Игра в любовь

Мила Александровна Реброва, 2022

Лишив девственности, жених заявил, что не женится на мне. Любовь мажора оказалась игрой… Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Вернувшись в зал, мы собрали вокруг себя целую толпу желающих нас поздравить. Служащие отеля, которые с интересом наблюдали все это время за попытками хозяина завоевать мое внимание, с искренней радостью говорили о том, что знали: все непременно закончится свадьбой.

Я лишь смущенно улыбалась, не зная, что отвечать на подобные слова. Ведь сама я до последнего не была уверена, что соглашусь. Да что уж там, я даже не думала о том, что найдется мужчина, способный принять меня, несмотря на то, что со мной случилось!

Осман словно подарил мне новую надежду.

Весь вечер он ни на шаг не отходил от меня, окружая своей заботой и сияя при каждом взгляде на меня. Он всегда смотрел на меня так, словно я была центром его вселенной, но сегодня его взгляд изменился, став еще пронзительнее и ярче.

— О чем ты думаешь? — не выдержав больше взгляда аквамариновых глаз, спросила я.

— О том, что я — счастливейший из мужчин, а также о том, что попал в точку с этим платьем. Ты в нем словно русалка, — прошептал он, наклоняясь в мою сторону.

Я напряглась, думая, что он пытается приблизиться ближе, чем того позволяли приличия, но, к моему облегчению, Осман, словно очнувшись, отклонился, выпрямляясь во весь свой немаленький рост.

— Кстати, насчет цвета, должен признаться — мне помогли. Я долго выбирал между розовым и зеленым. Но мой друг, с которым я советовался, устраивая для тебя сюрприз, подсказал, что с твоими карамельными волосами лучше будет смотреться зеленое, — не замечая того как я застыла, продолжал говорить Осман.

Я перекрасила волосы в холодный оттенок, стоило мне приехать сюда, но чертова рыжина все равно выбивалась на волю! Ненавистное «Карамелька» — вот что ассоциировалось у меня с моими волосами. Сказав это слово, Осман вновь напомнил мне о том, кого я и не забывала, позволяя ненависти управлять моим сердцем.

— Кстати, этот друг должен появиться с минуты на минуту! Но он, как всегда, опаздывает, — покачал головой Осман, который славился своей пунктуальностью.

— Не возражаешь, если я отойду на минутку? — спросила я, чувствуя, что мне нужно уединение.

Свалившиеся на меня события нужно было переварить. Мне было просто необходимо собраться с мыслями.

Улизнув в уборную, я вгляделась в собственное отражение, пытаясь улыбнуться красавице, что смотрела на меня грустными глазами.

Почему они не сияют? Ведь я была счастлива! Была! Призрак Алихана, неотступно следующий за мной, не сможет разрушить мое счастье! Осман — мужчина мечты, и отказаться от него будет самой большой ошибкой в моей жизни!

Достаточно страданий, пора начать новую главу в своей жизни, выбросив все плохое и открыв сердце навстречу счастью.

Именно с этими мыслями я возвращалась в зал, когда заметила смутно знакомую фигуру, стоящую спиной ко мне. Мужчина говорил с Османом, что-то увлеченно рассказывающим ему. С широкой улыбкой на лице я двинулась в их сторону, пообещав себе сделать все, чтобы Осман никогда не пожалел о своем выборе.

Тогда я еще не знала, что стану той, которая полностью разрушит его мечты.

На тот момент Алихан был лишь тенью воспоминаний.

— Обернись и увидишь, что прекраснее моей невесты девушки ты еще не видел, — заметив меня и улыбнувшись, сказал своему собеседнику Осман.

— Будет интересно наконец увидеть ту, вокруг которой велось столько разговоров, — хмыкнул мужчина, парализуя меня знакомыми нотками превосходства.

Застыв, я словно окаменела, не понимая, как мой кошмар превратился в реальность, явив мне Алихана собственной персоной. Он без единого стеснения в глазах нагло оглядывал меня. И словно говорил мне: ты никогда не очистишься от меня.

— Диляра, познакомься с моим новым партнером и старым другом… — начал Осман представлять нас друг другу, не замечая моего состояния.

— Извини, что прерываю, но мы знакомы, — вставил Алихан, все так же разглядывая меня своими горящими чем-то нехорошим глазами.

— Надо же, как тесен мир, — удивился Осман, обходя Алихана и встав справа от меня. — Милая ты в порядке? Ты какая-то бледная, — заметил он, с беспокойством глядя на меня.

Ох, как мне не понравился вмиг изменившийся взгляд Алихана при этом «милая», обращенном ко мне. Как бы он не натворил ничего непоправимого! Он ведь совсем без тормозов! Не раз доказывал это в прошлом и сейчас вновь мог опозорить меня!

— Честно говоря, я устала. Сегодня был такой напряженный день, — с извиняющейся улыбкой сказала я Осману, пытаясь отгородиться от прожигающего меня взгляда и взять себя в руки.

