Противостояние

Марья Коваленко, 2017

Золушка, сбежав от принца, забыла туфельку. Я, убегая утром из квартиры знаменитого журналиста, красавца и сердцееда Романа Воинова, умудрилась забыть трусы. Еще я забыла наше знакомство и совершенные им эротические подвиги. Ничего страшного, но кое-кто, оказалось, с этим категорически не согласен. Содержит нецензурную брань

Глава 5. Аперитив

Коктейль «Гибсон водка»

Сухой шотдринк (аперитив)

Состав:

Водка — 40 мл;

Сухой белый вермут — 10 мл;

Для украшения маринованная луковичка — 1 шт.

Рецепт: Налить все ингредиенты в стакан для предварительного смешивания, добавить лёд. Перемешать. Процедить в коктейльный бокал. На дно опустить маринованную луковичку.

Утро Романа Геннадьевича Воинова всегда начиналось с пробежки. В любую погоду, в любой стране, какой бурной ни была бы ночь накануне. Иногда ноги отказывались его слушаться. Иногда хотелось завалиться на первую попавшуюся лавку в парке и уснуть. Но Воинов держался. Костерил себя последними словами, отводил взгляд от мягких газонов и бежал. Вначале через силу. Потом, спустя первый километр, в кайф.

Иногда Роман бегал не один. В хорошую погоду где-то впереди или позади бежала симпатичная дамочка средних лет. Раньше Воинова забавляло такое преследование. Какому мужчине не понравится собственная группа поддержки? Он даже стал подумывать пригласить даму на утренний душ. Но как-то раз цепкий взгляд журналиста заметил, как при его появлении леди снимает что-то со своей правой руки.

Более светлая полоска — след от кольца — спустя пару дней подтвердила догадку Воинова — дама явно была замужем. Неожиданное открытие мгновенно отбило всякие мысли о намыливании спины и более интимных мест. И пусть высокие нравственные ценности были слишком большой роскошью для профессионального журналиста, но с замужними леди Роман предпочитал не иметь никаких амурных дел.

«Та, что однажды свела с пути холостяцкого одного мужчину, обязательно внесет смуту и в жизнь другого!» — гласила неписанная истина от Воинова.

Но этим утром дамочки видно не было. Возможно, она нашла себе приключение на другой дорожке или вспомнила о наличии законного супруга. Сегодня Роману это было только на руку. Ничто не отвлекало, и метры давались легко.

В город наконец пришла весна. Серые тучи трещали по швам от прорывающихся сквозь них солнечных лучей. Птички спозаранку заливались любовными трелями. А еще Воинову впервые за неделю удалось выспаться. Он даже подумывал пометить эту ночь в календаре и ежемесячно отмечать, как знаменательное событие. Два извечных врага хорошего сна — работа и женщины — остались за бортом. Материалы он уже сдал, а женщины…

Вспомнив донельзя гламурную блондинку Оксану, Роман прибавил ходу. Сейчас, без свидетелей, он был готов себе признаться, что согласие на Катины условия являлось самым идиотским решением со времен безумной юности. Ночь качественного секса вывернула ему мозги набекрень. Катерина Виноградова стала его контузией! Чертовски привлекательной, умной и горячей, но не настолько, чтобы датчик безопасности совсем отказал, и Роман повелся на приманку в виде Оксаны.

О, нет! Эта маньячка не привлекала его даже в рамках отношений в горизонтальной плоскости. Даже если бы от спермотоксикоза закладывало уши. С трудом пережив прошлый вечер, Роман и думать не хотел еще об одном подобном свидании. Кормление с вилочки чуть не стоило ему расстройства желудка. Пора было стребовать с хозяюшки бара что-нибудь существеннее, чем коварный поцелуй в трусы. А еще лучше — получить всю оплату целиком.

«Зарыть топор войны под одеялом!» — дал себе установку Воинов. Решение настолько ему понравилось, что, откуда ни возьмись, прибавились силы, и остаток маршрута он пробежал гораздо быстрее, чем обычно.

* * *

За окном, как сумасшедший барабанщик, вбивал в землю сваи строительный копер, а в баре словно паровоз шумела кофемашина. У Грега в утренние часы не было ни одной свободной минуты. В одиночку, не доверяя свою драгоценную двухрожковую «Гаджию» легкомысленным официанткам, он храбро справлялся с нашествием офисных зомби.

