Сладкая улыбка зависти

Марта Таро, 2017

1816 год, Петербург. Фрейлина Орлова получает от императрицы-матери новое задание – найти во дворце вора, виновного в краже императорских ценностей. Под подозрение попадают фрейлины. Занимаясь этим неприятным делом, Орлова невольно становится участницей настоящей драмы: жених княжны Ольги Черкасской стал жертвой чёрной магии, и девушка готова на всё, лишь бы помочь любимому. Сможет ли Ольга найти вора и освободить жениха от чар приворота, и какую цену ей придётся за это заплатить? В очередном романе Марты Таро «Сладкая улыбка зависти» фрейлине Агате Орловой вновь помогут её острый ум, наблюдательность и… карты Таро.

Глава пятая

При дворе

В Москву нагрянули холода, и дождь исполосовал стены домов грустными тёмными разводами. Если бы Алексей был суеверным, то мог бы подумать, что сам привёз ненастье из Петербурга. Впрочем, погода уже не огорчала Черкасского, как прежде, у князя появился другой повод для волнения: в его семействе назрел бунт, который он старался подавить с наименьшим ущербом для собственной совести.

— Фрейлина императрицы — это большая честь, — твёрдо изрёк Алексей, глядя в мятежное лицо младшей сестры. — Я понимаю твои чувства: тебя не спросили, но я дал слово быть хорошим опекуном и сделаю всё для твоего счастья. Юность смотрит на мир иначе, чем зрелость, ты ещё полна иллюзий, а я свои растерял под Аустерлицем, оттого и поступил по собственному разумению. Фрейлина может покинуть дворец, лишь выйдя замуж, других случаев не предусмотрено, возможны также болезнь или бесчестье, но я надеюсь, что тебя минует и то, и другое.

— Но почему, Алекс?! Почему ты так со мной поступил? Ты ведь обещал совсем другое!

— Я дал слово при встрече поговорить с князем Сергеем и узнать о его отношении к тебе. Не уверен, что ответ этого человека тебе понравится. Но в любом случае — Курского сейчас в России нет! Я написал барону Тальзиту и спросил у старика, как поживает и где обретается его наследник. Так вот, князь Сергей по-прежнему служит при посольстве в Лондоне и он не женат. Только это и дает мне возможность задать ему не совсем приличный вопрос о личных делах.

— Правда?! — обрадовалась княжна. — А что ещё крестный сообщил?

— Он написал, что твоя подруга Мари Белозёрова помолвлена с наследником Уваровых. Будущий жених привёз в Италию письмо для её бабушки, а Мари как раз там жила. Теперь семья объявила о помолвке. — Алексей выдержал паузу и наконец-то открыл припасённый напоследок козырь: — Кстати, барон сообщил, что вторая из двух твоих подруг, Натали, скоро будет представлена ко двору и получит место фрейлины.

— Да что же ты раньше этого не сказал? — обиделась Ольга. — Ты нарочно это сделал!

— У меня тоже есть свои маленькие слабости, одна из самых невинных — привычка дразнить младших сестёр.

— Алекс, ну как тебе не стыдно?! Ты дразнишься, а Холли не до шуток, — укорила брата Лиза Печерская. До сих пор она в разговор не вмешивалась, но тут уж не выдержала.

— Считайте это платой за мои преждевременные седины из-за ваших проделок. Но не станем уклоняться от темы. Я надеюсь, что дело решено, и завтра утром мы сможем выехать в столицу?

Графиня Печерская уже открыла рот, чтобы пообещать брату всё, что он хочет, но её младшая сестра и не думала сдаваться:

— Как же ты собираешься поговорить с князем Сергеем, если он служит в Лондоне, а мы станем жить в Санкт-Петербурге? — спросила она брата.

— Мы подождём Курского при дворе. Он дипломат, значит, обязательно когда-нибудь приедет в Министерство иностранных дел. Если к тому времени он не будет женат, обещаю, что поговорю с твоим избранником. Но на этом — всё! Собирайся! Меня ждут в полку, так что утром выезжаем, — заявил Алексей и не удержался от колкости: — Позвольте мне немного отдохнуть в мужском обществе. Я поеду в клуб, вернусь поздно, так что встретимся за завтраком. Пусть накроют к шести.

