Каникулы в Париже

Мехри Би, 2020

Мартина Вонт – идеальная дочь идеальных родителей. По крайней мере, так думают люди, так думала и я, пока одно событие не перевернуло мою жизнь с ног на голову за один день. Мне было очень больно. И я сделала это. Убежала в Париж, желая отдохнуть от проблем. И все бы хорошо, но появился он..... Казалось, принятое ранее мною решение – самое правильное. Сейчас я даже не уверена в этом. Чувствую это будут самые тяжёлые каникулы в Париже. Главное – окончательно не потерять себя ......

Глава 1

Холодная вода приятно ласкает руки. Карие глаза печальнее обычного и уже не горят детским огоньком. Под глазами мешки, лицо осунулось, его больше не озаряет улыбка. Некогда заплетенные в косу чёрные, как уголь, волосы сейчас собраны в неряшливый конский хвост, из которого небрежно выбиваются пряди. Красная бесформенная толстовка висит мешком, так же висят потертые узкие джинсы.

Вытираю руки бумажным полотенцем, находясь в одной из уборных аэропорта Париж-Шарль-де-Голь, при этом пытаясь скрыть запястья длинными рукавами толстовки. Осмотрев себя в последний раз и отметив своё состояние, надеваю черную куртку и, взяв ручку чемодана, выхожу из помещения.

Спустя четыре года я снова во Франции. Но на сей раз приехала не пятнадцатилетняя девочка-подросток, радовавшаяся всему на свете, а девятнадцатилетняя девушка, которая понимает, что жизнь — не сказка.

Всё ближе и ближе приближаясь к выходу из аэропорта, я начинаю нервничать всё больше. Казалось бы, нервничать не из-за чего, но всё же меня потряхивает. Я четыре года не виделась с братом, по которому очень скучала, да и не увиделась бы, если бы он не купил мне билет и не поставил перед фактом моего приезда во Францию. Собственно говоря, так я сюда и попала. Если честно, мне не особо хотелось приезжать, я пыталась отказаться от поездки, на протяжении двух недель придумывая отговорки, но, в конце концов, мне захотелось покинуть Оксфорд на какое-то время, поэтому я написала Калебу, что приеду. Те две недели его попыток убедить меня были первыми за последние несколько лет, когда мы с ним часто общались. После его свадьбы наши отношения почти сошли на нет, во многом причиной этому послужил плотный график что мой, что его. Мы разговаривали раз в неделю, а два года назад наше общение сократилось до коротких переписок раз в месяц, бывало раз в два месяца.

Аэропорт украшен разными гирляндами, игрушками. На первом этаже в просторном холле стоит большая красивая ёлка. На её украшения, сразу видно, не скупились. Вокруг много счастливых людей, поспешно выходящих из здания, наверняка, спешат домой к близким. «Близкие», хм, такое чужое слово. Семьи соберутся вместе и будут радоваться встрече. Оно и понятно, ведь через десять дней Новый год, а после и Рождество. Видно, суждено мне провести праздник с братом и его семьёй, хоть та, чем одна, однако я по своей сути терпеть не могу большое скопление народа, а в праздник Элена, наверняка, соберёт всех друзей, которых у неё много. Ставлю все свои сбережения на то, что Калеб хотел бы встретить праздник с родителями, но в этом году они поехали в Нойс к друзьям. Вообще Калеб не особо должен скучать по родителям, ведь они видятся с сыном три раза в год, не то что со мной….и….. наверняка, перемывают мне косточки.

Выхожу из аэропорта и вдыхаю свежий воздух. На улице прохладно, но не достаточно, что бы нуждаться в шапке. Снег падает крупными хлопьями. Небо немного пасмурное. Смотря на него, улыбаюсь, ведь оно полностью отражает моё внутреннее состояние. Оглянувшись, замечаю неподалёку Калеба, облокотившегося о машину. Он ничуть не изменился, хотя может немного поправился. Улыбаюсь своим мыслям. Мой брат стоит в тёмно-синих джинсах, чёрных ботинках и чёрной куртке. Волосы немного растрёпаны. Он стал ещё мужественнее и старше. Ну конечно, старше, ему же уже двадцать шесть. Вот и настал час «X». Воссоединение семьи, возвращение блудной сестры, называйте как хотите. Для меня это всего лишь встреча с родным человеком спустя четыре года.

