Ветер пустыни

Мила Дрим

Ветер пустыни жарок и беспощаден.Ветер пустыни несет смерть.Ветер пустыни несет изменения.Ее жизнь никогда не будет такой, как прежде.И весь Мир изменится – раз и навсегда…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Жасмин медленно открыла глаза. Она обнаружила себя, полностью обнаженной, прикрытой какой-то тканью, лежащей среди подушек. Чуть подальше, к ней спиной, сидел полуобнаженный мужчина. Девушка впилась взглядом в его широкую, смуглую спину. Жасмин невольно заметила несколько шрамов на пояснице и плечах Халида — они были старые, белесого цвета. Видимо, этому мужчине пришлось участвовать в боях, и не раз. Он был настоящим воином. Девушка нервно сжала ткань, прижимая ее к своему телу. Неужели это случилось? Неужели этот мужчина овладел ей, пока она была без сознания? Сколько же времени ей довелось пробыть в обморочном состоянии? Какой ужас…

А может, это и к лучшему, что она ничего не почувствовала и не увидела?

Жасмин поморщилась — ее щеки, казалось, горели огнем, а все тело обволокла сильная слабость. Мужчина поднялся на ноги и повернулся к девушке, окидывая ее многозначительным, исключительно собственническим взглядом. Его черные глаза, поблескивая, излучали первобытный огонь. Пленница вспыхнула и коснулась ладонью своей горящей щеки.

— Пришлось пару раз ударить тебя по щекам, дабы ты не пропустила главное действие и пришла в себя. Увы, это не помогло, — сообщил Халид, выразительно вскинув черные брови.

Жасмин не смела озвучить вопрос, вертящейся у нее на языке. Разные догадки, вызывая смущение, стали посещать ее голову. Она еще больше покраснела, когда скользнула взглядом по обнаженному торсу воина. На мужчине были лишь широкие шальвары.

Пленница затаила дыхание, не в силах отвести взор от Халида. Он был невероятно мужественен. Его тело — смуглое, сильное, источало хищную, смертельно опасную красоту. На левой груди у воина был какой-то странный рисунок. Что он означал, девушка не стала даже спрашивать. Она, как завороженная, наблюдала за тем, как сильные, ярко выраженные мышцы перекатываются под смуглой кожей мужчины, пока он натягивал на себя широкую рубаху. Сколько в нем было скрытой мощи и опасности!…

Жасмин шумно сглотнула, явственно представив себя, обнаженную, под этим воином. Как она выжила после этого? Будто читая ее мысли, Халид произнес, наклоняясь к ней:

— Как твое имя?

Девушку обдало теплом, исходящим от сильного тела мужчины. Он навис над ней, ожидая ответа.

— Жасмин, — прошептала она, еще сильнее вцепляясь пальцами в ткань, прикрывавшую ее наготу.

— Жасмин, — улыбаясь, повторил воин, — прекрасный, ароматный цветок. Тебе подходит это имя. Будешь моим цветком, Жасмин. Я — твой хозяин и господин — Халид. Бойся разгневать меня или же предать. Жалеть я не умею. Тебе лучше сразу узнать, что я за человек — от меня самого. У меня непростой характер, как ты заметила, я бываю нетерпеливым, и это не самая худшая моя черта. Я жесток, мне не знакомо сочувствие. Но все это перекрывается моими достоинствами, одно из которых — я умелый воин, Жасмин.

Он замолчал, вглядываясь в лицо девушки. Да, видимо он перестарался, когда пытался привести ее в чувства — на ее щеках алели отметины от его пальцев, хотя мужчина старался быть в этом деле аккуратным. Не очень-то хотелось портить свою рабыню. Она была красива. А красивое Халид по-своему, но ценил. И оберегал.

— Тебя нужно одеть и накормить, — произнес он, поднимаясь на ноги. Мужчина прошагал к выходу из шатра. Выглянув наружу, он отдал приказания, а затем вернулся внутрь.