Черкасский вышел. Лиза дождалась, чтобы звук его шагов затих в коридоре, и шепнула младшей сестре:

— Я знаю, кто сможет вызвать князя Сергея в Петербург. Дядя моего Мишеля — действительный статский советник Вольский — большой чин в Министерстве иностранных дел. Дядя сейчас в Москве. Завтра у меня последний спектакль. Вольский обещал быть в театре, я расскажу ему о нашем деле и попрошу о помощи. Только, пожалуйста, никому не говори об этом! Я тоже обещаю молчать, даже Мишелю не скажу.

— Какая же ты умница! — восхитилась Ольга. — Конечно, я не проболтаюсь, ведь Алекс меня убьёт, если узнает.

Лиза не стала объяснять, почему решилась на столь рискованный шаг. Просто она вспомнила свои семнадцать лет. Сколько же дров она тогда наломала!.. Графиня обняла сестру и повела её укладывать вещи. Впрочем, толку от Ольги было мало. Княжна думала лишь об одном: понравится ли князю Сергею при встрече. Пришлось Лизе всё решать самой…

Рано утром Алексей увёз младшую сестру, а Лиза начала готовиться к своему последнему спектаклю. Её беременность давно стала заметной, и костюм Розины из «Севильского цирюльника» перешивали уже дважды. Теперь примадонна выходила на сцену, накинув на плечи белую испанскую мантилью. Лёгкое и широкое, это кружевное полотно скрывало округлившийся живот, а зрители считали, что видят часть костюма. Лизе было жаль покидать сцену. Казалось, что её голос стал богаче оттенками, а главное, сильнее. Но что делать? Выбирать не приходилось…

Лиза подставила плечи горничной, державшей на вытянутых руках чёрную бархатную тальму, и в последний раз посмотрела в зеркало. Сегодня ей хотелось быть особенно красивой, чтобы зрители надолго запомнили её прощальный спектакль. Стук в дверь предупредил о приходе мужа.

— Волнуешься? — участливо спросил Михаил, заметив печаль в глазах жены. — Но ведь ты поёшь бесподобно! Публика, как всегда, сойдёт с ума от великой Кассандры Молибрани.

Лиза вздохнула:

— В последний раз! Я не представляю, как смогу обойтись без сцены…

— Вот родишь, тогда и посмотрим.

Михаил ободряюще улыбнулся и поторопил жену. Времени до начала спектакля оставалось мало…

…Граф Печерский оказался прав: спектакль прошёл с оглушительным успехом. Всю сцену давно завалили цветами, а капельдинеры всё несли и несли огромные букеты и многочисленные цветочные корзины. Лиза в последний раз вышла на поклоны. Она наслаждалась единым порывом огромного зала и грохотом несмолкающих аплодисментов — хотела запомнить этот миг навсегда. На глаза навернулись слёзы, и со сцены пришлось уйти. В кулисах муж подхватил Лизу под руку и повёл в гримёрную.

— Милая, ты — величайшая из певиц, и я обещаю, что ты обязательно вернёшься на сцену, — сказал он.

Это подействовало: Лиза постепенно успокоилась, потом вспомнила о данном сестре обещании и спросила:

— Дядя пришёл?

— Да, он уже ждёт нас в гримёрной, сейчас увидишь.

Михаил распахнул дверь ярко освещённой большой комнаты, выделенной театром на время выступлений Кассандры Молибрани. Действительный статский советник Вольский ждал здесь своих племянников.

— Лизанька, ты пела божественно! — увидев примадонну, воскликнул он. — Я никогда не слышал ничего столь выдающегося. А как ты играла — весь зал жил лишь тобой одной!

Графиня явно обрадовалась:

— Спасибо, дядя! Я знаю, что вы объездили весь мир и бывали во многих театрах. Ваша похвала дорогого стоит.

Лиза прошла к зеркалу и стала откалывать парик. Как бы между делом, она попросила мужа:

— Мишель, пожалуйста, уладь все оставшиеся дела с дирекцией театра, а мы с дядюшкой подождём тебя здесь.

Граф кивнул и отправился получать деньги за спектакль, как делал до этого уже много раз, а Лиза обратилась к Вольскому:

— Дядя, у меня к вам есть секретное дело. Давайте, я всё расскажу, а вы решите, сможете ли помочь.

— Хорошо, — удивился заинтригованный дипломат.