С каждым шагом подхожу к нему ближе. Когда расстояние между нами становиться ничтожно малым, Калеб замечает меня и одаривает лёгкой улыбкой. Не спеша подхожу к нему совсем близко, и он заключает меня в объятия, я обнимаю его в ответ.

— С возвращением в Париж, petit (с фр. Милая). Я очень по тебе скучал, — говорит Калеб.

— Я тоже рада тебя видеть, — натягиваю в ответ улыбку.

Я и впрямь рада его видеть, но искренность не моя сильная сторона, особенно когда дело касается чувств. Встретились и встретились — ничего особенного. Но в тот момент, когда я подошла и обняла его, осознала, как сильно, на самом деле, по нему скучала. Мне его очень не хватало. Нос начинает жечь, чувствую, как глаза наполняются слезами. Только бы не проронить их. Нельзя Мартина, нельзя, гони их прочь.

Так Мари, всё, хватит. Думай о хорошем. Не смей реветь. Не смей!

— Поедем? — меняю тему своих мыслей и переступаю с ноги на ноги.

— Поедем.

Калеб открывает багажник и помещает туда мой чемодан. Я же открываю дверь темно-синего Форда и ныряю в салон, удобно усаживаясь на переднее сидение автомобиля.

Через несколько секунд брат садиться на своё место и мы выезжаем за пределы территории аэропорта.

Тишина тяготит. Никто из нас не собирается, по-видимому, начинать разговор. Ну и ладно. Отворачиваюсь к окну и любуюсь пейзажем, которого особо не наблюдается. Помню, как мы с Калебом могли разговаривать часами напролёт, постоянно что-то обсуждая. Мы не могли сидеть в одном помещении молча. Так что сейчас мне совсем не комфортно сидеть с ним в тишине.

— Как дела? — первая начинаю я диалог.

— Хорошо, — спокойно отвечает брат, — А у тебя?

— Хорошо, — даю свой ответ.

— Человек, у которого всё хорошо, не прекращает общение с родителями на два года и, хотя бы, на каждые каникулы приезжает домой, — Калеб делиться своим мнением.

Ну вот и всё. Началооось. Говорила же — родители, приезжая к брату, перемывают мне косточки. Чем же ещё они могут заняться?

— Прошу — не начинай, — предостерегаю его.

— Ты же понимаешь, что поступаешь неправильно. Они беспокоятся за тебя, а ты ведёшь себя, как капризный маленький ребёнок, — видимо, он не собирается молчать.

То же мне беспокоятся, видите ли. Я бы ему рассказала как они беспокоятся. Единственный, о ком они волнуются — Калеб. Всё! Больше их никто не интересует. Ни я, ни моя сестра Моник…..

— Знаешь что… — собираюсь высказать ему всё, что думаю по этому поводу, но сдерживаюсь.

Не хочу ругаться в машине, ибо не собираюсь попадать в аварию. Вытащив из кармана куртки наушники, подключаю их к телефону и включаю музыку, отвернувшись от Калеба.

Так и думала, что не стоило приезжать. Вот же дурочка. Смотрю в окно и слушаю музыку, не желая разговаривать с братом. Но тут до меня доходит, что мы едем в другую сторону от указателя, показывающего на Лилль.

— Калеб, ты не туда повернул, — сняв наушник, обращаюсь к брату.

— Всё верно. Мы едем в правильном направлении, — отвечает он.

Замечаю как уголки губ поднимаются в улыбке, но он пытается её сдержать, что напрягает.

— И куда же мы едем? — недоверчиво спрашиваю.

— В Париж, — беззаботно оглашает Калеб.

Ошарашенно смотрю на него. Париж. Какой он молодец. Нет что бы предупредить. У меня уже были планы в Лилле. Всё насмарку. Лучше и быть не может. Погуляем по Парижу. Как же классно. Ага, конечно. Если первый день во Франции не удался, значит так пройдёт в период всего пребывания здесь. Несколько лет назад я бы сказала себе: « Будь оптимистична Мари. Всё что ни делается, всё к лучшему». Сейчас же я понимаю, что оптимизм — это утопия.

В сложившейся ситуации только один плюс — уже через двадцать минут наша поездка закончиться.

— Как дела с учёбой в Оксфорде? — на сей раз Калеб прерывает молчание.

