Свой замок

Милослав Князев, 2012

Итак, добро пожаловать в полный набор! Будет всё! И даже кое-что ещё, чего не было в первых двух книгах. Будет месть уничтоженного пиратского братства и очередное окончательное сражение со сликовниками, долгая дорога через пустыни покинутых земель. Даже тайна эльфийской крови и та будет раскрыта. И дракон, между прочим, тоже будет, хотя на фига он нужен, автор совершенно не представляет. А вот линейного магозвездолёта, полностью укомплектованного командой магобиороботов, вооружённого по самое не хочу, не будет. Вернее, он как раз будет стоять в подземном ангаре где-то рядом с долиной Единорога, дожидаясь нового капитана, но Ва'Дим его так и не найдёт. Ну, и самое главное, фотосессий больше не будет! Жестокий автор лишает своего героя одной из радостей путешествия. Хватит чувствовать себя туристом, пора и делом заняться.

Глава 7

Дим. Попаданец

Запастись продуктами в том оазисе оказалось хорошей идеей. Даже очень. Дальше довольно долго наш путь шел через пустыню, и охотиться было просто не на кого. С водой дело обстояло куда хуже — ее много не запасешь.

Эльфийки на всех привалах и ночлегах выстраивали какую-то магическую конструкцию, которая давала хоть и мало, буквально по капле, но все же воду. Непременным условием было наличие растений с длинной корневой системой. К счастью, в пустынях только такие и встречаются. Вода каждый раз получалась с разным привкусом, чаще всего горьковатым, иногда кислым, иной раз солоноватым, а пару раз даже со сладковатым. Все зависело от растений, у которых эльфийки ее выпрашивали (именно что выпрашивали, а не отнимали).

Последние несколько переходов вообще шли ночами, а днем отсыпались или просто отдыхали в найденной тени. Нужно было с самого начала так делать. Но постепенно пустыня стала переходить в степь. Теперь ушастым удавалось получать больше воды от растений, а потом нам даже попался первый настоящий источник.

Тогда мы снова перешли на нормальный режим дневных переходов, так как жара практически спала, как будто ее и не было вовсе. В этом мире климат вообще какой-то странный, не подчиняющийся синоптическим законам, имеющимся на Земле. Правда, у нас синоптик ошибается только один раз, но каждый день, а здесь их вообще нет, так как погоду предсказывают шаманы и маги, причем куда точней. Но дело не в этом, просто тут, в покинутых землях, любые климатические зоны могли чередоваться между собой чуть ли не в шахматном порядке. Разве что снежная тундра отсутствовала, но ее нам и не надо было совершенно. Вообще снег тут, можно сказать, в дефиците, он, по слухам, и у северных варваров далеко не каждую зиму выпадает и притом не везде. От Лары слышал, что в боевой магии есть заклинания с использованием мороза и льда, очень мощные, но сама она таковые творить не умела.

— Ты же боевой маг! — удивился я. — Причем, насколько мог понять, далеко не из последних.

— Ну и что? Именно этого не умею. И не только его.

— Почему-то думал, что умеешь все из арсенала боевой магии, только что-то лучше, а что-то хуже, в смысле, сильнее и слабее.

— Про лучше и хуже ты прав, — вмешалась в наш спор Эль. — А насчет всех заклинаний какого-то раздела магии — нет. Этим и архимаги похвастать не могут.

Вот так и заполнял пробелы в своих знаниях о мире и магии, время от времени делая глупые заявления и получая объяснения от жен. Все же лучше, чем попасть в подобное положение при разговоре с кем-нибудь посторонним.

В степи, по которой мы шли, жизнь била ключом, но только по сравнению с уже пройденной пустыней. А так та же пустыня, только без жары. Редкая, какая-то уставшая трава, такие же редкие животные, и уж точно — никаких стад травоядных от горизонта и до горизонта. Но в любом случае идти тут было намного легче. Вот так и шли.

Эледриэль. Светлая эльфийка

Приближался к середине еще один самый обычный день. Их таких уже было много, и каждый следующий непременно становился самым долгим, пока не наступал следующий, чтобы отвоевать у него этот совсем не почетный титул. Шли по пустыне, которую Дим почему-то упорно называл степью. Ничего не предвещало неприятностей, и вдруг человек провалился сквозь землю. На его крик от падения ответил звериный вой снизу. Я была гораздо ближе, в то время как Ларинэ шла немного впереди, но в образовавшуюся дыру в земле она прыгнула первой, головой вниз. При этом и заплечную корзину сбросить успела.

Не смогла бы я так!

