Vita Vulgaris. Жизнь обыкновенная. Том 1

Мила Морозова (2024)

«Жизнь обыкновенная» — это настоящая семейная сага ХХ века, в которой с поразительной точностью и откровенностью представлены быт, идеалы, заботы и устремления средней советской семьи. Она может быть интересна не только для любителей качественной прозы, но также для исследователей новейшего периода нашей истории. В тексте есть всё — ирония, наблюдательность, юмор, точность деталей, искренность повествования, композиция, образность. Вглядывающийся в ретроспективу автор понимает как он жил, а главное — зачем он прожил эту … обыкновенную жизнь. Книга иллюстрирована работами автора (тканый сюжетный гобелен — ручное ткачество).

1. Семейные предания

Возрадуйтесь небеса! Гремите литавры! В столице Казахской ССР городе Алма-Ате, в семье Неверова Андрея Васильевича аккурат на крещение 1948 года появился второй ребенок! Правда не радуются небеса и не гремят литавры, а, напротив, хмурится серый январский день и тихо-тихо идет мелкий колючий снежок. Но это неважно — литавры гремят в душе Андрея Васильевича, который после пятого звонка в роддом получил, наконец, долгожданный ответ:

— Папаша, поздравляем, у вас сын.

Новоиспеченный папаша звонил с работы (домашний телефон в те времена был не просто редкостью, а диковинкой). Сбылась мечта: первая дочка, второй сын! Эту потрясающую новость надо скорее донести до своих. Свои — это большая семья Андрея Васильевича, состоящая из молодой красавицы жены Катерины, двухлетней дочери Жанночки, тещи Варвары Петровны и младшей Катерининой сестрёнки Гали. Старшая сестра Зоя, хоть и жила отдельно, но у Неверовых дневала и ночевала. До барака, где они ютились в одной комнатке, было всего ничего — три минуты бегом. Вот ровно через три минуты Андрей Васильевич и кричал с порога:

— Сын! У меня сын!

Теща скептически пожевала губами и сказала:

— Нэ може буты. В нашем роду уси дивчины.

И это было чистой правдой. Она сама родила восьмерых детей. Семь дивчин и одного парубка — последнего. Мальчик прожил около недели и тихо скончался, а из семи дочерей в живых осталось только три.

Скепсис Варвары Петровны полностью оправдался.

— Ошибочка вышла — дочка у вас, папаша. Извините.

— Что будет с родом Неверовых! — воскликнул Андрей Васильевич… и через пару дней смирился с судьбой.

Дочь оказалась «вылитым папой»: такой же длинноносой, узколицей и с ленинской лысиной на пол головы. Назвали ее самым русским именем Людмила, а подпольная кличка «Папина дочка» закрепилась сама собой, и жизнь семьи потекла своим чередом.

Людмила — это я. Обстоятельства моего рождения — последнее из семейных преданий, и оно меня не очень вдохновляет, ну, в том смысле, что вроде бы моему появлению на свет не сильно обрадовались. А вот первое предание — трогательная и романтическая история знакомства моих будущих родителей, мне ужасно нравится.