— Прекрасно, но с нового семестра я буду учиться в другом университете, — объявляю, смотря в лобовое стекло.

— Правда? И в каком же? Думал ты без ума от нынешнего, — его удивление вызывает у меня ухмылку.

«Если бы мы общались чаще, ты бы знал» — хочется сказать, но сдерживаюсь.

— В университете королевы Марии. Решила сменить обстановку, — пожимаю плечами.

Калеб смотрит на меня, когда мы останавливаемся на светофоре.

— Знаешь, Мари, а ты изменилась. В последний раз, когда виделись, ты ходила в бледно-розовом платье с рюшачками. Ходила вся такая счастливая. Постоянно заплетала косы. Каждый хотел получить частичку твоего счастья. А сейчас…..

— Повзрослела, — перебиваю его, — Не оставаться же всю жизнь ребёнком.

Слава Богу, мы доезжаем до пункта назначения, ибо брат останавливает машину и заглушает мотор. Выхожу из транспорта, не собираясь ждать продолжения разговора. Перенесём его на другой день.

Стою на подъездной дорожке возле трёхэтажного дома из белого кирпича. На третьем этаже огромный балкон, соединяющий несколько комнат. На прозрачной ограде балкона развешаны гирлянды, играющие тремя цветами.

Иду к главному входу. По обе стороны, на небольшом расстоянии, чтобы можно было дотронуться, и на достаточно большом, чтобы чувствовать себя комфортно, от тропинки, ведущей в дом, расположились ели. На хвойных деревьях, местами, лежит снег. Снаружи дом выглядит потрясающе. Может я и смогу хорошо провести время.

Калеб, с моим чемоданом в руках, открывает дверь, и мы входим внутрь. Сняв верхнюю одежду, направляемся в гостиную, где Элена раскладывает тарелки. Она ничуть не изменилась, всё такая же красивая и элегантная. Её русые волосы собраны в ракушку. Красное платье, доходящее до икр, сидит идеально. Я то думала, после родов она потеряет фигуру, но нет. Модельеру, набирающему популярность, не пристало выглядеть плохо. С такой внешностью, как у неё, любой бы добился успеха в этой сфере.

Женщина подходит ко мне с счастливой улыбкой и обнимает.

— Мари, милая, я так рада тебя видеть. Ты не представляешь, как я скучала, — Элена отодвигает меня на расстояние вытянутой руки и рассматривает.

По её выражению лица видно, что ей не особо нравиться мой вид, но она упорно старается этого не показывать. Рада, что держит своё мнение при себе. Я хожу в том, в чём хожу и никто не смеет ничего говорить по этому поводу.

— Боже… ты так… повзрослела, — заключает она.

— Я тоже очень рада тебя видеть. И ты не представляешь, как я скучала по тебе, — отстранённо говорю невестке.

Надеюсь, что мой голос звучал радостей, чем мне кажется.

— Помниться ты меня ненавидела, когда мы с Калебом начали встречаться, — шутит Элена, пытаясь разбавить обстановку.

Это правда, я терпеть её не могла. Мне хотелось её исчезновения. Однажды даже пальто ей испортила, за что конечно была наказана. Но со временем я поняла — она хорошая. Конечно, мучила я её полгода своим поведением и не только я. Моник всячески мне помогала, хоть ей и было все равно. Но Элена очень старалась: покупала нам шоколадки, мягкие игрушки, платья, возила с собой на показ мод ( которые я пыталась несколько раз сорвать, за это меня уже ругала сестра). Бедная Элена, её тогда из модельного агентства чуть не выгнали, где она проходила стажировку в качестве модельера.

— Мне было двенадцать. И я думала, что ты пытаешься украсть моего старшего брата, — притворно оправдываюсь, — Для меня это был вселенский заговор.

Наигранная улыбка появляется на моём лице.

— Конечно, — смеётся женщина, — Ты оборонялась очень достойно.

— Но всё же потерпела поражение, чему несказанно рада.

— Любовь всё преодолеет, — заканчивает она.

Какая же она счастливая, аж тошнит.

— Вы идёте? — спрашивает Калеб, спасая меня.

— Уже идём, — Элена приглашает меня жестом в глубь комнаты, где накрыт стол.

