Ветер истории Сталина

МемуаристЪ, 2023

Пусть ветерок истории малость обметёт могилу товарища Сталина от наносной лжи и яда либеральных сказочников. Книга разоблачает мифы о товарище Сталине. Мифов наплели за эти годы очень немало. Иногда даже в каких-то бытовых мелочах возникает повод задуматься – зачем нас так упорно хотят обмануть? Упорно хотят. Надеюсь, что книга хоть в небольшой мере подтолкнёт наше общество в правильную сторону. На магистральный путь Ленина и Сталина, на путь созидания и побед: от производственных до научных и культурных. Насколько силён окажется этот ветер – зависит от каждого из нас. И пусть сгущаются свинцовые тучи, чувствуете? Потянуло свежестью исторического ветра. Ветер крепчает!

Любимый клоун о Сталине и тиграх

Сталин был полуграмотный вождь, а сообразил! Зал заседаний просто лежал от хохота, а Горбачёв краснел за свои слова о Сталине.

Нашёл совершенно обалденную запись выступления Никулина на заседании у первого президента СССР, будь он неладен. Умнейший был дядька Никулин, мол, я что, я клоун, шуточки-прибауточки.

Только выступление его о рыночной экономике и том, куда гонят страну, совсем не весёлое. Грустный был клоун на трибуне, великий артист, а шутил через силу.

Вы уж простите, я пару слов про другого Никулина скажу, тоже, вроде как, фронтовика. Уж больно часто их путают либеральные историки. Про экскурсовода из Эрмитажа Николая Никулина, который, кажется, даже повоевал радистом в Великую Отечественную. Только запомнили его не за это.

Запомнили за отвратительный памфлет о тех грозовых годах, о Сталине, о советском народе. Да всё чёрной краской, не краской даже, гораздо гаже.

Для оправдания сего радиста могу сказать только одно. Книжка его «мемуаров», в которой он так щедро полил родную страну, вышла впервые в 2007 году. Когда экскурсоводу было сильно за восемьдесят. Кто и на какие деньги писал это творение нам уже никогда не узнать.

Думаете, я зря возвожу на дедушку-экскурсовода напраслину? Может я чего не так понял в его писанине? Ну извольте зачитать пару строчек из его мемуаров. Это из самого безобидного:

«Один из стукачей, которых полно в каждом подразделении, свидетельствует: Да, в присутствии солдат усомнился в нашей победе. Тотчас же заполняют уже готовый бланк, куда надо только вписать фамилию, и готово: Расстрелять перед строем!

Так гибли самые честные, чувствовавшие свою ответственность перед обществом, люди. Шло глупое, бессмысленное убийство наших солдат. Надо думать, эта селекция русского народа — бомба замедленного действия: она взорвётся через несколько поколений, когда отобранная и взлелеянная большевиками масса подонков породит новые поколения себе подобных.»

Чувствуете, потянуло знакомым либеральным душком. Тьфу, прочитал, как испачкался. Давайте про другого Никулина — ветерана Великой Отечественной, замечательного артиста, любимого детьми и взрослыми клоуна. И про то, как он слегка умыл мистера Горбачёва на тему товарища Сталина. Светлый был человек, удивительный Юрий Владимирович!

В конце девяностого года, 28 ноября, Михаил Сергеич, как это сказали бы сегодня, пиарился. Собрал в Кремле выдающихся деятелей искусства: артистов, певцов, юмористов, как без этого, поэтов. И собирался блистать с телеэкрана как покровитель изящных искусств. Получилось не очень.

Еще был жив Советский Союз, ещё не началась дикая вакханалия бандитского рынка. Еще не перевешивали ценники по три раза на дню.

Да и профессора ещё не торговали остатками личных библиотек на базаре, чтобы купить семье картошки, потому как на мясо уже не хватало. Всё было ещё ничего, можно и об искусстве поговорить. Только рыночек уже обнажил покамест маленькие клычки, с которых запузырилась ядовитая слюна.