В бизнес-центре на соседней улице наверняка был свой бар. Во всяком случае, легенды о нем Грег неоднократно слышал. Только зомби все равно упрямо перли на «Градус Баллинга». Шли в одиночку и по двое, отстаивали длинные очереди за заветным стаканчиком, а потом с блаженными лицами исчезали за дверью.

Никто не знал, чем им в баре намазано. Катерина и персонал за несколько лет так и не смогли разгадать эту загадку. Но Грега после утренних плясок возле кофемашины можно было выкручивать. Клубы пара и интенсивный труд создавали эффект сауны. Распрощавшись с последним клиентом, бармен прижимался лбом к холодной стойке и вырубался как разрядившийся робот.

Казалось, это предел. Больше человеку не вынести. Только в обед кошмар повторялся вновь. Чашки, пар, горячее молоко и кофейные банки — все кружилось, как в карусели. После трудового подвига, чтобы не дать сгинуть окончательно, Катя прогоняла Грега за дальний столик и принималась собственноручно готовить ему чай. Обычный ромашковый с медом и лимоном. Чтобы ни запахом, ни видом не напоминал кофе.

— Мне кажется, или сегодня их было больше, чем обычно? — спросила Катя, заливая в заварочный чайник кипяток.

Грег закрыл глаза, вспоминая лица своих утренних клиентов.

— Больше!

— Значит, не показалось.

— Стройка! С нее бегают… Заправиться.

— Уверен?

— Не от офисных же мазутом пахло! — Грег печально вздохнул. — Столько песка нанесли!

Катя поджала губы. На песок ей было наплевать. Она готова была лично убирать его за каждым сварщиком или токарем. Да хоть за самим Петром Петровичем! Лишь бы только никто из них не покусился на территорию ее бара.

— Возле нас скоро паркинг возводить начнут, — продолжил бармен. — Мне один из посетителей рассказал.

— Я знаю, — Катя принялась за нарезку лимона. Нужно было всего два ломтика, но со злости она так разошлась, что порезанных лимонов хватило бы на несколько литров лимонада.

— Паркинг будет большой, и места для него потребуется много…

— Угу…

— Но вы ведь не пойдете на сделку с застройщиком, как все остальные на улице?

— Что? — Кате показалось, что она ослышалась.

Несколько секунд оба, не мигая, смотрели друг на друга.

— Не продадите бар? Правда, Екатерина Дмитриевна?

— А у тебя есть сомнения?

— Нет, но мало ли…

— Гриша, — Катя вбила острие ножа в разделочную доску. — Я. Никому. Не. Продам. Свой. Бар! Заруби себе это на носу!

Грег бросил взгляд на угрожающе покачивающийся нож и нервно сглотнул.

— Понял. Все понял.

— И больше никаких сомнений!

— Никаких сомнений, — будто болванчик повторил бармен.

— Вот и молодец! А теперь скажи, куда ты спрятал мед?

У Гриши отлегло от сердца. При таком настрое хозяйки его любимый бар мог простоять вечность. Это очень радовало. За свою карьеру он сменил немало заведений, и ни одно их них не могло сравниться с «Градусом Баллинга». Здесь все было сделано с душой. Каждая деталь интерьера дышала стариной. Каждый человек находился на своем месте, и не нужно было бояться подвоха от нанимателей.

— Мед, спрашиваю, где?

Гриша так задумался, что не услышал последний вопрос хозяйки.

— Ау! — Катя запустила в него пробку.

— Мед?

— Да, такая тягучая янтарная штука.

— Ээ…

— Перетрудился ты, Гришка, — не дожидаясь, пока бармен начнет нормально соображать, Катя взялась за поиски самостоятельно.

За барной стойкой Виноградова ориентировалась отлично. Присев на корточки, она первым делом раздвинула батарею бутылок, переставила в сторону банки с оливками, потом заглянула под пакеты с сахаром и кофе. Наблюдая за этим обыском, Грег невольно заволновался, не найдет ли хозяйка что-нибудь, что находить не стоило. Он даже подошел, чтобы помочь в поисках, когда в бар влетела одна из официанток.

Взволнованная девушка прибежала с улицы. Запыхавшись, она долго не могла связно пояснить, что произошло.

— Ек… Екатерина Дми… Дмитриевна, там…

— Что? — Катя насторожилась.

— Там ваша машина… На ней…

Дальше слушать Виноградова не стала. Машина была святым. Не раздумывая ни секунды, она обогнула стойку и пулей выскочила за дверь.