Прохожусь глазами по комнате. Гостиная кремниевого цвета, совмещённая с такой же по цвету кухней. Две комнаты отделяет барная стойка, достаточно длинная, хочу заметить.

Элена заканчивает последние приготовления, ставя на стол хлеб и миску с овощным салатом, после чего поднимается наверх. Калеб приносит из кухни маленький жёлтый столик и два стульчиками и ставит рядом с большим столом. Поднимаю глаза и вижу, как Элена спускается по лестнице, держа за руки детишек. Моих племяшек. Поднимаюсь со стула и жду пока невестка с ангелочками спустятся и подхожу к ним. Дети такие милые. Мой термометр мимомишности зашкаливает. Опускаюсь перед детишками на колени.

С правой стороны стоит мальчик, как я понимаю, Джейми. У него голубые глаза и каштановые волосы. На нём голубой комбинезон и красная футболка. Он смотрит на меня своими большими глазками, пухлые щёчки так и просят их потискать.

С левой стороны стоит девочка — Дакота. На ней милое жёлтое платье. Её глаза такого же цвета, что и у Джейми, а вот волосы рыжеватые. Они очень красивые. Однако рыжие волосы племянницы немного напрягают, не могу понять в кого они у неё. Не припомню, что бы у нас в семье у кого-то были рыжие волосы.

Беру маленькие ручки в свои ладони.

— Привеет, малыши, — говорю я.

Племяшки изучающе смотрят на меня. Они такие миленькие. Дети, вдоволь наглядевшись, обмениваются взглядами, или мне так показалось. Смотря на них, вспоминаю Моник….. В прочем неважно. В общем, они приближаются ко мне, и я могу их обнять. В данный момент я счастлива. Безумно счастлива.

— А вы поладили, — смеётся Калеб, — а я так боялся, что вы устроите войну, — сидя на стуле, насмехается брат, — Узнаю свою Тину, любящую маленьких детей.

Перевожу на него недовольный взгляд. Терпеть не могу, когда он так говорит. Единственные дети, которые мне когда-либо нравились — его дети. И то потому что они мои племянники.

— Хватит издеваться над сестрой, — говорит Элена, опустив руки ему на плечи.

— Ладно, молчу… — мужчина поднимает руки в знак поражения, — ты же видела её лицо, глаза так заблестели, — снова начинает он, на что Элена недовольно смотрит на мужа, — всё молчу.

— Вот и молчи, — победно говорит Элена, — Мари садись за стол, — нежно обращается ко мне невестка и ведёт детей к маленькому столику.

Сажусь на стул с длинной удобной спинкой. И начинаю есть предложенные блюда. Я говорила, что обожаю её кулинарные способности? Мало того, что она талантлива в сфере моды, так ещё и хорошая хозяйка. Не удивительно, что её все любят.

— Мари, я хотел….., — начинает говорить Калеб, но у меня нет никакого желания с ним разговаривать.

Да и сил нет, так посмотреть.

— Если вы не против, я пожалуй пойду в свою комнату и отдохну, — говорю, встав из-за стола.

Калеб хотел было что-то сказать, но Элена успела первой:

— Конечно, дорогая. Пойдём, покажу тебе твою комнату.

Поднимаемся на третий этаж. Вдоль лестницы на стенах висят разные фотографии. От свадебных до семейных фотографий с детьми. Какие же они милые.

Доходим до третьего этажа, где расположены всего две комнаты и одна из них моя. Зайдя в комнату первое что замечаю — широкая двуспальная кровать, постельное бельё на которой телесного цвета с сердечками. Этот комплект точно купил Калеб. Он всегда хотел, чтобы на моих вещах были сердечки. Как мило. С левой стороны расположено окно во всю длину, его прикрывает лишь прозрачная тюль. Также рядом с моей кроватью расположена тумбочка небесного цвета. С правой стороны, возле кровати, находится туалетный столик, такого же цвета что и тумбочка, с овальным зеркалом в красивой оправе. А они подготовились.

— Мило, — заключаю.

— Мы всегда рады видеть тебя здесь. Ты же знаешь? — теперь я понимаю, от кого у детей такой милый взгляд.

— Конечно, — говорю я, после чего Элена оставляет меня одну.

Быстро переодевшись, ложусь в мягкую постель. Я очень устала, поэтому как только голова ложиться на подушку, засыпаю.

