Черный вдовец

Мика Ртуть, 2018

Ты – лорд Бастельеро и далеко не безобидный мальчик, но это не мешает Судьбе подкидывать проблемы одна другой опаснее. Над твоим родом тяготеет проклятье, властная матушка входит в сговор с королем, за тобой охотятся спецслужбы двух империй… И чтобы выжить, остается только рискнуть и выиграть. А помочь тебе в этом может странная девушка, попавшая в твой мир по прихоти Богов и… странный зверь "кот" по кличке Собака.

Глава 5, о делах семейных и государственных

Виен, Астурия. Королевский дворец

Людвиг

Кузен, выслушав честный рассказ Людвига о женитьбе (но не о подозрениях на шпионаж), несколько минут искренне смеялся. А потом, велев секретарю найти и привести Германа, налил себе рейнского и с таким же искренним интересом спросил:

— Ну и что ты собираешься делать с иномирянкой?

— Наследника, — пожал плечами Людвиг и тоже налил себе рейнского. — Иномирянка в этом плане ничуть не отличается от наших девиц. Разве что капризничать будет поменьше. Кстати, дорогой кузен, неужели она тебе понравилась настолько, что ты перестал думать о собственной безопасности?

Гельмут снова засмеялся и похлопал Людвига по плечу.

— Не ревнуй, братец. Мефрау Лорелей меня вполне устраивает, а честь подхватить иномирскую заразу я предоставляю тебе. Но, чур, потом не жаловаться.

— Помнится, ты примерно то же самое говорил, когда я женился на Эльзе.

— Ты сравнил! Эльза… м… Эльза! Огонь, а не женщина! А ты ее все равно не любил. Разве можно оставлять такую женщину в одиночестве, а, кузен? Я всего лишь выручил тебя. По-братски.

— Тронешь Рину, я тоже что-нибудь сделаю, исключительно по-братски.

— Никак ты угрожаешь своему королю?

— Упаси Баргот, братец! Я защищаю своего короля, не щадя здоровья. Кстати, надо бы посоветоваться со специалистами по проклятиям: к кому перейдет мой дар, если у меня так и не будет наследника, а я помру во цвете лет? Мы же с тобой родня не только по моей матушке. Твоя бабка была из рода Бастельеро… так что ты, дорогой брат, мой самый близкий родич мужеска полу. Наверное.

Гельмут поморщился, словно лимон откусил, и поднял бокал:

— За твое здоровье и плодовитость, брат. Чтоб наследников у тебя было… много, короче. И быстро!

— Отличный тост, ваше величество, — раздалось от двери.

— А, Герман! — обрадовался король. — Выпей-ка с нами за здоровье верного подданного короны, опору трона и надежду отчизны.

— Надежду, ее самую, — усмехнулся Людвиг.

— За надежду, так за надежду, ваше величество, — вздохнув, Герман налил себе рейнского и поднял бокал.

— Твое здоровье, брат Людвиг!

Чокнувшись, они выпили и, не сговариваясь, расселись за столом в кабинете.

— Отличное приобретение, Людвиг, — кивнул ему Герман. — Русская аристократка, дочь ученого генетика, с действующими мозгами и в курсе отцовских изысканий. Поздравляю! Почему ты молчал, что добыл сокровище? И какого демона рисковал переправлять ее по земле, а не порталом?

— Э… генетика? — король перевел недоуменный взгляд с Германа на Людвига.

— Людвиг? — теперь недоумевал Герман.

А Людвигу очень хотелось схватиться за голову и этой же головой побиться об стенку. Какие еще сюрпризы преподнесет ему драгоценная супруга, задери ее Баргот?

— Еще какое сокровище, — вздохнул он. — Только она не из Руссии, Герман, а из России. Это другой мир, очень похожий на наш. Если она не врет, то у них нет магии, зато очень развита наука. Мобили там штампуют на фабриках.

— Ты… ты… — теперь Герман схватился за голову, немножко покачался, зажмурившись, а потом налил себе еще бокал рейнского и выпил залпом, безо всякого уважения к букету. — Ты идиот, друг мой. Крайне везучий идиот. Рассказывай.

Людвиг вкратце пересказал: портал, женитьба, преображение чучела в аристократку.

— Ты сам ее видел.

— Видел. Возьму ее к себе в отдел. Будет тебе, раздолбаю, конкурентка.

— Она некромантка?! Но почему я не увидел? — Людвигу чуть не поплохело.

