Взгляд Ангела, или По следам жениха

Мирослава Дорофеева

Журналистка получила доказательства смерти 9 невест, что станет 10 невестой, не знала. Злой рок мотал её по миру в те места, где зверь наследил. Олег с 12 лет хранил девственность невесты, не знал, что зверь приметил добычу и в коварные цели включил план мести, не насытившись растерзанными трупами, который позволит ему дать жизнь Ангелу скорби. Машу интуиция подтолкнула вовремя оказаться на месте преступления, встретить своего избранника, спасти подругу, и молодые венчались в церкви…

Глава №2

Стрежень. С распростёртыми объятиями

На Север я ехала с рекомендацией, которую мне организовала Маша. Я не вдавалась в подробности, как она достает такие серьезные вещи, а Маша только улыбалась и говорила: «у женщин свои секреты». От Нижнего — Вартовска предстояло добираться еще 120 км через переправу, но по хорошей дороги, на удивление всей России. Гладкая бетонка без выбоин и ухабин петляла по тайге. На территории Тюменской области, к которой относился город Нижний — Вартовск, работал Московский проект. Городок Стрежень организовали лет двадцать пять назад на открытом нефтяном месторождении геологоразведчиком Стрежевым. Расцветал городок на парах энтузиазма и деньгах нефтяников. Вахтовики из деревяшек переселялись в каменные дома многоэтажки, их места в деревяшках заселяли из вагончиков, так сменял друг друга новый житель, нового мирка. Цивилизованным стал городок. На его окраины наступала вековая тайга. Чуть позже открыли еще одно месторождение нефти, окрестили его Вахом, который стал богатой предпосылкой будущего, расположившись в 50 километрах от Стрежня вглубь болот. Объединили два месторождения одним московским проектом. Потекла жизнь полная всех благ цивилизации. Разбили парк, в котором я облюбовала себе лавочку.

Остановилась в гостинице «Нефтяник», единственной в городке на сорок тысяч жителей местного населения. Гостиницей пользовались только приезжие, точнее командировочные и прочие категории, которые мне были пока не известны. Следующее утро выпадало рабочим днем, я в восемь утра направилась в редакцию, филиала газеты «Нефтяник». Я уже успела заметить, что названием «Нефтяник» пользовались многие заведения, вывеску ресторана «Нефтяник» я прочитала вчера вечером, знакомясь с вечерним Стрежнем. В магазине «Нефтяник» покупала печенье и молоко, думая о завтрашнем дне. Еще приметила пару ларечков с подобным названием. Узнала у старушки, что в городке два крытых рынка, один зовется «Урожай», а другой «Нефтяник». Поэтому в обороте речи слово «Нефтяник» стало веселить. Редакция занимала весь первый этаж трехподъздной девятиэтажки с двумя парадными входами. Я замешкалась, разглядывая здание, попятилась назад и столкнулась с женщиной, ойкнув, обернулась с намерением извиниться.

— Ты в редакцию по делу или без дела? — выдавила из себя полная тетка с ведром в руке. Я догадалась уборщица, мыла ступени, а народная мудрость гласит: «Самый ценный всезнающий и трудолюбивый сотрудник в любой организации — это уборщица».

— Извините я по делу, к редактору, — немного сконфуженно проговорила я.

— Пошли, еще рановато, кофейку попьем, — ласково пригласила толстая тётка.

Широте русской души я не удивлялась, и, если предлагали, научилась у Маши не отказываться. Она всегда, улыбаясь, говорила: «не отказывай себе, если дают тебе». Сейчас я была ей благодарна, так как завтрака у меня еще не было, а на мои нервы желудок реагировал урчанием. Самое главное я поняла, спасибо любопытной тетке, хочет знать первой, зачем я к редактору стремлюсь, очень умно.

— В городе давно? — Засыпая зерна в кофемолку, спросила тетка. — Меня зови тетя Галя, уточнила она, вытирая руки об себя.

— Меня зовут Ярослава. Я приехала работать, — это все, что я посчитала нужным ей сообщить.