— Конечно, не оправдывайся, нет ничего удивительного в том, что ты утомилась. Я провожу тебя до твоих апартаментов, — тут же предложил мой… жених.

Так странно думать об Османе как о женихе. А еще более странно то, что мой бывший жених стоит рядом и испепеляет нас своим недовольным взглядом.

— Спасибо, обещаю завтра загладить свою вину, — сама не понимая, что говорю, сказала я.

— Ловлю тебя на слове. Теперь тебе от меня не избавиться! Будешь завтракать, обедать и ужинать только со мной. Когда я, наконец, получил на тебя права, то собираюсь взять то, в чем ты мне столько времени отказывала, — игриво проговорил Осман.

Я лишь растянула губы в фальшивой улыбке, желая как можно быстрее добраться до своей комнаты и дать волю слезам.

Я знала, что надолго меня не хватит. Первоначальный шок прошел, и истерика потихоньку начала пробираться ко мне.

Почему, стоит моей жизни наладиться, как этот кошмар вновь врывается в нее?

Осман, сказав что-то Алихану, вывел меня из зала, говоря по пути что-то о том, насколько он рад моему согласию. Я лишь кивала, полностью погруженная в себя.

Даже не поняла, когда он, попрощавшись, ушел, и я осталась одна за закрытыми дверями своих комнат.

Я еле дошла до дивана и рухнула на него, заходясь в истерике.

Схватила подушку, пряча туда лицо и крича в нее, не в силах держать в себе рвущийся ураган чувств.

За что? Чем я это заслужила? Почему именно сейчас, когда все так хорошо?!

Эти вопросы не оставляли меня в покое, пока я заходилась в отчаянном плаче. Как же больно, словно и не было прошедших лет! Я вновь разбилась на осколки, не в силах собраться и успокоиться.

Не знаю, что меня разбудило, но сон прервался, заставляя меня беспокойно подскочить на кровати.

Нащупав телефон в темноте, я хотела было посмотреть, сколько времени проспала, но голос, раздавшийся в тишине спальни, заставил меня замереть.

— Четыре утра, малыш. Ты всегда встаешь так рано или же дело в моем присутствии, которое ты ощутила даже сквозь сон? — невозмутимо, словно в том, что он тайком пробрался в мою комнату, не было ничего особенного, спросил он.

Укутавшись одеялом, я включила ночник, умоляя высшие силы о том, чтобы это было галлюцинацией, чем угодно — лишь бы здесь не было Алихана.

Но он был. Гад сидел, развалившись на кресле, стоявшем около кровати, с невозмутимым видом выкуривая сигарету. Должно быть, ее аромат меня и разбудил.

— Я вызову охрану! — не выдавая своего страха и беспокойства, процедила я сквозь зубы. — Спрашивать тебя о том, как ты посмел залезть в мою комнату подобно вору, не буду. Учитывая то, какой ты бесчестный человек, это не возымеет эффекта.

— Ого, какая речь! А я-то думал, ты растеряла всю свою браваду, но рад видеть, что ты все та же стойкая девочка…

— Мне плевать на твою радость, выметайся из моей комнаты, пока я не подняла крик! Уверена, ты не захочешь объяснять Осману, что делал в комнате его невесты, — не выказывая страха, твердо потребовала я.

— О, я-то найду, что сказать, а вот как объяснишь ему ты, что позволила постороннему мужчине прийти в твой номер посреди ночи? — запуская в потолок кольца дыма и вставая с кресла, недобро усмехнулся он.

— Сейчас же убирайся из моего дома! — срываясь на крик, сказала я.

— Дома? Номер в отеле ты называешь домом? — приближаясь к кровати, с явной издевкой спросил Алихан. — Эх, Диля, Диля, ничему тебя жизнь не учит. Тебе давно пора бы понять, что я делаю лишь то, что хочу.

— Плевать я хотела на твои «хотелки» и на тебя! Исчезни! — твердо потребовала я, попытавшись соскочить с кровати. Но не тут-то было: мерзавец каким-то образом сумел перехватить меня и подмять под себя, нависнув сверху. — Что ты делаешь? — взвизгнула я, испугавшись его близости.

— Ты — моя любимая игрушка, — зашептал этот ненормальный, зажав мне рот рукой, отчего из него вырывался лишь негромкий писк. — Глупо с твоей стороны думать, что ты можешь мне приказывать. Ты ведь меня знаешь, Диля. Возможно, ты специально бросаешь мне вызов? — наклоняясь к моему уху, прошептал он, овевая меня своим дыханием. — Хочешь повторить нашу последнюю встречу? Тебе ведь понравилось? — Он прижался ко мне бедрами и лизнул мое ухо.

«Только бы не расплакаться», — думала я, пытаясь ровно дышать и не выдать своего состояния. Такого унижения я бы не вынесла! Достаточно того, что я умоляла его и выклянчила его любовь, больше слабости я себе не позволю! Что бы Алихан не задумал, ему меня не сломить.

