Сжигая дотла

Марк Майер (2024)

После десяти лет заключения Ник возвращается в родной город, который за время его отсутствия стал совершенно другим. Единственное, что в Теллуре осталось неизменно, это люди — всё так же стремятся к спокойной жизни, но при этом сами создают конфликты, преобразуя свой страх, непонимание и зависть в непрекращаемый поток насилия. Пока обещанное равноправие остаётся на бумажках чиновников, маги и обычные горожане только продолжают подпитывать злобу и обвиняют друг друга во всех своих бедах. Последнее, чего хотел Ник, это снова оказаться в центре кровопролитных разборок, но танцующая на кончиках пальцев магия, готовая испепелить всё на своём пути, не позволит ему стоять в стороне.

Глава 5

12-ое октября 2023-го года

После возвращения в Теллур прошла целая неделя, но Ник до сих пор не мог привыкнуть к городской суете. На часах ещё нет семи, а улицы уже заполнены сонными телами, которые движутся по заранее заданному маршруту и лишний раз даже не оборачиваются, чтобы не тратить энергию на бессмысленные действия. Ник, в отличие от них, постоянно глазел по сторонам, пока выгуливал Лиззи. В его голове всплывали образы десятилетней давности, и он, выцепляя из памяти мельчайшие детали, дотошно сравнивал свои воспоминания с актуальной картинкой. Ретривера не особо радовал медлительный темп приставленного к нему человека, поэтому он постоянно рвался вперёд, и Нику приходилось изо всех сил держать поводок, чтобы не упустить доверенного ему подопечного.

С прогулки пришлось вернуться раньше — встреченная в парке белка полностью разрушила все планы, заключавшиеся в неспешном изучении вишнёвых аллей и увитых плющом тропинок. Раззадоренная Лиззи стала практически неуправляемой, и Ник был вынужден свернуть к дому, пока его руки ещё могли справиться с вырывающейся собакой. Вернулся он явно не в нужный момент. Ещё у двери до него доносились супружеские крики, но как только он вошёл в квартиру, всё стихло, как по нажатию кнопки. Вытирая ретриверу лапы, Ник радовался что гнетущее молчание хоть иногда разбавляется собачьим лаем. В гостиной уже ждал Льюис. Он старательно пытался придать своему лицу непринуждённый вид, но они были слишком давно знакомы, чтобы Ник повёлся на эту игру.

— Ну что, Лиззи тебя ещё не замучала? — поинтересовался Льюис, поправляя манжеты на свежевыглаженной рубашке.

— Нет, мы прекрасно ладим, хотя белки ей определённо нравятся больше меня.

Льюис усмехнулся, но уже через секунду его лицо снова стало каменным. От дёрганных движений рук пуговица на манжете грозила вот-вот оторваться. Ник был уверен, на этой пуговице держится всё его самообладание.

— Никаких новостей? — украдкой спросил Льюис.

— Нет, всё тихо.

Оба понимали, о чём идёт речь, но даже не будь Милы дома, они бы не решились говорить открыто. У каждого было ощущение, что просто озвучив проблему, они навлекут на себя ещё большие неприятности. После инцидента с инспектором в доме поселилось напряжение. Все с ужасом ждали гостей из департамента по борьбе с магическими преступлениями, но вот прошла неделя, и никто ещё не явился к ним на порог. Первый день Ник провёл в составлении плана по собственной поимке. Он рассуждал, какие улики могут вывести на него служителей закона. Из очевидного — он мог попасть на камеру где-то неподалёку места их стычки. Из менее очевидного — недопитый скотч на дороге у злосчастного переулка. Если у них в штате есть провидец, ему не составит труда сказать, кто прикладывался к бутылке. Льюис в то же утро сгонял к обозначенному месту и не нашел и следа брошенного алкоголя. Остаётся надеяться, что это дворник оперативно убрал мусор, и бутылка уже затерялась на городской свалке. Была ещё одна зацепка, способная указать на его причастность. Если хоть один из работников департамента сопоставит освобождение из магической тюрьмы пирокинетика и обилие огня во время схватки с инспектором, Ник рискует вернуться за решётку. Интересно, его койку уже кому-то отдали или есть шанс вернуться в родную камеру? Но на следующий день за ним никто не пришёл, как и через день, и всю последующую неделю.