— Фотограф или писака? — с умным видом спросила тетя Галя, разливая ароматный кофе по чашечкам. — Я без сахара люблю, а ты молодая учись как надо. Без сахара он настоящий, а сахар губит его бодрость. Пей, че ж на меня уставила свои огромные глазищи, — она еще раз подвинула ко мне чашечку с кофе.

— Спасибо! — чему-то смущаясь, пробормотала я и, не рассчитав, сделала большой глоток обжигающей жидкости, из глаз брызнули слезы, тетя Галя покачала головой.

— Молодая неумеха родители то, как отпустили? — тетя Галя участливо протянула мне салфетку.

— Я жила в интернате, — сообщила я, считая, что одним словом отвечу на все следующие вопросы, так и вышло.

— А понятно, работа тебе нужна обязательно. Назад возвращаться не к кому? Жить-то есть где? — тетя Галя поерзала на диванчике.

— Нет, — на все вопросы, отвечая «нет», я в разные стороны помотала головой, что рассмешило тетю Галю.

— Фамилия моя Ясорева, хохлушка я. Будешь моей племянницей с большой земли, уяснила? Пойду первой к Илюше беседовать, пускай примет как свою, понравилась ты мне, — допивая, вторую чашку кофе, сообщила тетя Галя.

Мужчина толстый, коротенький почти, как колобок, даже голова круглая, на которой устроилось доброе лицо, стоял возле окна. На лице все расположилось очень уютно, и носик картошка врос аккуратно, и глазки щелоки, цвет которых невозможно разглядеть, но очень темные, прилипли под густыми бровями, губы пухлые и ушки оттопыренные. Он улыбался, и казалось ушки, будто махали, как крылышки. Я впервые столкнулась с подобной внешностью, уставившись на его руки, и остолбенела, втиснутая в двери тетей Галей.

— Илья Николаевич Событин, — протягивая мне пухлую руку, представился мужчина.

Ему угадывалось лет пятьдесят. Со звуками голоса я поняла, что внешность обманчива, хотя я не знала, каким я хотела видеть, своего будущего босса. Тряхнула головой, выветривая последние крупинки песочного барьера, и шагнула с полной уверенностью получить работу и скорее всего прочие льготы, если такие имеются в объединении. «Колобок» закатился за стол и сел на стул.

— Ханова Ярослава Геннадьевна, — я присела скромно на стул, возле огромного стола, заваленного рукописями.

В сумке не рылась, достала пухлый конверт со своими документами, положила на стол, подвинула к «Колобку», сверху положила рекомендацию. Илья Николаевич быстро, но очень внимательно прочитал каждый листок, начиная с рекомендации потом красный диплом, которым я гордилась, аттестат о полном среднем образовании, метрики, паспорт, документы на частную собственность моей комнатке в Москве. Свидетельство о смерти моих родителей, фотографию Маши разглядывал. Он, разглядывал фотографию дольше, чем читал все бумаги. Я догадалась, он занят анализом полученной информации из моих бумаг.

— Я беру тебя на работу. Будешь работать в рубрике «Обо всем». Самый спокойный отдел в здании. Там работают граждане, точнее бывшие граждане Казахстана, очень дружелюбные люди. Я сам проживал в Алматинской области, когда-нибудь расскажу, как там красиво, — он улыбнулся, ушки махнули. — С жильем решим, мне Галина сказала о твоей нужде, вселяешься в нашу квартирку, она резервная. Галина вызвалась тебя проводить и поселить. Ордер на прописку завтра с утра заберешь у моего секретаря. — шеф говорил по теме, а в щелочках светились искорки радости.

Я думала, когда же тетя Галя успела сообщить шефу о моей нужде? Я не успела проговорить не одного слова, кроме своего Ф. И. О., а он уже нажал на кнопку, дал распоряжение секретарю проводить меня в отдел кадров и познакомить с коллегами. В кабинет заглянула Лариса, его секретарь, приглашая меня следовать за ней. У меня сложилось впечатление как будто меня ждали и в лицо знали.