Слышу мелодию, которая стоит на гудке моего телефона, и, от всей души, надеюсь, что она сама по себе перестанет играть, так как у меня нет никакого желания открывать глаза. Но не тут то было. Мелодия, не успев закончиться, начинается по новой.

Тянусь рукой к тумбочке, на которой лежит телефон, и притягивают гаджет к себе. Открыв один глаз, вижу, что мне звонят. Увидев звонящего, принимаю вызов.

— Ну наконец-то, Мартина, ты взяла трубку, я уже минут двадцать пытаюсь до тебя дозвониться, — говорит девушка, то отчитывая, то ли радуясь.

— И тебе привет Ливи, — здороваюсь с подругой..

— Оу. У тебя голос заспанный, — констатирует факт Оливия.

— Это потому, что до этого я спала непробудным сном, — ехидничаю я.

— Прости. Не думала, что помешают тебе, — извиняется подруга только из вежливости.

— Ты что-то хотела? — перехожу сразу к делу.

— Лишь узнать, как у тебя дела, — « какая заботливая».

— У меня всё хорошо. Что-нибудь ещё? — немного грубо спрашиваю девушку.

— Нет, — обиженно отвечает она.

— Ну тогда пока.

Не дав сказать ей ни слово больше, нажимаю на отбой и поворачиваюсь на бок, пытаясь заснуть. Но сон не идёт, что очень жалко. Вот так лёжа на боку, гуляю взглядом по комнате, мой взгляд падает на розовый лист бумаги, лежащий на тумбочке. Нахмурив брови, тянусь к нему и, взяв в руки, читаю содержимое.

«Привет, сестрёнка, мы с Эленей поехали за покупками ( Дакоту и Джейми взяли с собой), так что, когда проснёшься, не ищи нас. В кухне, на столе, найдёшь вкусный яблочный пирог и томатный сок( я помню,что он твой любимый;))

Кстати дома остаются кузены Элены — Майк и Лили. Прошу — попробуй с ними подружиться, они милые. Если станет скучно посмотри телевизор или же посиди в интернете. Доступ открытый.

Когда я вернусь, мы обязательно поговорим!!!!!

Не скучай, скоро буду дома:-*.»

Значит уехали. Не волнуйся милый братец, я точно скучать не буду. У меня лишь один вопрос: сколько лет кузенам Элены. Могу предположить, что раз Калеб попросил с ними подружиться, да ещё и назвал милыми, им точно не больше двенадцати. По крайней мере, одному из них должно быть максимум двенадцать, а второй, возможно ещё младше. Этого мне только не хватало. Нет вообще никакого настроения слушать детский лепет и делать вид, что я безумно рада нашей встрече и мне очень интересно с ними общаться. Скорее всего, я просто не буду обращать на них внимания, а они не будут лезть ко мне в ответ. Решено-так и сделаю.

В правой стороне моей комнаты находится дверь. Наверное эта ванная. Подхожу к двери и открываю её. Так и есть эта она. Да ещё и такого же цвета, что и сама комната, вся нежно-розовая. Вернувшись в комнату, достаю из чемодана синюю футболку с логотипом супермена и такого же цвета штаны. Идеально.

Через полчаса сижу на бежевом диване, в гостиной и ем вкусный яблочный пирог, запивая его томатным соком, и смотрю какой-то французский сериал. Хоть я повысила свой уровень языка, его оказалось недостаточно, чтобы без труда смотреть сериалы. Ничего и так сойдёт. Главное, что мне никто не мешает и не капает на мозги.

Кстати, о мешающих людям. Интересная выходит картина. За всё время,что сижу в гостиной, я ни разу не столкнулась ни с Майком, ни с Лили. В доме очень тихо, как будто нахожусь в помещении одна. Интересно где дети? Может играют в снежки или лепят снеговика, или строят снежную крепость, или…что там ещё могут делать дети? Думаю это возможно, ведь ещё только четыре часа вечера, и им ничего не мешает проводить время на улице. Даже к лучшему, что их нет. Нет детей, нет проблем.