— Загостился я у вас, — Ник наконец-то собрался с силами, чтобы завести этот разговор.

Льюис перестал возиться с манжетами и недоумённо взглянул на друга.

— Спасибо, что приютил, но пора бы мне обзавестись своим собственным углом, — с улыбкой сказал Ник, хлопнув друга по плечу.

— Если ты переживаешь из-за департамента и хочешь так сбить след…

— Не в этом дело, просто мне действительно пора начинать самостоятельную жизнь.

Льюис замер, полностью уйдя в свои мысли. Его брови нахмурились, а губы сжались в тонкую полоску. Раздавшийся за окном шум, кажется у кого-то лопнула шина, вернул его в реальность:

— Может, ещё подождём…

— Птенец созрел и готов вылететь из гнезда, — прервал все возражения Ник.

— Понял, понял, ты уже всё решил, — смиренно проворчал Льюис. — И куда пойдёшь?

— Какая разница?

— То есть, у тебя пока даже вариантов нет? А я ведь на мгновение поверил твоей решимости.

— В ближайшие дни я обязательно что-нибудь найду, мне попадалась уйма объявлений о работе… — Ник несколько преувеличил, — … с предоставлением жилья.

Льюис взглянул на часы и одобрительно кивнул головой, соглашаясь с собственными мыслями.

— Я поищу тебе какую-нибудь недорогую квартирку. Цыц! — Льюис поднял руку, обрывая назревающий в друге протест. — Денег дам только на первое время. Если по итогу прибежишь ко мне с пустыми карманами и бросишься в ноги, умоляя принять обратно, знай, не пущу даже на порог, ночуй в парке!

— Как только встану на ноги, верну всё, да ещё и с процентами.

— Обычно после таких обещаний человек пропадает из моей жизни навсегда, так что давай без громких слов — я не прочь с тобой увидеться ещё разок.

— О, ты от меня так просто не отвяжешься! — Ник заключил друга в объятия, которые больше походили на борцовский захват.

— Рубашку помнёшь!

Как только Льюис убежал на работу, не успев толком позавтракать, пришло время для ещё одного разговора, который, к огромному удивлению Ника, начал не он.

— Я не испытываю к тебе неприязни, — сказала Мила, стоя в дверях гостиной.

Ник застыл с щёткой в руках, и собака стала настойчиво крутиться у его ног, требуя, чтобы её продолжили вычёсывать. Успокаивающе погладив питомца, мужчина отложил всё лишнее и присел на диван в ожидании дальнейших откровений. Он видел, насколько тяжело Миле дались прозвучавшие слова и как трудно ей решиться на продолжение. Не зная, куда деть свои руки, она сложила их на груди, но это не придало ей смелости. Она всё также понуро смотрела в пол, облокотившись о дверную раму. Чтобы помочь женщине в её терзаниях, Ник перехватил инициативу разговора.

— Не переживай, скоро я съеду…

— Слышала.

Попытка наладить диалог провалилась. Женская печаль всегда ввергала Ника в состояние, которое он всегда описывал, как «воробей в кабине самолёта» — каким бы умелым летуном ты ни был, другим ты с этим помочь не в состоянии. Чувство беспомощности, уязвлённости и стыд за свою неспособность поддержать. Давненько он не испытывал подобного.

— Знаешь, как мы с Льюисом познакомились? — тихо начала Мила.

— Он увидел, что у тебя сломался каблук, и побежал в обувной за парой кроссовок.