— Я не удивляюсь, легкому устройству тебя на работу, Илья Николаевич помог всем своим бывшим землякам. Я, когда тебя увидела, думала, мы врагами будем, ты сядешь на мое место, а меня переведет в отдел «Криминальной хроники». Я оттуда села в его секретари, он многое для меня сделал, добрейший человек.

Ларисе неважно было мое мнение, она стремилась выговориться. Нагруженная информацией, не успевая сказать не одного текста оппонентам, я не уловила, как оказалась в помещение отдела «Обо всем», где стояло пять столов поменьше и один большой стол. Тетя Галя перехватила меня у Ларисы в коридоре и до помещения говорила сама. Я знакомилась с коллегами.

— Пойдем, деточка провожу тебя восвояси, — позвала меня тетя Галя.

Объявила она тоном, не терпящим возражения засунув голову в дверь. Я встала из-за стола, который часом раньше заведующая отделом Мартынова Марина Андреевна, родственница Ильи Николаевича объявила моим рабочим местом. Они мои коллеги разговаривали обо всем, даже о нижнем белье и любовнике Ниночки. Ну, все было как в женском коллективе, я, с любопытством разглядывала четырех женщин и гадала, кто хозяин шестого стола? Ниночка была самой словоохотливой, уловила мой взгляд, покосилась на степенную Еву и обходительную Татьяну Юрьевну. Я для себя уже решила, скорее всего, подружусь с Евой.

— Это рабочее место Максимки, он в разъезде. Мы все частенько бываем в разъездах, — заявила Ниночка, глядя на меня.

— Нинка, хватит травить молодую, все узнается со временем, — отдернула болтушку тетя Галя. — Пошли деточка, надо и вещи твои притащить и много еще дел, квартирку-то давно никто не убирал. Последний жилец был давненько, — уже у выхода из кабинета говорила она.

Дом расположился возле рынка «Нефтяник» почти на центральном проспекте «Нефтяник». В этом городке все было рядом 20 минут ходьбы от редакции, и мы дошли до двухэтажной деревяшки. Моя квартира оказалась однокомнатной на первом этаже, на площадке было три квартиры еще двух и трехкомнатная. Я подумала, знакомство с соседями нужно отложить на потом, но из квартиры двухкомнатной высунулась взъерошенная голова.

— Ну, постой молодая, а я Санька, сосед, че помочь с вещичками? — голова Саньки уставилась на нас вопросительным взглядом.

— Да и вещей-то еще нет, мы так налегке, визит знакомства с территорией, — почему-то принялась я оправдываться.

— Да осваивайся, я зайду через часок, пойдем на старое твое место жилья и заберем хотя бы первые необходимые, — деловито предложил Санька.

Это был аргумент или повод дальнейшего общения или знакомство поближе. Санькина голова ушла вглубь и дверь захлопнулась. Тетя Галя заулыбалась.

— Я, знаю его, хороший мужик, живет здесь с женой и дочкой, подсобит во всем, — порекомендовала тетя Галя, зная хорошего человека.

Мы зашли в квартирку, она мне очень понравилась, маленькая, уютная, мебель приличная. Диванчик, на котором мне спать предстояло, стоял возле стены. В углу шифоньер средних размеров, стоял возле стены напротив дивана, по бокам два легких глубоких кресла. Телевизор на тумбочке возле окна с коричневыми тяжелыми занавесками и хорошенький палас завершал дизайн интерьера. На кухоньке был холодильник, газовая плита, стол и две табуретки.

— Здорово, все как у цивилизованных граждан, — радостно, я подвела итог осмотра, заглядывая в смежный санузел.

— Да и посуду Максимка не растащил, смотри-ка, даже мой фартук цел, — отозвалась тетя Галя.

— Максимка — это мой коллега, за шестым столом? — я проявила смекалку.

— Да, он съехал полгода назад, объединение выделило в каменном доме двух комнатную квартиру. Да и ты здесь долго не задержишься, Илюша быстро выбивает своим жилье, он ведь с мэром свояки, — тетя Галя суетилась на кухоньке, вытирала пыль.

