Ловчая ветра

Мехтильда Глейзер (2020)

Одна глупая ошибка — и Робин потеряла всё. Оставшись без могущественного амулета погодных ведьм, девушка отреклась от всего: родной магии, друга-ветра и даже собственного имени. Она скрылась в мире простых людей, чтобы начать всё с чистого листа, но кто же знал, что её личная неудача повлечёт за собой такой хаос: изменит погоду по всему миру, разъярит древних грозовых драконов и навлечёт опасность на магический мир! Теперь Робин должна всё исправить! Найти утерянное, победить взбесившихся монстров и спасти погодных ведьм от назревающей бури! Но как ей справится с этой задачей, если в магическом мире её все хотят убить?

Глава 3. Восточный ветер

Иногда жизнь в общежитии бывает очень утомительной. Например, приходится придерживаться бюджета и соблюдать ещё около сотни правил. Но если старший группы, социальный работник, равнодушен к проблемам вверенных ему жильцов, в этом есть свои преимущества. До тех пор, пока я, согласно расписанию, прикреплённому магнитом к холодильнику, разгружала посудомоечную машину, не имело ни малейшего значения, насколько мокрой, грязной и израненной я прихожу домой…

Андреас даже не взглянул на мои порванные джинсы и синяк на левом бедре, когда я вечером прошлёпала через просторную кухню в свою комнату и вскоре после этого закрылась в ванной на целый час, чтобы не торопясь принять горячий душ.

Когда-то, в самом начале моей жизни на суше, мне приходилось спать под мостами и в подъездах многоквартирных домов, а днём попрошайничать на улицах. В результате меня забрал сотрудник Управления по делам молодёжи, дал мне имя Робин, заподозрив амнезию, и отправил в заведение для трудных подростков. Сначала меня поместили в совершенно переполненное общежитие, однако через несколько недель (когда стало ясно, что мне очень трудно найти свой путь в нормальной человеческой жизни) я попала сюда.

Городская администрация перестроила старый дом викария рядом с пляжем, разделив его на четыре квартиры и поселив в каждую по три девушки в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. И мы неплохо ладили. Только сегодня всё как-то… немного смешалось. Но, возможно, это только кажется из-за моих натянутых нервов.

В общем, когда без четверти семь я приступила к своим обязанностям посудомойки, а потом накрывала на стол к ужину, из комнаты Луизы доносился громкий гангстерский рэп. Музыку заглушал лишь спор между Андреасом и Фионой, нашей третьей соседкой: они кричали друг на друга, стоя перед кухонным сервантом.

— Это несправедливо! — Фиона размахивала чайником, который должна наполнить. Она училась в одиннадцатом классе, как и я, и любила платья в стиле ретро и чёрно-белое кино. А, ну да, и вчера вечером её навестил незнакомец, оставшийся на ночь без согласия Андреаса.

— Джонас — любовь всей моей жизни! Ничто и никто не сможет разлучить нас.

Кстати сказать, Фиона явно имела склонность к мелодрамам.

— В таком случае, весь следующий месяц вы вместе с ним будете стирать на всех бельё — он ведь тебя не оставит, — предложил Андреас, почитатель дисциплинарных мер.

Ему было около пятидесяти, он проработал у нас социальным работником всего четыре недели и большую часть времени проводил в гостиной со своим смартфоном, набирая сообщения неизвестно кому (может, зависал в приложении для онлайн-знакомств?) и рвал на себе волосы, когда ему в очередной раз не удавалось правильно воспользоваться сенсорным экраном. С насиженного места на диване он вставал, только чтобы принять участие в совместной трапезе или ради выговоров (как сейчас).

— Стирать целый месяц?! — возмутилась Фиона, треснув чайником по столешнице.

Я молча расставляла тарелки и столовые приборы, надеясь, что ссора утихнет. Слово Андреаса было в нашем доме законом. И никакие протесты и обсуждения не помогут.

К сожалению, Фиона видела ситуацию по-другому. Когда через двадцать минут мы все вместе сели за стол, она всё ещё громогласно возмущалась. Тем временем мы с Луизой молча жевали бутерброды с сыром и старались не обращать на спорщиков внимания.

После столкновения с убийцами мобильных телефонов Луиза выглядела немного расстроенной. Похоже, разговаривать ей хотелось не больше, чем мне.