Никулин по привычке на трибуне юморит, бодрится, только смысл слов страшненький. Тиграм недокладывают мяса. И это не Хазановская шутка. Правда недокладывают. Вообще давать перестали! Скоро дрессировщиков жрать начнут.

Никулин начинает с хохмы. Все тут волнуются, как же, перед целым президентом первый раз выступать. А я не волнуюсь, я уже второй раз. За другое волновался — что слово не дадут. Потому как знают: «Умонастроения у меня на пределе!»

Мы, — говорит Никулин, — вышли в рыночную систему не от имени цирка на Цветном Бульваре, а от имени цирка на центральном рынке! Камера поворачивается на зал, а там сплошь ошарашенные лица. В зале мёртвая тишина, сказануть такое президенту.

Шутка. — после паузы мрачно добавляет Никулин. И ни одной улыбки.

А Никулин продолжает:

«Я был в эйфории, потому что мы первые взяли на аренду цирк. Сказал Михаилу Сергеевичу, — волнуюсь, наше правительство непредсказуемо, что-нибудь придумают с арендой. Нам будет не так уж хорошо, как мы думали. Ну точно!»

И очень просто рассказывает, что вышло и правда нехорошо. Вот это «на аренду», насколько я понимаю, это что-то вроде хозрасчёта. Забирайте свой цирк и крутитесь как знаете, государство Вам больше ничего не должно. Что ж, с чего начинает советский руководитель цирка — добавил зарплату артистам.

Нынешний эффективный менеджер сделал бы ровно наоборот. Порезал бы зарплаты, разогнал людей, оставшихся заставил работать в две смены. А ребятишкам, пришедшим поглазеть на тигров и гимнастов, задрал бы цену на билеты раза в четыре. Нет, директор цирка Никулин такому обучен не был.

Где бывает бесплатный сыр? Правильно, рановато было зарплату повышать. Вдруг выясняется, надо налог на соцстрах платить в тридцать пять процентов! И Моссовет ещё «помог», выпустил постановление, что за землю под цирком теперь надобно платить. Советская власть кончилась!

Никулин с трибуны возмущается — где я возьму шестьсот тысяч рублей в год? Деньги для цирка гигантские, мы столько просто не зарабатываем. Да и за что? Земля-то куплена. И смотрит хитро.

Позвонил, говорит, в Моссовет Сергею Станкевичу, мол так и так, у меня на стенке купчая на землю под цирком висит. Какая-такая аренда? За что я платить должен.

Станкевич отвечает, — после Революции никто землю не покупал. А Никулин смеётся невесело в трубку. Причём тут Революция? В 1881 году Альберт Саламонский за эту землицу восемь с половиной тысяч золотом отвалил. Что ж Вы второй раз за неё берёте. Посмеялись, а шестьсот тысяч где-то брать надо каждый год. «Удар под ложечку».

Кто не помнит, этот самый Станкевич на 1990 год заместитель Гавриила Попова, второй человек в Моссовете. Личность, как бы это помягче, патентованная. Лично не знаком, но очевидцы в интернетах врут, что один из ближайших помощников Ельцина.

ГКЧП давил, памятник Дзержинскому на Лубянке валил. Вместо этого с Соловков какой-то камень приволок в честь невинно умучанных злыми большевиками.

В середине девяностых какое-то дело о взятке от британских агентов раскрутили. Бежал в США, скрывался от уголовного дела. Сегодня опять в телевизоре мозги пудрит. Удивительный тип, только здоровья пожелать!

Ну и вот, заседание, напомню, в самом конце ноября. Для цирка время горячее, как в старом анекдоте про артистов, у нас ёлки! К ёлкам готовиться надо, новый год на носу. Всегда в цирке делали красивые костюмы для детских ёлок, ставили номера.