— Да нет, все не настолько сахарно. Магического дара в ней ноль целых ноль десятых.

— Уф… — выдохнул Людвиг с облегчением. — Так что там насчет генетики?

— Твоя супруга легко сыплет терминологией, доступной только самым продвинутым ученым. Экспрессия чужеродных генов в клетки бактерий, видите ли. Монография ее папеньки.

Король и Людвиг одновременно присвистнули и переглянулись.

— Герман, а ты уверен, что она не шпионка?

— Не думаю, что кто-то мог рассчитать ее появление так, чтобы совместить неизвестный науке портал и твою подростковую дурь, так что если она и шпионка — то не из нашего мира. А значит, твоя задача…

— Сделать ее нашей. Душой и телом, — закончил за Германом король. — Государственные интересы требуют. И учти, если ты не справишься сам, этим займется… да я сам займусь! Таких людей надо держать близко и еще ближе! Под личным контролем.

Кузен расплылся в масляной ухмылке, а Людвиг под столом сжал кулаки и порадовался, что на королевские приемы полагается являться в перчатках. Пока спасают. Но если кузен продолжит в том же духе…

— Людвиг! — окликнул его Герман. — Держи себя в руках. А вы, ваше величество…

— Наше величество не имеет права потерять столь ценный ресурс! — жестко оборвал его король. — Твои юношеские порывы, кузен, на этот раз принесли нам пользу. Так сумей эту пользу удержать и преумножить! Изволь влюбить в себя фрау Рину, чтобы она и думать не могла о том, чтобы сдать иномирские секреты кому-то другому! Хватит строить рожу, от которой все дамы шарахаются в ужасе. Тоже мне, Кошмар Пустошей! А не умеешь сам, братец, не лезь поперек профессионалов.

— Я понял, ваше величество. Не беспокойтесь, фрау Рина поделится секретами генетики только с нами и ни с кем больше.

— И пусть родит тебе наследника, дети привязывают женщин даже лучше, чем любовь.

— Слушаюсь, ваше величество, — Людвиг склонил голову и постарался дышать как можно медленнее и ровнее.

Кузен прав, Баргот его люби.

Еще несколько минут они с Германом и кузеном обсуждали новости из Франкии: император почти не показывается на люди, а три лидера оппозиционных фракций, читай, смутьяны и претенденты на трон, раздают щедрые обещания всем, кто готов их поддержать.

— Выясни, что с императором, Герман. Если мерзкий старикашка упустит трон из-под задницы, половина континента опять погрязнет в войне. Даже если нас заденет краем…

Кузен поморщился, а Людвиг с Германом синхронно вздохнули. Армия Астурии слишком мала, чтобы противостоять дорогим соседям, а с показательного ужаса, устроенного первым герцогом Бастельеро, прошло уже почти два века. Слишком много, безмозглые соседушки вполне могут рискнуть. У людей короткая память, и Пустоши многим кажутся естественной аномалией, а не последствием катастрофы.

— Вы считаете, стоит оказать поддержку императорской семье?

— Стоит, — кивнул король. — Отличный повод выторговать серебряные рудники, которые около Пустоши. Франки все равно не могут вести там добычу.

— Выторгуем, ваше величество. Кронпринц в Новом Свете, и по нашим данным он не успеет к началу мятежа. Так что если император не упрется рогом… впрочем, даже если упрется. Д`Амарьяк разумный человек и не жаждет кончить жизнь на плахе, что с ним непременно случится, кто бы из заговорщиков не победил.

— Действуйте, господа.

— Слушаюсь, ваше величество, — Герман встал и коротко поклонился.

Людвиг поклонился молча, про себя поминая Баргота: кто-то сдурил, спустив подозрительного типа с лестницы. Вдруг с ним хотели поговорить не заговорщики, а опять соседская контора? Барон де Флер сегодня заявился на утренний прием, правда, без официального письма. Но кто ж знал-то, что с сегодняшнего дня дружба с де Флером это не измена, а одобренная королем помощь дорогому соседу!

Баргот дери эту политику, переменчивую, как осенняя погода!

Ладно, разберемся. А пока надо забрать отсюда супругу. И обаять.

Трижды дери ее Баргот, эту политику! Вот как он умудрился так влипнуть, что вместо кроткой сиротки ему досталась в жены наглая аристократка, да еще под завязку полная государственными тайнами?!

Вот будет смеяться призрак четыре раза «пра» дедушки! Внук начинает оправдывать семейный девиз: «Лучше смерть, чем скука».

