Фарангис

Махназ Фаттахи

Фарангис Хейдарпур родилась в курдской семье на западе Ирана, в пограничной с Ираком провинции Керманшах. Энергичная и волевая девочка всегда была помощницей родителей и опорой для многочисленных братьев и сестер. И когда началась война и иракские войска вторглись на иранские земли, мужество Фарангис помогло ей выстоять, защитить своих близких и прославиться на всю страну. Для широкого круга читателей.

Предисловие

Недалеко от парка «Ширин» в городе Керманшах стоит памятник женщине с топором в руках. Каждый раз при взгляде на этот памятник я думала о том, как было бы хорошо познакомиться с ней поближе и пообщаться. Люди говорили, что бесстрашная Фарангис, увековеченная в скульптуре, живет в селении рядом с городом Гилянгарб^[1] и крайне неохотно делится своими воспоминаниями. Я отдавала себе отчет в том, что интервью с ней — затея труднореализуемая, но все же меня не покидало желание написать ее биографию. Даже трехчасовая поездка в селение из Керманшаха не являлась для меня непреодолимым препятствием.

В конце концов с помощью одной из своих подруг я смогла найти телефон и адрес Фарангис и однажды в сопровождении моих близких, преисполненная гордости от мысли о том, что познакомлюсь с этой великой женщиной, я отправилась утром в селение Гурсефид и к полудню доехала до ее дома. Увидев Фарангис, такую высокую и сильную, я сразу подумала, что она выглядела намного величественнее, чем ее памятник.

Люди говорили правду: Фарангис действительно не хотела давать никаких комментариев и не хотела, чтобы ее снимали на камеру.

— Я уже очень много раз давала интервью и часто появлялась в документальных фильмах и на многочисленных фотографиях, — говорила она. — Но что это дало?

Уже многократно упоминавшаяся в книгах Фарангис, памятник которой несколько лет стоит в городском парке, сетовала на то, что теперь о ней никто не помнит и она погрязла в пучине житейских проблем и трудностей. Она не хотела рассказывать о своих воспоминаниях, ссылаясь на то, что все они и так состоят из мыслей и историй, о которых она уже не раз говорила.

— Но меня интересуют все ваши воспоминания, начиная с детства и заканчивая сегодняшним днем, — не сдавалась я.

— Это невозможно! — рассмеялась Фарангис.

Несгибаемая убежденность Фарангис была поколеблена лишь тогда, когда она узнала, что мое детство схоже с ее детством и также связано с войной. Гора Чагалванд, которая была видна из окна дома Фарангис и о которой у нее было множество воспоминаний, стала особой причиной нашего с ней сближения. Я часто слышала об этой горе от своего отца, который четыре года в той местности сражался с иракскими войсками. Не сумев сдержать слез во время своих рассказов о воспоминаниях отца, я заметила, что глаза Фарангис также наполнились слезами. У нас было общее горе, которое сблизило нас и позволило мне добиться разрешения Фарангис приходить к ней каждый день и записывать ее воспоминания.

Всё же поначалу Фарангис неохотно рассказывала о себе. Ее благородные поступки не представляли для нее особой важности, и, когда я говорила ей о том, что каждое мгновение и каждая секунда ее жизни для меня имеют особенную ценность, она лишь смеялась и отвечала:

— Я ведь не совершила ничего выдающегося. Любая женщина, которая была бы на моем месте, сделала бы то же самое.

Каждая встреча с ней давала мне понять, что она не просто женщина, которая однажды убила иракского солдата, а другого взяла в плен: на самом деле она совершала множество действий, которые по своей значимости и силе сравнимы друг с другом.

Дорога к Фарангис отнимала у меня много времени и сил. Часто после трехчасовой поездки до селения Гилянгарб я меняла машину и еще полчаса ехала до деревни Гурсефид. Порой, проделав такой путь и приехав домой к Фарангис, я обнаруживала, что она не может дать мне интервью, так как принимает гостей или занята какими-то личными делами. В те дни мне приходилось без нового материала возвращаться домой, но иногда удавалось брать интервью у дочери Фарангис, Сохейлы. Сохейла помогала мне как настоящий друг и убеждала Фарангис быть более сговорчивой. В итоге совместными усилиями нам удалось уговорить ее более охотно и детально рассказывать о своем детстве.