* * *

С самого утра Катю мучила необъяснимая тревога. Вроде все было в порядке, но ощущение затишья перед бурей не покидало. А в чем причина? С какой стороны придет беда? Соображений на этот счет не было. В душе теплилась надежда, что волнение связано с предстоящей деловой встречей. Платить поставщикам было нечем, но бывший муж клялся здоровьем своей милейшей матушки, что козырь в рукаве у него имеется. В козырь Катя верила. Авантюрист и картежник Игорь всегда был при колоде. А вот в помощь — с трудом.

Финансы бара его стараниями уже давно пели романсы. На хорошие новости вообще надеяться не приходилось. Но сейчас, спеша к своему авто, сбивая каблуки итальянских туфель о выщербленный асфальт, Катерина Виноградова была согласна, чтобы ее тревога оказалась из-за поставщиков. Только из-за поставщиков! Хоть суд.

Но все обернулось иначе. Она почти успела. Парнишка, расписывавший из баллончика ее машину, явно не ожидал появления хозяйки. Он на секунду замешкался, не зная, как теперь быть. Наклонился за рюкзаком, и Катя едва не ухватила его за капюшон. Не хватило мига.

Только она протянула руку, как из-за поворота показалась огромная машина. Не снижая скорости, черный тонированный джип пересек полосу и направился прямо на Катю. От ужаса у Виноградовой чуть сердце не остановилось. Ноги онемели, а изо рта вместо крика вырвался противный визг.

— Не-е-ет!

Перед глазами замелькали самые яркие моменты жизни. Первый поцелуй, выпускной в вузе, свадьба и даже брутальная физиономия Воинова. Катя уже готовилась к встрече с архангелом Михаилом. Никакой Бэтмен не спас бы ее от неминуемой смерти. Слишком поздно. Слишком близко. Но вдруг машина резко вильнула и, обдав женщину фонтаном брызг из лужи, умчалась прочь.

* * *

В издательстве местной газеты после обеда было шумно, как в пчелином улье. За первую половину дня главный редактор успел переругаться со всеми, включая уборщицу и отдел бухгалтерии в полном составе. На орехи досталось всем без разбора. Ломоносов настолько вошел в раж, что даже лучший друг Воинов предпочел отправить финансовый отчет по последнему расследованию электронной почтой.

Роман искренне надеялся, что его каморку минует нашествие разбушевавшегося начальника, но не тут-то было.

— Сидишь? — влетел в кабинет главред. — Спокойно тебе?

— Упасть, отжаться?

— Тебе бы не повредило! Расслабился у меня. Того и гляди пузо отращивать начнешь.

Воинов подпер кулаком голову и вперил в шефа хмурый взгляд.

— Что ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию? — Ломоносов сложил руки на груди. — Домой вали! Чемоданы собирать. Бухгалтерия тебе уже командировочные перечислила. Дуешь в соседнюю губернию собирать информацию о местных браконьерах.

— Ты мне еще на всех зайцев в лесу предложи досье собрать!

— Надо будет — и на зайцев соберешь! — погрозил пальцем редактор. — Мне старинный друг звонил. Он егерем там работает. Слезно просил помочь. Совсем нелегалы распоясались, никакой управы на них нет.

— А, значит, я — гроза браконьеров? — хмыкнул Воинов.

— Друг обещал баньку организовать. Хорошая у него банька. И места там живописные. Тихие, душевные. Неделя пролетит — не заметишь.

— Ссылаешь, значит.

— Меня бы кто так сослал! Чтобы одни сосенки с елками вокруг. И ни дочки, ни жены, ни тещи… Неблагодарный ты, — редактор взлохматил свою буйную курчавую шевелюру, словно произвел перенастройку антенн, а потом продолжил уже серьезным тоном. — Здесь скоро жарко будет. Как в духовке. А своего лучшего журналиста я на вертел насаживать не собираюсь. Решай сам, когда выезжать, сегодня или завтра. Но к публикации и духу твоего в городе быть не должно. Последний материал — бомба!

— Вась, — Воинов откинулся в кресле. Теперь причина странного задания стала понятной. — Может, не надо? Не в первой.

— Ты, конечно, отчаянный, но я… — Ломоносов выглянул в коридор, проверил, что возле каморки Воинова никого не наблюдается. Вернувшись, заговорил вполголоса. — Я вчера горькую пил с другом детства, нынче полковником госбезопасности! Так вот, вечером он ничего не сказал, но сегодня утром мне позвонили.

