Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры

Мила Бачурова, 2022

Когда путешествуешь по Сансаре, есть много возможностей умереть. Словить пулю, получить мечом по морде или даже разбиться на гоночной летающей тарелке. Только вот умирать из-за разлагающихся имплантатов уничтоженного мира – самый неприятный способ. Часы тикают. Времени всё меньше. И надо позарез найти одного парня, который совершенно не хочет, чтобы его находили.Корабль и команда наконец-то обретут друг друга. Откроются новые страницы истории Дианы. Завершится вековое противостояние яйцекратов и яйцеверов. Смогут ли герои сохранить свою яичность в этом безумии?..

Глава 3

— Уверен? — доносился до нас грозный голос яичного голема-яйцекрата. — Это необычные яйца, их нельзя не заметить. Яйца говорят, что видели одно из них парящим в воздухе над деревней.

— Летающее над деревней яйцо? — уточнил Яйцерик. — Нет, я бы заметил.

— Но если вдруг заметишь…

— Первым делом сообщу, конечно.

Голем молчал. Дверь не захлопывалась. Я мучительно хотел кашлянуть, но держался. Мы все сидели за столом: Яйцерина, Диана, Фиона и я. Даже ворон. Правда, он скорее сидел на столе. То, что яйца не ели в привычном смысле этого слова, не мешало им сидеть за столом перед пустыми тарелками. Это было важной частью семейной традиции в каждом доме.

— С ними была птица, — сказал, помолчав, голем. — Чёрная птица. Я понимаю, если вы подумали, будто они священны и спустились с неба, чтобы положить конец нашему господству, но…

— Нет у вас никакого господства, сектанты! — разозлился Яйцерик. — Яйца веками жили, как мы, яйцеверы! А вы — всего лишь кучка помешавшихся…

Смех голема его оборвал. У голема было преимущество: он говорил и смеялся всеми яйцами сразу, то есть, был громче любого отдельно взятого яйца.

— Ты не так уж стар, Яйцерик, но Высшая Яичница уже совершенно не озаряет своим сиянием твой желток. Скоро, скоро прилетят Благословенные Птицы. И куда, как ты думаешь, положат они новые яйца? В безопасное место на ровной площадке, где все яйца стоят чистыми и красивыми в ожидании перерождения, или в какую-то непонятную деревню, где яйца бегают и прыгают, ежесекундно рискуя быть разбитыми? Они положат яйца к нам, Яйцерик. Ещё две-три кладки, и мы поглотим твою деревню, как поглотили десятки деревень до этого. Многие из твоих так называемых «яйцеверов» уже добровольно присоединились к нам. Посмотри. Узнаёшь ли ты вот это яйцо, составляющее меня?

— Яйцериса! — ахнул Яйцерик.

— Да, это я, — раздался одинокий яичный голос. — Я отвергла свою яичность, и с тех пор в мой желток пролился свет Высшей Яичности. Я провожу дни в любви ко всему сущему.

— Мы не враги, Яйцерик, — вновь заговорил голем всем големом. — Когда ты позволишь себе это понять, твоя жизнь изменится.

С грохотом захлопнулась дверь. Послышался характерный звук перекатывающегося яйца. Я тихонько откашлялся. В трагическом молчании Яйцерик запрыгнул на свой стул и уставился в пустую тарелку. Отчётливо было слышно, как на стене тикают часы в форме яйца.

— Хватит! — вдруг рявкнул Яйцерик, и тарелки на столе подпрыгнули так, будто бы он стукнул по нему кулаком.

— Охеррррррел? — обиделся ворон и на всякий случай перебазировался на плечо Диане. — Ррррразоррррррался!

Полностью проигнорив птичку, Яйцерик обратился ко мне:

— Поначалу я действительно думал, что вы пришли с неба помочь нам в борьбе. Но пора открыть яйцо на очевидное. Яйцефиона только и делает, что гуляет в лесу, рискуя столкнуться с тайной кладкой яйцекратов. Яйцедиана вообще ничего не делает. Птица только ругается. А ты, Костя Старательное Яйцо, самый лучший из всех, так и не научился отличать яйцо от яйца!

— Как ты меня назвал? — вытаращил я глаза.

— И меня! — подхватила Диана.

Фиона молчала. Она вообще после своих лесных трипов стала молчаливой, и сейчас-то пришла только потому, что вечер приближался, а вечер приносил запах гипотетического бухла. Всё-таки от алкоголизма ни в какой лесной дзен не спрячешься.