Я ничего не ответила, только порадовалось новым обстоятельством в жизни. В сумке ожил телефон. Я шумно бросилась его доставать, ведь сумочку оставила на диване.

— Алло, Маша! Да, да хорошо приняли, жильем об завели, сейчас и прибываю на новой территории. Спасибо, позже? Хорошо. Ой, Маша чуть не забыла, я люблю тебя, — сотовый отключился, я улыбалась.

— Кто звонит-то? Подруга че ли? — тетя Галя сама спрашивала, сама отвечала, пока я прибывала в счастливой прострации.

В дверь мягонько постучали. Я догадалась, что мой первый гость — это Санька сосед. Пошла открывать двери и остолбенела возле распахнутой двери. Санькина голова превратилась в «Дылду» ростом не менее 195 сантиметров с высоты моего роста в 158 сантиметров, он мне показался огромным, хотя так оно и было. Он немного сутулился, я разглядывала его татуировки на плечах и на запястьях обоих рук, даже белая майка, открывавшая волосатую грудь, не скрыла тату «Иконы Божьей Матери».

— Не бойся, солдат ребенка не обидит, я же сосед? — гордо заявил Санька.

— Да, я собственно не испугалась, просто не ожидала, наверное, увидеть картинную галерею. Да проходи, чего ты встал, — я отступила в сторону.

Санька прошел, не стал казаться таким большим, потому что уместился на стуле в узком проеме возле стола.

— Ярочка деньжонки та у тебя имеются, на первое время? В прочем, что я любопытничаю. Сань давай по нашей схеме поступим, привычный для нас порядок, вот я списочек уже подготовила. Дуй за провизией, — тетя Галя протянула свернутый листок и бумажную денежку.

Саньке не нужно было лишних слов. Деньги и список перекачивали в его огромную ладонь, он шумно удалился.

— Яра так делай всегда. Исполнительный и сдачу принесет, тебе, ведь некогда будет по магазинам разгуливать. Денежку хорошую будешь получать, и скопить будет чего, и питание будет хорошим. У нас все хорошо живут, Север… — глубоко мысленно, на слове «Север» тетя Галя сделала акцент.

Позже мы с Санькой сходили в гостиницу «Нефтяник», выволокли две моих сумки, сдали ключи. В деревяшку добрались с частником, он оказался знакомым Саньки. На работе за два месяца узнала о жизни во всем городе. Посетила все заведения, цель посещений была: «рабочий визит». Корочки специального корреспондента открывали многие двери. Да еще и воспитание в интернате научило пользоваться народной мудростью: «Стучи и тебе откроют». Моя коллега Ева стала моим постоянным гидом. Один раз, в неделю выбрав день пятницу, мы решили посещать спортивный комплекс «Нефтяник». Выстроенный финнами по Московскому проекту, он являл образец цивилизации. Даже ванна с джакузи имелась, посетив впервые подобное место, я представляла себя «Шамахаской царицей». Вода бурлила, заворачивая волны в центр. Я любовалась узорами пенных барашков, которые лихо носились по воде. Вокруг этой чаши великолепия стояли горшки с большими пальмами и хорошо ухоженными розмаринами. Евины любовные связи помогли остаться чуть ли не в одиночку в таком огромном комплексе. Ева, где-то затерялась в глубинах здания, предоставив возможность, мне фантазировать и наслаждаться теплой водой.

Я сидела на краю бассейна — джакузи, опустив ноги в бурлящую воду, сверху спикировав, упал бордовый цветок розмарина, он кружился и нырял по бурлящей поверхности воды. С любопытством задрала голову, стала искать глазами того, кто решил обратить на меня внимание. Над бассейном нависал балкончик, но кроме цветущего куста розмарина, разглядеть я больше ничего не смогла. Ева позвала меня, где-то из глубины помещения, которое метров двести. Забыв о цветочке, я двинулась на звук ее голоса и через пару минут присоединилась к легкой пирушки втроем, на другом конце огромного бассейна, так как джакузи был в углублении стены в одном шикарном помещении с бассейном. Я помнила о цветке, упавшем или брошенном кем — то в воду, но до конца пребывания в спорткомплексе я не встретила не одного реального объекта способного оказывать мне знаки внимания.