Роман напрягся. За свою карьеру «позвонили» он слышал не раз. Обычно после этого материалы уничтожались, а ему поручалось до жути скучное дело.

— Ты что, уже гадости обо мне придумываешь? — Ломоносов заметил реакцию друга. — Пропиарим мы завтра чиновника твоего. Так пропиарим, что мало не покажется. Хотя… Мне вместо материала о коррупции задницу его предлагали.

— Не понял, — потряс головой Роман.

— Сексуальный скандал. Банька, девочки, групповушка — стандартный комплект.

— Вот дают!

— Мужик свое награбил, а зачистка возле кормушки никому не нужна.

— Понимаю… Порно-звезда в курсе?

— Благословил! — хохотнул Ломоносов.

— Красавец! Решил своим задом всех прикрыть?

— С шиком и без последствий!

— Но тебя соблазнить не удалось, — с облегчением подытожил Роман.

— Я на мужские тылы не ведусь, — пламенно произнес редактор. — Не то, что некоторые!

Догадавшись, в чей огород этот камень, Воинов расхохотался.

— Что ржешь?

— А ты не завидуй, — указал Роман.

— Да куда уж нам, простым банальным гетеросексуалам!

— И правильно! Скажи лучше, как сам страховаться будешь? Тебе ведь завтра первому прилетит.

— А тебе на самом деле это нужно знать? — Ломоносов из-подо лба пристально посмотрел на своего лучшего журналиста.

— Темнишь!

— Ради твоего душевного равновесия.

— У меня впереди санаторная неделя. Поправлю.

— И все же…

— Ты кому-то еще пообещал материал! — догадался Воинов. — Сто процентов! Кому? Издательство, информагентство?

Ломоносов молчал.

— Вася!

Редактор сложил губы трубочкой и принялся насвистывать похоронный марш.

Другой подсказки Воинову не потребовалось. Похоронный марш мог звучать только в одном случае! Самый близкий друг не нашел лучшего союзника, чем расчудесный бывший босс Романа. Тот самый, из-за которого Воинов вначале чуть не погиб, а потом был с позором лишен всех боевых наград.

— Черт, лучше бы ты РБК все слил, — Роман грохнул кулаком о стол. — С доплатой!

— РБК потребовало бы «право первой ночи».

— А Волков согласился на синхрон? — крикнул Роман.

— Согласился.

— Бред!

— Материал выйдет одновременно, и все проблемы с расследованием он берет на себя.

— Не верю!

— Я и не надеялся, что поверишь, — Ломоносов грустно вздохнул. Он отлично знал, кто на что способен. И страховался качественно.

— Васька, ты Иуда! — Воинов поднялся из-за стола.

— Ромочка, я Иуда, главный редактор и твоя собственная добрая фея, — Ломоносов протянул другу его пиджак. — Но ты ишак упрямый, так что я даже пытаться не буду в чем-то тебя убедить.

— И не получится!

— Вот именно! Потому сейчас ты едешь домой, — он мягко подтолкнул Романа к двери, — собираешь чемоданы, а потом целую неделю сидишь в глухом лесу. Пьешь водку и думаешь, как мне отомстить. Идет?

— Умеешь ты мотивировать.

— Обмотивировать я тоже умею, но сейчас важнее спасти твой знаменитый зад. Дуй отсюда!

* * *

Катя придирчиво рассматривала себя в зеркале. Белое как мел лицо, огромные перепуганные глаза, ни грамма косметики. С одеждой тоже не повезло: тонкий плащ на голое тело и запасная пара чулок вместо безнадежно испачканных платья и колготок. В таком виде персонал точно никогда ее не видел.

Из хозяйки бара впору было переквалифицироваться в ночную бабочку. График примерно тот же, ответственности меньше в разы, и с мужчинами все честно и понятно. Она уже представила себя в образе элитной куртизанки, как дверь распахнулась, и ураганом в туалет влетел неожиданный посетитель.

— Жива?

Роман Геннадьевич Воинов даже без доспехов и белого коня выглядел подлинным рыцарем.

— Да… — Катя на миг опешила, не зная, как реагировать на его появление.

— Фух! — Роман расслабился. — Напугал меня этот твой бармен.

Мысленно четвертовав Гришку, Катя гордо вскинула подбородок.

— Воинов, во-первых, здравствуй. А, во-вторых, это женский туалет!