С этой точки зрения было очень удобно, что у всех свои проблемы, и никто, казалось, не заметил, как дрожит моя рука, когда я потянулась за ножом для сыра.

Встреча с грозовым драконом сильно меня встряхнула. Как безрассудно я призвала магию! Определённо, это самая большая глупость, которую я позволила себе совершить за последние четыре с половиной года. А если бы мальчишки-колдуны меня заметили? А вдруг они увидели меня или даже узнали? Хотя за это время я и перекрасила волосы в тёмный цвет, опасность ещё не миновала. И если моя семья когда-нибудь до меня доберётся…

Я сглотнула.

Те, кто совершил предательство под водой, не лелеют надежд на пощаду. Как бы я ни сожалела о том, что в день моего двенадцатилетия всё пошло не так, королева меня так и не простила. Даже с мужем, моим отцом, герцогом-изменником, она, как говорили, недолго враждовала.

Но что же, да помоги мне борода Нептуна, привело другого на сушу? На протяжении тысяч лет ведьмы делали всё возможное, чтобы защитить людей от этих чудовищ. В Средние века такие случаи бывали. И нередко. Погибло довольно много крупных торговых судов. Но в основном это происходило вдали от берегов, на морских просторах и…

— Робин? — голос Луизы вывел меня из задумчивости.

Я растерянно захлопала ресницами. Только сейчас я заметила, что Фиона и Андреас больше не спорят. Все собравшиеся за столом выжидательно смотрели на меня.

— Э-э… — протянула я. — Что вы сказали, простите?

Андреас вскинул брови:

— Я спросил, что ты делала после школы. Чем… ну… занималась? Новое хобби завела или что-то ещё?

— То есть? — не слишком остроумно переспросила я.

— Ты поздно вернулась домой. Попала под дождь, верно? — Андреас продолжал попытки завести беседу, но при этом явно поглядывал на свой мобильный телефон, делая вид, что одёргивает сине-зелёный узорчатый свитер (если Андреас действительно пытается завести знакомства в Интернете, надеюсь, на фотографии в онлайн-профиле он предстал в другом наряде).

Я снова моргнула. В последнее время наш социальный работник всё чаще пытался завести со мной этот странный, напускной светский разговор. Луиза предположила, что Андреас с моей помощью оттачивает искусство флирта (ну тогда ему ещё учиться и учиться!). Фиона, напротив, утверждала, что Андреас просто не способен к нормальному общению и что ему легче всего проявлять притворный интерес ко мне, самой молчаливой из нас троих.

Меня же эта болтовня просто раздражала.

— Ничего страшного. Видимо, ты снова замечталась о далёких мирах, верно? — Он искусственно рассмеялся и налил себе чаю.

— Извините, я очень устала. Очень плохо спала прошлой ночью, — солгала я и хотела вернуться к своему сэндвичу.

— Ага. — Андреас ещё раз многозначительно посмотрел на Фиону.

— Мы с Джонасом не так уж и шумели!

— Ну, разве что… — пробормотал Андреас.

Фиона поджала губы:

— Робин, мы ведь тебя не разбудили, правда?

— Нет, — сказала я. — Мне приснился кошмар.

На этот раз я всё-таки отодвинула тарелку.

* * *

Пульсация опять усилилась, как раз когда за окном завыл шквал, подозрительно похожий на восточный ветер. Добавьте к этому притяжение моря и тяжёлые воспоминания о детстве в далёком жестоком королевстве, которые упрямо пытались мною завладеть… Хватит, с меня достаточно. День выдался трудный, и у меня уходило слишком много сил, чтобы просто сидеть за столом и притворяться девушкой по имени Робин. Сердце забилось быстрее, и я почувствовала, что на лбу выступили бисеринки пота.

— Ты такая бледная — с тобой всё в порядке? — спросила Луиза.

Выражение лица Андреаса тоже изменилось. Он внимательно оглядел меня, словно гадая, кого я ухитрилась спрятать в своей комнате.

Или всё-таки заметил мой порез?

— Пожалуй, пойду прилягу. В ушах шумит. Давление, наверное. Можно мне уйти?

— Вообще-то… — начал Андреас, но Луиза его перебила:

— Я займусь посудомоечной машиной.

И это Луиза, которая обычно старалась избегать любой работы по дому! Очевидно, хотела отплатить за услугу.