Не знаю, как, но мне удалось укусить его, и он со стоном отдернул руку, глядя на меня с нескрываемым удивлением.

— Выметайся из моего дома! — повторила я, собравшись с силами и толкая его в плечи.

Знаю, что мне не удалось бы скинуть его, если бы он сам того не захотел, но даже эта маленькая победа, принесла мне удовлетворение.

— Я — не парк развлечений и не вещь! То, что я промолчала и не рассказала все брату, вовсе не значит, что я и впредь буду молчать, — твердо проговорила я, вскакивая с кровати и все еще кутаясь в одеяло. — Не принимай мое молчание за слабость, Алихан! И не смей больше являться без спроса! Я могу с легкостью доказать, что не приглашала тебя. Если обращусь в полицию, легко ты не отделаешься. Это — не Россия, здесь за оскорбление женщины полагается суровое наказание.

— Интересненькое намечается времяпровождение, малышка. Я весь в предвкушении. Но хочу напомнить тебе, что, если всплывет правда, твой дорогой братец пострадает не меньше. Мой адвокат с превеликим удовольствием предъявит ему иск за нападение, которое последует после твоего признания. Я уже не говорю о том позоре, что тебя постигнет, узнай люди о том, что ты отдалась парню до свадьбы, — развалившись на моей кровати и подперев голову рукой, продолжал говорить он, совершенно не впечатленный моими угрозами. — На твоем месте, я вел бы себя потише, Карамелька.

— Встань с кровати! — потребовала я, проигнорировав его слова.

— Зачем? Лучше ты присоединяйся! — подмигнул мне мерзавец.

Только сейчас я обратила внимание на его внешний вид. Пиджак с галстуком он где-то потерял, воротник белой рубашки был ослаблен, а пуговицы расстегнуты непозволительно низко, открывая вид на его поросшую волосками широкую грудь. Манжеты рубашки также были расстегнуты, а рукава закатаны по локоть, являя на свет накачанные предплечья.

— Нравится то, что видишь? — явно заметив мое внимание к своему телу, ухмыльнулся подонок.

— Ядовитая змея в моей постели привлекла бы меня больше, — выплюнула я.

— Не знал, что ты такая извращенка.

Устав от этого бессмысленного разговора, я, развернувшись, направилась к двери, с твердым намерением позвать охрану, дежурившую на каждом этаже.

Плевать, что будет, я больше не была намерена его терпеть.

— Ну ладно, поиграли, и хватит, — захлопнул он дверь прямо у меня перед носом.

Откуда только такая прыть?! Только что ведь лежал, расслабленный!

— Уйди с пути! Клянусь богом, я закричу! — разворачиваясь и метая в него молнии взглядом, прошипела я, разозлившись, что он позволял себе такую близость.

Алихан буквально вжимал меня в дверь, давая почувствовать твердость своего тела даже сквозь слои одеяла, в которое я куталась. Загнав в ловушку своих рук, подонок смотрел на меня словно собака — на желанную кость. Сердце зашлось от страха: ведь неизвестно, что он мог сделать со мной. Если он снова зажмет мне рот, я не смогу ни вырваться, ни закричать. В его бесчестности я давно убедилась. Ничто не помешает ему сделать со мной то, что он хочет. А по тому, что прижималось к моему животу, было ясно — хочет он явно многого.

Понять бы еще, зачем? Недостатка в девушках у него никогда не было, неужели решил вновь втоптать меня в грязь? Или хочет выставить в неприглядном свете перед Османом?

— Не стоит так паниковать, — явно заметив ужас, отразившийся на моем лице, сказал Алихан. — Я просто хотел поздороваться, по старой дружбе, так сказать, — тоном, леденящим душу, сказал он, отодвигая меня в сторону и выходя из номера. — Спокойной ночи, малышка, увидимся за завтраком.

Не в силах поверить, что отделалась испугом, я тут же захлопнула дверь и в бессилии опустилась вдоль стены, издавая жалобный всхлип и снова пускаясь в слезы. Так хотелось позвонить папе и пожаловаться, как бывало в детстве, когда очередной хулиган дергал меня за косы. Но я уже выросла, и проблемы у меня были куда серьезнее, чем в школьные годы.

Почему я не могла проснуться и понять, что все это — просто очередной кошмар? Пойти в комнату к родителям и лечь между ними, слушая успокаивающий голос мамы и чувствуя поглаживание отца по голове?

Возможно, если бы я рассказала все в тот злосчастный день, родители поняли бы меня. Я даже уверена: несмотря на позор, что я навлекла на них, отец не стал бы меня винить. В отличие от других наших соотечественников, которые за такое просто убили бы опозорившую их девушку, мои родные заставили бы Алихана заплатить. Но та глупая Диля все еще надеялась, что он осознает свою ошибку и вернется к ней. Думала, что, несмотря на все жестокие слова, в его сердце проснется любовь, в которую она так верила. Она до последнего ждала его, не решаясь разрушить мосты к его возвращению.

Какая же она была глупая — та, другая я, которая верила в силу любви.