Когда король, а следом за ним Людвиг и Герман вышли обратно в зал, Людвиг едва не засмеялся сам. Дорогая родня в лице матушки и пигалиц вовсю следовала семейному девизу. Четыре гарпии окружили достояние короны, то есть юную герцогиню Бастельеро, и шипели на нее в четыре голоса, а юная герцогиня отбрехивалась, с трудом удерживая лицо. Бедняжка. Продержаться против матушки и пигалиц три минуты — уже подвиг, а фрау Рина была тут одна… Глянув на хронометр, Людвиг проникся к фрау искренним уважением. Беседа с кузеном заняла почти полчаса, и за эти полчаса фрау все еще не съели!

Вежливо раскланявшись с бароном де Флером и отмахнувшись от мерзкого старикашки Тоттеншмидта, который явно жаждал поделиться возмущением в адрес семейства Бастельеро в целом и фрау Рины в частности, Людвиг строевым шагом направился к жене. Любопытные придворные, обступившие семейную сцену, шарахнулись в стороны, даже пигалицы явственно вздрогнули, одна матушка чихать хотела на разозленного донельзя сына. Или слишком увлеклась, объясняя невестке, какое та ничтожество и как должна быть благодарна, что ее взяли в семью, и каким образом искупить свою вину. Ведь из-за нее расстроился такой великолепный союз!

Фрау Рина тоже не замечала Людвига, сосредоточенная на том, чтобы удержать улыбку и не упасть в обморок от нервного истощения. Судя по восковой бледности и быстрому неглубокому дыханию, до обморока ей оставались секунды.

— Дорогая, — окликнул ее Людвиг и тут же предложил ей руку, опереться. — Матушка, сестры. Рад, что вы уже познакомились с моей прелестной супругой. Прошу прощения, но нам пора.

Фрау Рина заторможенно обернулась к нему, попыталась улыбнуться… Людвиг едва успел поймать ее за талию и прижать к себе. Придворные клуши тут же закудахтали: ах, как неприлично! Эта выскочка позволяет себе невесть что!

Людвиг хмуро зыркнул на них, не успев даже мысленно произнести ругательство, и кудахтанье тут же оборвалось. Зато послышался взвизг, а за ним второй, и тут же что-то упало — или кто-то, Людвигу было все равно, кого и как он проклял. Сами виноваты.

— Людвиг, что ты делаешь? Не смей! — тонко и придушенно воскликнула матушка, мгновенно растеряв весь гонор.

Сестрицы же отступили и попытались стать незаметными, старшая прикрылась веером, младшие покраснели и опустили глаза.

— Поговорим дома, матушка, — бросил Людвиг и, не обращая больше внимания на перепуганную насмерть толпу придворных, повел едва стоящую на ногах супругу прочь.

Баргот люби дорогую матушку, надо же было так довести Рину! У девушки ни капли дара, вообще ни капли! А он, кретин безмозглый, оставил ее одну и не дал ей хотя бы завалящего защитного амулета!

Позади тем временем послышался холодный голос короля:

— Мы недовольны, фрау Бастельеро-Хаас.

— Простите, ваше величество, мой сын не подумал…

— Это вы не подумали. Только ради нашего дорогого брата Людвига мы не велим вам немедленно покинуть столицу.

Кажется, матушка впервые в жизни упала в обморок по-настоящему, — отстраненно подумал Людвиг, покидая зал и подзывая ближайшего лакея:

— Медика и горячего шоколада, быстро.

Лакей унесся, а Людвиг подхватил Рину на руки. Она удивленно вздохнула и обвила его шею рукой. Холодной и слабой. Барготовы подштанники, какой же он кретин!

— Все будет хорошо, фрау, — шепнул он и отнес ее к диванчику в оконной нише.

— Спасибо, — она даже попыталась улыбнуться, когда он усаживал ее на диванчик.

— Не стоит благодарности. — Людвиг сел рядом, не отпуская ее руки: целительского дара в нем не было ни на грош, но так он хотя бы чувствовал ее состояние. Насколько она близка к смерти, если быть точнее. И пока, слава всем богам, умирать она не собиралась. — Я виноват, фрау. Нельзя было оставлять вас одну. Я сегодня же закажу для вас защитные амулеты, и больше никто…

Людвиг осекся. Не мог он вслух сказать: вас не проклянет. Все же матушка. Которая не подумала, а может быть и наоборот — очень даже подумала и рискнула. Пусть в ней от семейного дара Бастельеро сущая кроха, но чтобы проклясть беззащитную иностранку, вполне достаточно. А для иномирянки ее проклятие могло бы стать смертельным.