За всем этим действием Жасмин наблюдала, сохраняя молчание. Она поморщилась, ощутив сильный спазм в животе. Что стало его причиной? Голод? Утраченная невинность? Как бы она хотела знать, случилось ли это или нет. Но девушка понимала — стоит ей только намекнуть на этот вопрос, как Халид может снова наброситься на нее.

— Оденься, — мужчина кинул черное, воздушное платье девушке. Та спешно надела его, удивляясь, как такая невесомая ткань может быть непрозрачной. Следом за платьем прилетела та самая голубая шаль.

— И это тоже, — приказал Халид. — Спрячь все свои волосы и шею в этом шелке. Теперь, при других людях ты будешь появляться именно так.

Жасмин неумело накинула шаль на голову, избегая смотреть на мужчину. Тот, между тем, водрузил поднос с едой прямо на пол, обращаясь к девушке тоном, не терпящим возражений:

— Тебе нужно хорошенько поесть. Мне не доставляет особого удовольствия обладать бесчувственным телом. Хотя, в этом может, и имеются какие-то удобства — никто не кричит в ухо, не кусает за язык…

Халид не стал продолжать. Он лишь окинул пленницу многозначительным взглядом, кивая черноволосой головой в сторону еды. Жасмин подползла к подносу, затем, протянув руку, нерешительно взяла лепешку. Она была еще теплая, приготовленная совсем недавно, и пахла столь вкусно, что у девушки снова закружилась голова. Жасмин была сильно голодна и так же сильно напугана.

— Ешь, — приказал мужчина, выходя из шатра. Ему как можно скорее хотелось побыть одному. Подальше от чарующих глаз пленницы. Она вызывала в нем смешанные чувства — раздражение и сильное желание обладать ей. Вот уж, воистину, гремучее сочетание!

Халид направился к своему отряду, состоявшему из его личных, лучших воинов. Их было всего тридцать, но они были самыми преданными, сильными, и являлись превосходными воинами, верными до конца своему господину. Все эти люди присоединились к Халиду в самый трудный момент его жизни — когда его родители были предательски убиты, а он сам, будучи юношей, бежал в Александрию, чтобы спастись. Позже, в Фустате, городе, расположенном в дельте Нила, вокруг молодого Халида сплотились верные соратники, поддерживая и присягая ему на верность. После, им довелось пройти немало испытаний и путешествий, и побывать даже в северных землях. В своих дерзких мечтах Халид планировал поставить каждого из них во главе многотысячного войска. Да, такая армия не знала бы поражения!

Из отряда, встречая своего предводителя, выступил один из воинов — Дауд. Он, задумчиво улыбаясь, обратился к подошедшему господину:

— Мой господин, Селим все еще не успокоился. Я слышал, что он намеревается обратиться к самому правителю и кади (судья в исламском государстве).

Губы Халида дернулись в издевательской улыбке, и он произнес:

— И все это из-за женщины? Он удивляет меня.

— Ты же знаешь, что дело не только в ней, — приглушенно начал Дауд, — Селим уже давно видит в тебя не соратника, а соперника.

Халид сощурил глаза, глядя куда-то вдаль.

— Я знаю, — выдохнул он. — Но все же, я намерен не допустить раскола в войсках. Иначе все мы будем обречены. Ни одна женщина не стоит того, чтобы братство между воинами разрушалось, и проливалась кровь.

— Решил отдать ее Селиму? — удивился Дауд.

— Нет, это невозможно, — сжав зубы, процедил Халид.

— Так понравилась господину? — с легкой усмешкой заметил воин. Дауд знал о чем говорил. Его предводитель относился к женщинам с долей пренебрежения, поэтому реакция Халида заставила воина призадуматься.

Предводитель окинул его мрачным взглядом.

— Дело не в этом. Я никогда не делюсь тем, что принадлежит мне — ни оружием, ни конем, ни женщиной. Селиму нужно усмирить свой пыл. Его сегодняшняя выходка с саблей — признак того, что ему стоит быть более благоразумным. Он далеко не глупый человек, и я надеюсь, что до него это скоро дойдет. Именно поэтому я простил его. С женщиной же проблем не будет. Я лично позабочусь об этом.