— Ну ладно, но только на этот раз, — согласился Андреас.

— Спасибо, — пробормотала я и встала.

Широкими шагами я прошла по коридору к своей комнате. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не бежать. Но даже когда я закрыла за собой дверь, заперлась на замок и опустилась на пол, прижавшись спиной к двери, сердце по-прежнему громко колотилось в груди. Как будто хотело ускакать галопом и убеждало меня бежать вместе с ним. Но куда мне бежать? Я сосредоточилась и стала как можно медленнее вдыхать и выдыхать. Вдох и выдох, и опять…

Я справлюсь, просто… мне нужно успокоиться и прийти в себя. Да, вот именно!

Ведь мы, ведьмы, когда-то жили среди людей, и это считалось вполне нормальным. Мы были людьми, даже если не хотели себе в этом признаваться. Людьми с магическим даром, защищающими урожай и управляющими погодой, но людьми. Мы ушли на морское дно лишь много позже, когда развилась цивилизация и те, кто не обладал магией, вдруг захотели точно объяснить каждое явление и управлять природой. Тогда нас стали выслеживать, пытать и сжигать на ужасных погребальных кострах.

И однажды предки моей семьи не увидели другого выхода, кроме как раз и навсегда увести наш народ в безопасное укрытие. Уйти в самое неисследованное из всех неисследованных мест на планете: вниз, в города морских глубин. Кардинальный, но необходимый шаг. Но, как я упоминала, даже по прошествии многих веков, за которые мой народ привык к жизни в убежище, к темноте, холоду и песне моря, ведьмы по-прежнему могут жить в мире людей.

Теперь это был и мой дом.

И встреча с грозовым драконом ничего не изменила. Если Мари и Вивьен действительно расскажут кому-нибудь, что видели, я пущу слух, что они были не в себе. Да и кто поверит в дракона!

Я сделала ещё один глубокий вдох и встала.

Надо поскорее забыть этот день. Да, надо просто перестать думать о случившемся и жить как прежде. Словно ничего и не было. Ха!

Как просто. Гениально. Не думать — и точка. Только так я могу сохранить своё инкогнито. Это единственный способ остаться в живых.

Собравшись с духом, я пошла в ванную, чтобы почистить зубы. Потом вернулась в свою комнату, переоделась в пижаму и легла спать. Перебирая в уме темы следующей контрольной по математике, я то и дело ловила себя на страшных мыслях, но математика была такой скучной, что я постепенно успокоилась…

Уже в полудрёме я вдруг вспомнила, что забыла покормить Бо. Застонав, я перекатилась на живот и нащупала под кроватью миску с золотой рыбкой. (По правилам нам не разрешается держать в общежитии домашних животных, но кроме Бо у меня от прошлого ничего не осталось, поэтому я не обращала внимания на глупые приказы.)

— Прости, — полусонно пробормотала я, нащупывая банку с рыбьим кормом. — Ты, наверное, голодный.

Бо немного сердито подплыл к стеклянной стенке. Вода перелилась через край, и на ковре появилось небольшое тёмное пятно.

— Я знаю, прости, — повинилась я, всё-таки найдя то, что нужно, и раскрошив несколько разноцветных хлопьев на поверхности воды. Задвинув маленький аквариум обратно в тайник под кроватью, я почти мгновенно погрузилась в море клубящихся запутанных снов.

Снов, в которых не было грозовых драконов.

Вот так.

Зато сны перенесли меня, как часто бывало, во владения моей матери. Я была в замке, дома, и шла по одному из длинных каменных коридоров, стены которого были украшены ракушками и окаменевшими останками причудливых доисторических существ. Коридор освещался люминесцентными медузами, плавающими в стеклянных шарах, развешанных на равном расстоянии друг от друга, и в этом свете перламутровый пол таинственно мерцал.

Как и в свой двенадцатый день рождения, во сне я надела сверкающую диадему. А ещё в честь праздника у меня на шее висел Амулет Ветров, некогда выкованный из металла первозданного котла богов. Когда я пробиралась мимо стражников к лестнице, ведущей в подземелье, как и тогда, моё платье подозрительно шуршало… Но сегодня это шуршание звучало как-то иначе, словно по истоптанным ступеням прошелестел не просто морской шёлк, но и… Может, мне слышался шёпот, гул и вой восточного ветра, который хотел меня предостеречь?