— Моя младшая сестра Ольга два года назад влюбилась в князя Курского — он работает при посольстве в Лондоне. Ольга была слишком молода, и князь Сергей не смог взять на себя никаких обязательств, а потом уехал к месту службы. Теперь сестру представляют ко двору, и она будет фрейлиной императрицы, но Ольга мечтает вернуть прошлое. Её чувства не остыли, хотя о Курском она давно ничего не слышала. Не будет ли по вашему ведомству оказии, чтобы князь приехал в Санкт-Петербург?

Вольский изумился. Какие же совпадения бывают в жизни! Неделю назад графом Нессельроде — стремительно набиравшим влияние управляющим Иностранной коллегией — было принято решение создать в Англии резидентуру. За блестящей графиней Ливен хотели оставить высший свет и английское правительство, а помощнику посланника Курскому решили поручить сбор сведений о новинках вооружения и английских заводах. Князю Сергею уже направили вызов — его ждал Нессельроде, а эту встречу как раз и должен был подготовить Вольский. Но не объяснять же всё это племяннице!..

Однако Лиза ждала ответа, и старый дипломат признался:

— Мне нет нужды что-то придумывать: князь Курский и так скоро прибудет в Петербург.

Графиня просияла:

— Ах, дядя, вы сняли камень с моей души! Я так хочу, чтобы наша Холли была счастлива!

— Дай-то бог…

В гримерную вернулся Михаил, и Вольский стал прощаться:

— Ну всё, мои дорогие! Здоровья вам и удачи… Пишите! Сюда я теперь долго не приеду.

Печерские проводили старика, а вскоре лакей сообщил, что цветы уже загружены в экипаж и можно отправляться. Лиза ехала домой с лёгким сердцем. То, что Курского вызвали в российскую столицу ещё до того, как она обратилась к дяде со своей просьбой, укрепило графиню во мнении, что Холли помогает сама судьба.

— Ну, Холли, тебя непременно признают первой красавицей двора! — воскликнула княгиня Черкасская, разглядывая золовку. Ольга как раз примеряла новое платье. Этот наряд цвета льда, вместе с десятком других, доставили сегодня из столичного магазина «Луиза де Гримон», открытого недавно на Невском проспекте.

Катя прикинула, что на первые два месяца дебюта её золовки при дворе нарядов хватит. Все платья Ольге очень идут — вон как она радуется. Просто светится от удовольствия.

— Спасибо тебе, Катюша! — сказала княжна и призналась: — Мне даже не верится, что это я. Хотя такие платья любую девушку сделают красоткой.

Ольга любовалась переливами бледно-голубого шёлка, тот оттенил её серые глаза, сделав их сверкающими, как звёзды. Да и покрой у всех нарядов был таков, что фигура казалась в них просто великолепной. Неужто Ольга и впрямь так хороша, или это самообман? Катя развеяла её сомнения:

— Какая же ты красавица! Кожа белая, а волосы, как шоколад. Да и разрез глаз необычный: глаза большие и в то же время немного раскосые, как у восточных красавиц. Вот увидишь, отбоя от поклонников не будет. Придётся Алексею ходить с пистолетом, — засмеялась княгиня, но, поймав в зеркале укоризненный взгляд, подняла вверх обе руки. — Сдаюсь! Больше не стану говорить такое, пока ты сама не разрешишь.

— Вот ты шутишь, — оскорбилась Ольга, — а Лиза написала, что князь Сергей скоро прибудет в Петербург. Я так боюсь ему не понравиться!

Катя в отчаянии всплеснула руками.

— У меня просто нет слов! — сказала она. — От тебя невозможно оторвать глаз, а ты мучаешься вопросом, понравишься ли мужчине. Ты не можешь не понравиться! Ты красива, как ангел, и так же добра! Кого же ещё любить, если не тебя? — Детская неуверенность в собственных силах, никак прежде Ольге не свойственная, расстроила княгиню, и она прикрикнула: — Всё, Холли, пора собираться! К пяти часам нас уже ждут во дворце.

Ольга жалобно вздохнула и окончательно сникла. Просто беда с ней!.. Катя растерялась. Как привести золовку в чувство? Как её ободрить?.. Оставалось одно — посоветоваться с Алексеем.

Три часа спустя давно одетый в парадный мундир князь Алексей по-прежнему пребывал в одиночестве.

«Опоздаем! — злился он. — Свяжешься с женщинами — попадёшь впросак!»

