Позывной «Партизан»

Михаил Александрович Каюрин, 2022

Он не помышлял стать военным, получив звание лейтенанта запаса после окончания института. С него было достаточно и двух лет срочной службы в ВДВ. Он – талантливый инженер, отличный семьянин, у него красавица жена и пятилетняя дочка. Однако, семейная идиллия взорвалась в одночасье – измена жены поставила многоточие в его счастливой жизни. Он понял, что не сможет пережить предательства, оставаясь рядом с женой и её любовником. В это время в Афганистане полыхала война. Резервист Морин – "партизан" по-народному изречению – обращается к военкому с просьбой отправить его "за речку". Шесть месяцев специальной подготовки в школе спецназа ГРУ, и разведчик с позывным «Партизан» становится командиром группы охотников за караванами моджахедов. Выполняя одно боевое задание за другим, он даже не подозревал, что станет разменной картой в большой игре полковника спецразведки Сурмягина… Содержит нецензурную брань.

Измена

Сергей Морин трудился на двух работах и приходил домой поздно вечером. Ужинал и ложился спать.

Однажды он освободился раньше обычного. Вышел из автобуса и направился по тропинке к дому. Улица посёлка была темна, лишь ярко-жёлтые огоньки из подслеповатых окон подсвечивали ему путь.

Поравнявшись с забором соседа, он услышал приглушённый разговор. Под кустом сирени виднелись две фигуры. Словно током пронзило Сергея, когда он услышал голос своей жены. Он замер, потом тихонько отступил назад и спрятался за стволом старого тополя.

Отчётливо слышался мужской тенорок.

— Погоди, Катюша, давай постоим ещё немного. Твой увалень не скоро ещё вернётся, — убеждал мужчина его жену. — А придёт — набьёт харчем своё брюхо и завалится дрыхнуть. Не до любви ему, не до тебя, милая. Когда он в последний раз ласкал тебя, когда обнимал? — допытывался ухажёр.

— Не смей так говорить о моём муже, — рассерженно проговорила Катя. — Серёжа всё делает для меня и для дочери. Он просто очень устаёт на работе.

— Он устаёт, а ты, небось, и рада, что не нужно ложиться под него против желания, без любви и страсти к нему?

— Прекрати немедленно, иначе я уйду.

— Ну, прости, пошутил я. Не могу смириться с тем, что любишь ты меня, а продолжаешь жить с ним. Меня коробит от мысли, что он может обнять тебя, когда угодно: вечером, днём, среди ночи. А я — как вор, могу ласкать только в лесу или, когда стемнеет. Не устраивают меня такие отношения. Хочу жить с тобой нормально.

— Всё, не хочу больше слушать тебя. Не быть этому, запомни, пока…

Последовал долгий страстный поцелуй и, вырвавшись из объятий, Катерина поспешила к своей калитке. Игорь постоял ещё некоторое время, потом направился в избу. Послышался звук закрывшейся за ним входной двери.

Сергей продолжал стоять, не двигаясь.

«Пойти следом за любовником и набить ему морду? — первое, что пришло ему в голову. — Нет, пожалуй, не стоит. Пойду домой, посмотрю реакцию жены. Понаблюдаю, есть ли в ней артистический дар? Даже любопытно, черт подери!»

Он не сделал ни того, ни другого. Пошёл к известной в посёлке самогонщице. Взял у неё бутылку и спустился к реке. Просидел там ровно до того часа, когда обычно возвращался домой.

Скандал Сергей не закатывал. Лениво потыкал макароны с тушёнкой и завалился спать. Всё сделал с абсолютной точностью, как говорил любовник жены.

Он долго не вызывал жену на откровенный разговор — думал, взвешивал, размышлял. Наконец, приняв для себя окончательное решение, спросил за ужином, взглянув ей в лицо:

— Скажи-ка ты мне, любимая жёнушка: что за шашни у тебя с нашим соседом?

— О чём это ты, Серёжа? — задала встречный вопрос жена, опустив взгляд. Сергей уловил, как дрогнули её веки.

— В посёлке начали шушукаться по углам о твоих тайных встречах с ним.

— И ты веришь сплетням? — спросила Катерина, не осмелившись поднять глаза.

— Опа! Да ты, я смотрю, и врать уже научилась! — с усмешкой проговорил Сергей. — Это не сплетни, Катюша, и ты сама прекрасно знаешь об этом. Люди не плетут ложных интриг — изменяла ты мне и не один раз. Вытягивать из тебя признания о содеянном я не намерен. Можешь оставить подробности любовных сцен при себе. Оправдания мне не нужны. Врать не советую, простить не смогу.

— Дался тебе этот Игорь! Ну, провожал пару раз, что в этом предосудительного? — не желая признаваться, воскликнула Катерина.

— Ну, тёрлись в подворотне, ну, целовались невинно, подумаешь? — раздражённо добавил Сергей. — Если бы сам я не видел ваших страстных объятий — никогда бы не спросил тебя о соседе.

Лицо жены побелело. Она испугалась.

— Что ты так перепугалась? Не бойся, милая, устраивать истерику и бить тебя я не буду. Десантник никогда не поднимет руки на женщину. Битый горшок уже не восстановить. Для себя я уже всё решил.

— Что решил? — дрожащим голосом спросила Катерина, наконец-то, подняв глаза на мужа.

— Я подал заявление в военкомат. Попросил отправить меня в Афганистан. Там сейчас требуются офицеры. Я служил в ВДВ, после военной кафедры института получил звание лейтенанта. Вчера моё заявление было удовлетворено. Так что, решение принято и не может быть отменено.

