Без тебя я не я

Маша Брежнева (2024)

Моя первая и главная любовь. Мы были вместе со школы, пока Женя не решила, что карьера в театре важнее нашей любви. Я научился жить без нее и был уверен, что мы никогда больше не встретимся. Но однажды я увидел ее на сцене. Изменилась. Похорошела. Стала такой красивой…Правда, на спектакль я пришел с девушкой, а Женю после «занавеса» обнимал режиссер.

Глава 3

Ян

Кира, закрыв глаза и откинув голову на спинку кресла, монотонно крутится из стороны в сторону. Через пару минут этого забавного действа ее соседу надоедает происходящее, и он стучит по ее столу, привлекая к себе внимание.

— Кирюх, может, хватит нервным расстройством страдать?

— Может, ты подобьешь за меня отчетик? Тогда никаких нервов не будет.

— Могу только успокоительного одолжить.

Изобразив свою фирменную ухмылку, Кира отталкивается ногой от стола и немного откатывается назад.

— Мне нужен перерыв, — заявляет она и начинает подъем с места, когда этаж сотрясает крик нашей главной.

— Кира, где отчет?

Рухнув обратно в кресло, брюнетка сначала закрывает лицо руками, потом придвигается к столу и создает видимость напряженной и сосредоточенной работы.

Начальница материализуется за ее спиной и недовольно смотрит в монитор, замечая, очевидно, полупустой документ.

— Меньше трепаться и пить кофе надо, — деловым тоном заявляет «наша дама».

— Я стараюсь, но сложно, правда. А еще у меня новенький под боком, и он стооолько вопросов задает, — она подмигивает мне, всем своим видом показывая, что ее надо прикрыть. Шефиня смотрит в мою сторону, и я, не переставая стучать по клавишам, киваю в подтверждение к словам Киры.

— У тебя полчаса, — сухо сообщает дама. — И вот, держи. От твоих друзей подарок.

Она передает Кире какой-то конверт и уходит. Та как можно скорее вскрывает подарок и довольно хлопает в ладоши.

— Спонсоры подгон сделали, билеты в театр на премьеру. 19.00 в пятницу… Это сегодня, да? Кто-то хочет сходить со мной? Угощаю!

Она машет билетами над головой, но оказывается, что весь офис уже занят чем-то сегодняшним вечером. Пятница, понимаю их. Был бы дома, тоже не сидел бы без дела.

— Может, ты? — это Кира напоследок обращается ко мне.

— Ну… Я не великий фанат театра.

— Да ладно, культурно просветимся, а потом культурно напьемся в баре за углом, как тебе идея?

— Заметано.

— О, супер, уберу-ка сразу в рюкзак, пока не потеряла вместе с головой, — Кира складывает билеты обратно в конверт и запихивает его в свою сумку. — Правда, я одета черт его знает как, хоть бы пустили.

Тут она наклоняется, заглядывает под стол и радостно орет.

— Что с тобой? — спрашивает тот самый сосед, которого бесили ее перекаты в кресле.

— Лодочки под столом заныкала. Пойду в театр как белый человек.

— Рад за тебя.

А я все это время улыбаюсь.

— И чего ты ржешь?

— Ты мне кое-кого напоминаешь.

— Надеюсь, не какую-нибудь твою бывшую.

Наверное, меня перекашивает при этом слове, но я быстро прихожу в себя и снова натягиваю улыбку на лицо.

— Нет, подругу младшей сестры. Она тоже такой ураган, но похлеще будет. И пожестче.

— Если ты за пожестче, то это не ко мне, — подкатывает глаза и обнимает свой ноут.

— Нет. Все нормально. Я не про «пожестче».

— Ну и супер. А теперь Кира идет делать отчет.

***

Мы с ней выходим из офиса чуть раньше, чтобы успеть перехватить хоть что-то на ужин и не опаздывать. Кира волшебным образом преображается к вечеру: распускает волосы, красит губы, переобувается в лодочки, найденные в тайнике под столом. Вообще с ней удивительно легко, словно я знаю ее не четыре дня, а десять лет. Порой она кажется мне похожей на Соню, порой — на ее подругу Эрику, но главное — на меня самого.

Нам достаются какие-то крутые билеты от спонсоров, сидим на чудесных местах, кайфуем, очень тихо время от времени переговариваясь.

— Тебе не кажется, что это слишком высокое искусство? — Кира едва сдерживает эмоции. Ей, судя по всему, такое не особо заходит, но «культурное просвещение» же.

Я тоже не скажу, что в диком восторге, но спектакль прикольный. Наверное, Женька бы оценила, это прям в ее стиле.

Отвлекаюсь от спектакля совсем на чуть-чуть, чтобы окинуть взглядом зал, а когда вновь возвращаю взгляд на сцену, там появляются новые актёры. И за долю секунды в моей голове происходят дикие вспышки, ослепляющие и оглушающие.