Но зато, замешкавшись, увидела, как из небольшого холмика, чуть в стороне, выскочил довольно крупный пещерный лев. Сначала с рыком рванул на меня, потом остановился — на эльфов звери, какими бы дикими и злыми они ни были, не нападают. Через минуту из провала вылезли человек с темной. Увидев их, зверь злобно зарычал, одинокий лев без прайда всегда самый опасный, но на нас все равно не станет нападать. Еще раз рыкнул и сделал попытку обойти меня и Ларинэ, чтобы достать человека, понял, что это у него не получится, и гордо, не торопясь, убежал в пустыню.

— Значит, не врали, ушастые: звери, кроме моего Дрейка, действительно на вас не нападают, — прокомментировал увиденное Дим.

— У тебя просто неправильный пес, — тут же ответила я.

— Самый неправильный, — подтвердила темная.

— Ничего вы в собаках не понимаете, — ответил человек, — они должны быть большими и лохматыми и, разумеется, злобными, а вы привыкли к карманным комнатным собачкам и думаете, что все такие. Но вместо того чтобы спорить, давайте лучше проверим, куда это я провалился.

— В львиное логово, — констатировала очевидный факт я, — это и так ясно.

— Нет, — сказала в ответ темная, — там какое-то искусственное помещение.

Вниз спустились все вместе.

— Сильно же ты льва испугался, — завела разговор Ларинэ, — так кричал, что и мы с Эледриэль перепугались.

— Чтобы я испугался какой-то лошади, в смысле, льва?! Требую опровержения! — заявил Дим.

Это была явно какая-то шутка, понятная только ему одному. Мы с темной давно на такие внимания не обращаем. Мало того, что не смешно, так нужно еще знать какую-то никому не известную историю, с которой шутка связана.

— И вообще, — продолжил тем временем мой человек, — это лев меня испугался, а не я его. Вот! Когда я на него упал, в смысле, отважно прыгнул, он заорал от страха и трусливо сбежал. Видели, как деру дал? Потом на вас напасть хотел, но увидел, что вы под моей защитой, и решил не связываться.

Мы с темной тоже решили не связываться и замолчали. Ждали продолжения, нетрудно было угадать, что оно обязательно последует.

— Во всяком случае, когда будем писать летопись княжества, то я не сомневаюсь, что туда попадет именно эта, официальная версия событий.

— Ладно, — согласилась я, — но только в публичном варианте.

— А в настоящем, том, что для своих, напишем, как все было на самом деле, — продолжила мою мысль Ларинэ.

— Но ведь так и было, — с самым невинным и искренним видом сказал наш муж.

Cлушая его болтовню, осмотрели помещение, в которое спустились. Предположение, что это склеп, оказалось самым верным. Освещаемые магическими шариками, в нишах вдоль стен стояли каменные саркофаги. Рядом с некоторыми — статуи, по всей видимости, изображавшие тех, кто там покоится. В основном люди, но также эльфы, гномы и даже орки.

— Странно все это. Представителей разных рас никогда не хоронили в общих склепах, — похоже, вслух произнесла я.

— Есть легенды, что до эпохи Великих Войн такое случалось, — вставила темная.

— Но большинство историков придерживаются мнения, что это послевоенная пропаганда, запущенная религиозными фанатиками из секты объединения и возрождения старых традиций. И никто никогда всерьез такие сказки не воспринимал, особенно эльфы — уж мы-то запомнили бы.

Все это я сказала скорее для мужа, чем для Ларинэ. Она и сама прекрасно знала, чего стоят такого рода легенды.

На полу, кроме пыли и мусора от обвалившегося потолка, имелись многочисленные следы долгого проживания в этом помещении пещерного льва. Состояли они в основном из старых, давно обглоданных костей и свалявшейся шерсти. Дополнял картину очень специфический запах, который трудно было назвать приятным.

— Ушастые, я вам говорил, что с детства мечтал стать археологом? Нет? Тогда сейчас говорю, — намекнул о своих намерениях Дим.

Тревожить могилы не хотелось, но вместе с тем имелось желание узнать, действительно ли в саркофагах лежат представители разных рас. На лице у темной я увидела похожее стремление. В общем, мы согласились.

— Начнем с этого, — сказал человек, пройдя вдоль стены и почему-то выбрав одну из ниш, ничем примечательным не отличающуюся от многих других.

Но стоило нам с Ларинэ подойти, как мы сразу поняли причину выбора. Крышка была выполнена как единое целое со скульптурой, и на поверхности саркофага возлежала молодая, очень красивая мраморная эльфийка. Даже толстый слой пыли не мог помешать ее рассмотреть. Это люди не могут определить по внешности возраст эльфов, мы-то делаем это не задумываясь. Белый мрамор и мастерство скульптора не давали понять только одного, светлая перед нами или темная.