Конечно, мне показалось. Я помнила каждую подробность той ужасной ночи, и восточного ветра тогда со мной не было…

Я поспешила дальше, в темноту. Хотя этот сон снился мне уже много раз, остановиться я не могла. Как бы я ни старалась развернуться на каблуках своих бархатных туфелек спиной к подземельям и остаться принцессой, какой хотел видеть меня мой народ, — я не могла. Словно невидимые цепи тянули меня всё дальше вперёд и память о том времени меня не отпускала.

Наверное, что-то в самой глубине души заставляло меня снова и снова переживать самый тёмный час моей жизни. Теперь меня взялся изводить голос восточного ветра. Отлично!

Вот и сегодня я неумолимо пробиралась по лабиринту тюремных камер и караульных комнат, где не было ни медуз, ни других источников света. В душном воздухе витал запах отчаяния, а рёв моря звучал здесь странно: приглушённо и угрожающе.

Как ужасно провести всю жизнь в одной из этих камер!

Когда я в тысячный раз прошла мимо долговязого нового помощника тюремщика, который, тихонько похрапывая, дремал в углу тёмного коридора, у меня по шее поползли мурашки.

В конце этого длинного коридора заключённый, которого держали здесь несколько поколений моей семьи: он ждал освобождения…

То, что я тогда сделала, было несомненно предательством. И даже больше, чем просто предательством.

Но я не могла этого не сделать.

Поспешно подобрав юбки, чтобы они не шуршали, я ускорила шаг. Передо мной лежало запретное подземелье. Я достала Амулет Ветров и вставила его в первый из множества замков, в которых украшение поворачивалось как ключ. Пол под моими ногами уже дрожал.

Я ненавидела это чувство, ненавидела это воспоминание. Моё подсознание снова показывало мне всё в деталях: как я открыла дверь и освободила оракула. Как случайно активировала защитные проклятия её величества и запустила цепную реакцию, в результате которой половина подземелья превратилась в руины. И как Амулет Ветров каким-то образом затерялся в этом хаосе.

Во сне я сжимала талисман обеими руками, как будто ещё оставалась возможность вернуть его матери.

Внезапно раздался другой звук, которого раньше не было ни в одном из моих снов: это был удар, такой громкий, что я даже проснулась и, моргая в темноте, задрожала.

Я определённо проснулась в мире людей, а не в мрачном дворце Атлантиды. Я лежала в своей кровати в общежитии, это точно. Но почему было так холодно?

— У тебя всё в порядке? — окликнула меня Луиза из соседней комнаты.

— Да-да, всё нормально, — пробормотала я, всё ещё растерянная, замёрзшая и…

— Сильная гроза, правда? — не унималась Луиза. — У тебя ничего не разбилось?

— Э… — Я моргнула ещё пару раз, потом взглянула на окно и окончательно проснулась.

Вскочив с кровати, я перегнулась через подоконник во тьму, пытаясь ухватиться за ручку на оконной раме. Стёкла задребезжали, когда я с трудом вернула створку окна на место, а порыв ветра ещё раз попытался вырвать её у меня из рук.

— Ветер открыл окно, — объяснила я Луизе через стену. — Но я его уже закрыла. Всё в порядке.

— А говорили, что это я вчера шумела! — громко пожаловалась Фиона из соседней комнаты по другую сторону от моей спальни.

Вдруг распахнулась дверь, и Андреас посветил фонариком прямо мне в лицо.

— Что здесь происходит? — поинтересовался он.

Андреас заявился в полосатой пижаме и тапочках и был настроен очень решительно, намереваясь выгнать любого гостя мужского пола на улицу, под дождь.

— Извините, — пробормотала я. — Ветер. — Я кивнула на старинное окно, по которому хлестал дождь.

— Понятно. — Андреас всё же прошёлся лучом фонарика по комнате, заглянул во все углы и даже под кровать (к счастью, не в самый дальний угол, где стояла стеклянная плошка с золотой рыбкой Бо), а когда он ушёл, я в изнеможении откинулась на подушки.

Хотя бы из-за погоды можно не волноваться. Это всего лишь небольшая, в лучшем случае средняя гроза, такие в этой местности случаются часто.

Но в ту ночь ветер дул явно с востока, и в его шёпоте, гуле и завывании действительно слышалось что-то похожее на предупреждение.