Глаза в глаза.

Кажется, она на мгновение забыла свой текст, но быстро опомнилась.

Женька…

Какая же ты красивая, Жень. Ещё лучше, чем когда-то была. Такая взрослая, такая привлекательная девушка. Нежная, но страстная, и огонь и лёд в одном.

Не разрываем наш зрительный контакт. Она всегда умела говорить со мной одними глазами.

И сейчас. Этот диалог, понятный только нам двоим. Все, что мы говорим про себя друг другу, но понимаем без лишних объяснений.

— Привет.

— Привет.

— Ты в Москве?

— Как и ты.

— Твоя прическа…

— Я изменился.

— Я тоже. Тоже изменилась.

Она играет, продолжая выполнять свою любимую работу. Блистает на сцене, и я смотрю теперь только на неё, ничего больше не замечая. Волосы. Теперь они не такие ярко-рыжие, как раньше. Она когда-то красилась в яркий цвет, как у моей сестры, а сейчас вернула натуральный, естественный. Русый. И не могу еще раз не сказать про себя, как же сильно она повзрослела за эти два года. Мы знакомы с ней… сколько? Даже не помню. Её отец был другом моего, они вместе продвигались по службе в МЧС, пока Женькин папа однажды не остался навсегда на спецзадании… Мой батя всегда ценил ту дружбу и старался помочь семье погибшего товарища, и я сталкивался с младшей из семьи Миллеров регулярно. Правда, сначала она мне абсолютно не нравилась, слишком маленький был для любви тогда. А вот в самом конце учебы в школе я вдруг понял, что именно от этой девчонки с ума сойти готов.

Моя первая. Ее первый.

Четыре года зачеркнуть, как лишнюю строчку на бумаге фломастером.

Локоть Киры, который все время соприкасался с моим, вдруг легко подталкивает в бок.

— Ты знаешь ее? — шёпотом спрашивает.

— Да, — коротко отвечаю, не в силах повернуться к ней.

— Не знала, что у тебя знакомые актрисы есть.

— Я тебе потом расскажу.

А сейчас хочу ещё на неё посмотреть, пока можно. На ту самую, ту невероятную.

До самого финала, до занавеса. Кирюха подталкивает к выходу, а когда мы выходим на улицу, как будто избавляюсь от наваждения. Все как обычно.

Только чувство, будто призрака увидел.

Кира уверенно ведет в бар, как и договаривались. Усаживаемся за маленьким столиком, очень быстро дожидаемся свой заказ, выбираем тост за «просвещение».

— Ну, рассказывай про эту актрису, — тут же просыпается Кира.

— Кир…

— Уж двадцать три года Кир, ты не тормози давай.

— Это бывшая моя.

— Сильно. А почему расстались?

— Она выбрала театр, а не меня.

— Любишь ее до сих пор?

Черт, я не был готов к этому вопросу. Слишком сложно дать чёткий ответ, особенно сейчас.

— Мы расстались два года назад, — надеюсь, этого пока хватит, но если что, я и не обязан рассказывать больше.

— Хорошо. Я тебя поняла.

Мы замолкаем. Я осматриваю бар, проникаясь атмосферой, и тут в заведении открывается дверь, и внутрь заваливается веселая толпа. В которой есть Женя.

И снова видит меня, и снова глаза в глаза.

Но едва мы успеваем зацепиться друг за друга взглядом, как со спины к ней подходит какой-то мужик постарше и накладывает на ее плечи свои лапы. А потом они вместе двигаются со всей компанией вглубь зала.

— Кажется, она нашла человека из своего мира, — говорю мысли вслух.

— Это очень важно. На мой взгляд, так и должно быть. Вот ты — точно из моего мира. Надеюсь, что и я из твоего.

— А разве так может быть? Я из твоего, а ты нет?

Пожимает плечами, чуть придвигаясь ближе.

— Да. Всякое бывает. Но давай лучше за то, чтобы миры совпадали.

Болтаем с Кирой, рассказывая друг другу что-то смешное и забавное. Подсаживаемся все ближе, пока моя рука не оказывается на спинке ее стула, а ее губы, с которых уже почти стерлась помада, продолжают рассказывать какие-то истории, едва не касаясь моей щеки.

А в сторону Жени я все равно поглядываю. Осторожно, чтобы это не выглядело бестактным и неправильным, когда я пришел сюда с девушкой, а она — со своим мужчиной. Но не смотреть совсем тоже не могу. И Женя, которая сидит ко мне полубоком, нет-нет да и повернется в мою сторону.

Поговорить? Даже не знаю, нужно ли. О чём? О том, как всё изменилось, о том, чего уже никогда не вернуть?

У меня своя жизнь, у нее — своя. Кира права. Каждому нужен человек из его мира, чтобы не делить вторую половинку с тем, что для нее важнее. Я несколько лет делил Женю с ее мечтами, а в итоге проиграл.