— Ну и что?

— Тебе нечего здесь делать.

— Тебе, значит, в мужском есть что делать, а мне в женском нечего? — Роман хитро сощурился. — Кать, это несправедливо. Ты же современная женщина, а как же равноправие? Феминизм, шовинизм и остальная ерунда?

Он был так рад, что она живая и здоровая. Слова Грега здорово напугали. Он сам от себя не ожидал такой реакции. Бросился сюда, чуть дверь не сломал. А теперь все в порядке. Вот она! Злая, заведенная и невероятно красивая.

— Ты точно в порядке? — уже ласково спросил Роман.

Катя потуже затянула пояс плаща и кивнула.

— Бармен сказал, что тебя сбить пытались. Это так?

— Вздор! Идиот какой-то слишком близко проехал.

— Быстро? — Воинов смотрел строго, словно перед ним была не взрослая самостоятельная женщина, а глупая школьница. — На перекрестке возле стройки и быстро?

— Я же говорю — идиот, — Катя невольно сделала шаг назад.

— Там дорога разбитая, — Роман шагнул вперед.

— А ему, видимо, машину не жалко, — еще шаг.

Спина коснулась холодной кафельной стены.

— Ради тебя не жалко, — Воинов грозовой тучей навис над Катей.

— Но все же нормально.

Отвыкшая, что за нее кто-то беспокоится, Катя не знала, как реагировать на неожиданную заботу Романа. После случившегося ее все еще немного трясло. До чертиков хотелось кричать и материться. Гнев требовал выхода. Любого. Даже такого, о каком не стоило и помышлять.

Выпустить гнев на волю нужно было как можно скорее, и Катя нашла единственный возможный способ. Воинов обалдел, когда женские руки ни с того ни с сего обвили его шею, а рот прижался к губам. Пару секунд он стоял как каменное изваяние, а потом сорвался.

Кто на кого напал первым, было не разобрать. В одно мгновение женский туалет заполнили проклятия и стоны. Эхом отражаясь от стен, они оглушали, словно пытались спугнуть любовников. Но какое там!

Почувствовав отклик, Катя принялась за рубашку Романа. Ни одна пуговица не смогла устоять против ее ловких пальцев. Когда пришел черед ремня на брюках, Воинов оказался расстегнут нараспашку.

— Чокнутая!

— Ты же хотел вернуть мне память.

— Я всегда хочу…

Отбросив все сомнения, он подхватил ее под ягодицы, заставив обвить свои бедра ногами, и двинулся в первую же кабинку.

— Сюда люди ходят, — прохрипел Роман прямо в рот Кате.

— Это бар, — она кое-как дотянулась до дверцы и со стуком ее захлопнула. — Здесь везде люди.

— Так поехали отсюда.

— К тебе?

— Да.

Роман тут же представил ее голую, стонущую от желания в своей кровати. От нарисовавшийся в воображении картины ноги чуть не подкосились.

— У себя будешь с Оксаной кувыркаться, — Катя неожиданно укусила его за нижнюю губу.

— Черт! — послышалось шипение. — Больно.

К постельным фантазиям тут же добавились плетка и наручники.

— Сам виноват.

— Сучка, — Воинов зубами оттянул в сторону край плаща, освобождая себе доступ к женской груди. — И с Оксаной у меня ничего не было.

— Врешь! — женская рука медленно заскользила вниз.

— И не думал, — тонкое кружевно ничего не скрывало. Алые острые вершинки так и просились в рот, как сочные ягоды, которые нужно было срочно попробовать… Вдохнуть аромат, обхватить губами, легонько укусить, наслаждаясь упругой зрелостью. — А во ты…

— Заткнись. Пожалуйста, — нащупав сквозь тонкую ткань трусов большой напряженный член, Катя восторженно охнула. Уже не имели значения Оксана, странное происшествие на перекрестке и даже предстоящие трудные переговоры с поставщиками. Все страхи и подозрения мигом вылетели из головы. У нее в ладони было лучшее лекарство от плохих мыслей, грудь ныла от возбуждения, а попу нахально тискали волшебные пальцы одного из великолепнейших экземпляров мужского племени. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что!

— Только не останавливайся! — попросила она перед тем, как окончательно отдаться на волю эмоциям. — Остановишься — гореть тебе в аду.

— Слушаюсь! — Воинов чуть не взвыл, когда ладонь пробралась под белье. Удобно устраиваясь между ног, он поднял свою ношу повыше. — Хочу в рай!