До Кати не сразу дошёл полный смысл сказанного. Она страдальчески всхлипнула и ухватилась рукой за стул.

— Что ты говоришь, Серёжа? Какой Афганистан? Ты собрался на войну? Зачем? — в уголках глаз выступили слёзы.

— Это единственный выход, дорогая, чтобы как можно скорее забыть о твоём предательстве и не наломать дров, — заявил Сергей. — Боюсь, долго не выдержу мирного сосуществования с нашим соседом и однажды покалечу твоего возлюбленного.

Сергей умолк, потом, усмехнувшись, добавил:

— Лучше уж далёкая страна, чем места не столь отдалённые.

Катерина нервно подёрнула плечами. Глаза её смотрели тоскливо, в них отражалось наступившее отчуждение. Некоторое время оба молчали.

— Когда уезжаешь? — тихим голосом поинтересовалась жена.

— Послезавтра.

— Так скоро?

— Да, так скоро. Проездные документы у меня на руках.

Катерина не удержалась, громко расплакалась. Потом встала и удалилась в спальню.

В эту ночь они впервые спали порознь, каждый со своими думами в голове. Дочь Анюта забралась в кроватку раньше отведённого ей времени, будто предчувствовала тяжёлый разговор родителей, и давно уже посапывала, не догадываясь о своей дальнейшей судьбе.

Когда утро набрало силу, Сергей пошёл в церковь. Он и сам не знал, по какой причине отправился туда. Вспомнил, как перед отправкой в армию мать почти силком отправила его в храм божий. Тогда, стесняясь друзей, втайне от них, он, всё-таки, исполнил волю матери. Сейчас никто не заставлял его посетить святое место — он отправился туда по внутреннему убеждению. Какие-то сторонние силы понудили его к этому, и он пошёл.

У церкви с утра было безлюдно, лишь чёрное вороньё с надрывным карканьем проносилось над колокольней.

Он несмело взялся за большую ручку на зелёной двери, потянул на себя и вошёл в храм. Тихо прошёл по залу, остановился у икон. Ему показалось, что лики святых обращены только в его сторону. Сергей плохо разбирался в них, изображённых на иконах, и поэтому, помедлив, подошёл к изображению Святого Ангела-хранителя. Его он узнал по крыльям. Когда-то, в далёком детстве, по просьбе бабушки, очень набожной старушки — матери отца — он составлял на тетрадном листке два списка — усопших и здравствующих.

— Боженька наш отблагодарит тебя, внучек, — говорила бабушка, брала списки и отправлялась в церковь.

Он выучил несколько молитв и помнил их до сегодняшнего дня, удивляя иногда своих друзей.

— Ангел Божий, хранитель мой святой, данный мне с небес от Бога на сохранение, — зашептали его губы, — усердно молю тебя: ты меня ныне просвети и от всякого зла сохрани, к доброму делу наставь и на путь спасения направь. Аминь.

Некоторое время он стоял, не шевелясь. Потом развернулся и пошёл, не перекрестившись, к выходу.

Наступило время расставания. Катя ходила по дому из комнаты в комнату и постоянно утирала слёзы. Изредка она всхлипывала и тяжело вздыхала. Её грудь при этом поднималась, туго натягивая кофту из китайского шёлка, подаренного Сергеем на день рождения.

Широко открытыми глазами Катя смотрела на мужа. В них поселился страх и растерянность. Сергею вдруг показалось, что жена хочет упасть перед ним на колени. Зрачки были неподвижны, в глазах стояли слёзы. Шмыгнув носом, Катя проговорила:

— Серёжа, если ты простишь меня, обещаю: всё будет по-прежнему, вот увидишь. Я стану преданной тебе, рабыней, если хочешь. Только не уходи от нас с Анюткой. Прости, пожалуйста, я согласна на любое твоё условие. Чует моё сердце, добром не кончится твоё решение. Там война — грязь, ужас, смерть.

— По-прежнему уже не будет, и того, что было между нами — уже не вернуть, — Сергей говорил тихо, отрывисто. — Дочку береги. За меня не беспокойся. Деньги получишь через месяц — поручение на перевод своей зарплаты я оформил. Ну, а с Игорем… решай сама. Прислушайся к своему сердцу. Всё. Мне пора. Он вынул из кармана ключи от дома, повертел за колечко, подбросил на ладони и положил на стол.

Катя неожиданно подошла к окну, открыла створки. Свежий ветер с реки ворвался в комнату.

— Видишь дочь? Тебе её не жаль? — Катерина пустила в ход последний свой аргумент. — Неужели ты не хочешь, чтобы Анютка была счастлива?

— Хочу, даже очень хочу. Но я уже не смогу изменить её судьбу. Её будущее определила ты, Катя. И не пытайся меня разжалобить — твоя уловка бесполезна. Проживёте как-нибудь, — хрипло выдавил Сергей. — Ты приспособишься к новой жизни, в этом я не сомневаюсь.

Он посмотрел в окно. Анюта играла с увлечением прибрежной галькой, ползая на коленках. Ком жалости застрял в горле, во рту ощутилась горькая слюна.

«Что-то с ней станется?» — подумалось ему. На миг он представил, как дочь тянет свои ручонки к чужому мужчине. Ему стало не по себе.

— Я не пойду к ней, не стану мешать. Объясни ей, что папа уехал в командировку, надолго. Прощай, — Сергей решительно взял рюкзак и, не оборачиваясь, быстро вышел во двор.

В восемнадцать ноль-ноль, издав прощальный свисток, электричка плавно отошла от перрона, набирая скорость. В одном из вагонов, прижавшись к стене, сидел Сергей Морин.