Ларинэ пустила воздушную волну, объединенную с бытовым заклинанием, убирающим пыль. Зря она это сделала. Как любит говорить наш муж: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Именно такой случай. Вместо того чтоб ускорить процесс, волна только подняла пыль, и нам пришлось выйти из ниши и дожидаться, пока второе заклинание сделает свое дело. Когда пыль развеялась, мы с темной подошли к саркофагу с разных сторон, взяли крышку, приподняли и быстро положили на пол рядом. Не человеку же это делать, хотя он явно намеревался помочь, тем более что крышка оказалась очень тяжелой.

Первое, что мы увидели, подняв головы, — удивление на лице мужа. Потом стала понятна причина. Эльфийка в саркофаге была еще красивее, чем ее изображение в мраморе. Сохранилась она так, как будто умерла даже не вчера, а всего пару минут назад. Одежда — военная форма образца Первой Великой Войны, самого ее начала, тоже не истлела от времени. Надписи на саркофагах были как раз из тех далеких времен, но это единственное, что я смогла определить, а о прочтении не могло быть и речи, не сохранили мы язык предков. Но все это несущественные мелочи, потому что главным был цвет ее волос. Он не был ни таким, как у темных, ни таким, как у светлых.

Он был рыжим!!!

Так не бывает!!!

Мы с Ларинэ посмотрели друг на друга, потом на неизвестную эльфийку, потом опять друг на друга и не поверили своим глазам. Человек, завороженный не меньше нашего, начал наклоняться к самому лицу рыжеволосой с явным намерением ее поцеловать, но в самый последний момент стряхнул с себя непонятные чары.

— Не будем играть в спящую красавицу, — пробормотал он еле слышно себе под нос, — все равно не проснется. И вообще не понимаю, что на меня нашло?

— Ты хотел нам изменить! — обвинила его темная.

— Ладно бы с живой женщиной, — добавила я. — Так ведь с покойницей!

— Совсем нас не любишь!

Однако муж не поддался на провокацию и сразу спросил в ответ:

— Так, значит, с живой можно?

— Нельзя!!! — ответили мы хором.

Наваждение спало с нас всех, и мы, не сговариваясь, перешли к другому саркофагу. Там оказался гном, вернее, его истлевшие останки, а по остаткам одежды можно было определить, что когда-то и она была военной формой, похожей на ту, что была на эльфийке. Потом человек, еще человек, эльф, орк… Все в той же самой форме, и ото всех остались только кости. Почему так хорошо, буквально идеально, сохранилась первая странная эльфийка, было совершенно непонятно. А ведь я успела проверить ее магией жизни — точно мертвая.

Однако подходить к тому саркофагу и проверять еще раз, но более тщательно, не было ни малейшего желания. И вообще, дальше вскрывать саркофаги — тоже. И так все уже выяснили. В конце концов, мы с Ларинэ взбунтовались и отказались поднимать крышки, пусть Дим сам их таскает, если ему так нужно. Но оказалось, что и ему совсем не нужно.

Дим. Попаданец

Это я удачно упал на что-то мягкое. Как в той поговорке сказано? Поймать в темной комнате тигра за хвост. Ты сам еще не знаешь, кто это тебе попался, но и тигр пока не знает, кто там его поймал. Первые секунды хрупкого равновесия, а затем кого-то ждет большой сюрприз. Хотя понятно, что, упади я сам по себе, без приличного куска потолка в придачу, неприятный сюрприз ждал бы меня, а не льва. На самом деле я и так успел довольно сильно испугаться — сначала само падение, потом понимание того, куда упал и чего избежал.

Когда отходил от стресса, ворчал на своих ушастых. Они оказались идеальными женами, все поняли и вели себя прилично, а вообще могли и ответить. Странное все-таки дело: когда чудом избегал смерти, столкнувшись с орками или, например, вампирами, так не пугался, а вот от обыкновенного льва проняло.

Затем начали обследовать саркофаги. Не знаю, какая сила чуть не заставила меня поцеловать мертвую эльфийку, но археологические исследования после этого были каким-то странным образом скомканы. Быстро посмотрели несколько саркофагов, убедились, что содержимое соответствует выставленным скульптурам, и все. Ушли через львиный лаз, даже не попытавшись ничего взять.

Вся моя тонкая душевная организация требовала компенсации, и не только моральной. У самого выхода, на каменном столбике или тумбе, стояла коробка со щелкой сверху, как для монет, такие обычно бывают в церквях и супермаркетах для сбора пожертвований. Вот я ее и схватил, тем более что оказалась никак не закрепленной. Внутри при каждом движении звенело, что наводило на приятные мысли.

Выйдя на поверхность, вернулись к вещам, оставленным рядом с провалом.

— Ну что, красавицы, раз о добыче никто, кроме меня, не позаботился, то и делить тоже буду я.