— Папа сделал тебе комплимент, — пробормотала Яйцерина. — Только представители самых знатный родов имеют право…

— Молчи, Яйцерина! — Яйцерик снова стукнул невидимым кулаком по столу. — Вы, пришельцы, того и гляди спровоцируете войну, и виноват буду я. Моя семья понесёт ответственность за вас! Я не могу этого допустить.

— Выгоняете? — спросила Диана.

Паники у неё в голосе, мягко говоря, не слышалось.

Яйцерик замялся. Я мысленно фыркнул. Быстро же у него запал иссяк.

— Ещё три дня, — промямлил он. — Если через три дня Костя Старательное Яйцо не научится отличать яйцо от яйца, вы покинете мой дом. Я не имею права рисковать своими яйцами.

— Понимаю, — сочувствующе сказала Диана. — Яйца — они одни, на всю жизнь. Да же, Фиона?

Фиона негромко на неё зашипела, давая понять, что убила бы, да нечем. Я сильно наклонил голову, чтобы не было видно попыток сдержать смех. Но Яйцерик заметил.

— Вам смешно? — закричал он, подпрыгнув на стуле (как?!). — Вы потешаетесь над яйцами, которые дали вам приют? Которые делятся с вами благодатью? У нас, между прочим, её не так уж и много!

— Папа! — одёрнула его Яйцерина.

— Что «папа», что «папа»? Ты была в гостях целую неделю, ты не видела, как они оставляют полные тарелки! Благодать быстро портится, ты же знаешь. Да все знают! Мне приходилось её выбрасывать, совершая тяжкий грех!

— Простите, — подняла руку Диана, как примерная школьница. — А о чём вообще речь? Что за «благодать»?

— То, что лежит у тебя в тарелке, неблагодарное яйцо! — крикнул Яйцерик.

— О… — Диана взяла ложечку и потыкала пустоту. — Так это надо есть? Я не знала.

— А вы что, думали, мы тут просто так сидим перед пустыми тарелками?

— Нет-нет, — поспешил я заверить Яйцерика.

И тоже взял ложку. Ощущение было такое, будто с ребёнком играешь. Зачерпнул ничто, сунул в рот, прожевал, проглотил. Прислушался к ощущениям — мало ли…

— Я не могу смотреть на это глумление! — Яйцерик свалился со стула и стремительно выкатился за дверь.

***

— На фиг, — решительно сказала Диана, когда мы вышли на улицу после ужина.

— Действительно, — подхватила Фиона. — Если у них и алкоголь в таком же духе…

— Тихо вы! — одёрнул я обеих. — Не хватало ещё, чтобы нас в самом деле выставили.

— А что мы теряем? — посмотрела на меня Диана, озарённая лучами заходящей яичницы и очень при этом красивая, несмотря на изрядно пошорканное платье. — Миску «благодати» вечером и нытьё яйца?

— Крышу над головой мы теряем, — проворчал я. — Плюс, может, он вообще психанёт и сдаст нас яйцекратам. А те — сама видела, ребята спокойные, но их бронепоезд стоит на запасном пути.

Фиона, вздрогнув, потёрла затылок, куда прилетело яйцом-камикадзе.

— Ну и свалим сами, — сказала Диана, сложив руки на груди. — Поживём в лесу. Фиона же, вон, как-то справляется.

Я тихонечко взоржал.

— Не поняла юмора, — процедила сквозь зубы Диана.

— Фиона — частично кошка, у неё инстинкты есть, которые не только бухать зовут, — пояснил я. — Я, допустим, тоже в походы ходил, в школе. Да и так, на шашлычки с пацанами ездили, планировали на день, зависли на неделю. Потом, у нас с Фионой хоть шмот соответствующий. А ты в своём платье как в лесу жить собралась? Ты вообще себе представляешь, что это такое? Мне таки кажется, что твоя крутизна — больше в городских условиях проявляется.

Диана презрительно фыркнула на меня и отвернулась к яичнице, почти сползшей за горизонт. Но, что интересно, промолчала. Секунд пять. Потом буркнула:

— Всё-то тебе моё платье покоя не даёт.

— Есть немного, — признался я. — Я не говорил, что работаю внештатным агентом передачи «Снимите это немедленно»?

Тут Диана повела себя совершенно неожиданно. Она усмехнулась и вдруг, придвинувшись ко мне, склонила голову к моему плечу.