По ночному городку мы шли пешком. Ева кокетничала со своим любовником, провожая меня до моей деревяшки. Я помахала им рукой и обернулась к своему подъезду. Санька сидел на перилах возле самой двери почти под окном трехкомнатной квартиры.

— Доброй ночи, гулена, — поприветствовал он меня.

— Смотрю и тебе, не спится, хочешь, пойдем на кофе, я еще не готова уснуть, — Санька молча поднялся, стрельнул окурок, куда — то в сторону и двинулся открывать мне двери.

Мы шумно зашли в квартиру, он разместился за кухонным столиком, я принялась стучать чайником, посудой на плите, что-то передвигала, пытаясь организовать чаепитие.

— О, появился!!! — не то себе, не то мне пробубнил Санька.

— Кто появился? Ты с кем беседуешь? — я удивлено уставилась на Саньку.

— Да ни с кем, сосед появился, — Санька говорил себе под нос.

— Ну, что за манера говорить себе под нос, в кампании больше одного человека? Какой сосед? — я продолжала засыпать его вопросами.

— С трехкомнатной квартиры, крутой «Бос», — пояснил Санька, прислушиваясь.

Я тоже прислушалась, но мой слух ничего не уловил, рядом зашумел чайник. Я вздохнула, осознавая, что мы беседуем от части, чтобы просто составить друг другу компанию.

— Крутой «Бос» и в деревяшке — смешно. «Крутые» в коттедже, живут. Видела я их дома, сегодня с крыльца спорткомплекса, — почему-то смущаясь, проговорила я.

— Да этот тоже крутой, знаешь какой крутой ремонт у него делали, — Санька ткнул пальцем в сторону трешки. — Работали года два назад. Вот ты телек смотришь, а у меня в зале будто и стены нет. Чай мешаешь, ложкой брыкаешь, а я слышу, а у этого крутого не звука и шторы распахнутыми, я что-то не замечал, как живет? Вампир может? За всё время раз всего видел, как он из квартиры выходил, здоровый, чуть ниже меня, плащ черный, морда строгая. Говорю: Здорово сосед, а он зыркнул и только чуть головой кивнул, сел в джип и укатил. Ну что поняла? Крутой? — как-то торжественно говорил Санька.

— Я поняла тебе слово «крутой» нравиться. Он человек, живет своей жизнью и не хочет, чтоб любопытные совали свой нос в его жизнь, — не знаю почему, но мне очень хотелось защитить этого «крутого».

— А я что, я не сую. Видел и видел. — Санька уткнулся в чашку с кофе, задумчиво погладил рукой по волосам, немного сконфузился.

— Да не обижайся, я так к слову сказала, а сегодня он приехал? — я спросила, чтобы разрядить обстановку, нависла угроза обид.

— Нет, то есть не знаю, просто уловил, как замок щелкнул на входной двери и больше не шороха не услышал, — уточнил Санька и махнул рукой, мол, забудь все, что я тебе наговорил.

На этом мы закончили разговор о соседе невидимке, так я его для себя окрестила. Меня он не интересовал, я жила своей яркой, полной событий жизнью. Тетя Галя ждала отпуска, собиралась ехать на родину. Я имела свое увлечение фотографировать все и везде. Илья Николаевич за мои старания выделил деньги на приобретение фотоаппарата и разной проявительной и печатной аппаратуры. Все это упакованное в коробочках он премировал мне. Объявив, что делает подарок ко дню рождения, тем более я его собираюсь праздновать. К этому времени поработав уже полгода в редакции, я щелкала аппаратом направо и налево, набиралась умения, печатая и проявляя фотографии. В рубрике «Обо всем» стали статейки сопровождаться фотографиями или фотографии сопровождались статейками. Разницы не заметил никто из обывателей, только профессионал Илья Николаевич, улыбаясь, говорил: «будет с тебя девонька, хороший толк». Говорил как-то таинственно иногда мне казалось он имеет ввиду, говоря о толке не мою работу.