Полы плаща разошлись, а оказавшиеся под ним чулки и тонкий лоскуток кружевных трусиков вырубили у Романа последние остатки здравого смысла.

* * *

Игорь Баренцев приехал в бар на час раньше назначенного времени. Решив воспользоваться случаем, он первым делом схватил со стойки меню и подозвал официантку. Игорь уже предвкушал, как закажет хороший ужин, а потом в сотый раз попробует уговорить Катю вновь сойтись, но случайно заметил странное состояние Грега. Бармен был сам не свой. Словно только что его застукали на распитии собственноручно приготовленных коктейлей.

— Гришка, — окликнул его Баренцев. — Ты чего такой кислый? Лимоны дегустируешь?

Грег направил на бывшего босса взгляд из категории «отрави себя сам».

— Я серьезно! — Игорь отложил меню и переместился на табурет у барной стойки. — Бедненький, какой ты бледненький, — нараспев произнес он.

— Все в порядке.

— Да ладно! Мне можешь не рассказывать, — клиент наклонился к бармену. — Сам вижу! Загоняла тебя Катюха. Узнаю руку бывшей. Она может.

— Игорь Генрихович, — Грег не выдержал. За время работы под началом Катиного мужа, он успел убедиться, что тот способен вывести из себя даже святого. Осаживать Игоря умела только хозяйка, но это ее искусство другим было недоступно. — Вообще-то Екатерина Дмитриевна только что чуть не попала под машину.

— Что?

— То, что слышали!

— Твою мать! А сразу мне сказать нельзя было? — Игорь схватил Грега за грудки.

— Я вам уже давно не обязан ничего говорить, — Грег попытался стряхнуть с себя руки клиента, но тот держал крепко.

— Слышь ты, молчун, где Катя?

Гришка снова дернулся.

— Отвечай быстро! — рявкнул Игорь.

— В туалете она. Отмывается, — пришлось капитулировать.

— Так-то лучше! — руки на майке разжались. — Дурдом тут у вас.

Отпустив бармена, Игорь бросился в туалет. Не так резво, как журналист несколько минут назад, но все же быстро. Побелевший еще больше Грег проследил за ним взглядом. Только сейчас он удосужился сложить одно к одному: журналист по-прежнему находился в туалете с Катей. Наедине! И теперь к ним добавится ее бывший муж. Предчувствуя, что очень скоро получит от хозяйки за свою болтливость, Гришка медленно по стеночке сполз на пол.

— Мне конец! Мне совершенно… точно конец! — донеслось из-за стойки.

— Покойник, — подтвердила незаметно наблюдавшая за мужчинами официантка. — Ах, что сейчас будет!..

* * *

В кабинке любовников царило полное безумие. Катя кусала губы, чтобы не закричать. Воинов с такой силой и скоростью врезался в нее, что искры из глаз летели. Казалось, ему было совсем не тяжело. Ритмично работая бедрами, он надежно удерживал ее на весу и жестко насаживал на себя. Совсем как ночью. Лучше! Идеальный партнер. Сильный, настойчивый. В его объятиях она чувствовала себя бесстыдной и раскованной. Во всем мире не было ничего, кроме влажного скольжения, звонких шлепков и хриплого дыхания.

Спустя пару минут безумной скачки Катя уже была на грани. Изо рта вот-вот должен был вырваться возглас освобождения, и лоно сжаться от оргазма.

Дверь кабинки распахнулась внезапно.

— Милая?! — проревел рядом до боли знакомый голос.

Державшие Катю руки дрогнули.

— Катюша?!

Ворота рая резко захлопнулись перед ее носом.

— Кто этот мужчина?

От возбуждения не осталось и следа.

Проклиная все и всех, Виноградова раскрыла глаза.

Прямо передней ней, махая ресницами как опахалом, стоял Роман. А в дверном проеме, вытаращив глаза, замер ее бывший муж.

— Дорогая, — глаза Игоря пылали огнем. — Я жду ответ!

Так повезти могло только Кате! Вначале джип, теперь муж. Удача в самый последний момент поворачивалась к ней задом, оставляя ни с чем. Мировой заговор против одной-единственной несчастной женщины! Хотелось взять и разреветься. Позорно, по-бабски, с надрывом. Но Виноградовы не плачут. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. И она сдержалась.

* * *

Воинов стоял на улице, пытаясь придти в себя.