— Херррррасе, — отреагировал ворон на крыше яйцедома.

Фиона ничего не замечала, либо ей было поровну. Она вдруг задалась вопросом:

— А если мы отсюда уйдём — что дальше? Так и будем прыгать из мира в мир, спасаясь от агентов?

— Да упаси Сансара! — содрогнулась Диана. — Это были временные трудности. Которые возникли, кстати, из-за вас. Обычно я работаю гораздо более аккуратно и почти совсем не попадаюсь.

— Так что мы будем делать? — не отставала Фиона. — Куда подадимся?

— Планов — громадьё, — вздохнула Диана, всё так же прислонившись ко мне. — Выбраться, Шарля-корабля отыскать. Потом заработаем немного деньжат, мир себе построим.

— Мир? — переспросил я.

— Ага. Какой-нибудь плёвый мирочек, вне официальной Сансары, чтоб можно было спокойно отдохнуть.

— Для этого ведь Творец нужен.

— Да есть у меня один на примете… Может, и Творец, чёрт его знает.

Как-то меня всё это настораживало. И тон Дианы, и это её показное прижимание… Но я по жизни руководствуюсь принципом: «Дают — бери». А потому правой рукой осторожно Диану приобнял. Ну, ничего так. Искры из глаз не полетели, ничего нигде не сломалось. Едем дальше…

— Руку сломаю, — предупредила Диана, когда я «поехал дальше».

— Понял, поторопился, — сказал я и вернул руку на талию.

— А что если набрать камней? — предложила Фиона. — Побольше! Завернём во что-нибудь. И ночью просто побежим к порталу, разбивая всех яйцекратов?

Сзади стукнула дверь.

— Не надо этого делать, умоляю вас! — обеспокоенно заверещала Яйцерина. — Вы не знаете, на что они способны! Конечно, вы — очень быстрые, сильные и крепкие яйца, но яйцекраты хитры и коварны! Они сидят неподвижно и копят силы. И сил у них очень много! В конце концов, они задавят вас численностью.

Диана резко от меня отстранилась, я убрал руку с её талии, и мы обернулись.

— Э-э, — сказал я. — Хм… Отлично выглядишь, Яйцерина.

— Это что, занавеска? — заинтересовалась Фиона.

Диана обошла меня и влепила ей подзатыльник. Фиона ойкнула по-филеасовски.

— Никогда нельзя говорить про платье девушки, что оно — занавеска, — прошипела Диана.

Яйцерина налилась таким густым багрянцем, что даже мне сделалось неудобно. Посередине её обхватывала и вправду кухонная голубенькая занавеска, свисающая сантиметров на двадцать ниже, собственно, Яйцерины. А самый замес заключался в том, что Яйцерина не стояла на земле, а левитировала на уровне моего плеча.

— Спасибо, — пробормотала она, отвечая мне. — Я рада, что тебе нравится. Мне просто показалось, что ты любишь яйца в красивой обёртке, вот я и…

— Ты про меня? — спросила Диана. — Не-не, не парься! Мы — просто партнёры. Да же, Костя?

— Конечно! — не моргнув глазом, соврал я. — Ты куда-то собираешься?

— Уже восемь часов, — пробормотала Яйцерина.

— А, помню, конечно, — кивнул я. — Идём?

— Да! — обрадовалась Яйцерина и подлетела ко мне. Я, помешкав, положил руку ей на… талию, что ли…

— Удачи! — хлопнула меня по спине Диана. — Если что — мы рядом.

Угу, рядом они. Лучше бы спать ложились, честное слово. Однако это мы уже обсуждали. Диана почему-то категорически не хотела отпускать меня на свиданку совсем одного.

— Слушай, а как ты это делаешь? — спросил я, когда мы отошли от дома шагов на десять.

— Что именно? — спросила Яйцерина.

— Ну… летаешь.

— Костя Старательное Яйцо, ты меня смущаешь!

— Извини, я просто не в теме…

Некоторое время мы шли в молчании. Яичница зашла, на небе белело Ночное Яйцо. Улицы пустовали. Тихо было… Интересно, а где, собственно, гулянка-то? Что-то я своим тренированным шестым чувством никаких признаков не ощущаю.

— Любовь, — тихонько сказала Яйцерина.

— Чего? — переспросил я.

— Когда яйцо встречает свою истинную любовь, оно воспаряет над землёй, и уже при жизни становится ближе к Благословенным Птицам.