А тут рыночная экономика. Посчитали — прослезились. Костюмы пошить артистам выйдет половина всех сборов за билеты. Вот и думай тут, что делать. Никулин-то не унывает, юморит. «Карнавальные костюмы почти придумали, кого в рогожку оденем, кому из картона костюм смастерим». Только глаза совсем не весёлые у любимого клоуна.

И неожиданно, прямо без подводки, про Сталина как бахнул. Помню, говорит, сорок второй год. Самый тяжёлый год Великой Отечественной. Вот в этот самый момент Сталин выпустил постановление в поддержку цирков!

Чтобы бесперебойно работали по всей стране. Только на оккупированных территориях цирки не работали. И недобро так на Горбачёва смотрит, который циркам долго жить приказал. Не захочешь, а задумаешься, где же тут оккупанты.

В том же постановлении указано, что багаж артистов цирка идёт на уровне военного. С наклейками «багаж срочной отправки» и красной полосой. Да ещё года четыре после Победы всё так же цирковой багаж возили, вперёд всех, пока другие не возмутились. «Польза была».

И не просто так про Сталина вспомнил Юрий Владимирович. И питание зверей наших, говорит, в те военные годы на уровне всех стандартов было. Есть у зверей нормативы. «Человек-то может полуголодный работать, а этот, тигр, не пойдет». И заключает, вроде как в шутку:

«В общем-то, был полуграмотный вождь, а сообразил. Сообразил!»

Зал в лёжку от хохота. Видно, что удержаться пытаются, серьёзные лица корчат, а не могут. Да ровно потому, что только вот Горбачёв выступал. С рассказами о полуграмотном Сталине и его ошибках. А ведь сообразил «полуграмотный»-то.

Никулин посерьёзнел и про танки давай рассказывать. Казалось бы, какие танки? Тигры некормлены. А ведь по делу всё, про страх рассказывает.

«Я человек такой, про волноваться, вот бывали страхи. Был в артиллерии. Когда первый раз танки шли, думал, умру от страха, руки тряслись. Думал, не сможем стрелять. А потом наступает пик какого-то спокойствия. Выхода-то нет, надо стрелять и страх прошел.

И у меня был такой же страх, такая толкотня когда я бегал по своему кабинету в одних носках, надевая брюки свои от выходного костюма. Директор цирка на Вернадского звонит. Хана нам».

И рассказывает в чём именно хана. Моссовет очередную бумажку принял — всем циркам и зооциркам мяса не давать. Не кормить животных! Пускай где угодно берут. На рынке по 25 рублей? Да мы тут все штаны продадим. «И тут я почувствовал — танки. Танки пошли!»

И опять же, хохмит Юрий Никулин, по злому хохмит. Тигры некормленные, не до шуток.

«Ехал, всё в голове было. Думал, уйду из партии. Я вступал в сорок втором году. А вот не пойду, для меня это святое было дело. Потому что во всё это дело я верил. И сейчас я сохраняю партбилет и буду в партии. Потому что продолжаю верить — будет лучше».

Дальше Никулин опять шутит. Думал, говорит, может голодовку объявить? Но не могу, очень поесть люблю, тяжело голодать. А потом придумал.

«Сегодня мы работаем, мясо получено по сегодняшний день. Костюку на Вернадского уже не дали мяса, у него тигров больше там. Начался спектакль, работает первое отделение. Завтра мы еще проработаем. В пятницу представление отменим.

А в субботу на наши машины цирковые погрузим клетку с плакатами. Сядем и поедем к Моссовету. С тиграми поедем, да. Если дадут санкцию — поедем. Не дадут санкцию — тоже поедем. А если будут применять силу, для разгона, — откроем клетки!»

И ушёл под гром аплодисментов. Горбачёв сидел на трибуне красный и смотрел в стол. Тогда деньги на тигров нашлись и ёлки провели. А через год Советского Союза не стало. Вот и думаешь теперь — может лучше было тогда тигров к Моссовету и всё-таки открыть клетки?

Ни к чему не призываю, а то время нынче такое. Мы тут исключительно про тигров. И про творившийся в девяностые цирк.