В голове как прилипчивый мотив какой-нибудь песни повторялся нелепый диалог:

— Рома, это мой бывший муж Игорь.

— Здравствуйте.

— Игорь, это Рома. Он журналист. Познакомьтесь, мальчики.

Ощущение абсурдности ситуации не покидало. Мир сошел с ума, и Воинов чувствовал себя в нем последним идиотом.

Второй день подряд в стенах «Градуса Баллинга» с ним происходили странные вещи. Вчера свидание с томной красоткой Оксаной, сегодня — встреча с бывшим муженьком Кати.

«Наверное, — подумал он, — нужно радоваться, что на неделю уезжаю подальше от этого заколдованного места».

Но радоваться почему-то не получалось. До чертиков хотелось курить, а из-за отсутствия разрядки немилосердно ныло в паху.

Кто же мог подумать, что в прошлом Катерины Виноградовой может оказаться муж? Знойная барышня никак не относилась к числу дам, которых легко можно было представить в свадебном платье или в халате у плиты.

В развратном белье — да, а вот в чем-то домашнем и уютном — воображение Воинова буксовало. И вот: «Рома, это Игорь» — реальность шибанула обухом по голове. Припечатала на совесть, и теперь он, неудавшийся герой-любовник, вынужден приходить в себя на улице. Ждать, пока его дама пояснит все своему бывшему.

К счастью, ждать пришлось недолго. Только Роман справился с последствием возбуждения, как за спиной хлопнула входная дверь. Застучали по плитке каблучки, и Катерина Дмитриевна Виноградова оказалась рядом.

— Так ты зачем вообще приехал? — Катя поравнялась с Романом.

Чуть помедлив, Воинов смерил ее с макушки до пят насмешливым взглядом.

— Соскучился.

Катя хмыкнула. Она могла бы составить целый список того, по чему именно он соскучился. Блондинки, еда, развлечения… Но после того, что случилось в туалете, изображать из себя склочную кухарку было поздно.

— Понятно, — только и ответила она.

Воинов пожал плечами, дескать: «разве можно такое не понять». Потом, резонно решив, что ему тоже ни к чему вступительная речь, спросил.

— Твой бывший часто здесь бывает?

Катя посмотрела на Воинова в упор. По глазам читалось — не шутит.

— Каждое полнолуние, — со злостью. — Упырь проклятый. Правда, сейчас у нас есть один общий вопрос. Вот и зачастил.

— Амурный?

— Амурные вопросы только у Мэрилин, — улыбнулась. — Остальным остается либо секс, либо бизнес.

— Замечательная альтернатива!

— Я тоже так думаю.

— Кхе… — Воинов с облегчением списал Игоря со счетов. — А как насчет секса?

— Роман… как вас там по батюшке? — Кате не ожидала такого резкого перехода.

— Геннадьевич. И у меня вечер свободен.

— Вообще-то, — Виноградова воинственно сдула с лица выбившуюся прядь. — Ты свой момент упустил несколько минут назад. А сейчас… Я на работе.

— Так, может, вернемся на исходную? — собеседник кивнул в сторону бара. — Обещаю, на этот раз меня даже появление Папы Римского не остановит!

— Вряд ли Папа Римский любит заглядывать в женские туалеты.

— У нас с тобой отлично получается как в женском, так и в мужском.

Виноградова прижала руку ко лбу.

— Воинов, а ведь до тебя я считала себя приличной женщиной.

— Все тайное когда-нибудь становится явным.

Роман по-хозяйски положил руку на Катину талию. Пора было прекращать их бесполезную болтовню на улице.

— Предлагаю хорошенько изучить, насколько ты неприличная, — в голове его мгновенно созрел план. — Без спешки и основательно.

Катя вопросительно изогнула бровь.

— Тебе понравится, — успокоил Роман. — Только учти: теперь и у меня для тебя будет испытание.

— Ты хочешь повторить все на «бис» перед моим бывшим?

— Не надейся! — Воинов ущипнул ее за мягкое место. — Я уезжаю, а вернусь только через неделю. Твоя задача — дождаться меня, а потом устроить горячий прием! И… — он хмуро посмотрел ей прямо в глаза. — Больше никаких Оксан. Я тебя очень прошу.

Вспыхнув от дерзкого заявления этого мужчины, Катя уже хотела возразить. Она даже открыла рот. Но Воинов раскусил ее маневр и накрыл губы долгим, многообещающим поцелуем.