Доев свой пирог, понимаю, что скоро должен вернуться Калеб, поэтому, поставив в раковину тарелку и стакан, поднимаюсь наверх, чтобы взять кофту с длинными рукавами. Не хочу шокировать брата и его жену порезами на руках. Но больше всего я совсем не хочу отвечать на вопросы, которые у них обязательно возникнут, и в особенности что-то им объяснять. Только повернув ручку двери, слышу грохот. Быстро надев кофту, бегу вниз. Нужно убедиться, что всё в порядке, на слух грохот был не такой уж и невинный.

Добежав до последней части лестницы, наблюдаю следующую картину: со стороны массивных окон-дверей стоит звонко смеющаяся пара. Сначала мой взор падает на девушку — блондинку приятной внешности,её волосы распущены и доходят до локтей. На её лице тонна макияжа. На ней красное пальто, бирюзовое короткое платье, если это одеяние можно назвать платьем, и шпильки под цвет куска ткани. На улице холод, мороз, а она на шпильках щеголяет. Далее переключаю внимание на парня. Но мне он кажется знакомым. Его светло — каштановые волосы растрёпаны, в карамельных глазах играют смешинки. На нём тёмно-синие джинсы, белая рубашка — поло, светло — коричневые ботинки и зелёная куртка. Парень держит свою спутницу за талию, видимо, чтобы та не упала. Девушка же постоянно спотыкается, но сняв, а точнее сбросив туфли, она начинает ходить абсолютно нормально.

Стою на лестнице в ступоре, абсолютно не понимая, что происходит. Парень и девушка вальяжно передвигается по комнате, разбрасывая пальто и куртку. Девушка подходит к барной стойке, на которой стоит графин с водой, и наливает жидкостью в кружку. Сделав глоток,ее глаза встречаются с моими, и она давится водой.

— Qui êtes vous?! ( с фр. Ты кто такая?) — чуть ли ни кричит она.

Я стаю, не зная, что сказать, но собрав в волю в кулак отвечаю вопросом на вопрос:

— Qui êtes vous? ( А ты кто?).

Окончательно спускаюсь в комнату и скрещиваю руки на груди, вопросительно глядя на них.

— Tu sais quoi? J'étais le premier à te demander. C'est toi qui t'es tenu tranquille quand nous sommes entrés. Vous êtes peut-être un petit voleur. Comment le savons-nous. Alors réponds, — слишком быстро говорит девушка, потому я не могу понять ни слово.

Она подходит ко мне ритмичной походкой, покачивая бёдрами, так, что напоминает мне павлина.

Я не особо рада их появлению, поэтому говорю как есть, вот только на своём языке. Не думаю, что эти двое знают английский:

— Я не знаю, кто вы и откуда пришли. Я ни черта не поняла из того, что вы сказали. Вы мне совершенно не импонируете, напыщенные павлины. В связи с этим прошу покинуть этот дом сейчас же и отправиться к черту на куличики, чтоб глаза мои вас больше не видели, — заканчиваю гневную тираду.

Вдохнув, собираюсь вежливо попросить их уйти на французском……

— Ну мы же не виноваты, что ты плохо знаешь французский, — от этих слов я выпадаю в осадок

Ушам не верю, как можно было так промахнуться в выборе тактики общения.

— Что язык проглотила? — произносит девушка.

Всё меня точно инфаркт хватит. Как же хочется сквозь землю провалиться. Ну кто же знал, что они знают английский. Хотя могла бы догадаться, что в дом к моему брату простые люди не приходят.

— Я согласен, мы может быть и напыщенные павлины, но зато умные, — подтверждает мою мысль парень.

А девушка сидит такая довольная, такая счастливая, что им удалось унизить меня. Да и парень, видно, в полном восторге.

— Можешь скажешь, наконец, кто ты? — интересуется «милая» особа.

— Мартина Вонт, — протягиваю руку в знак приветствия.

— Лилиан Роуз Коллинс, — пожимает руку девушка, — а это Майкл Джеймс Коллинс — мой брат, — указывает на парня.

Парень идёт в сторону лестницы, собираясь по ней подняться.

— Майк, — окликает его Лилиан.

–Добро пожаловать в Париж, — с этими словами Майк уходит.

Я ничего не говорю по этому поводу. Красивая внешность не повод для грубости.

«Сама не лучше», — говорит моё подсознание.

Но всё же я вновь выпадаю в осадок, ибо до меня доходит, что эта парочка и является кузенами Элены, и им далеко не двенадцать, как я полагала.

