что по евойному сейчас лопочешь? — седобородый округлил глаза. — Ты что… Вообще все языки, что есть на свете, знаешь?

— Все, Боромир, все… И ты бы знал, если бы не испугался тогда.

— Я с детства щекотки боюсь, ты же знаешь…

— Ну вот. Сам виноват.

Константин гордо выпрямился.

— Меня зовут сэр Константин Полбу, рыцарь Серебряной Шпоры, барон Шардо и Бельд. Воин Креста, защитник истинной веры и освободитель Гроба господня! Имеешь ли ты достаточно чести, дабы назвать свое имя?

— Хм… Шпоры, да… Это той, которой коней в брюхо тычут? И почему одной? Точно Серебряной Шпоры, а не Серебряных Шпор?

— Э — э… Это… Название ордена такое. Я никогда особо не задумывался.

— А зря. Станешь задумываться почаще — этот процесс станет почти безболезненным. Пошли в дом, говорю. Сядем за стол, там и побеседуем.

И этот странный, говорящий на таком же странном франкском языке человек шагнул внутрь. За ним ушел седой. А епископ улыбнулся рыцарю и сказал по-гречески:

— Не волнуйся, сильномогучий защитник Христа. Здесь тебе не желают зла. Заходи, и поймешь многое.

Чтобы разобрать эту фразу, способностей Константина хватило. И он как-то сразу поверил.