И только когда остатки его терпения лопнули, как мыльные пузыри, дверь наконец-то отворилась — и в гостиную торжественно вплыла Катя в кружевном придворном платье со шлейфом. Она улыбнулась, отступила в сторону и, театрально выставив руку, произнесла:

— Ваша светлость, позвольте представить первую красавицу двора — светлейшую княжну Черкасскую.

В дверях стояла Ольга. Она сверкала, как бриллиант!

Алексей запаниковал:

— Катя, а может, её одеть поскромнее? Она какая-то очень яркая…

— И что ты прикажешь мне сделать? — лукаво осведомилась княгиня. — Ольга ярка от природы, смыть эти краски я не могу.

В тоне жены прозвучали нотки упрямства, и князь сразу же сдался:

— Ну ладно, уговорила! Поехали скорее, иначе опоздаем.

Черкасский взял жену под локоть и повёл к экипажу. Ольга поспешила за ними. Княжна поймала себя на мысли, что её бросает то в жар, то в холод, да и руки противно задрожали. Похоже, что она совсем раскисла… Ольга крепко сжала кулаки, стараясь успокоиться. Нельзя терять присутствие духа! В её жизни нет места слабости. Княжна Черкасская должна переиграть судьбу, и она обязательно это сделает!..

Черкасские напрасно беспокоились: они приехали даже раньше, чем нужно, и теперь, не спеша, шли за лакеем, провожавшим их к Георгиевскому залу. Дворец поразил Ольгу: всё здесь оказалось грандиозным. Белая в бронзе и зеркалах лестница, а потом — анфилады бесконечных роскошных комнат. Наконец лакей распахнул высокие резные двери, и Черкасские вошли в торжественно-прекрасный зал. Множество окон, разделённых белыми колоннами, орнамент на потолке, повторяющий рисунок паркета, два ряда огромных люстр создавали такую перспективу, что зал, казалось, стекался к тому месту, где на крытых алым бархатом ступенях возвышался трон.

«Интересно, а сегодня государь будет на нём сидеть?» — задумалась Ольга.

Волнение её унялось, страх растаял, и княжна с любопытством глядела по сторонам. В зале несколькими группами стояли гости, окружавшие молоденьких барышень. Ольге показалось, что за спиной высокой старухи в пышном берете с пучком страусовых перьев мелькнули золотые кудри подружки Натали — младшей из графинь Белозёровых, внучатой племянницы крёстного. Но старуха заслонила свою подопечную, и Ольге пришлось усмирить любопытство (не подниматься же на цыпочки, как маленькой). Княжна благонравно опустила глаза и встала рядом с невесткой.

Церемониймейстер с резным жезлом в руках вошёл в зал и предложил всем гостям встать с правой стороны длинной ковровой дорожки. Он стал выкликать имена дебютанток, и Ольга с изумлением услышала, что её назвали первой. Алексей подхватил жену и сестру под руки и провёл их поближе к ступеням трона.

— С тебя начинается представление, — шепнула золовке Катя, и Ольга так разволновалась, что даже позабыла о своей подруге, но Натали закричала сама:

— Холли! Я тоже здесь!

Ольга обернулась и послала ей улыбку, но Алексей увлёк сестру вперёд.

— Не задерживайся! Скоро выйдет царская чета.

И впрямь, церемониймейстер мгновенно расставил новых фрейлин и их родственников вдоль красной дорожки, ведущей от входа в зал к тронному месту. Пересчитал и, довольный результатом, отошёл к боковой двери.

— Его императорское величество Александр Павлович и её императорское величество Елизавета Алексеевна! — провозгласил он.

Двери распахнулись, и в зал вошла прекрасная пара. Немолодые. Далеко за тридцать. Высокий, широкоплечий мужчина в чёрном мундире вёл под руку тоненькую, как былинка, белокурую женщину в простом светлом платье. Ольга вместе со всеми дамами опустилась в глубоком реверансе и не поднимала глаз, пока царская чета не остановилась рядом с ними. Церемониймейстер назвал её имя. Сквозь ресницы княжна увидела, что рядом выпрямилась невестка, но Ольга, как её учили, осталась склонённой.

— Встаньте, мадемуазель, — прозвучало над её головой.

Ольга поднялась, и как будто попала в столп солнечного света: ей ласково улыбался император. Лицо Александра Павловича показалось княжне очаровательным.

— Время идёт, Алексей! Вот и твоя младшая выросла. Казалось, мы только вчера среднюю сестрицу в Англии замуж выдавали, а уже и этой пора жениха искать, — сказал государь.