— Элена ваша кузина, — поговаривают мысль в слух.

— Совершенно верно, — говорит девушка., — А ты я, так полагаю, сестра Калеба.

— Точно, — всё, что удаётся сказать.

— Ну что ж, приятно познакомиться, — говорит Лили.

— Надеюсь, мы не по убиваем друг друга, — тихо говорю я.

— Прости что? — переспрашивает Лили.

— Мне тоже приятно, — отвечаю ей.

Сославшись на головную боль и большое количество дел, ухожу, точнее убегаю в свою комнату. У меня нет никакого желания продолжать с ней общаться.

Оказавшись в убежище, громко выдыхаю. Даже не заметила,что задержала дыхание. Меня пробивает злость на Калеба. Он мог бы предупредить меня о личности кузенов Элены. Из-за него я обложалась по полной. Чудно. Мало того, что я в Париже, так ещё и должна терпеть общество Майка и Лили. Может ещё не поздно улететь обратно?

Сев на кровать, беру в руки телефон и прокручиваю ленту в Instagram. У многих фотки на фоне ёлки, с атрибутами Рождества и остальной праздничной фигнёй. Мне бы тоже по традиции стоило выложить пост на новогоднюю тему. Надо же показать, что «в идеальной жизни» Мартины Вонт всё прекрасно и гладко. Открываю свой профиль, дабы посмотреть в какой цветовой гамме выложить следующий пост. Прокручиваю фотографии «Какого жить в идеальной семье», «Заботливые родители-хорошо или плохо», «Золотые дети золотых родителей, или о том, как закончить лучшую школу в Оксфорде на отлично и не сойти с ума», «Еду в гости к лучшему брату в мире. Франция жди» — гласят заголовки моих постов. Много людей пишут мне и восхищаются моей идеальной жизни. Многие хотели бы оказаться на моём месте. Но они не знают главного — моя жизнь не так идеальна, от слова, совсем не идеальна, как я это преподношу в Instagram. Но кому какое дело, что у меня на душе. Людям интересны лишь красивые фотографии и мило написанный текст. Да я никогда даже не думала раскрывать в социальной сети душу. Ибо люди пользуются твоей открытостью и бьют по больному. Причём всегда. Лучше пусть они видят идеальную девушку и завидуют её жизни, чем узнают правду о её боли, о переживаниях и навредят ей.

Ненавижу. Ненавижу! Говорю, что обманываю людей в сети, а, на самом деле, обманываю себя. Всегда обманывала, но поняла это несколько лет назад. Став взрослее, я сняла розовые очки и увидела истину.

— К тебе можно? — прерывает мои мысли Калеб, стоящий в проходе.

— Конечно.

А что я ещё могла ему сказать. Это его дом. И он всё равно от меня не отстаёт.

Калеб подходит к моей кровати и садиться на её край, я сижу напротив него, всё думая о предмете нашего разговора. Без сомнений, речь пойдёт о родителях и моём отстранённом к ним отношении.

— Мари, ты же знаешь, что можешь поговорить со мной в любой момент, и я всегда выслушаю тебя и поддержу, — начинает свою тираду Калеб.

— Знаю, — поддакиваю ему.

— Так почему не делишься со мной проблемами? Почему лишь от родителей узнаю, что ты отстранилась, перестала с ними общаться? — искренне негодует брат.

— У меня нет проблем, кроме тех, что связаны с тяжелой учёбой в университете. А что касается родителей, они преувеличивают. Я с ними общаюсь, просто очень занята, чтобы делать это чаще. Причин для волнения нет, — натянув улыбку, нагло вру.

Проблемы есть, да ещё какие. Но я не хочу грузить ими брата. Знаю — в глубине души ему абсолютно все равно. Единственный человек, кому до меня было дело, ушёл. Всё же, если я и буду рассказывать о своих проблемах, ничего из этого хорошего не выйдет. Закончиться всё тем, что вновь останусь крайней. Выслушаю порцию гневных обвинений, попытки достучаться до моего разума, а мне это надо? Нет.

— Мари, я серьёзно…

— Я тоже. Зачем ты делаешь из мухи слона. Ничего плохого не произошло, — закончив говорить, обнимаю его.

Калеб неуверенно обнимает меня в ответ. И я надеюсь к этому разговору мы больше не вернёмся.