Помню, как многократно, несмотря на городское предупреждение не выходить из дома из-за сильной песчаной бури, я ездила к Фарангис и записывала ее воспоминания. Меня очень пугала мысль о том, что из-за множества трудностей я оставлю свою работу незаконченной. Однако, когда в октябре 2011 года я услышала речь лидера Исламской революции аятоллы Хаменеи о важности сохранения воспоминаний этой женщины из Гилянгарба, я ощутила прилив сил, и мое желание продолжать заниматься этим делом стало еще сильнее. После того выступления довольно многие литературные деятели заявили о готовности написать ее биографию. Когда я спросила об этом у самой Фарангис, она сказала мне, что к ней приходили несколько человек с целью задать вопросы, но вынуждены были уйти ни с чем. Она отказывала всем, доверившись лишь мне, поэтому моя цель была для меня очень четко обозначена, и я всем сердцем стремилась достичь ее. На протяжении трех лет, которые я провела в поездках в селения Гурсефид и Авезин, я брала интервью не только у самой Фарангис, но и у ее родственников и односельчан.

За все те годы я увидела множество ветеранов войны, о которых никто не помнил и которые вынуждены были до последнего находиться в условиях, казалось бы, не закончившейся для них войны. Местное население жило на усеянных минами землях, восстановлением безопасности которых никто не занимался. Каждый день эти люди теряли кого-то из своих близких.

По нашему уговору с Фарангис я планировала заняться интервью с ее братьями, но, к сожалению, за три года нашей совместной работы скончался сначала ее брат Рахим, а затем — Джаббар. После смерти братьев Фарангис очень сильно заболела. В тот момент я думала о словах своего учителя господина Сарханги, сказавшего, что вместе с этими героями постепенно уходит и память об истории. Память, которой являются сами люди, пережившие годы войны, и для нас представляет огромную важность вопрос фиксации воспоминаний этих людей, пока не стало совсем поздно.

Самая тяжелая часть работы наступила тогда, когда я узнала о том, что в отделе документальных фильмов очень мало материалов. Война и нищета стали причиной того, что у Фарангис не было хоть каких-либо фотографий времен детства или юности. Даже у ее братьев не осталось никаких материалов и документов. Фарангис объясняла это тем, что в годы войны измученные, лишенные элементарных средств к существованию люди думали лишь в том, как накормить своих детей. В то время ситуация была настолько тяжелой, что люди переезжали с места на место, бросая вещи, представлявшие собой лишний груз. Они были вынуждены прощаться со своей памятью.

В нашу последнюю встречу Фарангис сделала мне трогательный подарок. Она ходила к подножию горы и принесла оттуда для меня душистый горный чай. Я сразу почувствовала его аромат, который впоследствии навеки стал для меня ассоциироваться с воспоминаниями Фарангис. Она открыла для меня занавес и впустила в свою личную жизнь и память, что представляло для меня особую ценность.

Через три года совместной работы мемуары Фарангис, начиная с самых первых дней войны и до ее окончания, были полностью готовы. Эта книга является своеобразным сосудом, наполненным историями войны, и я искренне благодарна судьбе за то, что мне выпала честь написать об этой отважной львице.

Благодарю Всемилостивейшего Бога за то, что Он даровал мне возможность написать о Фарангис, благодарю за то, что на протяжении всей нашей работы Он не обделял меня Своим вниманием и заботой, облегчал мои трудности, вселял надежду и наделял волей для того, чтобы завершить начатое дело. Выражаю свою искреннюю благодарность тем людям, которые оказывали мне поддержку: моему дорогому учителю господину Сарханги, который, узнав о моем проекте, произнес слова напутствия, ставшие впоследствии для меня стимулом; госпоже Лейле Мунфариди и ее мужу, которые показали мне дом Фарангис; Сохейле, дочери Фарангис, за существенную помощь в записи мемуаров; господину Салману Хасанпуру, главе фонда «Шахид»; главе муниципалитета города Гилянгарб господину Фарамарзу Акбари; госпоже Шейде Нурбахш, главе отдела по делам женщин муниципалитета Гилянгарба; Ходабахшу Хасани, одному из дорогих ветеранов и главе фонда «Шахид» города Гилянгарб во времена Ирано-иракской войны; дорогим жителям селений Авезин, Гурсефид и города Гилянгарб.

Также выражаю свою искреннюю благодарность всем тем, кто не оказал помощь в работе, став причиной того, что я обрела еще большую решимость в своем деле.

Махназ Фаттахи, лето 2014 г.

Примечания

1

Гилянгарб — населенный пункт на юго-западе провинции Керманшах в Иране.