— Я очень рада, что вы станете моей фрейлиной, — добавила императрица. Елизавета Алексеевна, ободряюще улыбнулась Ольге и протянула ей бриллиантовый шифр — приколотую к голубому банту брошь с выложенными алмазами буквами «Е» и «М».

Церемониймейстер назвал имя другой девушки, и царская чета перешла к следующей группе гостей. Натали Белозёрову представили третьей. За головами царедворцев Ольга разглядела мать подруги — графиню Софью, и незнакомую величественную старуху. Княжна успела заметить, как императрица улыбнулась Натали и как девушка расцвела.

«Елизавета Алексеевна словно ангел — всех ободряет. Наверное, будет легко ей служить», — с надеждой подумала Ольга.

Царская чета переходила от одной фрейлины к другой. Наконец представление закончилось. Елизавета Алексеевна взяла под руку государя, и они направились к той же двери, из которой вышли. Ольга вновь присела в низком реверансе, но успела поймать лукавый взгляд императора, брошенный князю Черкасскому. Двери за царской четой захлопнулись, и все заговорили свободнее.

— Государь, наверное, никогда не забудет твоей шутки, — тихо попеняла мужу Катя. — Каждый раз, как меня видит, обязательно тебе подмигивает!

— А как Алекс пошутил? — полюбопытствовала Ольга.

— Когда твой брат представлял меня государю, он сказал, что я — «его княгиня», — хмыкнув, объяснила Катя.

— Я сказал правду, и император оценил шутку, раз до сих пор её помнит.

Ольга поискала взглядом свою подругу и спросила:

— Здесь Натали Белозёрова. Можно я к ней подойду?

— Давайте подойдём вместе, — решил Алексей, — я давно не видел Соню и её девочек.

Черкасские двинулись к окну, где стояли Белозёровы. Графиня Софья сияла.

— Я очень рада, что у Натали появится во дворце подруга, — призналась она. — Теперь, когда наша Мари выходит замуж, боюсь, моей младшей дочке будет одиноко. — Графиня замолчала, но вдруг, что-то вспомнив, спросила: — Холли будет жить во дворце или дома?

— Нам сказали, что всем фрейлинам обязательно выделяют комнаты, но, если у них нет обязанностей на текущий вечер, они могут уехать домой. Утром, до выхода обеих императриц, фрейлины обязаны вернуться, — объяснила Катя. — Я думаю, что Холли в основном станет жить дома.

— Я тоже так решила для Натали. Только вот мой папа в Италии совсем плох, боюсь, мне придётся уехать. Уговариваю матушку не возвращаться в Москву, а пожить в столичном доме, но она колеблется, — вздохнула графиня.

— Не могу! У меня в Москве слишком много обязательств, — пробасила её свекровь.

В разговор вмешалась Катя:

— Натали может приезжать к нам. Да и того проще — пусть поживёт, пока вы не вернётесь из своей поездки.

Белозёрова обрадовалась:

— Вот спасибо! Как хорошо всё устраивается: и матушку домой отпустим, и я буду спокойна.

Заметив, что они остались в зале одни, оба семейства распрощались. Ольга еле вытерпела поездку в экипаже. Дома она улучила момент и, оставшись с невесткой наедине, бросилась ей на шею.

— Катюша! Как же ты это придумала? Ведь если Натали станет жить у нас, то князь Сергей обязательно сюда придёт!

— Потому и придумала, что хорошо знаю Курского. Он — человек благородный и, чтобы ни думал обо мне и Алексее, племянницу свою в одиночестве не бросит, — объяснила Катя и уже строже закончила: — Но дальше ты уж сама разбирайся, сводничать я не стану. Это нехорошо!

— Спасибо тебе, милая, я обязательно справлюсь… Надеюсь, что справлюсь!

Катя ободряюще улыбнулась, но, решив не развивать больше скользкую тему, попрощалась и вышла. Княгиня сильно сомневалась, что у Сергея Курского и её собственного мужа хватит благоразумия переступить через уязвлённую гордость.

«Будь что будет! — подумала она, — Холли достойна счастья, и раз она уверена, что ей нужен только Курский, пусть уж девочка его получит. Знать бы ещё сколько воды утечёт и сколько раз деревья сбросят листву, провожая уснувшее лето, прежде чем это мечта исполнится».