М-да. Не повезло матушке, король разозлился всерьез. И поделом. Матушка совсем заигралась в свой погорелый театр!

Буквально через полминуты прибежал лейб-медик. Пощупал фрау Рине пульс, заглянул в глаза и покачал головой:

— Переутомление, нервное истощение. Ваша, э…

— Супруга, герр Мессер.

— Ваша супруга нуждается в покое, свежем воздухе, укрепляющих средствах и наблюдении врача… о, шоколад! То, что сейчас нужно. Пока вы не обеспечите герцогиню защитой, ей не стоит появляться в свете. Проклятие…

Лейб-медика прервал звук открывшейся двери и топот каблучков. Четырех пар.

Мимо прошествовали маменька в сопровождении пигалиц. Оскорбленные в лучших чувствах, но не сломленные — если верить гордо задранным носам и презрительному не-смотрению на Людвига.

Ничто не меняется под звездами.

— Не подействовало, — кивнул Людвиг лейб-медику. Матушку и сестер он тоже проигнорировал, а Рине и вовсе было не до них.

— Ваша светлость видит сам, атипичная реакция.

— Вижу. Прошу вас, сегодня вечером навестите фрау в нашем городском доме.

— Разумеется, ваша светлость.

Лейб-медик откланялся, и Людвиг легко сжал руку бледной Рины.

— Герр Мессер прекрасный доктор и сильный светлый маг. Ему можно доверять. А пока выпейте шоколад.

— Надо поднять уровень глюкозы в крови? — спросила она, отпив из чашки. — Не думала, что глюкоза помогает от проклятий.

Людвиг невольно улыбнулся. Вот что значит девушка из другого мира и другой культуры: вместо того, чтобы жаловаться и требовать защитить ее, интересуется физиологией магии. Действительно, дочь ученого. Пожалуй, это намного интереснее, чем кроткая и смиренная сиротинушка. Может быть даже удобнее, она точно не склонна визжать и падать в обморок от всякой ерунды.

— Проклятие на вас не подействовало, но вы потеряли очень много энергии. Обычно это работает иначе.

— Только не надо меня препарировать во благо науки, пожалуйста.

— Не буду, и герру Мессеру не позволю. Обещаю.

— Я вам верю, Людвиг, — на этот раз ее улыбка была куда живее. — У вас тоже непростые отношения с учеными мужами, не так ли? — она легонько провела пальцем в перчатке по его щеке.

Людвиг не сразу понял, о чем это она. И только услышав тихий шелест чешуи, удивился: она настолько уравновешенна? Или настолько дочь ученого?

— Вы не боитесь, фрау Рина.

— Я слишком устала бояться и удивляться. К тому же, не вижу смысла падать в обморок. Вы представили меня королю, а значит, вряд ли собираетесь сегодня же ночью принести в жертву Ктулху. Ну, я на это надеюсь.

— Ктулху?..

— Это такое страшное зубастое божество, — слабо улыбнулась супруга. — Выдуманное. Я читала про него в детстве, и потом мне долго снились кошмары. Теперь вот…

— Кузен прав, мне досталось сокровище. — Людвиг поцеловал ей руку и поймал себя на том, что, во-первых, у них неожиданного много общего, а во-вторых, насчет сокровища он не соврал. — Если вам лучше, то не стоит тут задерживаться.

Рина едва заметно передернула плечами и согласилась, что задерживаться не стоит.

Дворец они покинули без приключений, если не считать перепуганных чешуйчатым герцогом лакеев и слегка заикающегося шофера, подавшего мобиль к подъезду. Людвиг в утешение дал ему золотой.

— Это от нервов, да? — во взгляде фрау Рины было любопытство и немножко сочувствия. — Тоже атипичная реакция?

Как ни странно, Людвига это не разозлило, а наоборот, успокоило. Хотя обычно от сочувственных ахов ему хотелось убивать.

— Именно. Особенности родового проклятия. Не беспокойтесь, это не заразно.

Фрау лишь пожала плечами, снова укутанными в мех, и собралась сесть в мобиль. И вдруг засмеялась.

— Вот собака! Вы посмотрите, Людвиг! — она подняла обеими руками сонное животное. Кош-ка. Точно, оно называется кошка. — Она так и спала на моем месте!

— Мудрое животное, — улыбнулся Людвиг. Кошка определенно ему нравилась.