— Льюис тогда ещё ошивался в сомнительных кругах и выглядел соответствующе, поэтому, когда ни с того, ни с сего ко мне подошёл какой-то оборванец и спросил о моём размере ноги, я чуть было не ударила его, приняв за извращенца, но из-за расклеившейся туфли не удержала равновесие и полетела вниз. Он меня подхватил, довёл до ближайшей скамьи и сказал немного подождать. Мне оставалось пройти буквально несколько домов, но я почему-то не стала отнекиваться и, в результате опоздав на работу, заинтригованно стала ждать. Вернулся он через пятнадцать минут с уродскими жёлто-зелёными кроссовками.

— Он рассказывал, что подбирал их под цвет твоих глаз, — Ник вспомнил, как проникновенно друг рассказывал о растёкшейся в груди нежности от первого же целомудренного прикосновения, когда он поддержал падающую девушку.

— Он выбирал самые дешёвые, — посмеиваясь сказала Мила.

— Даже так, рискну предположить, что ничего более трогательного для тебя никто из мужчин не делал.

— Если честно, то оркестр поющий прямо под окном моей спальни мне запомнился больше, но Льюису об этом знать необязательно, — Мила игриво склонила голову набок, позволив нескольким прядям волос скользнуть по её шее.

Но промелькнувшие в её образе шутливые нотки быстро сошли на нет. Она снова погасла. Взгляд уткнулся в пол, а руки крепче сжались на груди, словно женщину пробил озноб.

— Прошлое никак не может отпустить его, — Мила нахмурилась. — Ну, или это он вцепился в прошлое и из последних сил пытается его удержать.

— Всю свою юность он провёл под эгидой абсолютной свободы. Льюис жил только своими желаниями, потакал внутренним демонам и искренне верил в собственную уникальность. Даже если сейчас он осознаёт разрушительность этого пути, отказаться от соблазна очень тяжело.

Говорил ли Ник всё ещё о своём друге или размышления приобрели более личный характер? Он и сам не понимает. Девушка прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Не позволив слезам вырваться наружу, она продолжила:

— Льюис — хороший человек. Не будь он таким, я бы не любила его настолько отчаянно. Мне невыносимо смотреть, как он пытается вырваться из объятий своих прошлых ошибок, но стоит ему сделать шаг вперёд, как он оборачивается, и его снова хватают в тиски. Мне хочется, чтобы Льюис был счастлив, и пусть я не в праве за него решать, как он к этому придёт, в одном я точно уверена — мир за чертой закона принесёт ему только боль и разочарование.

Нехотя Ник признал, что сдавливающая сердце хватка — зависть. Как бы сильно Льюис не погряз в море саморазрушении, его схватят за шкирку и будут тащить на берег. Самоотверженно, вот только рискованно до чёртиков — не хватит сил, и спасатель утонет вместе с утопающим. Но это уже их личные дела, в которые Ник точно не полезет.

— Повезло же этому прохвосту, окольцевал такую красотку, да ещё и участливую! — мужчина драматично взмахнул руками.

— Ты слишком хорошего мнения обо мне, я забочусь исключительно о собственном комфорте — невозможно наслаждаться жизнью, когда близкие несчастны.

Ник ответил девушке понимающей улыбкой. Уже развернувшись спиной, она напоследок виновато прошептала:

— Если пойдёшь на дно, не тяни за собой Льюиса.

Ник остался в комнате наедине с неугомонным ретривером, который так и норовил запрыгнуть с объятиями и потому каждый раз подбирался с новой стороны, выискивая наиболее удачную для нападения позицию. Потрепав собаку по голове и получив ответную ласку, конечно же в разы больше своей, мужчина поднялся с дивана и громко хлопнул себя ладонями по щекам. Он стоял прямо, широко расправив плечи, с покрасневшим лицом, но бодрый и решительный. Раз уж окружающие в нём сомневаются, придётся восполнять уверенность собственными силами, благо, их за десять лет накопилось достаточно.