Хочу быть с тобой

Марта Заозерная (2025)

Что испытывает человек, когда все его планы на жизнь рушатся в одночасье? Счастье? Однозначно! А ещё азарт. Потрясающий (во всех отношениях) Руслан Нагорный был сыном богатых родителей и не слишком переживал об отсутствии собственных значимых достижений. Всё изменилось в один из вечеров, когда он внезапно, при первой же встрече, осознал — его сердце отдано в руки серьёзной и неприступной Саяры Алеевой, собирающейся в скором времени выйти замуж (о, Боже!) не за него.

Глава 11

Залетаю домой, хлопаю дверью. Этот звук эхом прокатывается по прихожей. Оседаю на пол. На входной коврик. Самое место.

Вглядываюсь вглубь дома, папа ещё не пришёл. К счастью.

Только в этот момент понимаю, что держу в руках коробку с цветами. Идиотка. Ну какая же дура! Документы в машине Руслана оставила, а цветы, которые он подарил, забрала. Что вообще в моей голове?

Осматриваю подарок: от волнения я продрала картон ногтями. Он был плотный. Отстраненно смотрю на свои ногти. Неприятное зрелище.

«Включай свою голову, Яра! Не для красоты она тебе богом подарена».

Ставлю коробку с цветами рядом. Хватаюсь руками за виски, ноги к груди прижимаю. Как так вышло? Чья-то случайная фраза — и твоя жизнь рушится. Именно так и будет, я что, Данияра не знаю?! Непонятно, почему он ещё не позвонил выяснить? На него не похоже. От слова совсем.

«Захочешь». «Захочешь». «Захочешь». Голос Руслана долбит мои перепонки. Он так решил! Решала, блин, мелкий.

— Пакостник ты, а не решала! — говорю в пустоту.

Спиногрыз!

Возмущение поднимает меня на ноги. Сказанные им слова звучат в моей голове все громче, сводят с ума. Как же так вышло? Как в один момент так получилось, что всё под откос покатилось? Ничего ведь не было! Ничего!

В метаниях добираюсь до своей комнаты.

На эмоциях, от досады, хватаю стоящего на комоде совёнка и бросаю в стену. Отметина на стене отрезвляет. Застываю при виде неё, не шевелюсь, только глаза в пол опускаю. Осколки. Они повсюду.

Сейчас я внутри примерно такая же. Опускаюсь на пол, тут же ложусь. Пол прохладный, очень приятно. Двумя руками держусь за грудь, сердце норовит выскочить, я придерживаю. Правда, оно хитрее меня, к ушам пробирается. В них сейчас пульс можно прощупать.

На секунду меня посещает мысль — он пошутил. Развела тут истерику из ничего. Но предчувствие, интуиция, если хотите, говорит мне обратное. Он не пошутил. Он решил… решил позабавиться.

Надо было в пах бить, тоже бы повеселилась!

Как можно быть таким эгоистом? Допустим, только предположим, всего на мгновенье: я ему действительно понравилась. Разве это так преподносят? Да и какие тут к черту нравится-не нравится,терпи, моя красавица?

У меня Данияр, и мне нравится он.

Проблемка одна… два года назад я б сказала, что я его люблю. Сейчас только нравится — это печалит. Я перегорела в своём желании создать с ним семью. Предложи он мне жениться через год после того, как мы стали встречаться, через два, через три… я б уже мамой многодетной была. Но он не звал.

Данияр вовремя не предложил — во мне погасла острая потребность. И вот он наконец-то решился, а я задумалась. Мы дату переносили… А теперь ему позвонил левый мужик и сказал, что я от него ухожу. Это вообще как?

Как мне теперь его попросить ещё на пару месяцев отложить свадьбу? Я как раз собиралась. Это ведь всё — конец отношениям. Он никогда не поверит в случайность. Таких совпадений не бывает.

«Перенести? Чтоб ты вдоволь натрахалась с каким-то мажориком малолетним?» — слышу голос Данияра, даже прищурённый взгляд его вижу.

А мне не потрахаться надо! Я хотела закончить текущее дело. То, что после свадьбы я максимум в офисе папы бумажки смогу перекладывать, — это факт. Взгляды своего жениха на семейную жизнь я знаю прекрасно. Его главный аргумент в том и состоял, что сначала надо встать на ноги. Ему. А мне за это время понять, что лучше дома детьми заниматься, чем работать.

Я этого не поняла, скорее наоборот. Появился азарт, которого не было раньше. Мне очень хочется чего-то добиться самой. Если сейчас выйду замуж, рожу, то так и останусь дочкой Мурата Алеева. Вроде была, что-то делала. Что именно? Да бог его знает.

Столько времени на учебу затрачено. Дел было много, но здесь — ни одного. Навряд ли с Кавказа вести дойдут. Вся надежда будет на Сёму: если на свадьбе напьётся до нужной кондиции, может, чего и расскажет.

Не хочу я всё так.

Отрываю голову от пола и смотрю на стену. Надо же быть такой неудачницей. Зато пар выпустила, слегка полегчало.

Что сказать жениху, не придумала, но поговорю с ним обязательно. Начинать семейную жизнь с такого нельзя. Хорошим не закончится однозначно.

Приподнимаюсь до положения сидя. Немного страшно и больно. Страшно от того, что в одночасье вся жизнь может испортиться по чьей-то прихоти. Больно оттого, что процесс этот запущен.

Никогда раньше я ничего не разбивала. Телефоны, тарелки — всё целое оставалось, даже в моменты, когда во мне миллионы вулканов взрывались. Это было так давно, можно сказать, что неправда.

Много лет назад одна из девушек Димы фото с ним в социальных сетях выставила, на нем они целовались. Удалила она его быстро, предполагаю, что Дима заставил, он не любитель публичности. Но я сохранить-то успела. Смотрела часами и плакала. Плакала и снова смотрела. То чувство горящего сердца помню и сейчас.

Примерно так же хреново. Грудная клетка болит.

Выхожу из своей ванной в домашнем костюме и с тряпкой. В моей спальне стоит папа, руки в карманах брюк. Мной не доволен?

— Стену в полёте не различила? — спрашивает, кивая на обломки некогда птицы.

— Полёты — дело опасное, пап, — пожимаю плечами. Опускаюсь, чтобы собрать.

Спасибо, радиус поражения невелик.

— Малышка, я тут подумал, — смотрит, как я убираю. — Перенёс все дела. Хочу вместе с тобой побыть. Зачем столько денег, если процесс их заработка лишает единственного ребенка? — вопрос риторический, ответа моего он не требует.

Папа в очередной раз меня спасает. Рядом с ним даже при желании себя не накрутишь.