Эльфийки не возражали. Осмотрев коробку со всех сторон, не обнаружил на ней никаких замков — как выяснилось, их и не было, потому как ларчик просто открывался. Внутри нашлись только деньги, немного, сантиметра два, притом что коробка представляла собой куб со стороной примерно в тридцать сантиметров. Все монеты были исключительно из мифрила. Не алюминия, а именно из оружейного варианта металла. Качество чеканки сравнимо своей технологичностью с монетами моего мира (я Землю имел в виду, хотя и этот мир уже давно считал своим). Надписи на непонятном языке, явно том же, что и на саркофагах.

Мы втроем уселись на землю прямо там, где были, и стали разглядывать диковинные монеты. Орел, в смысле, герб был на всех один и тот же — звездное небо, перечеркнутое зигзагом в виде стилизованной молнии, и с надписью по кругу. Зато решки различались. На большинстве находились профили то ли правителей, то ли просто известных в свое время персон. Эльфы, люди, гномы, орки. Некоторые в мундирах, явно похожих на тот, что был на рыжей эльфийке из склепа.

Зато на некоторых изображались явно космические корабли, какими они бывают в фантастических фильмах. Или что-то очень на них похожее, тут трудно судить, вон, всякие египтяне с майями на своих пирамидах тоже ракеты с вертолетами изображать не стеснялись и неважно, что их тогда еще не изобрели. Но меня все равно больше всего впечатлили именно эти монеты, наверное, потому, что только я и знал, на что такие изображения похожи, а вот моих ушастых жен — те, на которых были орки.

— На древних мифриловых монетах и орки, уму непостижимо! — сказала Лара.

— И сколько сейчас такие могут стоить? — задал я более актуальный вопрос, чем древняя история.

— Очень дорого, причем дороже мифрила, из которого отчеканены, так как являются огромной нумизматической ценностью, — пояснила Лара.

— С чего бы им быть такими редкими, если в прошлом явно чеканились в немалых количествах? — спросил я, представляя технологию и масштабы производства денег в моем мире. — Это, в конце концов, не медь и даже не золото, а мифрил, над которым время как бы бессильно.

— Время, может, и бессильно, а вот маги нет, — ответила темная. — Можно снять заклинание, дающее мифрилу его прочность, перековать в оружие и опять наложить. Процесс очень длительный, трудоемкий и затратный, но большинство древних вещей из этого металла постигла именно такая участь. Думаешь, откуда у нас, эльфов, столько мифрилового оружия? Мы дольше живем и лучше других умеем копить сокровища, а источник все тот же — древние клады.

— Сейчас такие монеты действительно очень дороги, — сказала уже Эль, — но я читала, что до Великих Войн, когда маги с легкостью превращали свинец в золото, а обыкновенную глину в мифрил, из этого металла чеканили в основном самую мелкую монету, а крупные суммы хранились в амулетах, похожих на те, что сейчас выдают в гномьих банках. И денег самих по себе там вообще не было, просто при расчетах нужная сумма переводилась с одного амулета на другой. Но сама я в эти сказки не верю. Чтоб из мифрила чеканить монеты, по цене сопоставимые с теперешними медяками, — такого просто не может быть.

— А я верю. Глины много, на всех хватит, — выдал я аргумент, на который она не нашла что ответить.

И действительно, почему бы не поверить? У нас на Земле тоже из алюминия только самую мелкую монету и штампуют.

Налюбовавшись на монеты, собрались и пошли дальше своей дорогой. Если бы не прохудившийся потолок в львином логове, мы вообще бы тут не задержались. Идея остаться ночевать в склепе никому даже в голову не пришла, хотя уже близился вечер, а место, в принципе, удобное. Казалось, после находки такого богатства логичнее всего было бы задержаться и перерыть все, что можно и чего нельзя, а нет, стоило об этом подумать, как каждый раз вспоминалась рыжая красавица и возникало иррациональное желание оказаться отсюда как можно дальше. Эль с Ларой признались, что ощущают то же самое.

— Сама удивляюсь, — пробормотала, как бы размышляя, светлая, — там ведь столько ценностей, а мне о них даже думать не хочется.

— Что-то тут нечисто, — сделал единственный правильный вывод я.

— Да, — согласилась со мной темная (Эль кивнула, подтверждая, что и она так думает), — и лучше туда не возвращаться.

Мы, собственно, и не собирались. Разговоры — одно, а рискованные действия — совсем другое. Неизвестно, какие там еще заклинания могут быть наложены.

С деньгами же у нас по-прежнему имелись некоторые проблемы. Нет, как только доберемся до ближайшего гномьего банка, все будет в полном порядке. Но вся неприятность состояла в том, что на границах покинутых земель вряд ли можно отыскать такой. А в мелких поселениях на несколько серебрушек ничего толком не купишь, на лошадь точно рассчитывать не стоит. От приличного мешочка мифриловых монет тоже толку никакого, такие и в столицах мало кто сумеет разменять, а ненужное внимание привлечь можно очень даже запросто.