Этот вечер кажется мучительно долгим, потому что я не могу абстрагироваться от того, где и с кем нахожусь. Когда Кира на минуту отлучается в дамскую комнату, Женькин мужик очень вовремя уходит на перекур. Так и сидим с ней, смотря друг на друга, но оба боимся сделать хоть один шаг.

И все же Женя решается. Быстро и грациозно пересекает разделяющее нас пространство, цокая по полу тонкими каблуками.

— Привет. Не ожидала тебя увидеть.

— Аналогично.

— Ты давно в Москве?

— Не очень.

Не знаю, что ей говорить, слова как-то не идут с губ.

— Странно видеть тебя с такой стрижкой, но тебе даже идёт.

— Я знаю, Жек. По-моему, зачётно получилось.

— А это твоя новая девушка? — она резко переводит тему разговора на то, что очевидно волнует ее больше.

А тебе разве не пофиг, Жень?

— Коллега. Но я еще подумаю. А это твой новый парень?

— Да. Наш худрук.

О, ну ради целого худрука определенно стоило избавиться от меня. Согласен.

Почему я не хочу больше слушать все это? Меня ее жизнь не касается и задевать никак не должна, но задевает.

— Поздравляю, что сказать. Будьте счастливы, — ума мне хватает только на это.

— Спасибо, — а Женьке — на это.

Разворачиваясь на каблуках, оставляет меня одного, а сама уходит к своему худруку. Вовремя как раз, потому что буквально через несколько секунд возвращается Кира. И хотя она действительно «просто коллега», я не хотел бы сейчас ничего усложнять.

— Может, хватит сидеть тут, прогуляемся лучше? — по-моему, озвучиваю лучшее предложение.

— Далеко я не уйду на этих туфлях, но давай попробуем, — соглашается Кира.

— Вот и супер.

Когда мы выходим с ней из бара, пробираясь мимо шумной театральной компании, я чувствую какое-то облегчение на всех доступных мне уровнях. Просто максимальный дискомфорт — находиться на одной территории с бывшей. И ладно бы случайной бывшей, а не такой, как у меня.

— Ты что-то загрузился, — по факту замечает Кирюха.

— Не без этого.

— По поводу бывшей? Слушай, ты же ничего не можешь сделать с прошлым. Оно было и все, никуда его не денешь. Просто живешь ты здесь и сейчас, пусть это и звучит очень банально.

— Ты права, но…

— Я понимаю. Ничего страшного, жизнь скоро сама тебе подскажет, как правильно.

— Думаешь?

— Уверена.

В ее глазах как раз и сияет жизнь. Я не знаю, насколько счастлива эта девушка, не знаю, сколько драмы она успела пережить и чем живет сейчас, но точно вижу, что она умнее и проницательнее меня. Если я когда-нибудь захочу соврать ей, то жестко обломаюсь, потому что Кира читает меня как открытую книгу.

Стоит, прикусывая губы со следами помады, и продолжает мне улыбаться.

— Знаешь, в чем фишка «здесь и сейчас»? — спрашивает, не переставая улыбаться.

— В моментах.

— И что это значит?

— Сейчас был идеальный момент для нашего первого поцелуя, и ты его почти профукал.

— Ну неееет, — тянусь к ее руке, легко и быстро накрывая ладошку своей, осторожно подтягиваю Киру к себе. Мы едва не сталкиваемся носами, но девушка вовремя отклоняет голову, посмеиваясь. Мне тоже весело. Мне тоже хорошо ровно в этот момент. Свободной рукой я касаюсь ее подбородка, а уже через секунду губами нахожу ее губы.

Кажется, ей тяжело балансировать на каблуках, когда она тянется ко мне, и я придерживаю ее за талию, реально желая прожить весь этот момент, как сказала Кира. Прожить этот момент с ней, потому что сейчас она здесь, со мной, и мы оба в настоящем.

— Да, так уже лучше, — ехидно подмечает, когда мы прекращаем целоваться. — Но сейчас, кажется, пойдет дождь.

— Поедешь со мной?

— Ты слишком нравишься мне, Ян. Не хочу поторопиться и все испортить, — от этого ее честного признания внутри что-то переворачивается, и до меня вдруг начинает доходить, что все гораздо серьезнее, чем я мог подумать.

— Тогда я тебя провожу.

— Спасибо. Но только до подъезда.

— Хочешь, я провожу тебя?

— Нас моя мама увидит.

— Ну и что? Ты же с сыном полковника. Разве она испугается за тебя?

— Хочешь сказать, ты мой защитник?

— Конечно, Жек. Твой лучший защитник.

— И ты будешь всегда защищать меня?

— Всегда, Жек.

— Как скажешь, — беру Киру под руку и начинаю двигаться к светящейся вывеске «М».